Что-то пошло не так

      Гостить у Уизли Гарри почти понравилось. «Нора» потрясла его своей непохожестью на дом Дурслей, и первые несколько дней Гарри наслаждался такой незнакомой и такой замечательной жизнью большой дружной семьи. Его восхищало всё: и пёстрые куры, бродящие по двору в поисках вкусного червяка или рассыпанных хлебных крошек, и запущенный, заросший сорняками сад вместо розовых кустов и идеально подстриженного газона. И, конечно, сам дом, изначально бывший простой кирпичной коробкой, к которой по мере надобности сверху и с боков прилепляли всё новые этажи, комнаты и башенки. И по этому дому носилась, хлопая дверями, горланя песни, взрывая хлопушки и швыряясь недозрелыми яблоками, толпа рыжих веснушчатых довольных жизнью детей.       Поначалу Гарри пронзало острое чувство зависти, но миссис Уизли приняла его как родного, обходилась с ним как с собственным ребенком, и постепенно зависть сменилась радостью от возможности хотя бы ненадолго обрести настоящую семью. Единственное, чем Гарри был обделён по сравнению с остальными детьми, так это подзатыльниками, которые Молли Уизли щедро раздавала направо и налево, но это его совершенно не огорчало. Он бегал, орал, пел и катался на лестничных перилах, помогал обезгномливать сад и кормить кур и был счастлив, как никогда в жизни. Хогвартс был волшебной сказкой, но Хогвартс не мог дать ему того душевного тепла, которым щедро делилось с ним рыжеволосое семейство.       Потом эффект новизны прошел, эйфория схлынула, и Гарри постепенно начал замечать ложку дёгтя в свалившейся на него бочке мёда. И самой большой проблемой стало полное отсутствие возможности уединиться. За годы жизни с Дурслями он привык, что хоть он и живет в чулане, но это его чулан, и никто не зайдёт туда, не плюхнется на кровать и не начнёт рассказывать очередную историю. В Хогвартсе с его общими спальнями было сложнее, но там было много, очень много людей, и Гарри постепенно научился искусству прятаться в толпе, переключая внимание одних зануд на других, и наслаждаться относительным покоем, пока они что-то между собой обсуждают. В «Норе» же он постоянно был в поле чьего-нибудь зрения, и избежать излишнего общения было просто невозможно.       Вторым раздражающим фактором был квиддич. Гарри с удовольствием ходил на школьные матчи, где исправно болел за Гриффиндор, листал журналы об игре, вечно разбросанные по школьной спальне и гостиной факультета, и худо-бедно запомнил, кто где и на каком месте в турнирной таблице. А вот физической формой он похвастать не мог, и стремление Рона затащить его в игру два на два с близнецами заставляло Гарри нервничать, поскольку первая же попытка полетать закончилась весьма неприятно. В погоне за мячом Гарри заложил слишком резкий вираж, после чего его пришлось снимать с яблони, метлу вылавливать из пруда, а очки вся семья долго искала в огороде. Очутившись на твёрдой земле, Гарри окончательно убедился в том, что совершенно не хочет быть спортсменом. Но втолковать это Рону у него никак не получалось. В ответ на все аргументы однокурсник с размаху хлопал его по плечу и произносил что-нибудь вроде:       — Да брось, Гарри, квиддич — это весело! Тебе просто нужно ещё раз попробовать!       После долгих попыток совместить несовместимое Гарри всё же удалось добиться полного комфорта. Устав носиться по округе, засовывать в норы садовых гномов навозные бомбы и лазить по деревьям, он прятался у Перси и лениво возил пером по пергаменту, изображая выполнение летнего домашнего задания. А Рон, Фред и Джордж в это время гонялись на мётлах за бешеным снитчем, который Гарри им торжественно вручил.       Перси хоть и был неимоверным занудой, зато отличался несвойственным семье Уизли тихим поведением, и к концу лета Гарри прижился в его комнате. Рыжий староста не заводил разговор первым, но никогда не отказывался ответить на вопросы или объяснить непонятное, так что все заданные эссе получились нужной длины, да и в голове, как с удивлением понял Гарри, что-то да задержалось.       Предстоящий поход в Косой переулок мальчик ждал с радостью и некоторым облегчением. Ему было неимоверно стыдно за это чувство, но всё-таки Уизли было очень много, они были очень громкие, и ещё у них была Джинни. При виде Гарри мелкая Уизли краснела как варёный рак и превращалась в какого-то монстра-разрушителя. Она роняла и била посуду, спотыкалась о половички и падала, обрывая занавески. Если в момент появления Поттера в комнате у Джинни в руках было что-нибудь хрупкое, оно неминуемо превращалось в кучку мелких осколков. Венцом её карьеры стали вязальные спицы, которые она ухитрилась согнуть голыми руками. Мистер Уизли весь вечер провозился в сарае, пытаясь вернуть им изначальный вид, но не преуспел, и спицы отправились на помойку. После этого случая Гарри начал избегать девочку, что было не так-то просто, особенно во время еды. Близнецы ржали, Рон фыркал и хлопал Гарри по плечу, а миссис Уизли качала головой и ловила тарелки и чашки при помощи Акцио.       В день, отведённый для покупок, Молли Уизли разбудила ребят очень рано. После плотного завтрака вся семья собралась у камина, и Рон торжественно протянул Гарри цветочный горшок.       Мальчик с недоумением посмотрел на приятеля.       — Летучий порох, — пояснил тот. — Давай, Гарри, ты наш гость, так что тебе и идти первым.       Гарри, который никогда раньше не пользовался каминной сетью, помотал головой и попятился:       — Не-не-не, я не умею. Ещё вылечу куда-нибудь не туда. Можно, я с кем-нибудь за руку, что ли?       Близнецы гадко захихикали, Рон посмотрел на Гарри, как на помешанного, и только миссис Уизли оценила осторожность Поттера.       — Конечно, Гарри, в первый раз лучше не рисковать! Артур, что ты стоишь, возьми Гарри за руку и покажи ему, как пользоваться каминами! Гарри, детка, не открывай рот, а то наглотаешься сажи, и не споткнись на выходе!       Смущённый Гарри вцепился в локоть мистера Уизли, бросил в пламя щепотку Летучего пороха и шагнул в камин.       В Косом переулке, то и дело кивая знакомым, он ругал себя за то, что вчера не догадался попросить у Уизли их семейную сову. Стрелка была пожилой, тяжёлой на подъем птицей, но письма Невиллу и Драко уж как-нибудь бы донесла. Можно было бы вместе пройтись по магазинам, отдать ребятам запоздалые подарки на день рождения, а потом засесть у Фортескью. Но возможность была упущена, и Гарри только и оставалось что крутить головой по сторонам, в надежде увидеть знакомую округлую фигуру или белобрысую макушку.       Купив всё необходимое и кучу всякой очень важной ерунды сверх того, Гарри и Рон поспешили к магазину «Флориш и Блоттс», где они должны были воссоединиться с остальным семейством. Увидев клубящуюся перед магазином толпу, Гарри привычным движением натянул бейсболку пониже и спрятался за Рона. Но никто не обратил на него внимания. Рвавшиеся в помещение волшебники и волшебницы пришли сюда на встречу с другим героем. Огромная вывеска на окне «Флориш и Блоттс» была тому подтверждением: «Только здесь и сегодня, с 12.30 до 16.30 Гилдерой Локхарт подписывает свою автобиографию «Я — волшебник».       — Пойдём, Гарри, — тянул его за рукав Рон. — Нам надо найти маму. Она где-то здесь.       Поттер сомневался, что среди такой кучи народа можно кого-нибудь найти, но покорно последовал за Роном, о чём тут же и пожалел. Движущаяся масса втянула их в себя, разделила, закружила и наконец выплюнула помятого Гарри внутрь магазина. От очередного тычка в спину мальчик заскользил по натёртому паркету и врезался в кого-то мягкого.       — Привет, Гарри, — уныло поздоровался Невилл, потирая плечо. — Ты на Локхарта смотреть или за учебниками?       — Нужен мне этот Локхарт, — скривился Гарри, осторожно ощупывая ушибленный нос. — И почему я книги по почте не заказал, а?       Попытки покинуть магазин проваливались одна за другой. Их просто оттесняли обратно спешащие попасть внутрь люди. Несколько раз Гарри видел мелькавших в толпе разнообразных Уизли, но пробиться к ним не смог, потому что возле стеллажа с книгами Локхарта началась безобразная драка. Окончательно скисший Невилл предложил залезть на подоконник и дожидаться окончания раздачи автографов, и Гарри уже готов был согласиться, но тут служащие магазина наконец-то открыли вторые двери, выходящие в маленький тупик между двумя зданиями.       Оказавшись на улице, Невилл и Гарри первым делом купили по огромному рожку клубничного мороженого для восстановления душевного равновесия и стали высматривать потерянных спутников. Долго ждать им не пришлось.       — Гарри, деточка! С тобой всё в порядке? Ты купил учебники? — запричитала миссис Уизли, увидев мальчиков.       — Невилл! Я же сказала тебе никуда от меня не отходить! — вторила ей миссис Лонгботтом, тычками зонтика разгоняя оказавшихся на её пути прохожих.       Молли Уизли достигла тупичка первая и принялась вертеть и ощупывать Гарри, который покраснел как помидор и старался не ткнуть в неё недоеденным мороженым.       — Да отпусти ты парня! — скомандовала бабушка Невилла. — А то придушишь окончательно.       Миссис Уизли обернулась к ней и уперла руки в бока. Невилл втянул голову в плечи, Гарри быстро уронил мороженое и вытер руки о джинсы, а увешанный пакетами мистер Уизли попытался слинять в неизвестном направлении. Сделав пару шагов спиной вперёд, он налетел на Джинни, потерял равновесие и неизящно упал, рассыпав пакеты по тротуару.       — Как мило, — прокомментировал его фиаско появившийся из-за угла мистер Малфой. — Артур, я понимаю, что ты рад меня видеть, но, право же, падать ниц при моём появлении — это уже чересчур.       Сдвинув мешающийся под ногами пакет концом трости, он вежливо склонил подбородок:       — Дамы. Рад был повидаться.       — Взаимно, — сухо ответила миссис Лонгботтом. — Пойдём, Невилл, мы опаздываем к обеду.       — Увидимся в школе, Гарри, — пискнул Невилл и потрусил за бабушкой.       Гарри Поттер помахал ему рукой и кинулся собирать рассыпанные по брусчатке книги.