Дневник императрицы

Ю Ин с замиранием сердца осторожно перевернула страницу и прочла следующее: "Воспоминания кружат надо мной, словно птицы, неся на своих крыльях грусть и тревогу, любовь и ненависть, нежность и боль, встречи и разлуки. Картины из детства, всплывающие в моём сознании отрывочно и призрачно, похожи одна на другую и неумолимо нагоняют тоску. В них так много отчаяния и так мало красок... - Вот, Нян, поешь, - матушка с любовью смотрит на меня и старательно прячет печальные нотки,скользящие в голосе. За последние дни она исхудала ещё больше и едва держится на ногах, но никакие силы не могут помочь мне уговорить её поесть. В той чашке, что она протягивает мне, едва ли не последняя горстка риса, а о хлебе в нашей старой, обветшалой лачуге давно забыли, как о непозволительной роскоши. Я кидаю последний отчаянный взгляд на матушку, призывая её разделить убогую трапезу, но она отрицательно качает головой, и уже через секунду я ем, жадно, словно голодный волчонок, но голод ещё не утолён и наполовину, а миска, между тем угрожающе пуста… ...Я совсем не помнила отца: ни его лица, ни звука его голоса, ни его объятий. Матушка говорила мне, что когда он в последний раз держал меня на руках, я была ещё совсем крошкой и поэтому не могу ничего помнить. Мне не было и месяца, когда, по словам матушки, его унесла страшная болезнь, быстро, неожиданно и мучительно. Тогда мы остались в этом жестоком мире совсем одни, без надёжной опоры и защиты. Одни среди нищеты, голода и отчаяния на пути к смерти. Но судьба подшутила над нами куда более жестоко, направив совсем по другому, более ужасному пути. Она забрала нашу свободу, нашу последнюю надежду, превратила нас в вещи, никчёмный мусор и отдала на растерзание солдатам Юань. С тех пор солнце погасло, мир померк и вместо будущего осталась лишь чёрная, всепоглощающая пустота. Мне было тогда всего семь лет, но в один миг пришлось резко, искалеченно повзрослеть. Для тех людей мы были ничем, хуже скота, они получали своеобазное жестокое удовольствие от издевательств над нами. Надеяться встретить здесь сочувствие было бы просто смешно, однако и его мне удалось тогда увидеть. Я подставилась под удар хлыста вместо матери, зная, что он убьёт её, держащуюся из последних сил на дороге ада из Корё в Юань, куда нас вели в качестве дани. Я получила бы ещё, если бы не громкий, отчаянный возглас: - Остановитесь! Что вы делаете?! Немедленно развяжите этих женщин! Я хотела взглянуть на неожиданного защитника, но поднять глаза не было сил. На лицах солдат появились злорадные усмешки, а один из мужчин сказал ядовито, бросая каждое слово, словно камень: - Ваше Высочество, как же Вы глупы и смешны! Запомните: этот мусор не заслуживает почестей! Тогда он ничего не ответил. Хоть он и был по другую сторону, но был так же слаб, как и мы, и призрак надежды исчез так же внезапно, как и появился... ...Моя мать погибла в ту же ночь, когда попытавшийся защитить нас пришёл снова и велел открыть нам двери, чтобы мы могли бежать. Это была дорога к смерти, жестокой и беспощадной, под стрелами юаньских солдат, копытами их лошадей острыми лезвиями сабель. Убийцу матери я запомнила навеки: его искажённое злобой, ехидно улыбающееся лицо, едва ли не лоснящееся от предвкушения мерзкого удовольствия издевательства над слабым, я пронесла через всю жизнь. В тот миг моё сердце замерло, как мне тогда казалось, навсегда, оставив в себе лишь неутолимую, всепоглощающую жажду мести, давшую мне сил выжить. Тогда же я получила от матери и предсмертный подарок: кольцо моего отца, оказавшегося среди живых, призванное помочь мне его найти. Я дала себе клятву сделать это, даже если цена этих поисков - жизнь..." ***** - Ю Ин... Ю Ин... - Сон Ин осторожно приоткрыл дверь в комнату дочери и подошёл к ней. - Ужин готов, я тебя давно зову. - Да, папа, я сейчас приду... - Ты плачешь?! Что случилось?! - Ничего... Я просто наткнулась на одну очень печальную историю...