✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
Время для Анорсэль тянулось мучительно долго, как никогда прежде. Внутри неё развернулся самый настоящий ад. Эллет чувствовала себя загнанной в угол, столько вопросов, и все без ясного ответа. С того момента, как она узнала, что королевская семья объявила о её смерти, в душе образовался разлом, а та обида, которую она держала на семью из-за того, что они её не выслушали, теперь казалась маленькой трещиной по сравнению с тем, что происходило на данный момент. Теперь Её Высочество предпочла бы действительно умереть, но не видеть всего этого кошмара. Полдня Анорсэль только и делала, что не выходила из полумрачной комнаты, она даже не сидела, а ходила из угла в угол, пытаясь понять суть происходящего. Принцесса не понимала, каким образом семья может считать её мёртвой и ко всему прочему хоронить, ведь она жива. Самым худшим предположением было то, что родители так разозлились на неё из-за случая с Таурэтари, что хоронят, даже не попытавшись найти. Когда эмоции начали переходить через край, эллет вышла из своих покоев, схватила один из мечей Айнона и выбежала на поляну, где были получены те самые новости, которые теперь не дают покоя, вороша чувства, заправляя их болью. Анорсэль развязала широкую длинную ленту на руке, завязала ею глаза и, сжав рукоять меча, начала рассекать воздух, будто сражалась с орками, которых никогда даже не видела. Около получаса эльфийка без остановки продолжала махать мечом, её движения были слишком резкими, со стороны могло показаться, что принцесса сходит с ума. «Как же это всё мне надоело! Я хочу умереть! Заберите мою душу, не хочу жить больше!» — кричала Анорсэль внутри. Её чувства ранили её же саму, ярость росла подобно разрушительному шторму. Шум листвы, шагов и рассекающего воздух лезвия слился в одну непонятную для слуха музыку. Меч, который с лёгкостью разрезал этот холодный, подобно тонкой прозрачной вуали, воздух, был неожиданно остановлен. Весь этот смешанный танец звуков резко прекратился. Оглушающий звон пролетел над поляной, он же и заставил Анорсэль прийти в себя. Эльфийка помотала головой и потихоньку начала понимать, что её меч попал под сопротивление. Нетрудно было догадаться, кто решил парировать удары. — Ещё утром ты меня упрекала в этой повязке, говорила, что она мне мешает, а теперь сама надела её. Не мешает? — голос Айнона, и его насмешливые нотки в речи невозможно было перепутать с чем-то ещё. — Нет. Она помогает сосредоточиться, — ответила принцесса, глубоко вздыхая, восстанавливая от быстрых движений сбившееся дыхание. — Ты явно не в духе после того, как пришла новость из дворца, — продолжил эльф, ослабив напор. После чего эллет нанесла удар с другой стороны и была остановлена вовремя сработанной защитой. — Меня расстроило то, что принцесса умерла. Она ведь была совсем молода, даже по человеческим меркам, — ответила эльфийка. — Жаль её. — Ты проявляешь слишком большой интерес к этой семье. Когда только пришла в себя, спросила, не приходили ли вести из дворца, а теперь весь день как на иголках. Если исходить из того, что ты сказала о себе, то ты вообще не из этого королевства, и твой интерес вызывает подозрение. Что же ты скрываешь? Анорсэль напряглась, отклоняя скрестившиеся мечи в сторону. — Просто расстроена её смертью, — повторилась эльфийка, снимая повязку с глаз. Поначалу свет показался слишком ярким, режущим, и только спустя несколько мгновений Её Высочество смогла разглядеть происходящее. Перед ней стоял Айнон с довольным выражением лица, опустив меч, но явно ожидая ещё один нежданный удар со стороны своей гостьи. — И это тебя так расстроило? — усмехнулся кузнец. — Она, я уверен, была такой же эгоистичной выскочкой, как и все остальные из её семьи. Принцесса даже не знала о твоём существовании, а ты расстраиваешься из-за неё. Слова эльфа, конечно же, были оскорблением в сторону королевской четы Лихолесья. Может, Анорсэль держала обиду на них, однако она бы не стерпела грубых слов в их адрес. Эллет проглотила эту грубость эльфа молча, скрывая свой гнев, который и так достаточно одолевал её весь день. — Теперь твой черёд, — молвила принцесса. — Твои слова об эгоистичности королевской семьи лишь подогревают мой интерес узнать, почему ты так зол на них. Что они тебе сделали? Это должен быть очень серьёзный проступок. Айнон вовсе не собирался рассказывать о своей обиде, не собирался делиться душевной болью, что билась у него внутри. Стоящая перед ним эльфийка была ему чужой, он о ней ничего не знал. И судя по тому, как его гостья переживала о смерти принцессы, говорить что-либо было просто бессмысленно. Да и это всё было слишком личным, чтобы делиться с кем-то другим. — Это только моя боль, — негромко проговорил эльф. — Нужно перевязать твою рану, — Айнон бросил лёгкий взгляд на ногу принцессы, будто мог разглядеть рану через плотную ткань длинного, чёрного платья. — С моей ногой всё отлично! — весьма уверенно и грубо выпалила эллет, поднимая напряжённый взгляд на собеседника. — Ну раз так, — недовольно фыркнул эльф. — Когда я тебя нашёл, ты была почти мертва. Яд распространился по всему твоему телу, и, даже если тебе кажется, что больше не чувствуешь угрозы, ты ошибаешься. «Вот и отлично! Лучше мне умереть, ведь всё равно считают мёртвой!» — думала про себя Анорсэль, злясь на всех и каждого. Айнон ответа дожидаться не стал и спустя несколько мгновений, скрывая лёгкое разочарование на лице, развернулся и ушёл прочь, оставляя эллет в одиночестве.⠀⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
⠀ — Как бы я хотела увидеть её ещё раз, попросить прощения за всё, что сделала и не сделала. Кто же меня за язык тянул указывать ей, что делать. Она любила стрелять из лука, а я упрекала её за это… Шёпот принцессы, полный боли и печали, разрезал тишину, стоящую в длинном коридоре. Дворец накрыло небывалой тоской, и даже горящие фонари вокруг, отливающие золотистым светом, не могли заполнить холод и неуют, что возник после ухода Анорсэль. Таурэтари стояла у окна, выглядывая в опустевший сад. Листьев на деревьях не осталось, все они лежали цветастым ковром на мокрой от дождя земле. Туман подобно плотной завесе медленно, но верно спускался с гор, принося с собой холод. Принцесса чувствовала пустоту внутри, весь свет, даривший ей тепло, рассыпался в прах. Как же было больно чувствовать отсутствие рядом родной души. Анорсэль, которая была подобна внутреннему солнцу, огненному, жаркому, яркому, неожиданно скрылась за грозовыми чёрными облаками и уже больше никогда не взойдёт. — Не твоя вина в том, что произошло. Нужно радоваться, что ты сама осталась жива, — тяжко вздыхая, ответил Леголас, который встал рядом с принцессой и таким же безжизненным взглядом взглянул на опустевший сад. Ему было не лучше, он чувствовал боль, возможно, острее всех. Анорсэль всегда была с ним, а будучи ещё маленькой, заплетала ему косички и, когда он отвлекался, брала его лук и стрелы и мчалась на тренировочную площадку. Большинство навыков, которые приобрела младшая принцесса, были получены ей благодаря учением Леголаса. — Я должна была сильнее кричать, докричаться до неё, тогда бы змея не укусила её, — продолжила принцесса, скрестив руки на груди. — Не забывай, что погибла она не из-за яда змеи. Будь она не ранена, всё равно бы убежала из дома и наткнулась на этих же волков. Итог один. Мы были грубы с ней, хотя в тот момент были слишком напуганы случившимся, но это не оправдывает наше отношение к ней. — Теперь всё изменится и не будет как прежде. Стены этого дворца более не услышат её звонкий смех, а мы больше не увидим её горящие озорством зелёные глаза, добрую улыбку, — перечислила Таурэтари безо всяких эмоций. Голос её ломался от комка в горле, глаза, выплакавшие за эти несколько дней немало слёз, выглядели так, будто были созданы из стекла. Леголас ничего не мог ответить, он лишь ласково притянул к себе сестру, чуть приобняв. Эльфийка поддалась эмоциями и, крепко вцепившись в плечи принца, разрыдалась.⠀⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
⠀ — Ты видел, как вела себя Эриель? Она явно что-то знает и скрывает! Я видела её лицо, она определённо усмехнулась, когда увидела тело, и это было не из-за того, что нас постигло горе, — Исилиэль, словно сумасшедшая, металась из стороны в сторону под усталым, пустым взглядом Трандуила, который сидел в кресле у камина. Король не чувствовал такой беспомощности уже очень долгое время. Его рвало на куски, однако он умудрялся сохранять холодное выражение лица. Даже можно было подумать, что он вернулся к своей бесчувственности, что была до Исилиэль. — Милая, — почти неслышно проговорил король, помотав головой, — ты вообще не должна была её туда провожать, как бы она ни просила. Эриель всегда была интриганкой, её волновало лишь то, что касается её саму, и она усмехнулась только потому, что хотела порадоваться за себя. Почти сто лет мы жили счастливо на её глазах, а теперь упиваемся своими же слезами, она хотела увидеть, как мы разбились на осколки. — Возможно, ты прав. Я начинаю сходить с ума, — разочарованно обронила королева, присаживаясь рядом с супругом. — Я не могу поверить, что её больше нет. Последние слова эллет проговорила, не сдерживая слёз, и в следующую секунду прислонила голову к груди Трандуила. Эльф обнял её, хотя и сам был готов заплакать. Наконец избавиться от этих слёз, которые он закрыл в себе и держал до сих пор. — Я была в её комнате сегодня утром. Хотела разбудить, как обычно. Думала, что она проспит завтрак. Но только потом, когда зашла в покои и увидела нетронутую постель, вспомнила, что её нет и больше не будет, — сквозь рыдания говорила королева. Каждое её слово заставляло Трандуила сморщиться от боли в сердце. Внутри всё перехватывало, что-то горело, а мысль о том, что ничего нельзя изменить, душила подобно петле на шее. Королева билась в истерике, и только крепкие объятия эльфа сдерживали её. Иногда плач становился громким, мучительным, и королю только оставалось закрыть глаза и слушать, сдерживая свой крик. Спустя полчаса Исилиэль от потери сил просто уснула. Трандуил не сразу заметил, что его супруга замолчала, он сидел покачиваясь, держа её, и, когда до него дошло, что в покоях наступила тишина, медленно остановился и, открыв глаза, взглянул на эллет. Страх охватил эльфа на мгновение, он почувствовал холод, в голову прокралась ужасная мысль, что Исилиэль больше не дышит, что его прекрасная королева оставила его. Его Величество осторожно, затаив дыхание, коснулся щеки королевы, спустя мгновение эллет глубоко вздохнула, однако глаза не открыла. Трандуил не спеша положил королеву на кровать, прикрыл одеялом и, бросив грустный взгляд, ушёл из покоев. Эти водопады, стены, ступени, мосты — всё это он видел миллионы раз. Но сегодня это всё выглядело для него неестественным, мрачным. Бродить в пустых высоких залах, размышляя над тем, что можно было поступить иначе, становилось мучительным занятием. Он знал, что этим дочь не вернуть. Может быть, король назвал доводы супруги немыслимыми, однако слова, сказанные про Эриель, не давали ему покоя. Он давно знал эту эльфийку, и просто так она бы себя так не вела. Ноги сами шли по направлению к темницам, и вскоре Трандуил уже шёл мимо пустых камер дальше, к той самой, что чуть не разрушила его жизнь. — Теперь ты здесь, — голос с нотками насмешки прозвучал из темноты. Король нахмурился, и подобное поведение его старой знакомой явно не внушало доверия и снисхождения. — Исилиэль увидела, как ты усмехнулась, когда увидела тело Анорсэль. Зная тебя, я могу предположить, что ты что-то задумала или же знаешь то, что ускользнуло от наших глаз, — сдержанно проговорил король. — Меня до сих пор удивляет ваша невнимательность, — усмехнулась эллет, выходя на свет. Увидев её лицо, король ещё больше разозлился и изо всех сил попытался не выйти из себя. — Так и быть, расскажу эту ценную информацию, но взамен ты должен выпустить меня. Могу пообещать, что не останусь здесь. Его Величество, конечно же, не устраивало подобное, но он чувствовал, что эльфийка может многое рассказать. — Хорошо. Говори! — Я, конечно, могу свалить вашу невнимательность на затуманенный горем разум, но неужели ваше родительское чутьё не подсказало вам, что перед вами не тело Анорсэль? Я не могу ручаться за то, что она до сих пор жива, ведь её могли похоронить уже давно, если она погибла от яда. — С чего бы мне тебе верить? — прошипел эльф, хватаясь за решётку камеры. — Перед тем, как малютка Анорсэль убежала, она приходила сюда, показывала мне свою рану, и тогда я заметила родимое пятно на пятке, однако этого пятна я не увидела на той, которую вы похоронили сегодня утром, хотя эти части тела не были повреждены. — Ты всё врёшь! — Ты сейчас не хочешь верить в надежду или же устал от всего? Иди, ещё не поздно отодвинуть плиту, взглянуть и убедиться в правдивости моих слов, — довольно улыбнулась Эриель, уходя обратно в тень, оставляя Трандуила в полном смятении.⠀⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
⠀ Анорсэль проснулась в поту оттого, что её трясло от холода, хотя у неё разыгралось чувство, будто она горит на костре. Жар волной накрывал её, и боль в ноге только усиливалась. Принцесса тяжело дышала, в горле пересохло, она переворачивалась с бока на бок, прижимаясь к стене. Всё было так размыто, непонятно, сон или же явь… Неожиданное прикосновение ко лбу заставило эльфийку вздрогнуть и приоткрыть глаза. Силуэт над собой эллет не смогла рассмотреть, однако определённо точно знала, кто это. — Говорил же я тебе, что так будет, — взволнованно прошептал кузнец, присаживаясь на кровать, кладя голову Анорсэль к себе на колени. Эльф приложил мокрый компресс ко лбу принцессы, пытаясь тем самым ослабить жар. — Naneth, naneth, — пребывая в бреду, позвала Анорсэль. — Элениель, всё хорошо, не волнуйся, — в ответ бросил кузнец. — Главное, борись. — Почему вы оставили меня? Я ведь верила и любила. Я никогда не хотела причинять вам боль, — продолжала выговаривать эльфийка. Голос её был слабым, иногда обрывался, дрожал, хриплые стоны срывались с губ. Слёзы, смешиваясь с каплями пота, скатывалась по щекам. — Элениель, слушай мой голос. Ты не должна поддаваться своим страхам. — Айнон, Айнон, — задыхаясь, прошептала Анорсэль, на мгновение придя в себя, — мне страшно. Мне больно и холодно, и я боюсь, боюсь умереть. — Ты не одна, и ты не умрёшь. Не сегодня, — уверил кузнец, меняя компресс. — Дыши, милая, дыши. Айнон впервые за долгое время был так взволнован, ведь Анорсэль могла умереть в любую секунду. Судя по её словам, сказанными в бреду, эльфу не стоило труда определить, что его гостья испытывает душевные муки. Айнон почувствовал небольшое смятение внутри, и теперь он был готов пойти на всё, лишь бы спасти эллет, что лежала перед ним. Небольшие остатки яда, которые медленно, но верно исчезали благодаря специальным настойкам трав, вспыхнули заново из-за чрезмерных движений на тренировках, разогнавших яд в крови с новой силой. Выход из ситуации был, однако и этот способ угрожал жизни эльфийки. Но кроме него Айнон ничего не мог придумать в этот момент. Долго думать времени не было, эллет бледнела на глазах. Кузнец взял небольшой кинжал со стола и поднёс его к пламени свечи, нагревая сталь. Тяжёлое дыхание принцессы заставляло эльфа действовать быстро. — Прости меня, Элениель, это единственный способ тебя спасти, — с сожалением прошептал эльф, осторожно делая небольшой надрез на ноге девушки около посиневшей раны. Кровь, заметно отличающаяся от обычной своим более тёмным цветом, начала вытекать из раны. Эльфийка вздрогнула, несмотря на лихорадку, она почувствовала боль от пореза. — Я знаю, тебе больно. Но необходимо выпустить этот яд, — добавил кузнец, покрепче удерживая эллет в объятиях. Анорсэль стонала, иногда от боли сжимала предплечья эльфа. — Я так устала. Пусть это прекратится, — еле слышно молвила эльфийка в момент, когда мучения на мгновение прекратились. — Мне незачем жить. Меня ломает изнутри, будто кто-то переламывает мои кости по одной. Я сгораю от жара, но в то же время мне холодно. Каждая секунда была дорога, и каждая капля крови, которая текла без остановки. Вытекло уже больше крови, чем предполагалось, и это грозило смертью Анорсэль. Эльф осторожно опустил голову девушки на подушку, а сам принялся останавливать кровь. Повторно нагрев кинжал в пламени свечи, Айнон приложил раскалённую сталь, прижигая рану. Кровь остановилась, и тогда эльф перевязал ногу принцессе. — Ты борешься за жизнь, и в тоже время не хочешь жить. Что же с тобой такое произошло? Что разрывает твою душу изнутри? — тихо, с печалью в голосе обронил кузнец, осторожно присаживаясь на край кровати, глядя на бледное, умиротворённое выражение лица эльфийки. Спустя некоторое время кузнец протянул руку, ласково касаясь лица принцессы. Он осторожно убрал с её лица мокрую прядь волос и от чего-то улыбнулся. Странное чувство теплоты разлилось по его телу, согревая каждый уголок души. Он прежде не чувствовал такой силы внутри. Теперь Айнону хотелось видеть принцессу каждую секунду, её боль начала становиться его болью…