From Ice to Fire

Стоя в аэропорту и глядя на пришедшего недавно Хаммела, Блейн понимал, что калечить себя не имело смысла. Легче ему не стало, а злость на себя усилилась стократно. Ну и что в нем, в этом обыкновенном журналюге, могло заставить тебя усомниться в своей ориентации? Что в нем такого особенного? Блейн усиленно старался убедить себя, но почему-то мозг упорно отказывался признавать его правоту. Что-то в Курте определенно было. Андерсон, стоя рядом c друзьями и обнимая капитана команды поддержки Куинн Фобрей, ненавидел девушку всей душой. Она была тупой, как пробка, говорить с ней было отчаянно не о чем, а вела она себя так вызывающе, что ему впервые захотелось ударить женщину. Да и со своей обязанностью отвлечь хоккеиста от Хаммела она тоже не справлялась. Но бесила она журналиста знатно. И это было заметно. Однако вынести то, как посмотрел на него Курт — прямо в глаза, с такой усталостью, разочарованием и немым укором — Блейн не смог. Губы сами собой потянулись к девушке, и только потом мозг выдал мысль, что это была не лучшая идея. Отвратительная идея, честно говоря. Курт отвернулся, а Блейн почувствовал к нему странную жалость. Сука, какого хера, Блейн?! Тебе должно быть насрать на него. — Блейн, отойдем на пару слов, — его лучший друг Сэм Эванс подошел к нему и тихонько тронул за локоть, отводя в сторону. — Ничего не заметил? — А что я должен был заметить? — пробубнил Блейн, глядя в окно. Говорить у него не было сил, тем более, он слишком хорошо знал Сэма, чтобы не знать, что у того на уме. — Он очень херово выглядит, Блейн, — Сэм укоризненно покачал головой. — Походу он серьезно заболел. — Ты о ком вообще? — О Хаммеле, — Сэм наклонил голову. — А мне какое дело до него? Сэм, отъебись. Нихуя не смешно. — А я и не смеюсь. Не обманывай хотя бы себя, — блондин сложил руки на груди. — Я вижу, когда ты врешь, и вижу, когда ты волнуешься. — Тогда ты должен заметить, что мне глубоко насрать на него и на то, что с ним такое. Наверняка ебался с такими же пидорами, как он, и не выспался, — Блейн в ярости с силой сжал кулаки, отчего вены на его руках вспухли, а потом зашипел от боли. — Еб твою мать! Сэм, иди нахуй. — Ну-ну, — хоккеист отвернулся от друга и, уже уходя, добавил: — Я помню, что было в прошлый раз. Не делай вид, что ты не помнишь. И когда Блейн поднял голову, чтобы грубо послать друга, он неожиданно увидел приближающегося Хаммела. Аэропорт Небраски оказался маленьким одноэтажным зданием, совсем уж никаким, если сравнивать его с Нью-Йорком. Однако это неудивительно: в этом штате живет в разы меньше людей. Хаммел, как тебя сюда занесло? Радовало только то, что в этом штате проходил всего один матч, и уже завтра они полетят в следующий город (если выиграют). Кажется, это Вайоминг. Атмосфера угнетала. Пейзаж откровенно не радовал, но Курт списал все на собственное недовольство и болезнь. Кстати, неизвестно, что Сэм такое ему дал, но из самолета спускался уже совсем другой Хаммел. И только мешки под глазами портили весь его вид. Сэм оказался довольно милым парнем. Пока Курт брал у него интервью, он успел отметить, что Эванс действительно был доброжелательным и отличался от всех членов команды. Правда, он ни словом не обмолвился о Блейне, и спустя пару безуспешных попыток ему пришлось взять себя в руки. В конце концов, это очень унизительно. А у него все-таки осталась капля гордости. Настроение было подавленным. На душе было тоскливо, и отрицать очевидное не было смысла. Ему действительно понравился Блейн и то, что между ними начиналось. К сожалению, и Курт это прекрасно осознавал, человек не будет менять всю свою жизнь ради него, да и глупости все это, только вот легче от этого не становилось ни капли. Он смотрел на веселую парочку, идущую впереди него, и все внутри него клокотало от злости и обиды. Почему ей можно обнимать его, а Курт не может сказать Блейну даже банальное «привет»? Жизнь несправедлива, особенно к тем, кто отличается от остальных. Казалось бы, к двадцати четырем годам следовало бы уже осознать это, вот только в романтичной душе парня не было место суровой реальности. Он не перестает мечтать, и это медленно его убивает. — Не кисни, чувак, — проходящий мимо Сэм пихнул его локтем, и Курт испуганно дернулся. — Не обращай внимания. Вот черт! Нельзя же так явно себя выдавать. Курт, черт тебя дери, возьми себя уже в руки, наконец. Сэм-то тебя не выдаст, а вот кто-то другой вполне может все увидеть. Матч был запланирован на восемь часов вечера, и до этого времени Курт был свободен. Доехав на автобусе с хоккеистами в гостиницу, он заселился в свой номер (теперь они жили в одной гостинице) и, не разбирая вещей, хотел сесть писать статью. Однако, вспомнив слова блондина, решил все-таки послушать его и обратиться к профессионалу. Вместе с командой на матчах всегда присутствуют доктора, и Хаммел решил попробовать своего. Они оказались вместе с тренером Бистом около автобуса, и тот, выслушав Курта, выписал ему все необходимые препараты, которые нужно было где-то купить. Но сейчас важно только одно — работа. Каждую неделю он должен был выпускать одно-два интервью с участниками команды, но во время болезни он слишком расслабился. Поэтому теперь нужно будет наверстывать упущенное, чтобы не подвести Изабель. Нужно оформить интервью с Сэмом и отправить до того, как он соберется идти на матч. *** Ровно в шесть часов вечера статья успешно загружалась на почту Изабель, которую та впоследствии отправит нужным людям и в нужные издания. Прошлые его статьи женщина похвалила, однако потребовала от Курта больше детальности, больший уклон в сторону конкретно игры. Это было довольно проблематичным. Ведь человек, который обещал помогать ему, теперь его избегает. Это становится проблемой. Изабель больше не будет к нему благосклонна. Пусть они и хорошие друзья, но работа есть работа. И прикрывать его задницу она не обязана. Надо срочно что-то придумать. Натянув на себя легкий свитшот и решив не менять любимые джинсы, Курт поправил сбившуюся челку лаком и, посмотрев в зеркало, которое висело напротив, устало улыбнулся. Ничего, Курт. Все будет хорошо. Ты справишься. Здание катка находилось прямо напротив гостиницы, поэтому долго идти никуда не пришлось. Словно по волшебству, при входе в здание он нос к носу столкнулся с Блейном. Тот был уже в форме, правда, без щитков на коленях и локтях, а свой шлем он держал в руках. Курт не знал, куда ему идти, да и времени было еще предостаточно до начала матча, поэтому он решил рискнуть. — Блейн, — Курт тихо позвал парня, и тот дернулся от неожиданности. — Хаммел? Какого хера тебе надо? — он огрызнулся, останавливаясь на приличном расстоянии от юноши. — Я спешу. — Я не знаю, куда идти, — упавшим голосом сказал Курт. Да уж, чуда не произошло. — Мне бы не помешала твоя помощь. — И вечно крайний я, да? Больше ж никого нет, кроме меня? — Ой, да насрать. Сам найду, — журналист разозлился. Кажется, общение с хоккеистами не проходит бесследно — Курт уже тоже начинает материться. — У тебя есть время взять пропуск, пока я покупаю себе воду. У них тут совершенно никакого сервиса, — юноша удивленно посмотрел на капитана. — И не выебывайся. Тебе не идет. — Тебя это тоже особо не красит, — бросил вслед уходящему парню Хаммел и, тем не менее, быстро пошел к кассе. Через пару минут пропуск сотрудника уже висел на тонкой шее парня вместе с новым фотоаппаратом, который выдали ему перед поездкой. Еще перед тем, как зайти, Курт сделал пару снимков самого здания и общей картины, так сказать, и хотел теперь пересмотреть отснятый материал, но, заметив идущего с двумя бутылками воды Блейна, спрятал его обратно в чехол. — Иди за мной и постарайся не пиздеть лишний раз, — не останавливаясь, Андерсон обошел Курта и пошел вперед, и Хаммел быстрым шагом последовал за брюнетом, стараясь не отставать. Тот резко развернулся и бросил одну бутылку воды Курту, и парень только чудом успел ее поймать. Что Блейн вообще творит? — Я не просил, — пробурчал Курт, догоняя Блейна. — Бери, пока дают, — бросил хоккеист, ускоряясь еще больше и резко заворачивая за очередной угол длинных коридоров. — Твое кредо по жизни? — едко заметил журналист, открывая бутылку и на ходу делая большой глоток. В горле пересохло от быстрой ходьбы. — Иди в жопу, — устало выдохнул Блейн, останавливаясь около большой синей двери. — Вот зал. Занимай любое место. И будь добр, постарайся не попадаться мне на глаза. — Зря надеешься, — ухмыльнулся парень. — Ты обещал мне помочь разобраться в хоккее. Без тебя я не могу работать. — Блять, попроси кого-нибудь другого, а? — Блейн с отчаянием посмотрел на Курта, и у того на секунду екнуло сердце. — Мне это ни в одно место не уперлось. — Блейн, — взмолился Курт. — Пожалуйста. От этого зависит моя работа. Я не могу потерять это место. Курт смотрел прямо в карамельные глаза, пытаясь увидеть там намек хоть на что-нибудь, но кроме усталости и отчаянья он не увидел ничего. Но даже это уже говорило о многом. Андерсон, не отрываясь, смотрел на Курта, и пауза затянулась дольше, чем на несколько секунд. В тишине узких, длинных коридоров частое дыхание обоих было хорошо слышно. Дыхание сбилось от быстрого шага, или же от волнения, это было неважно. Курт медленно подошел ближе к Блейну и замер на месте в страхе сделать какое-то неверное движение и спугнуть хоккеиста. — Пожалуйста, — прошептал Курт, и голос его предательски дрогнул. — Боже, Хаммел, что ты творишь? — выдохнул Андерсон, проводя рукой по лицу. Блейн молча пошел куда-то дальше, и Курту ничего не оставалось, как пойти следом за ним. Теперь они не торопились. Наоборот, они оба шли очень медленно, словно боялись сделать следующий шаг. Курт практически не дышал. Он не знал, что сейчас происходит и вообще будет происходить. Он боялся того, что делает. Зачем он так унизился перед хоккеистом? Зачем показал слабость? Он должен быть лучшим в своем деле. И должен во всем разобраться. Вот только единственная ли это причина?.. Блейн толкнул дверь в раздевалку и прошел вперед, в самый конец помещения, где Курт заметил на стене пластиковую доску. Хоккеистов было немного, но те, что сидели на скамейках, удивленно подняли головы. — Привет, — Хаммел потупился, быстро проходя вперед за Блейном. — Че ты так убегаешь? — кто-то сзади тихо засмеялся. — Чувак, мы ж не съедим тебя. К тому же, Сэм сказал, что ты прикольный чувак, так что не ссы. Курт повернулся к ним и благодарно улыбнулся, удивленный приятной добротой. Кажется, Сэм был прав: ребята в команде вполне себе адекватные. Не считая некоторых отдельных личностей. — Я буду учить Хаммела хоккею, так что если захотите — подключайтесь, — крикнул Блейн друзьям, и те довольно зашумели. Кто-то даже подошел ближе. Андерсон посмотрел на юношу. — Листик есть? Господи, Хаммел, что же ты делаешь? Курт, зачем ты постоянно лезешь ко мне? Зачем ты испытываешь меня? Неужели тебе мало того, что я уже схожу с ума? Блейн был не в себе. Уже который день он был не в себе. А без алкоголя переживать было гораздо сложнее. Блядский Курт Хаммел! Зачем ты просишь меня вот так отчаянно? Зачем ты умоляешь меня ВОТ ТАК? Андерсон сам не знал, почему согласился на это. Он пообещал себе избегать журналиста, лишний раз не пересекаться с ним, а тут вдруг резко решил помочь. Что с ним происходит? Он не должен позволять себе расслабляться! Он, пожалуй, даже слишком хорошо помнит, чем все закончилось в прошлый раз. И теперь он не наступит на очередные грабли. Или уже наступил?.. Боюсь, что ты уже танцуешь на них с грандиозным размахом... *** Матч был в самом разгаре, и Курт никогда не думал, что он такой азартный человек. Когда он углубился в тему хоккея, узнал подробности, ему действительно стало интересно происходящее на льду. Пусть он еще не все усвоил до конца, но парни были очень приветливы и терпеливы, объясняя ему правила. Даже Блейн вел себя не как ворчливая задница, изредка с улыбкой глядя на друзей и Курта. Делая подробные заметки в блокноте, он то и дело забывал о записях, увлекаясь игрой. Хотя он по-прежнему не мог смотреть на то, как хоккеисты дубасят друг друга. Для него это было все-таки слишком жестоко. Он примерно помнил номера некоторых парней и в основном следил за ними. На Блейна, который погнался за шайбой, налетел какой-то бугай и силой прижал его к бортику. Курт не смог сдержать испуганного вскрика, который потонул в общем шуме трибун. Господи, а если он покалечится? Заметив, что Блейна посадили на скамейку, Курт расчехлил фотоаппарат, чтобы немного успокоить нервы и сделать пару снимков. Он занял хорошее место: как раз за скамейкой с командой и почти рядом с тренером. Сделав несколько десятков кадров игры, он сфотографировал табло, на котором с удовлетворением отметил счет 5:2. Андерсон выехал на лед, но игра временно остановилась. Следя за происходящим через объектив, Курт делал фотографии Блейна с разных ракурсов, пока тот объезжал небольшой круг, и видел, что глаза капитана бегали по толпе, словно он что-то искал. Телефон Курта зазвонил, и парень, сделав еще пару кадров, поспешил проверить, кому он понадобился в такое время. Звонил его коллега по работе, но Хаммел решил проигнорировать вызов. Не сейчас. Сейчас он занят работой. Своей любимой работой.