Что-то пошло не так

      Приближающийся праздник наполнил старинный замок ароматами морозной хвои, горячего шоколада и запечённых с корицей яблок. Двери кабинетов украсились венками из остролиста, окна — причудливыми ледяными узорами, и даже суровые рыцарские доспехи, повидавшие на своём веку немало битв и смертей, подмигивали школьникам яркими огоньками волшебных фонариков. «Хогвартс» был готов к встрече Рождества. А настроение школьников варьировалось от умиротворённо предвкушающего у тех, кто собирался ехать домой на каникулы, до тоскливо-обречённого у тех, кто вынужден был остаться в школе.       Гарри причин для подобного уныния не видел. С момента выхода из Больничного крыла у него не хватало времени даже на полноценный обед, не говоря уже об игре в снежки с друзьями или просто ленивом ничегонеделании у камина. Теперь его дни были расписаны буквально по минутам, и он с нетерпением ждал наступления каникул, чтобы наконец-то выспаться.       Львиную долю вечера сжирали домашние задания: многофутовые эссе, астрономические карты, отработка заклинаний. К тому же, Гарри упорно штудировал взятый в библиотеке старый учебник по ЗоТИ для второго курса, поскольку уроки Локхарта не вкладывали в голову ни капельки новых знаний.       Вместе с Невиллом он активно занимался проектом по Гербологии, поскольку через какие-то жалкие три месяца должна была наступить весна, а вместе с ней и практика в теплицах, включающая в себя много, очень много навоза.       По вечерам, когда домашние задания были сделаны, счастливчики подтягивались в гостиную. Посплетничать, почитать, поиграть в карты, шахматы или плюй-камни, а то и просто подремать на диванчике. Невезучие студенты, которые ухитрились проштрафиться на уроках, отбывали на отработки к Филчу. А Гарри натягивал тёплую мантию и со всех ног бежал в холл, чтобы поучаствовать в очередном обходе замка вместе с Флитвиком и Снейпом. По вечерам, когда по коридорам не носились толпы гомонящих студентов, шанс услышать очередное выступление Голоса Из Стен повышался в разы.       Бродить по школе под конвоем двух профессоров, тщательно прислушиваясь к каждому шороху, было не слишком весело. Флитвик задумчиво молчал и вглядывался в густые тени в нишах. А Снейп мученически закатывал глаза каждый раз, когда Гарри врезался в доспехи или наступал себе на мантию, но едких комментариев не отпускал и на гриффиндорские баллы не покушался. Конечно, компания Рона или Драко подошла бы для подобных прогулок куда лучше, зато под защитой двух профессоров Гарри получил возможность законно бродить по вечернему «Хогвартсу». А посмотреть там было на что.       В один из вечеров они встретили человека, с удивительной скоростью передвигавшегося по замку на четвереньках. Профессора немедленно начали швыряться в него неизвестными Гарри заклинаниями, но человек внезапно исчез, словно растворившись в воздухе. Пару раз они натыкались на Хагрида, волочащего неведомо куда то дохлую овцу, то упирающегося козла на верёвке. Отвечать на вопросы о том, что всё это значит, лесник не желал, отговаривался поручением Дамблдора и сматывался с удивительной для такой громадины скоростью. А однажды Флитвик углядел в дальнем конце коридора нечто, похожее на огромное бревно. Пока профессора тихо ругались, кто пойдёт проверять, что это там валяется, а кто будет охранять Поттера, бревно медленно втянулось в боковой проход. Снейп потом долго сетовал на отсутствие пыли, так что даже следов на полу не остаётся, но бревно так и не нашли.       И, конечно же, неизменным атрибутом вечерних прогулок был Филч. Он то пытался разогнать сборище привидений, которые слишком громко шептались, то примерял шлем от рыцарских доспехов, то тащил из одного кабинета в другой огромное пыльное зеркало. И всегда его сопровождала облезлая миссис Норрис, глаза которой неприятно светились красным в полумраке коридоров.       Собственно Голос Гарри услышал всего три раза. Неведомая тварь была по-прежнему голодна, зла и жаждала чьей-нибудь крови. Но как профессора ни простукивали стены, какие бы заклинания они ни применяли, понять, откуда доносится шипение, им пока не удавалось.       В другое время ежевечерние отлучки Гарри, несомненно, привлекли бы внимание однокурсников. Пришлось бы лгать, изворачиваться и покидать гостиную тайком. Но не теперь.       Благодаря Симусу, который орал под кабинетом МакГонагалл как голодный книззл, и Лаванде, которая не могла не поделиться этой новостью с подругами с других факультетов, слава Перси как Наследника постепенно расползлась по всей школе. Профессора причастность Перси к происшествию с Колином отрицали. Но делали это как-то неубедительно, так что им никто не поверил.       Мысль о том, что в школе находится ненормальный поборник порядка, который за любую шалость может проклясть, да так, что даже Дамблдор не расколдует, сделала всех учеников тихими, нелюбопытными и выявила у них невиданную тягу к урокам. Теперь вместо того, чтобы орать, взрывать в камине петарды и на спор штурмовать лестницу в спальни девочек, все сидели по углам, уткнувшись в учебники и строча длиннющие эссе. Отсутствия Гарри просто никто не замечал. Ну, нет Поттера. Наверное, в библиотеке торчит.       Самым смешным во всей этой истерии было то, что сам Перси Уизли ничего не знал. Вечно погружённый в учёбу, он считал ниже своего достоинства прислушиваться к глупым детским сплетням и искренне относил внезапное всеобщее уважение на счёт своего значка старосты.       Даже остальные Уизли поддерживали эту легенду. Правда, Джинни время от времени срывалась и начинала глупо хихикать при виде старшего брата, но к её странностям все уже привыкли. А близнецы явно пользовались тем, что бдительность Перси в атмосфере всеобщего порядка упала до нуля, и готовили какую-то грандиозную пакость.       — Я их прямо спросил, что происходит, — жаловался Рон. — А они обозвали меня малышом Ронни и… ну, ты понял.       — Да уж, — задумчиво покивал Гарри, скармливая орхидее очередной кусочек сосиски. — Они уже неделю шныряют по замку с такими лицами, что мне хочется в Австралию эмигрировать.       — Это почему? — удивился Невилл.       — Да потому что чем дольше они готовятся, тем сильнее потом всем прилетит. Я это ещё летом понял.       — Ты прав, друг, — кивнул Рон. — Как бы узнать, что они задумали?       — Проследить, подслушать… — начал перечислять варианты Невилл. — Гарри? Что ты делаешь?       — Ищу, — пробубнил Гарри, методично вышвыривая вещи из сундука. — Есть у меня одна штуковина… Блин! Да где же оно?! Или я его в тумбочку клал?       Кроме зеркала, Гарри недосчитался слегка обгрызенного, но всё равно роскошного павлиньего пера, одного полосатого носка с вышитыми снитчами и старых сломанных очков, которые мальчик всё время забывал выбросить. Зато нашёлся Планировщик домашних заданий, который немедленно принялся мерзким голосом вещать о важности повторения пройденного.       — Да заглохни ты, — Гарри швырнул занудную книжицу в сундук, захлопнул крышку и уселся сверху. — Ничего не понимаю. Ладно очки и перо, я мог их выбросить и забыть, ладно носок, они иногда сами уползают и прячутся. Но зеркало куда делось?       — Какое зеркало, Гарри? — мягко спросил Невилл. — Может, мы сможем тебе чем-то помочь? Зеркало есть в умывальной комнате. Мы можем тебя туда проводить, если хочешь.       — Говорящее зеркало, — укоризненно объяснил ему Поттер. — Артефакт такой. Самое оно для подслушивания. И вот куда я его дел? Рон закатил глаза и ткнул пальцем в кучу одежды на полу:       — Если учесть, что твои вещи постоянно тут валяются, странно, что ты вообще хоть что-то находишь.       — Когда это они так валялись? — обиделся Гарри.       — А как раз, когда ты в Больничное крыло загремел. Мы вечером зашли, а тут… Серьёзно, друг, это плохая привычка.       — Было такое, — наморщив лоб, подтвердил Лонгботтом. — Домовики потом убрали. Гарри судорожно вцепился в крышку сундука. Какое счастье, что рывшийся в его вещах некто не наткнулся на мантию-невидимку!       — Что с тобой, Гарри? Ты так побледнел.       — Кажется, съел что-то не то, — просипел Поттер, сглатывая подступивший к горлу ком.       — Мне тоже показалось, что селёдка была не очень свежая, — сочувственно сказал Рон и принялся складывать вещи Гарри в аккуратную стопочку.       — Вот вы тут сидите! — рыдающий вопль Симуса Финнигана достиг слуха Гарри одновременно со стуком распахнувшейся двери. — А там! Там!       — Что?       — Где?       — Пожар?       — Что произошло?       — Там это… — замялся Дин, отодвигая застывшего на пороге Симуса. — Уизли, ты не волнуйся только…       — Да что такое случилось? — взбеленился Рон, швырнул очередную мантию Гарри обратно на пол и выбежал из спальни. Гарри и Невилл, переглянувшись, бросились следом.       В гостиной они чуть не сбили с ног профессора МакГонагалл, беседующую с бледным Перси и непривычно серьёзными близнецами:       — …и всё будет хорошо. Я сообщу Молли и Артуру. Вы, конечно, тоже будете писать родителям, и я очень прошу обойтись без глупых выдумок, которые пересказывают друг другу ученики.       — Конечно, профессор, — выдавил из себя Перси. — Мы можем… навестить сестру?       — Джинни? Что с ней? — выпалил Рон.       — Мистер Уизли, — сочувственно кивнула ему декан. — Ваша сестра и мисс Грейнджер подверглись воздействию неизвестного проклятия. Того же самого, от которого пострадал мистер Криви.       Рон побагровел и с трудом сдерживал слёзы. — Пойдём, — шепнул Гарри. — Не надо тут стоять.       В коридоре Рон молча взял из рук Невилла носовой платок и привалился к стене.       — Профессор Снейп обещал сварить какое-то зелье, — продолжал утешать его Гарри. — Они вылечат твою сестру, вот увидишь.       — Да, — насморочным голосом согласился Рон. — Вылечат. Пойдёте со мной к Джинни?       В палате Рон снова принялся шмыгать носом. Один из близнецов гладил его по плечу, второй что-то шептал Перси. А Гарри смотрел на держащиеся за руки девичьи фигурки, лежащие на сдвинутых кроватях, и не верил своим глазам.       Когда братья Уизли, оставив сестру, потянулись в кабинет мадам Помфри, Гарри осторожно подкрался и вытащил из скрюченных пальцев Гермионы небольшое зеркальце.       — А-а-а, явился, — недовольно проскрипело оно. — Хозяин называется. Давай, неси меня туда, где найдётся хоть кто-нибудь умный. Твоё-то лицо интеллектом не обезображено, а детских сказок я не знаю, уж извини.