Что-то пошло не так

      — Это плохая идея, Поттер, — высокомерно заявил Малфой. — В прошлый раз, когда ты затащил нас в заброшенный кабинет, нас чуть было не сожрал василиск! Я уже чувствовал его горячее дыхание у себя на спине, и если бы не моя непревзойдённая ловкость, умение быстро бегать и…       — Тебя что, Локхарт покусал? — испуганно спросил Невилл. — Ты теперь всё время будешь так разговаривать, а по полнолуниям превращаться в павлина?       Гарри попытался замаскировать смех под кашель, но не преуспел.       — Нет, в редактора «Магического еженедельника», — фыркнул Драко. — Пойдёмте в библиотеку, я хочу взять кое-какую литературу по Чарам. Там и поговорим.       Пока Малфой мучил мадам Пинс мудрёными вопросами о теории левитации, а Невилл с горящими глазами листал последний выпуск журнала «Корзина герболога», Гарри задумчиво бродил между стеллажами. Рассеянно вытащив с полки томик в пёстрой обложке, он с удивлением прочёл название. «Сказки барда Биддля». Странно. Что делает детская книга среди учебной литературы? Или это и не сказки вовсе?       Гарри хотел было перелистать несколько страниц, чтобы понять, о чём идёт речь в этом повествовании, но тут его внимание привлекли знакомые голоса. За самым последним столом шёл ожесточённый спор, и в нём только что упомянули его имя.       Сунув книгу подмышку, мальчик подкрался поближе и прислушался.       — …если из-за твоей тупости Поттер покалечится, нам этого не простят!       — Сам ты тупой! Любому троллю известно, что ортонормированные базисы в пространстве Брауна-Сметанко имеют одинаковую мощность!       — И что?       — А то, что это позволяет определить размерность пространства как размерность произвольного ортонормированного базиса. Выкинь свои расчёты к дракклам!       — Значит, ты ещё тупее, чем тролль! Любые два пространства Брауна, имеющие одинаковую размерность, изоморфны! Ничего с твоим Поттером не случится!       — Кхм! — заявил о своём существовании Гарри, делая шаг в проход между стеллажами.       — А-а-а… а мы тут это. Эссе пишем, вот! — заулыбался Грегори. — По этой, как её. Транш… Тфран… Трансфигурации.       Сидящий рядом Винсент закивал, подтверждая его слова, и откусил половину шоколадной лягушки.       Гарри сделал вид, что поверил. Всё равно к МакГонагалл надо зайти, вот у неё можно и спросить, что это за пространство такое. Явно ведь пакость какую-то задумали!       — Крэбб, Гойл, свалите отсюда, — зашипел Драко, выныривая из-за стеллажа со стопкой книг. — В спальню идите, или в гостиную, в общем, идите куда-нибудь, чтоб я вас как можно дольше не видел!       — Да, мон женераль! — выпучил глаза Гойл и принялся сгребать в сумку перья и пергаменты.       Хихикающий Крэбб тем временем собрал раскиданные по столу книги. Гарри успел заметить справочник по Арифмантике, тонкую книжицу под названием «Рунная магия и её последствия» и толстый фолиант «Вместить невмещаемое».       — Как-то грубо ты с ними, — покачал головой Невилл. — Нельзя так с людьми, Малфой, они же обидеться могут.       — Я на них первый обиделся, — отмахнулся Драко. — У меня уже голова болеть начинает, как только я их вижу. Заниматься не дают, спать не дают, только и слышно… э-э-э… Ладно. Так о чём ты хотел поговорить, Поттер?       — Про Этого-Самого, — прошептал Гарри. — Понимаешь, Драко, мне постоянно говорят, что я победил Того-Который-Угрожал-Всему-Миру, и теперь миру ничего не угрожает. Да только я не пойму, что за угроза была такая и почему её никто не мог остановить. Не сходится у меня, понимаешь? А твои родители… ну…       — Что? — недобро прищурился Малфой.       — Они же на другой стороне были… не обижайся, Драко, мне же спросить больше не у кого! Мне все одно и то же рассказывают, а оно какое-то ненастоящее! А ты умный, если что-то знаешь — точно сможешь объяснить, так чтобы даже я понял!       На лесть Малфой предсказуемо повёлся и слегка расслабился, но смотрел по-прежнему настороженно.       — А с чего вдруг тебя это сейчас заинтересовало?       — Хочу знать, чего ждать от жизни дальше, — буркнул Гарри. — Вы секреты хранить умеете?       Известие о побеге Сириуса Блэка из тюрьмы Драко и Невилла шокировало.       — Гарри, но это же невозможно! — бормотал Лонгботтом, вцепившись в край стола побелевшими пальцами. — Никто и никогда не убегал из Азкабана. Его охраняют дементоры, их невозможно запугать или подкупить.       — Ну дядюшка даёт, — вторил ему обалдевший Малфой. — Поттер, ты уверен, что всё правильно понял?       — Уверен, — прошипел Гарри. — Давай, рассказывай всё, что знаешь, а то, может, он меня убивать придёт, а я даже не в курсе, за что.       — Убивать-то ему тебя зачем через столько лет? — хмыкнул Драко. — Твоя смерть почти ничего не даст. Сенсацию для журналистов если только. Вот выкрасть, запереть и попытаться перевоспитать — это да…       Рассказ Драко окончательно всё запутал. По его словам, первыми Упивающимися Смертью стали соученики Волдеморта, чьи родители смогли рассмотреть в нём недюжинный ум и задатки харизматического лидера. Вежливого, хорошо воспитанного сироту принимали в лучших домах. Тогда-Ещё-Не-Лорд старательно обзаводился полезными связями, пытался досконально понять законы магического мира и стать его неотъемлемой частью.       — Отец говорит, что он был прирождённым политиком и великолепным оратором. Заручившись поддержкой почти половины чистокровных семейств, Тёмный Лорд с их помощью пытался воздействовать на Визенгамот, чтобы принимать удобные старым семьям законы.       — Это какие же? — заинтересовался Гарри.       — Ну… ужесточение Статута Секретности, ограничение контактов с магглами, запрет на продукты маггловского производства, ещё что-то… не помню, Поттер, но могу у отца спросить, если хочешь.       — Не надо, я примерно понял. Продолжай, пожалуйста.       — Сначала всё было мирно, ну спорили о политике за чаем, кто-то за, кто-то против… на сторону Лорда и партии консерваторов постепенно переходило всё больше народу. А потом случилось что-то непонятное. Отец говорил, что до сих пор не понимает, кто и почему первый начал убивать оппонентов. Лорд бы и так победил. Не на этих выборах, значит через четыре года. А вместо выборов началась война.       — Хочешь сказать, Этот-Ваш-Лорд был белый и пушистый, а его жестоко оболгали? — скривился Невилл.       — Нет, Лонгботтом. Не хочу. Я хочу сказать, что никто не знает, как из самого вероятного кандидата в Министры Магии получился безумный массовый убийца. А когда получился, менять сторону стало поздно, и большинство старинных чистокровных семей оказались в ловушке.       — Это тебе всё дома рассказывали? — поразился Гарри.       — Что-то рассказывали. Что-то я подслушал, — криво улыбнулся Драко.       — Везёт тебе, — неожиданно тоскливо сказал Невилл. Видимо, вспомнил бабушкины речи об Аврорах и настоящих гриффиндорцах.       — А воровать меня зачем? — заёрзал на скамейке Гарри. — Ну, ты же сказал…       — Поттер, ну включи мозги! — взорвался Драко. — Что ж ты тугодум такой! Ты же магический мир только с одной стороны знаешь! Ты смотришь на него, как маггл! А если тебе всё объяснить и показать, чтобы ты понял и проникся…       Гарри открыл рот, чтобы громко обидеться на маггла, но его перебил задумчивый Невилл:       — Знаешь, Гарри, а ведь Малфой прав. Ты идеальный кандидат в Министры магии с любой стороны, и всё зависит от того, какая сторона успеет первой.       — Я не хочу быть министром! — испугался Гарри. — Что вы такое говорите?       — Полчаса до отбоя, молодые люди! — донёсся до них голос мадам Пинс. Драко и Невилл переглянулись.       — Пойдём, Поттер, ты же вроде ещё в учительскую хотел зайти?       — Да, — растерянно пробормотал Гарри. — Надо подарок твой забрать, он там наших деканов с ума сводит. Сейчас, книжку только запишу в формуляр.       — Сказки Биддля? — полюбопытствовал Драко. — Ой, мне мама их в детстве на ночь читала!       — И мне бабушка, — закивал Лонгботтом. — Как вы думаете, если очень попросить, мадам Пинс разрешит мне взять тот журнал?       Оставив товарищей под дверью учительской, Гарри как можно подробнее пересказал ту часть беседы Крэбба и Гойла, которую понял, профессору МакГонагалл.       — Что-то они ещё говорили про какие-то ортомиро… нормиро… базисы какие-то и про пространство Брауна, но кто это, я не знаю.       — Неудивительно, — хмыкнул профессор Снейп, не отрываясь от проверки пачки эссе. Перо так и порхало над очередным свитком, и Гарри поёжился, представив себе комментарии злобного профессора на полях его собственной работы.       — Я поняла вас, мистер Поттер, — устало сказала МакГонагалл, протягивая ему небольшую резную шкатулку. — Держите ваш артефакт и постарайтесь успеть в башню до отбоя. Ваши слова мы обязательно проверим, не переживайте.       Голова Гарри была настолько перегружена информацией, что он начал всерьёз опасаться взрыва. Мысли клубились, бурлили и требовали каких-нибудь немедленных действий. В состоянии глубокой задумчивости Гарри наступил на ногу Грейнджер, которая требовала от него какие-то конспекты, притащил в душ мантию Рона вместо полотенца и чуть не съел мыло вместо принесённого с ужина пирожка.       — Эй, друг, ты в порядке? — потряс его за плечо Уизли, отнимая аппетитно пахнущий земляникой розовый брусок.       — Нет, — признался Гарри. — Я сегодня слишком много думал. Наверное, мне надо отвлечься.       — Может, партию в подрывного дурака? — оживился Рон. — На щелбаны.       — Нет, спасибо, — вежливо отказался Гарри, покосившись на лапищи рыжего. Такой раз по лбу треснет, и вообще соображать перестанешь. — Я вот лучше книжку почитаю.       — Зануда, — весело фыркнул Рон и умчался в гостиную.       Описание сердца, обрастающего волосами в тёмном холодном подземелье, нагнало на Гарри дрожь, и он быстренько захлопнул книгу. И это миссис Малфой читала на ночь своему сыну? Оригинальные у волшебников методы воспитания. Да тётя Петунья по сравнению с ними просто ангел! Она, конечно, Гарри не любит, но так над ним издеваться никогда себе не позволяла!