From Ice to Fire

Тренировка проходила на удивление хорошо. Тренер Бист принял предложение Курта о замене Блейна, поэтому весь следующий день они отрабатывали новую стратегию. Выходило в принципе неплохо, а Блейн, хоть и выглядел расслабленно, ворчал о том, что уйдет, если так просто получилось найти ему замену. Хоккеист выглядел помятым. Вчера, после поцелуя в комнате Курта, парни разошлись, договорившись встретиться на вечерней тренировке. Курт был однозначно не доволен таким исходом событий, ведь пульсирующий член в его мучительно узких штанах отчаянно требовал к себе внимания, да и вид Андерсона и его внушительного бугра в зоне ширинки красноречиво говорил о состоянии юноши, однако оба понимали, что для них это лучший и правильный вариант исхода. Вечерняя тренировка прошла без эксцессов: ехали парни вместе с командой, поговорить им не удавалось, ведь в этот раз места в автобусе было маловато. Курт снова ехал впереди рядом с водителем, изредка вылавливая из общего шума смех Блейна и его голос. Было ли ему одиноко? Возможно. Ведь он бы соврал, если бы сказал, что ему было неприятно внимание и дружественный настрой команды. Однако он решил не унывать, используя это время для того, чтобы написать очередной пост с прикрепленным фото смеющихся ребят, а также просмотреть заметки, так как статью нужно было сбросить Изабелле уже вечером. Оказавшись в пустом зале на трибунах наедине с Блейном, Курт снова почувствовал некоторое смущение. Ей-богу, он себя так вел, когда ему было шестнадцать. Еще и Блейна обвинял в ребячестве. Они сели рядом, обмениваясь нелепыми шутками и замечаниями, но когда тренировка началась, внимание их переключилось на игру. Напряжение спало. А спустя десять минут Блейн положил свою руку на бедро Хаммела, как ни в чем не бывало, вот так запросто. Как будто там, на льду, не катаются его друзья, которых тот боится как огня, как будто нет тренера Биста, который мог их увидеть и был бы явно недоволен сложившейся картиной, посторонних людей, которые случайно могли зайти. Или, что еще хуже, желтой прессы. Журналисты, которых Курт ненавидел больше всего. А Блейн сидел, откинувшись на сидение, и не отрывал глаз от происходящего на льду, словно специально игнорируя присутствие Хаммела рядом. Но тот смотрел на хоккеиста, не отрываясь, и замечал интересные детали: темные синяки под глазами, усталый вид, сонный взгляд. Еще вчера, когда он заканчивал статью, он слышал в коридоре странный шум, но не придал этому значения. Около двух часов ночи, когда юноша ложился спать, он написал Андерсону сообщение, чтоб тот не забыл с утра нанести мазь на больную ногу, однако тот ему ничего не ответил. Курт знал, что у Блейна чуткий сон, и звук пришедшего сообщения мог его разбудить, однако ответил ему хоккеист только под утро. Значит, ночью Блейн или спал плохо, или же вовсе не спал. А если он не спал, что же не дало ему ответить на сообщение? Или кто? Курт незаметно принюхался, невольно наклоняясь ближе к парню: запаха алкоголя не было. Но если он не пил, тогда где он был и что же делал? Первые ростки ревности пустили корни, однако Хаммел старался не поддаваться первому порыву, решив выждать какое-то время. Или он просто спросит у Блейна напрямую. Тот же не должен от него ничего скрывать, верно? – Где ты был сегодня ночью? – Марио повторил мою фирменную обводку! – одновременно начали парни, сконфуженно глядя друг на друга. – Извини, – смущенно сказал Курт, в ожидании глядя на Блейна. Если бы в этот момент Курт не смотрел на парня, он мог бы поклясться, что тот не услышал его вопроса. Но страх, промелькнувший в медовых глазах буквально на долю секунды, убедил Курта в том, что тот все прекрасно понял. – Ничего страшного. Ты видел? – Блейн поспешно махнул рукой в сторону катка. – Практически не отличить. Клево, правда? Офигеть! Понял и успешно проигнорировал. Чертовски хорошо сыграно. – Да, очень хорошо, – задумчиво протянул Хаммел, невидящим взором окидывая огромное помещение и понимая, что явно не зря насторожился. Рано радовался, придурок. *** Выходя из номера, Блейн забыл закрыть окно, и из-за этого дверь захлопнулась с громким стуком, который в ночной тишине разнесся по всему коридору. Кляня себя всеми возможными словами и уповая на то, что у Сэма всегда очень крепкий сон, хоккеист с огромной сумкой в руках тихо пошел в сторону лестницы, намеренно обходя лифт, услышав рядом с ним крики пьяных людей. Уже спускаясь по лестнице, он заметил промелькнувшую за его спиной тень, но он опаздывал, поэтому списал это на собственный страх и «показалось». Такси у входа подъехало пять минут назад, и Блейн торопился, пока оно не уехало. Вся остальная его затея сыграла как по нотам. Охранник впустил его в спортивный комплекс, отдал ему ключ, как они договорились с ним заранее, и Блейн успешно тренировался на катке аж до пяти утра. Всего две пропущенные тренировки уже сказывались на его игре, и он не мог позволить себе потерять форму, не мог позволить команде проиграть, когда они так близко добрались до финала. Они договорились с тренером, но Андерсон был не согласен с таким решением. Да, он понимал, что здоровье его под угрозой, но он никогда себе не простит, если подведет собственную команду. Идея Курта пусть и была довольно логичной и даже звучала как выход из ситуации, но такое может сойти им с рук только в Техасе. В Нью-Йорке эта затея однозначно была обречена на провал. Поэтому он для себя уже все решил, и, так как он не мог тренироваться днем, приходилось искать другие пути. Благо, природное обаяние и пачка денег в кармане творят чудеса. Нога болела, и хоккеист, чтобы не отвлекаться на нее, перед тренировкой выпил горсть таблеток: старых, что пил до этого, новых, что выписал врач – дабы усилить эффект. И все сложилось бы идеально, если бы только Блейн был более внимательным. Потому что, когда он выходил из спортивного комплекса, у дверей его ждала Куинн Фабрей. Твою мать. Просто, блять, прекрасно. – Что ж ты тут делаешь в пять утра, солнышко? – ядовито улыбаясь, девушка подошла к парню ближе. – Да еще и с сумкой своей. Никак, меня хочешь проводить. – Не твое собачье дело, – огрызнулся Блейн, мечтая, чтобы чирлидерша ушла как можно быстрее. – Брысь отсюда. – Не надо так со мной разговаривать, – злобно ответила Куинн, подходя вплотную и направляя указательный палец в грудь парня. – Иначе про твой маленький секрет узнают все. Ты ведь этого не хочешь, верно? – Ты не посмеешь, – рыкнул Блейн, сжимая кулаки и тем самым выдавая себя с головой. – Ты меня здесь не видела, ясно? И только после этого он понял, что блеф девушки удался: он выдал себя с головой. Тупой ублюдок. – Ой, а что это у тебя так глазки забегали, малыш? – Куинн протянула руку, чтобы погладить парня по щеке, однако тот с силой сбросил руку с себя. – Не хочешь обнять свою любимую девушку? – С хуя ли это ты решила, что ты моя девушка? – Андерсон разозлился не на шутку. В нем бурлила настоящая злоба. – Я тебе нихуя не должен. – Должен с тех самых пор, как пользовался мной, чтобы позлить вашего радужного писаку, после чего распивать с ним кофе на пару, – внутренности Блейна скрутились в один тугой узел. Стало трудно дышать. – Думаешь, люди этого не видят? Ошибаешься, золотой. И я сейчас – твой единственный шанс не потонуть окончательно. Поэтому завтра после игры ты при всех берешь меня за руку и ведешь на свидание. – Зачем тебе это надо? – хрипло отозвался Блейн, представляя, в какую историю он себя завел. И что он скажет Курту? – Тебя это волновать не должно. У нас, девочек, всегда так много секретов. А если завтра ты уйдешь с этим дырявым, – у Блейна потемнело в глазах от ярости. Как жаль, что его моральные устои не позволяли ему врезать этой суке по морде, – то о твоих голубых предпочтениях узнают все. А плюсом еще и про то, что ты по ночам по комплексу гуляешь. И прежде чем парень успел что-либо ей ответить, она развернулась и буквально через несколько секунд скрылась в подъехавшем за Блейном такси. Чертова сука. Вот и что ему теперь делать? *** – Курт, а как на игру идти? Меня ж узнать могут, – Блейн снова сидел на кровати в номере Курта с очередным компрессом на ноге. – Я так-то сразу и не подумал. А пойти я должен сто пудов. Курт решил больше не спрашивать Блейна ни о чем. Да, ему было любопытно, но раз парень не захотел ему говорить, значит, были на то причины. Очень подозрительные причины, которые нервировали Курта. Буквально выводили из себя. До игры оставалось всего несколько часов, а вопрос Блейн задал действительно хороший. Курт, на минуту задумавшись, ушел в ванную и вернулся оттуда с маленькой баночкой геля для волос. В юной голове созрел один очень рискованный, но довольно соблазнительный план. Хаммел даже думал, что Блейн не то что не согласится на него, а очень сильно разозлится. Но рискнуть стоило. – Мы немного тебя поменяем, – загадочно улыбнулся Курт, пряча за спиной баночку. – Но ты должен мне довериться. – Может, ты все-таки расскажешь, что придумал? – Блейн с опаской посматривал на парня и его руки, от чего был похож на маленького пугливого щеночка. Курт улыбнулся этой мысли. – Ты что, мне не доверяешь? – Хаммел прищурил глаза, задавая этот вопрос в шутку, однако в связи с последними событиями он стал очень уж актуален. – Конечно, – на секунду запнулся хоккеист, что не ускользнуло от острого слуха Курта. – Не должен, что ли? – Ну, это ты мне скажи, – под пристальным, стальным взглядом голубых глаз не мог устоять еще ни один парень на его памяти, однако Блейн по-прежнему молчал. Устоял. – Ладно. Тогда проведем эксперимент, – Курт положил баночку себе в карман, чтобы не испортить сюрприз. – Я сейчас отойду на час, а когда вернусь, мы с тобой продолжим. А ты со своим компрессом сиди тут и никуда не уходи. Через минут тридцать снимешь компресс и вотрешь вот эту мазь. Не слушая возражений Блейна, Курт бросил ему на кровать лежащий около зеркала тюбик, после чего, забрав сумку и куртку, удалился. Вернулся он, как и планировал, чуть больше чем через час с большими пакетами в руках. На все вопросы Блейна он только широко улыбался и загадочно уходил от ответов, получая от этого нереальное удовольствие. Месть – это блюдо... Вкусное блюдо, в общем. Еще через час сборов все было готово. – Курт, что ты делаешь? – Блейн пытался возмущаться, однако у него получалось из рук вон плохо. – Нахера мне эта повязка не глаза? – Что-то ты многовато вопросов задаешь, – ухмылялся Курт, натягивая на глаза парня свою маску для сна. – Просто сиди и наслаждайся. – Сомнительное наслаждение, – пробурчал Блейн, а Хаммел взял со стола расческу, начиная расчесывать хоккеиста. – Ты что, решил меня причесать? Поверь мне, херня затея. Бесполезно. – Блейн. Сиди. Молча, – юноша пытался распутать такие непослушные кудряшки на очень уж болтливой голове, попутно открывая баночку с гелем. – Доверься профессионалу. Как только парень закончил, он поставил Блейна, уже переодетого, перед зеркалом и снял повязку, невольно задержав дыхание от предвкушения. Перед зеркалом, где, как предполагалось, должен был находиться Блейн, стоял совершенно другой, незнакомый человек. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы осознать, что человеком, в точности повторяющим его движения, был он сам – Блейн Андерсон собственной персоной. Парень стоял и не мог сказать ни слова, пораженно глядя то на себя, то на позади стоящего юношу, который также смотрел на него с неявным удивлением вперемешку с удовлетворением, сложив руки на груди. Волосы Блейна, заботливо фиксированные гелем, теперь красиво лежали на голове, уложенные в незамысловатую прическу, и от привычного одуванчика не осталось и следа. Темно-бордовая рубашка с длинным рукавом, заправленная в черные, достаточно узкие брюки-джинсы, сидели на хоккеисте превосходно, выгодно подчеркивая все достоинства его фигуры, а желтый галстук-бабочка отлично сочетался с желтыми очками на глазах парня. Курт позаботился даже об обуви, поэтому вместо привычных кроссовок на ногах парня были лаковые шнурованные туфли. – Блейн? – тихо позвал юношу Курт, подходя ближе и тронув его за плечо. – Все хорошо? – Это я? – хрипло отозвался Блейн, недоверчиво поворачивая голову так, словно прическа могла развалиться от малейшего движения. – Или меня глючит от моих же таблеток? – Поверь мне, это ты, – широко улыбался Курт, и глаза его горели от ликования. – Я бы заметил, если бы в моем номере появился незнакомый мужчина. – Тогда ты просто гонишь, – выдохнул Андерсон, поворачиваясь лицом к журналисту. – Так меня действительно никто не узнает. Даже родная мать. – Всегда рад помочь, – кивнул головой парень. – Между прочим, тебе этот стиль идет гораздо больше, чем неизменная спортивная форма. – Спорт – моя жизнь, – отозвался Блейн. – Тебе не кажется, что это слишком? Боюсь, мои ребята за такое могут и в тыкву дать. Еще эта бабочка… – Тебе не нравится? – Курт поник, и яркая улыбка его заметно потускнела. – Я просто подумал… – Это очень неожиданно, – перебил Курта парень, подходя ближе и приподнимая его подбородок, заглядывая в глаза. – Непривычно. К этому довольно сложно будет привыкнуть, возможно, даже кого-то избить, но… Мне нравится, правда. Только волосы под шлемом по пизде пойдут. Глядя в карамельные глаза напротив, Курт видел в них страх, интерес, волнение и… что-то еще, что появлялось в глазах Блейна только при взгляде на Хаммела. Когда он смотрел так. Блейн легко прикоснулся губами к губам Курта, оставляя на них невесомый поцелуй, после чего снова заглянул в небесные глаза, чувствуя, как парень расслабляется в его руках. Андерсон мягко поглаживал большим пальцем кожу на фарфоровой шее, отчего Курт откровенно дрожал от удовольствия. – Как легко тобой манипулировать, – хитро улыбнулся Блейн, почти вплотную наклоняясь и вдыхая едва заметный запах парфюма юноши, отчего кожа того покрылась множеством мурашек. – Такой податливый. – Никогда раньше не замечал, – прошептал Курт, и голос его надломился. – Это все ты виноват. С каких это пор ты стал таким... – Каким? – заинтересованно протянул Блейн, проводя носом по яремной вене и чувствуя, как та бешено пульсирует. – Моим, – прорычал Курт, впиваясь губами в Блейна, забывая про всю осторожность. Ведь сейчас до нее никому не было дела. *** В спортивный комплекс они пришли заранее, чтобы успеть занять необходимые места и лишний раз не пересекаться с людьми, снижая риск быть обнаруженными. Пусть Блейн и был хорошо загримирован, голос все еще мог выдать его. Места их были со стороны тренера, там, где сидели все почетные гости, но чуть повыше – Курт перестраховался в очередной раз. Пока Хаммел набирал текст к очередному посту, Блейн сидел, нервно потирая вспотевшие руки о свои штаны, нервно оглядываясь. Закончив, Курт поймал руку хоккеиста, крепко сжимая в своей и глядя в глаза, спрятанные за темными стеклами очков. Шум наполняющих каток людей мешал нормальному разговору, поэтому парни молча улыбались, глядя друг на друга, но им было хорошо и так. Главное – рядом. Журналист выложил на колени рабочий блокнот с ручкой, готовясь к началу игры, и, раскрывая чехол, достал рабочий фотоаппарат. Сделав несколько кадров стадиона, болельщиков, судей, он проверил снятые кадры и, удовлетворенный, повесил его на шею. Подумав несколько секунд, Хаммел, улыбаясь, снова включил аппарат и, пока Блейн не успел опомниться, сделал несколько фото. – Хэй, нахера? – в недоумении Блейн смотрел на парня, который просматривал снимки. –Это ж нельзя никуда выкладывать! – В личную коллекцию, – ответил Курт. – Вдруг ты больше не захочешь повторять наш эксперимент. А я очень доволен своей работой. – Тогда давай вместе, – предложил Андерсон, забирая у парня фотоаппарат. – Чтоб было честно. Хоккеист успел сделать всего десяток фото смеющегося и смущающегося Курта и их совместных, когда прозвучал свисток, означающий начало матча. Курт отобрал у Блейна фотоаппарат и, повесив его на привычное место, раскрыл рабочий блокнот. Сегодняшняя статья была важной, и Курт со своей стороны должен сделать так, чтобы никто не узнал их маленький секрет. Плюс ко всему, статьи его хоть и становятся предметными и более подробными, знаниями в области хоккея он не обладает в полной мере, по крайней мере, достаточной для общения с экспертами. Да и внимание в последнее время у него рассеивалось слишком уж часто. Игра была напряженной. Марио исполнял роль Блейна достаточно правдоподобно, однако ему все-таки недоставало грации и легкости Андерсона. Курт пристально следил за командой на льду, в особенности за Марио, пытаясь найти то, что может их выдать, но парни позаботились о том, чтобы через решетку шлема нельзя было рассмотреть его лицо. Перед началом периода счет был равным: у каждой команды по три очка. Для команды Блейна это было катастрофой, о чем он твердил, не переставая, последние двадцать минут. Сначала он пытался сдерживать себя, но после того, как Карофски позорно пропустил пасс от Пака, что привело к пропуску еще одной шайбы, Андерсон просто взревел от злости, и Курту пришлось успокаивать чрезмерно разбушевавшегося парня. Только за весь третий период ужесточенной борьбы команда «Тигры» смогла буквально вырвать свою заслуженную победу у команды противников. Хоть парни и радовались выигрышу, Блейн для себя в который раз убедился, что принял правильное решение. Без него им не выиграть финальный матч. Курт сидел и делал последние пометки, когда боковым зрением увидел встревоженного Блейна. Он мог подумать, что тот вел себя так из-за игры, однако тут было другое: он кого-то искал взглядом. Но кого мог искать Блейн, когда вся его команда ушла в раздевалку, а Хаммел находился рядом с ним? Кого-то, с кем он провел предыдущую ночь? – Ну что, пойдем к ребятам? – Курт поднялся со своего места, когда основная масса людей уже выходила из помещения катка. – Да, конечно, – встрепенулся Андерсон, засовывая руки в карманы, и пошел за парнем, постоянно оглядываясь, что не могло укрыться от пристального взгляда журналиста. Вся дорога прошла в напряженном молчании, до тех пор, пока они не дошли до места, где собрались хоккеисты, все еще в полном обмундировании, рядом с которыми стайкой вились девушки из команды поддержки. Курт почувствовал, как Блейн сжался, и хотел было успокоить его, как вдруг… – Блейн, зайка, ты чего так долго? – Куинн Фабрей подошла к парню, буквально цепляясь за его руку и уводя ближе к «своим» ребятам. – Я тебя совсем заждалась. Мы так и в ресторан можем опоздать, малыш. Ты у меня такой растяпа. А Блейн… Молча пошел, оставляя ошарашенного Курта одного. Наедине с надвигающейся бурей.