Что-то пошло не так

      Так Гарри ещё не наказывали. Вернувшись домой и обнаружив отсутствие племянника, дядя Вернон пришел в ярость. И, пока Всеобщее Достояние наслаждалось Местью номер два и мороженым в компании младшего Малфоя, принял меры, чтобы этого не повторилось. Он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решёткой окно в комнате Гарри. Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Всё остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.       Поначалу Гарри даже обрадовался. Он не слишком тосковал по работе в тёткином саду, да и мытьё посуды не было его любимым занятием. Похвалив себя за предусмотрительность, мальчик порылся в школьной сумке, которую второпях набил учебниками, перьями и пергаментом, и вытащил волшебную палочку. Погладив полированную древесину, он затаил дыхание и ткнул палочкой в подарки, как показывала инспектор Доусон.       Бумажный пакет повёл себя так, как и положено всякому уважающему себя пакету. Он взорвался, и гора писем и коробок раскатилась по комнате, а разрешение на разовое волшебство осыпалось на пол горкой разноцветного конфетти. Гарри предвкушающе потёр руки и принялся сортировать почту.       Самый полезный подарок, как ни странно, был от близнецов Уизли. Увидев пачку их прошлогодних конспектов, Гарри чуть не прослезился от умиления. Подаренный Винсом снитч на тонкой цепочке пришлось привязать к ножке кровати, потому как маленький крылатый мячик явно вообразил себя бладжером и всё пытался стукнуть Гарри по затылку. Гермиона прислала планировщик домашних заданий. Грег набор перьев. Меняющая цвет орхидея в горшочке от Невилла, прежде чем Гарри заметил неладное, ухитрилась сожрать два пакетика драже «Берти Боттс» вместе с упаковкой. Когда обиженный Гарри на нее наорал и стукнул по горшку, она стала фиолетовой в крапинку и перекрашиваться наотрез отказалась.       Удовлетворённо оглядев гору конфет, которой можно было бы накормить какое-нибудь маленькое африканское королевство, Гарри развернул очередной сверток. В ворохе бумаги и стружек блестело небольшое зеркало.       — Что за фигня? — удивился мальчик.       — Сам ты фигня, — ворчливо ответило зеркало. — И лицо у тебя всё в шоколаде, хоть бы умылся, что ли, Мерлина ради, даже отражать тебя неловко.       Возмущённый Гарри развернул записку, прилагавшуюся к странному подарку.       «С Днем Рожденья, Поттер! — на этот раз почерк Малфоя был ровным и красивым. — Характер у этой штуки, конечно, мерзкий, зато она запоминает всё, что в ней отражается. Если правильно поставить, всегда будешь знать, кто заходил в твою комнату. Забывать в гостиной факультета тоже интересно».       Гарри задумчиво содрал обертку с очередной шоколадки. Вещь, несомненно, в хозяйстве крайне полезная. Но чувствовался в ней какой-то подвох. Покрутив подарок в руках и прослушав еще пару нелестных комментариев о своей внешности, Гарри завернул зеркало в старые носки и сунул в школьную сумку. Пусть пока полежит, а в Хогвартсе разберёмся.       Дожёвывая шоколад, мальчик комкал записку и размышлял. Порывистый, временами бестактный, острый на язык Драко ему определённо нравился. Только сегодня, увидев приятеля, Гарри понял, как скучал по обществу сверстников и не в последнюю очередь — по одному белобрысому поганцу. А вот отец Драко… Нет, мистер Малфой был безукоризненно вежлив, принёс все положенные извинения, посетовал на невозможность лично уследить за всеми мелочами быта в большом поместье и обещал принять все меры, чтобы исключить подобные инциденты в будущем. Но его голос и холодный взгляд серых глаз вызывали стайки мурашек вдоль позвоночника и утроенную липкость ладоней. После этого разговора Гарри почему-то уже не был так уверен в сумасшествии домовика. И только когда мистер Малфой, оставив их в кафе, отправился по своим таинственным малфоевским делам, Гарри перестал трястись и расслабился. Драко, что характерно, ничего не заметил. Чужих переживаний для него не существовало в принципе. Но Гарри это было только на руку, и мальчики отлично провели время, обсуждая накопившийся за время разлуки ворох сплетен. Можно считать, что день рождения удался. Хоть и с небольшим опозданием.       В запертой комнате Гарри просидел три дня. Холодным супом, которым кормила его тетя Петунья, он приспособился поливать орхидею. Несчастное растение при виде тарелки отмахивалось всеми листьями и становилось асфальтово-серым, но позже покорно подъедало остатки моркови и вермишели. Гарри же завтракал, обедал и ужинал подаренными конфетами, листал учебники и с каждым днем всё сильнее мрачнел. Перспектива провести остаток лета в четырёх стенах его совершенно не прельщала.       К вечеру третьего дня мальчик решился и принялся мастерить из фейерверков нечто, напоминающее бомбу. По его расчетам, если приклеить весь имеющийся боезапас к двери и поджечь, замок должен был вылететь. Во всяком случае, в кино всё происходило именно так. Что делать дальше, Гарри представлял себе очень смутно. Можно было попробовать вызвать «Ночного рыцаря» и поселиться в гостинице где-нибудь в Косом переулке. А за вещами вернуться в конце августа, когда дядя немного успокоится. Хотя если учесть взорванную дверь… Гарри засопел и продолжил сматывать хлопушки подарочной лентой. Во всяком случае, пару сосисок из холодильника он стянуть успеет. Никогда бы не подумал, что можно объесться шоколадом.       — Гарри! — просипел кто-то у него за спиной.       «Опять зеркало из сумки на волю просится, — угрюмо подумал Гарри. — Хрен ему, а не на волю. Я заперт, и оно заперто».       — Гарри! Да Гарри же!       Сэр Гарри Поттер резко обернулся. С обратной стороны окна к решётке прижимался носом кто-то невообразимо рыжий, усыпанный кучей веснушек.       — Рон! — обрадовался Гарри, бросил боезапас на пол и подбежал к окну.       И тут он заметил, что Рон смотрит на него из старенького бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что очень развеселило близнецов Фреда и Джорджа, сидящих спереди.       — Привет, Гарри! — воскликнули они в один голос.       — Что происходит? — спросил Рон. — Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить.       — Видишь ли, Рон… — Гарри совершенно не хотелось предавать огласке историю с домовиком, а половина правды — тоже правда. — Я тут немножечко заперт…       — Фигня вопрос, — фыркнул Рон и сунул ему конец веревки. — Привяжи к решётке, и мы это быстро поправим.       — Ну нет! — возмутился Гарри, уже забывший, что собирался сделать с дверью. — Мне что, у вас потом навеки поселиться? Дядя с меня за испорченное окно три шкуры спустит. Да и вам влетит. Это же не ваш автомобиль?       Висящая возле окна машина затряслась и чихнула.       — Папин, — признался Рон, опасливо косясь вниз. — Мы спросили разрешения… Точнее, хотели спросить, но папа был очень занят, а потом лег спать, и мы подумали, что, если мы быстро сгоняем туда и обратно, ничего страшного не случится.       — Если мы сломаем решётку, страшное как раз и начнётся, — зловеще пообещал ему Гарри.       Автомобиль встряхнуло, и над спящим городом разнесся протяжный скрежещущий звук.       Входная дверь с грохотом распахнулась, и в сад выскочил дядя Вернон в полосатом халате, шлепанцах и с кочергой в руке. Автомобиль задребезжал, выпустил клуб вонючего дыма и рухнул вниз. Судя по звуку, как раз на свежеокрашенную садовую скамейку. Вцепившийся в решетку Рон повис на окне, дрыгая ногами и подвывая от ужаса.       Сквозь заросли живой изгороди с треском проломился незнакомый Гарри мужик в алой мантии. Аврор был немолод, толст, и на лице его красовались роскошные густые усы. В целом он был практически точной копией мистера Дурсля.       «Битва моржей! — обрадовался Гарри. — В левом углу ринга кочерга, в правом — волшебная палочка! Ну и кто кого?»       Висящий на решётке Рон изрядно закрывал обзор, так что Гарри начал подпрыгивать, пытаясь охватить взглядом все поле боя сразу. Сначала он даже не понял, что это такое попало ему под ногу, но тут это что-то взорвалось, и его комната превратилась в эпицентр рождественского салюта.       Услышав грохот, дядя взревел, метнул кочергу в усатого мужика и бросился в дом спасать самое дорогое. Мужик такого коварного нападения не ожидал и как подкошенный рухнул в тётины розовые кусты.       Под окном восхищённо матерились близнецы Уизли.       Гарри, вспомнивший школьные занятия по гражданской обороне, залёг на пол и натянул на голову футболку. Фейерверком в глаз не хотелось.       Так, прижавшись к стене, он и пролежал до тех пор, пока на Тисовой улице, в доме номер четыре, не появились вызванные жертвой кочерги авроры и старшие Уизли.       Светящуюся и взрывающуюся вакханалию усмиряли минут пятнадцать в четыре палочки, а Гарри все это время в красках представлял себе, что именно с ним сделают Дурсли после ухода незваных гостей. И тем приятнее было удивление от того, что дядя просто повыбрасывал его вещи на садовую дорожку, выразил надежду, что не увидит горячо любимого племянника до следующего лета, захлопнул дверь и запер её на все имеющиеся замки. Включая тот, который постоянно заедало вплоть до вызова слесаря.       Лето определённо обещало закончиться лучше, чем началось.