✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
— Айнон. Айнон, — с небольшими паузами позвала принцесса, когда пришла в себя. Она чувствовала себя лучше, уж точно не так, как прошлой ночью. Однако ощущалась слабость, сухость в горле была подобна засухе в землях Харада, а мышцы ныли, и казалось, что кто-то сжимает тело в тисках. Спустя минуту эльфийка почувствовала резкую боль в ноге, из-за чего сморщилась, сжимая края одеяла. Попытка приподняться закончилась полным провалом, и теперь принцесса почувствовала себя беспомощной, без возможности даже взять кубок с водой. — Ты проснулась, — на пороге комнаты показался Айнон, который весьма взволнованно смотрел на эльфийку. — Ты снова спас меня. Спасибо, — молвила принцесса, пытаясь унять неведомую ей дрожь в голосе. — Думаю, теперь яд вышел окончательно, — в ответ обронил кузнец, подойдя ближе, протягивая кубок с водой. Не нужно было слов, чтобы понять, чего хочет Анорсэль, видя её жадные поглядывая на графин с водой. Принцесса выхватила кубок из рук эльфа и принялась утолять мучительную жажду. В это время Айнон приоткрыл одеяло, оценивая взглядом перевязанную рану. От пореза кожа вокруг обрела тёмно-синий цвет, что было неудивительно. — Мне пришлось сделать небольшой надрез на твоей ноге, чтобы высвободить отравленную кровь, — невзначай молвил кузнец, снимая повязку. — Рана не в лучшем состоянии и, возможно, будет заживать достаточно долго. — Зачем ты это всё делаешь? Почему помогаешь? Ты ведь совсем не знаешь меня, — сказала принцесса, всматриваясь в безмятежное лицо Айнона. Кузнец не спешил отвечать на вопрос, он был погружён в свои мысли, хотя и слышал, что сказала эллет. Анорсэль не была в том состоянии, чтобы настаивать на своём и ждать, а потому глубоко вдохнула, осторожно опуская голову обратно на подушку. Когда с перевязкой было покончено, кузнец не спеша сел на край кровати, бросая на свою гостью неуверенный взгляд. Он определённо был встревожен чем-то, и хотел о чём-то поговорить, и не знал, как начать. — У меня была сестра, — негромко обронил Айнон, пытаясь скрыть внутреннюю боль. Эти слова не на шутку заинтересовали принцессу. Она даже приложила все силы, чтобы приподняться и сесть, так как лежать и слушать было крайне неудобно. — И что же случилось? Где она? — почти неслышно спросила принцесса, не скрывая нахлынувшего на неё интереса. — Она умерла во время войны кольца. Ариана ушла в лес, а на границу напали орки, там не было стражей. Когда я её нашёл, она была жива, но я не смог, не успел её спасти. — Мне очень жаль, Айнон. Это очень больно — терять близких. — Всё из-за короля! Если бы он ненадолго отвлёкся от своей сокровищницы и позаботился о безопасности границ, этого не случилось бы, — уже с яростью в голосе прошипел эльф, сжимая ладони в кулак. — Но ведь это не его вина, — на ходу бросила принцесса. — Он изо всех сил пытался защитить королевство, наверное, — уже более спокойно продолжила эллет, вспомнив о том, что нельзя так яро защищать королевскую семью. Анорсэль понимала гнев Айнона, он потерял, возможно, единственную родную душу, и даже спустя столько лет боль даёт о себе знать, и она остра, подобно игле. — Тебе не больше двадцати лет, милая, — на удивление спокойно проговорил кузнец. — Ты не можешь помнить этого всего. Мне уже почти семьсот лет, я знаю и видел куда больше, чем ты. — Мой возраст так сильно выдаёт меня? — усмехнулась принцесса. — Нет. Но твоё поведение выдаёт тебя сразу, — улыбнулся Айнон. — Ты видишь только светлую сторону, ты не видела войны, не слышала крики детей, на твоём сердце нет ран от потерь близких. — Это плохо? — нахмурилась принцесса. — Разве мы не должны радоваться жизни? Ведь наше время заканчивается на этой стороне. Мы те, кто решил остаться на этой земле, и должны провести остатки дней без печали и боли. Принцесса вдруг почувствовала, что произошедшее между ней и её родными, вовсе не боль, а обычная детская обида. Шрамы на сердце Айнона гораздо больше и никогда не смогут зажить — Тебе нужно отдыхать, — спустя небольшую паузу выдохнул эльф, поднимаясь с кровати. Он ещё раз взглянул на слегка опустошённое лицо Анорсэль и ушёл прочь.⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
Время пролетело незаметно, принцесса почти весь день спала, набиралась сил, а Айнон не переставал стучать молотком и, вполне возможно, за весь день успел выковать несколько клинков. Ближе к вечеру Анорсэль проснулась, она уже не чувствовала слабости, а наоборот, прилив сил. Конечно, кузнец был бы категорически против, узнай, что она собирается встать с кровати в то время, как ей нужно было лежать и отдыхать. Однако принцесса никогда никого не слушала и, сохраняя весьма довольную улыбку на лице, встала с кровати. Быстро одевшись, эльфийка, чуть похрамывая, прошла в комнату, где Айнон занимался своей работой. В доме, как и обычно, стоял полумрак, и только огонь в печи служил источником света. Его хватало, чтобы разглядеть, что происходило вокруг. Находясь в доме кузнеца, Анорсэль не чувствовала себя такой одинокой. Обстановка слишком напоминала родной дом, чему Её Высочество даже не удивлялась. Подойдя ближе к арочному проёму в двери, эллет взглянула на силуэт кузнеца. Одной рукой он держал меч на наковальне, а другая рука, в которой был увесистый молот, неустанно била по раскалённой стали. Анорсэль увлеклась, замерла и словно заворожённая смотрела на маленькие багровые искорки, разлетающиеся в разные стороны от сильных ударов. — Ты когда-нибудь кого-нибудь слушаешь? — бархатный голос кузнеца прозвучал в неожиданно наступившей тишине. На его лице проскользнула еле заметная улыбка, однако Анорсэль не увидела и этого, так как Айнон не повернулся к ней. Принцесса более не удивлялась этой способности эльфа слышать тихие шаги на фоне громкого стука молота о сталь. Она помотала головой, словно очнулась ото сна, и, пребывая в лёгком смятении, подняла взгляд на эльфа. — Я не могу столько лежать, — нахмурившись, ответила принцесса. — Я так не привыкла. Ты ведь сказал, что яда больше нет в крови, поэтому я могу ходить сколько захочу. И мне становится неловко, что я уже целую неделю злоупотребляю твоей добротой. Но я обещаю, что со дня на день я уйду и больше не стану доставлять тебе неудобства. — И куда же ты собираешься пойти? — эльф в удивлении повернулся, и в голосе его можно было уловить волнение и обиду. — Эм… — задумалась эльфийка и смущённо опустила взгляд, — наверное, в другие королевства, которые остались. Возможно в Ривинделл или же Фрамсбург. Кстати, во Фрамсбурге… — весьма оптимистично начала принцесса и резко замолчала, вспомнив, что нельзя говорить о том, что приёмный дедушка правит этим королевством. — И что во Фрамсбурге? — спросил Айнон с улыбкой на устах. — Во Фрамсбурге? Да так, ничего особенного. Говорят, что там самые лучшие портнихи. Анорсэль и сама понимала, что всё сказанное звучит очень глупо, но это всё, что она могла придумать в тот момент. Взгляд эльфа был слишком настойчивым, пытливым, эльфийка хотела закрыть глаза и убежать. — И только из-за этого? Ты питаешь страсть к платьям? — Айнон приподнял правую бровь, и взгляд его был скорее насмехающимся, чем просто удивлённым. — Да, только это, — неуверенно, но с улыбкой ответила принцесса. — Чудная ты особа, Элениель, — рассмеялся кузнец, и впервые эллет увидела своего нового знакомого смеющимся. Она не могла не заметить, что улыбка его очень красит. Он выглядел суровым и радостным одновременно. Анорсэль чувствовала, как сердце её начинает стучать сильнее обычного, когда видит его перед собой, наблюдает эту улыбку и суровый взгляд серых глаз. Эти чувства были подобны бездонному водовороту, который затягивал в себя с неимоверной силой. — Ты целыми днями работаешь здесь, делаешь клинки, но кто их покупает? Кому они могут понадобиться в мирное время? — нежданно начав разговор на совершенно другую тему, Анорсэль заставила Айнона устало вздохнуть. Он ничего не ответил, и принцессе показалось, что она загнала кузнеца в тупик своим неожиданным вопросом. — Идём, я должен показать тебе кое-что и ответить на твой вопрос. Эльф указал жестом на комнату, что была чуть дальше. Анорсэль проходила около неё довольно часто и никогда прежде не задумывалась, что скрыто за ней. Она только знала, что это была комната Айнона. — Не волнуйся, в моей голове нет недостойных мыслей, — успокоил эльф, заметив страх, промелькнувший во взгляде эльфийки. — Я лишь отвечу на твой вопрос. Принцесса неуверенно прошла вперёд и остановилась около двери, дожидаясь Айнона. Эльф не спеша подошёл к своей гостье и открыл дверь, непринуждённым жестом руки приглашая войти. Анорсэль, перейдя порог, начала осматриваться по сторонам. В комнате было достаточно светло, но и в то же время мрачно и угрюмо. Мебели было не так много: кровать, большой стол, который стоял в дальнем углу у окна, несколько стульев и весьма вместительный шкаф, забитый книгами. Последнее не могло не удивить принцессу. Наличие такого количества книг добавляло вопросов и делало личность Айнона ещё более загадочной. — Я действительно получаю мало за ковку клинков. После войны их не так часто заказывают. Но есть нечто неизменное до войны и после. Нас среди людей осталось не так мало, как говорят и думают некоторые. Эльфийское общество существует до сих пор. Принцесса не понимала, к чему ведёт кузнец. Его слова несли в себе правду, однако не было понятно, зачем он это говорит. И только спустя минуту, когда Айнон подошёл к эльфийке и раскрыл лежащий на его ладони бархатный материал, Анорсэль начала понимать смысл разговора. Её Высочество увидела несколько колец, украшенных разными драгоценными камнями. На кольцах можно было заметить тонкие изящные узоры, и такая работа предполагала долгий и кропотливый труд. — Ты ювелирных дел мастер, — на выдохе, пребывая в полном восхищении, проговорила эльфийка, не сводя свой взгляд с колец. — Эти работы прекрасны. Такие изумительные украшения встречаются редко, и поверь, драгоценностей и сокровищ я повидала достаточно. — Хочешь сказать, тебе представилась возможность увидеть целую гору самоцветов и украшений? — усмехнулся кузнец, не скрывая недоверчивости в этом вопросе. — Да, представилась, — уже не так весело прошептала Анорсэль. Принцесса внезапно вспомнила, как, будучи совсем юной, посетила сокровищницу отца. Она крепко держалась за его руку, а он с гордой улыбкой на лице показывал каменья, которые мерцали под светом факелов. Для принцессы эти воспоминания были самыми светлыми и дорогими, однако они стали очень болезненными после того, что случилось. Эллет безумно скучала по своим родным, мысли о них почти не покидали её. На душе было так пусто, что даже лёгкое влечение к Айнону не могло заполнить это пространство хотя бы ненадолго. — Что с тобой? — поинтересовался эльф, заметив перемену настроения на лице эльфийки. — Внезапно нахлынули воспоминания о доме и семье. Я вдруг ощутила грусть и тоску. Мне так их не хватает, — в ответ проговорила Анорсэль. — Почему же ты ушла от них? Конечно, это не моё дело, однако вчера, в бреду ты сказала кое-что. Если я всё понял правильно, это касалось твоей семьи. Я не имею права настаивать рассказать, но, если ты хочешь поговорить, можешь мне рассказать, — эльф слабо улыбнулся, вглядываясь в изумрудные глаза своей собеседницы. — Ты рассказал мне о себе, показал это всё, поэтому и я расскажу тебе свою историю, — молвила принцесса. — Тогда мы должны присесть. Думаю, разговор будет долгим, — Айнон пригласил девушку сесть на стул и сам присел рядом. Эльфийка несколько минут не могла собраться с мыслями. Она уж точно не собиралась рассказывать о том, кто такая на самом деле, однако хотела рассказать, из-за чего оказалась в лесу с ядом змеи в крови. — Эта история началась с эгоизма одной эллет, которая не хотела слушать более мудрых и поступала как ей вздумается, — начала принцесса, предварительно тяжко вздохнув. — Она жила в семье придворных, и у неё было всё, чего она могла только пожелать. Мать и отец любили её, возможно, больше остальных детей, ведь она была младше всех. Эллет предпочла лук и стрелы платьям и зеркалам. Она училась, хотя война закончилась и эти умения вряд ли понадобились бы ей. Старшая сестра этой эллет была против таких увлечений, она утверждала, что нужно быть женственной. Одним хмурым осенним утром эллет, как обычно, тренировалась, стреляла из своего лука, и пришла её сестра. Она, как обычно, начала говорить, что это всё неправильно… Анорсэль замолкла, она не знала, как признаться в том, что рука поднялась на сестру и тем более ранила её. Как же эльфийке это всё было больно вспоминать, она хотела бы забыть это всё и больше не вспоминать. — Что же случилось? — негромко спросил Айнон, боясь, что своим вмешательством заставит принцессу отказаться от затеи выговориться и успокоиться. — Её слова расстроили меня, я разозлилась. Я была так упряма, что направила стрелу на сестру. Я не хотела стрелять в неё, даже в мыслях не было такого, только вот судьба имела совсем иные планы. Неожиданно подползла змея и укусила. От боли мной был потерян контроль, я отпустила тетиву. Стрела вылетела, найдя свой конец в груди моей сестры, на моё счастье, она не погибла. Родители были в гневе, мама отказалась говорить со мной, а отец с братьями сказали мне много чего обидного. Только теперь я понимаю, что они не хотели ничего плохого, это всё было сказано сгоряча. И большая вина лежит на мне, ведь я не имела права целиться в сестру, чтобы она ни сказала мне. Никто не знал о моей ране, я никому ничего не сказала и, когда стемнело, убежала из дома. Пройдя немного, я упала, а дальше ты и сам знаешь, что случилось. История Анорсэль оказалась намного печальнее, чем Айнон себе мог предположить. Его гостья потеряла всех своих близких в один момент, и эти раны на её сердце были слишком свежими. — Я прошу прощения, что заставил тебя рассказать это всё. Если бы знал, что всё так печально, я бы никогда не попросил тебя, — с сожалением в голосе обронил кузнец. — Ничего. Мне даже стало легче. Держать всё это внутри себя слишком тяжело и мучительно. Это как камень на шее, — призналась Анорсэль. — Знаешь, можешь остаться здесь, если ты, конечно, хочешь этого, — сказал Айнон, чем заставил принцессу забыть обо всём. Она подняла на него удивлённый взгляд, не зная, что ответить. — Это благородно с твоей стороны, но боюсь, что это будет выглядеть слишком странно, если я останусь здесь, — ответила принцесса. — Я уйду, как только рана на ноге затянется. — Я не буду настаивать, но ты всегда можешь передумать. Анорсэль лишь кивнула в знак благодарности. Разговор о тяжёлых днях, которые произошли неделю назад, отняли у эллет достаточно сил. Она чувствовала внутри тупую боль и усталость, а кроме этого, Её Высочество чувствовала необъяснимое волнение внутри, будто что-то надвигалось, и было уже очень близко. — Ты ведь не будешь против, если я пойду? Я переутомилась. — Нет необходимости спрашивать. Ты, конечно же, можешь пойти куда и когда захочешь, — последовал ответ. Эльфы, будто сговорившись, поднялись с мест. Айнон остался в комнате, а Анорсэль не спеша ушла к себе. Эльфийка прилегла на кровать и, прикрыв глаза, невольно вслушалась в успокаивающую тишину и тихое гудение огня в печи. Спустя час спокойствие было нарушено шумом дождя за окном, он-то и разбудил принцессу. Никто не знал, сколько бы она лежала, всматриваясь во мрак ночи, снова и снова переживая те страшные моменты, которые произошли с ней, если бы не стук в дверь. Эллет подумала, что ей показалось, ведь время и обстановка за окном не предполагали прихода гостей. Приподнявшись на локтях, Анорсэль посмотрела в сторону двери, будто могла увидеть происходящее сквозь стену. Не прошло и минуты, как послышался протяжный скрип открывающейся двери. Судя по всему, Айнон не спал и решил взглянуть, кто в такое время решил потревожить его. Неужто кто-то захотел что-то заказать… — Ваше Высочество, — удивлённый тон, с которым кузнец произнёс эти слова, заставил Анорсэль вскочить с кровати. Она знала всех титулованных особ Средиземья, и этот список нельзя было назвать длинным, крайнее опасение вызвало то, что ночным гостем мог оказаться кто-то из её родни. Принцесса осторожно подкралась к двери своей комнаты и, прислонившись к ней, вслушалась в надежде услышать происходящее за дверью. Сердце колотилось от волнения, по телу пробежала дрожь на пару с сильным жаром. — Я и мои братья попали под ливень. У нас нет возможности вернуться назад. Можем ли мы попросить вас переждать в вашем доме? Этот голос, мелодичный и мягкий, Анорсэль узнала бы где угодно. Она слышала его каждый день на протяжении двадцати лет. Его обладатель, наверное, был единственным, на которого она не обижалась даже тогда, когда сбегала из дома. — Леголас, — прошептала эльфийка, не скрывая своих слёз. Она прижалась спиной к стене, прикрыв глаза, но от волнения не почувствовала, что стена очень холодная. Больше разговор эллет не слышала, кроме топота шагов, обладатели которых, судя по всему, прошли на кухню. Встречаться с братьями или же нет, принцесса не знала, и, вообще, возможно ли это после всего того, что случилось. Как бы внутри всё ни горело желанием снова увидеть родных, принцесса надеялась, что они уйдут до рассвета и она с ними не увидится официально. Объяснять Айнону своё нежелание знакомиться с принцами выглядело бы очень странно. Простояв около двери ещё несколько минут, эльфийка вернулась в кровать. После такого Её Высочество не смогла бы уснуть, что и случилось. Эллет лежала оставшееся время до рассвета, не смыкая глаз, продумывая разные варианты того, как можно избежать неприятных ситуаций. За окном правили предрассветные сумерки. Лёгкий туман, накрывший землю ещё ночью после холодного дождя, медленно, но верно рассеивался. В некоторых местах уже начали показываться тёмные силуэты голых деревьев, а на земле — почерневший ковёр из опавших листьев. Анорсэль стояла у окна, не в силах совладать с волнением. Прямо за дверью находились те, кого она любила и боялась больше всего на свете. В голове даже не складывалось, как всё пойдёт, если вдруг тайна выйдет наружу. Айнон отвернётся, сомнений нет, удивительно даже, как он согласился впустить принцев в свой дом, зная, кто они, и тая обиду. Хотя в такую погоду отказать в помощи было бы слишком жестоко. Наконец, за холмами вспыхнули первые лучи солнца, на мгновение окрашивая небо в алый цвет. Лучи проникали сквозь туман прямо в окно, и принцесса почувствовала на коже согревающее тепло. Ей стало спокойно, она прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. — Элениель, — негромкий голос извне, а после открывающаяся дверь заставили принцессу обо всём забыть и повернуться. На пороге стоял Айнон и, судя по его лицу, весьма удивился тому, что гостья так рано проснулась. — Я думал, что ты ещё спишь. — Как видишь, я не сплю, — последовал ответ. — Что-то случилось? — Нет, ничего, — поспешил ответить кузнец. — Но я должен предупредить, что у нас гости. — Гости? Какие гости? — Сыновья короля Трандуила. Они попали под ливень и попросили переждать здесь. — И ты согласился? Ты ведь говорил, что ненавидишь их, — Анорсэль, изобразив удивление на лице, подошла ближе к Айнону. — Оставлять их на холоде и под дождём из мести было бы слишком низко, и, как бы я ни хотел, не они убивали мою сестру, и даже не их отец, но это не уменьшает моей злости на них. Король всё же виновен в том, что не обеспечил должную охрану. Анорсэль слегка кивнула, будто была согласна или просто не хотела спорить. — Я рада, что ты потихоньку отпускаешь злость. Она не вернёт тебе сестру, но загубит твою душу, сделает тебя чёрствым и жестоким. Нужно учиться прощать, и тогда никто и никогда не сможет тебя склонить к злодеяниям, — с лёгкой улыбкой проговорила эллет. — Слишком серьёзный и важный разговор получился, не находишь? — улыбнулся эльф. — На самом деле я пришёл, чтобы позвать тебя на завтрак. — Чтобы я села вместе с принцами? Вдруг это оскорбит их. — Это мой дом, и пока что решаю я, — уверенно молвил кузнец. — Хорошо, но я накину на голову платок. Не хочу, чтобы видели моё лицо. Айнон еле уловимо кивнул и ушёл. После того, как дверь за ним закрылась, эллет опустошённо бросилась на кровать. Более безнадёжной и безвыходной ситуации она не встречала. «Как мне теперь посмотреть им в глаза? Как объяснить Айнону свою ложь, ведь он доверился мне всей душой. Какая же я глупая!». Спустя несколько мгновений Анорсэль собралась с мыслями и, накинув на голову длинный лёгкий шарф синего цвета, последовала на кухню в надежде и молитвах избежать гнева братьев и Айнона.