✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
Волнение накрывало, подобно тому, как море накрывает волнами скалы во время шторма. Анорсэль была готова провалиться под землю, лишь бы избежать предстоящей встречи с братьями и быть раскрытой перед Айноном. Сердце колотилось в груди, отдаваясь в рёбра. Не выдержав, принцесса приложила руку к груди, глубоко вдыхая. Воздуха стало не хватать, эллет показалось, что её бросили в закрытое пространство, где она в скором времени задохнётся. Расстояние между комнатой и кухней сокращалось, и, как бы Её Высочество не хотела, она подошла к двери, за которой доносились знакомые голоса, что вызывало ещё большее волнение. Анорсэль почувствовала, как мурашки пробегают по телу, а следом и дрожь. Всё ещё надеясь на то, что встреча обойдётся без разоблачения, эльфийка притянула шарф вниз, тем самым прикрыв глаза. Это выглядело очень странно и непонятно — прятаться от королевских особ, будто они враги, однако для принцессы это был небольшой, но всё же шанс остаться неузнанной. Хотя эллет прекрасно понимала, что, даже если Лаирасул и Лаирендил её не узнают, Леголас узнает. Анорсэль глубоко вздохнула, перед тем как предстать перед гостями. Она ещё раз подумала, стоит ли вообще заходить. Ведь дверь на улицу всё ещё открыта, и никто не запрещает бежать. Только вот поступив так, она открыто заявит, что это действительно она, принцесса, и тогда уже сам отец отправится на её поиски, и гнев его будет страшен. — Хватит бежать, — прошептала принцесса, успокаивая себя. Она неуверенно протянула руку, открывая дверь. Прозвучал тянущийся скрип, и вместе с тем замолкли голоса. Эллет прошла вперёд и остановилась в нескольких шагах от порога. Она не могла увидеть лиц через опущенный на глаза шарф, однако увидела тёмные силуэты, обладатели которых явно смотрели на неё. — Ваше Высочество, это Элениель, — представил Айнон. Эльфийка присела в реверансе, но ничего больше говорить не стала. — Госпожа, вам не надо стесняться. Можете показать лицо, — Анорсэль услышала голос Лаирасула. Он не настаивал, однако его вежливый тон почему-то казался таковым, и отказать было бы неуважительно, особенно в отношении к принцу в присутствии подданного. — Айнон, ты дома? — неожиданно для всех послышался голос во дворе. — Прошу простить. Думаю, пришли за заказом, — улыбнулся кузнец, удаляясь с кухни. Анорсэль осталась наедине с принцами, и ей стало страшно ещё больше. — Айнон поведал печальную историю о том, как нашёл вас в лесу, что вы чуть не умерли, — продолжил Лаирендил, когда наступила неловкая тишина. — Да, это правда, — негромко, почти шёпотом обронила принцесса. Она постаралась изо всех сил произнести эти слова другим голосом. — А вы откуда, госпожа? — поинтересовался Лаирасул. Этот вопрос оказался труднее для эллет. Она задумалась, не зная, что сказать. Щёки принцессы начали гореть от волнения, этот допрос явно не сулил ничего хорошего. — Остановитесь! Вы смутили её вопросами! — Леголас не выдержал, встал с места и, окинув братьев недовольным взглядом, медленно начал подходить к принцессе. Бежать или отходить не было смысла, внутри эллет всё затрясло, она представления не имела, что будет дальше. Эльф подошёл совсем близко, так близко, что Анорсэль была готова сама открыть лицо. — А птички песни поют, и стрела тоже умеет петь, — шёпотом с улыбкой на лице проговорил принц. Не знающий мог подумать, что это просто бессмыслица, однако для Леголаса и Анорсэль это было особенное предложение. Когда принцесса была поменьше, она постоянно повторяла эти слова, когда попадала в цель. Эллет, забыв обо всём, улыбнулась, осторожно протянула руки, кладя их в тёплые руки брата. Леголас замер, не веря в происходящее, хотя и надеялся, и даже был уверен, что его сестра до сих пор жива. Принц с улыбкой на лице протянул руку, стянув шарф с головы эллет. Принцесса стояла, опустив глаза, скрывая дрожь в теле, не сдерживая слёз. — Мне не нужно слов, чтобы узнать тебя, — прошептал эльф, поднимая голову сестры, держа за подбородок. — Я найду тебя всегда, где бы ты ни была. Не теряя больше и секунды, Анорсэль бросилась на шею брата. Лаирасул и Лаирендил, который видели всё это время спину брата, подскочили с мест, когда увидели лицо сестры. — Анорсэль, это ты, — не скрывая радостных эмоций, пропел Лаирасул, подойдя ближе. Когда Леголас наконец выпустил сестру из объятий, она обняла старших братьев, смотрела на них, даже не зная, что сказать. — Родители будут так рады узнать, что ты жива, — прибавил Лаирендил. — Давайте поскорее уйдём отсюда. — Нет, я не могу уйти, — в тревоге вступилась Анорсэль, вызывая удивление на лицах братьев. — Я не смогу посмотреть в глаза родителям. И я просто… — эллет кивнула головой в сторону выхода, куда ушёл Айнон несколько минут назад. Принцы поняли сразу, что имела в виду их сестра. Леголас молча улыбнулся и, помотав головой, опустил взгляд. Неужто сестра наконец отыскала то самое чувство, о котором постоянно твердила Таурэтари. — Он неплохой парень. Спас тебе жизнь, даже два раза, если судить по его словам, но твой выбор не будет одобрен отцом, — проговорил Лаирасул, осторожно касаясь щеки принцессы. — Я не могу сказать, что люблю его, но я не могу без него. Не видеть его подобно смерти, внутри всё начинает гореть, боль в сердце одолевает меня, — чуть ли не задыхаясь, молвила принцесса, по очереди обведя каждого брата взволнованным взглядом. — Таурэтари была бы просто счастлива слышать твои слова, — рассмеялся Лаирендил. — Боже мой, я такая эгоистка, что забыла спросить, как она, как родители, — затрепетала эллет. — Родители до сих пор не могут прийти в себя. Только отец знает, что похоронили не тебя, он-то и велел нам отправиться на поиски. Мама почти не выходит из своих покоев, Таурэтари считает, что это она виновата во всём, что случилось. Она неплохо справляется, рана на её груди потихоньку затягивается, — рассказал Леголас. — Я хотела вернуться и, думаю, решилась бы, только вот в то утро гонец принёс весть из дворца, и я посчитала, что это знак и мне больше не место рядом с вами. Я, наверное, ушла бы прочь из королевства, только ночью яд снова начал одолевать меня, и, если бы не помощь Айнона, вполне возможно, вы бы нашли меня мёртвой. — Никогда не поздно вернуться домой, — Леголас обнял эльфийку, с трепетом гладя её по голове. — Но тебе обязательно нужно вернуться. Ты не можешь обречь отца и мать на страдания, и Таурэтари тоже. Мы знаем, что ты жива, но они нет и всегда будут винить себя в твоей смерти. Будет лучше, если ты вернёшься домой. — Ты прав, но я сказала Айнону о себе другую историю и не хочу, чтобы он считал меня лгуньей. А как ему объяснить, что я ухожу вместе с вами? — Анорсэль выпуталась из объятий Леголаса, глядя ему в глаза. — Думаю, я знаю, что ему сказать, — коварная улыбка промелькнула на лице Лаирасула. Белокурый эльф уверенно прошёл мимо братьев и сестры, направляясь к кузнецу. Леголас и Лаирендил переглянулись, а Анорсэль крепче прижалась к старшему брату, побаиваясь того, что затеял Лаирасул. — Айнон, твоя гостья идёт с нами, — сказал принц, вмешиваясь в разговор кузнеца и его заказчика. Эльф резко повернулся, для него это было полной неожиданностью. На лице у него отметилось разочарование, но он лишь покачал головой. — Выяснилось, что её отец и наш король дружат, поэтому наша задача — обеспечить ей безопасность. — Как пожелаете, Ваше Высочество, — в ответ равнодушно бросил кузнец, возвращаясь к своему разговору. Лаирасула это удивило, но мгновением позже он понял, что Айнон так холодно повёл себя не из-за того, что ничего не чувствует к Анорсэль и что она была обманута, а совсем наоборот, ему стало больно, и он решил это скрыть под маской безразличья. — О, братья, мы своим появлением разбиваем сердца, — вздыхая, обронил Лаирасул, когда вернулся обратно. — Что он сказал? Что ты сказал? — завалила Анорсэль вопросами своего брата. — Я сообщил ему, что ты дочь старого друга нашего отца, и раз ты сейчас здесь, будет лучше, если мы заберём тебя во дворец. Он ответил, что не против. — Ладно, может, это и к лучшему. Может, не суждено мне испытать то чувство, о котором говорила Таурэтари, — принцесса разочаровано вздохнула. — Не волнуйся, милая, ты обязательно найдёшь свою судьбу, — заверил Лаирендил, заботливо касаясь плеча сестры. — Что с вами случилось? — улыбнулась эллет. — Помнится, вы никогда не были такими милыми со мной. Я всегда слышала недовольство от вас, правда, только Леголас баловал меня. — Мы были не правы, только когда потеряли тебя, осознали, что ты — неотъемлемая часть нашей души, и это ты красишь наш мир в яркие цвета. Без тебя всё уныло, холодно и очень грустно, — ответил Лаирасул. — Вы не потеряли, — сквозь слёзы прошептала принцесса, прикасаясь к щеке брата. — Я по вам очень скучала. — Я никогда не забуду твоей доброты, Айнон. Ты дважды спас мою жизнь из лап смерти. Если боги послали тебя, значит, путь ещё не окончен, — с грустью прошептала принцесса. Она прощалась и чувствовала, как сердце сжимается, а ком в горле душит, но не могла показать своих слёз, не могла показать, что ей не всё равно, ведь она больше не вернётся сюда, больше не увидит его. — Помни об этом, когда тебя посетят мысли о смерти и когда ты почувствуешь одиночество. Помни, что тебя спасали дважды не ради того, чтобы ты умерла, — Айнон слабо улыбнулся, будто Анорсэль была всего лишь эллет, которую он спас от смерти, но за этой улыбкой скрывалось нечто большее: обида и внезапно наступившая пустота. Подойдя чуть ближе, принцесса обняла эльфа, чувствуя, как его сердце сильно бьётся, а кожа горит, будто внутри него пожар. Кузнец не ожидал объятий, но спустя мгновение обнял эльфийку в ответ. — Это тебе, — прошептал он ей на ухо, вкладывая в её ладонь серебряное кольцо. — Вспоминай обо мне иногда. — Очень красиво. Спасибо, Айнон, — улыбнулась Анорсэль, вглядываясь в печальные глаза эльфа. Братья ждали, отойдя к чаще леса, но, даже не слыша разговор, видели, как сестре тяжело прощаться, видели грусть и смятение на её лице, однако понимали, что принцесса не может остаться, соединив свою судьбу с обычным кузнецом. Через некоторое время Анорсэль присоединилась к братьям и, в последний раз окинув взглядом одинокую фигуру вдалеке, с тяжестью в сердце проследовала за братьями в чащу леса.✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
Его Величество прошёл в покои, надеясь застать там свою королеву. Так и оказалось: Исилиэль стояла у окна, окидывая безрадостным взглядом опустевший сад. Она видела лишь голые деревья и мрачное небо, в некоторых местах тёмное, что говорило о приближении грозы. Король встал рядом с эльфийкой, медленно и осторожно поворачивая её бледное лицо к себе. Королева не сопротивлялась, возможно, ей было необходимо увидеть родное лицо, его лицо. — Я вижу её во сне, слышу её голос, её смех, светлое личико Анорсэль кажется мне, куда бы я ни посмотрела. Я больше не могу, не могу, — шептала Исилиэль, у неё ломался голос, из глаз текли слёзы, оставляя на щеках мерцающие дорожки. Трандуил обнял эльфийку, придерживая её голову, чувствуя, как её тело содрогается от душевной боли. — Я питалась вполне хорошо. И ничего не тощая! — не всерьёз возмущённый голос принцессы послышался за окном. Как обычно, энергичный, весёлый, подобный звонким колокольчикам, он раскрашивал эту мрачную осень яркими цветами. — Вот и теперь слышу её голос, — негромко молвила королева, врываясь лицом в ровные пряди волос своего супруга. Трандуил, чей разум не был затуманен горем в тот момент, понял почти сразу, что голос Анорсэль не призрачное эхо в голове Исилиэль. Эльф спешно выглянул в окно, внутри вспыхнула надежда, когда он вспомнил о том, что принцы отправились на повторные поиски, и голос дочери может быть вполне реальным. Взгляд рыскал, ища родное лицо, и вскоре Владыка увидел своих сыновей, а рядом с ними не спеша шла Анорсэль. Она или не она… Эльфийка была похожа и в то же время нет. Лицо не было уже таким детским, можно было заметить незнакомые ранее черты. Глаза были непривычно печальными, лицо бледным. — Возможно, тебе и не показалось, — не сдерживая улыбку на устах, проговорил король, осторожно поворачивая супругу лицом к окну. — Анорсэль, — сорвалось с губ королевы. Тонкие пальцы потянулись вперёд, упираясь в холодное стекло окна. — Скажи мне, что я не схожу с ума. Скажи, что она действительно жива и мои глаза не обманывают мой разум, — заливаясь слезами, эллет повернулась к Трандуилу. На её лице была улыбка, которая терялась под тенью заплаканного лица. — Она жива, — кивнул эльф. Тонкие пальцы, украшенные несколькими перстнями, ловко смахнули слёзы с щёк королевы, только Исилиэль не могла совладать со своими чувствами, ей хотелось громко зарыдать и наконец избавиться от чувства пустоты, что сжимало грудную клетку, и казалось, что под такой невидимой силой сломаются все кости. После стольких дней лютых морозов в душе наконец через плотный занавес вырвались солнечные лучи, согревая и одновременно обжигая.✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵⠀
— Я так волнуюсь. Вдруг они злятся на меня, — проговорила принцесса, прячась за спиной Лаирендила. Эллет неуверенно смотрела на вход в саду, который и вёл в западное крыло дворца. Не успел принц ответить, чтобы унять тревогу сестры, как дверь открылась и, подобно ветру, навстречу выбежала Таурэтари. Братья принцессы молниеносно разошлись, когда поняли, что одна из их сестёр с объятиями бросится на другую. — Анорсэль, — завизжала эльфийка, крепко сжимая младшую сестру в объятиях. Эллет явно не ожидала такой встречи, особенно со стороны Таурэтари, которую она чуть не убила. Осознав происходящее, Анорсэль в ответ обняла сестру, заливаясь слезами. — Прости меня. Я была очень глупа. Я не хотела навредить тебе. — Я знаю, — улыбнулась Таурэтари. — Анорсэль, дочка! — ещё один голос прозвучал за спиной. Принцесса не спутала бы голос матери. Прошло почти две недели, но они показались вечностью для эльфийки. Это чувство приобретало форму, когда эллет понимала, что за эти две недели не слышала и не видела своих родных. — Мама, — проговорила Анорсэль так, будто не могла дышать, а голос матери стал ей спасительным кругом. Принцесса бросилась к королеве и обняла её. К тому моменту подоспел и Трандуил. Он чувствовал вину за то, что семья вынесла за эти две недели. Слёзы Исилиэль, страдания самой Анорсэль. Но теперь это всё было позади. — Одной ужасной ночью, когда молнии сверкали не переставая и гром гремел так, словно мир рушился на осколки, я звала тебя, отец, и, наверное, ты меня услышал, — сквозь слёзы улыбнулась принцесса, прижимаясь к груди короля. Эльф ничего не ответил, лишь прикрыл глаза, сжимаясь от неприятной мысли в голове. — Не я догадался о том, что ты жива, и никто из нас, оттого мне невыносимо больно, — молвил Его Величество. — Эриель сказала, что мы похоронили не тебя. — Да, та, что была управляющей много лет назад. Что-то припоминаю, — без эмоций бросила принцесса. — Слишком холодно говоришь о той, с кем была знакома десять лет, — заметила Таурэтари, подойдя ближе к сестре. — Как я понимаю, она и тебе показалась не слишком хорошей. — Десять лет?! — возмутилась Анорсэль. — Я знаю её только месяц. — Она снова обманула. Только это она умеет лучше всего, — бросил Леголас, проходя мимо. — Да и ладно с ней. Анорсэль жива, она вернулась домой и, кстати, прилично утомилась. А мы на неё набросились, как коршуны на жертву. Будет вам, родители, поговорить с ней. Принц ловко обнял сестру за плечи, уводя её во дворец. Остальные лишь улыбнулись, глядя им вслед, ведь не было ничего лучше, чем наблюдать за тем, как во дворце снова становится ясно и тепло, как если бы наступила весна. — Ты улыбаешься, но сквозь эту улыбку иногда пробивается совсем другое чувство, — негромко проговорил Леголас, ведя эльфийку наверх по главной лестнице. — Но не стоит унывать. Твой брат не позволит, чтобы ты чувствовала себя разбитой. — О чём ты? Что ты задумал? — эллет остановилась, бросая на принца недоумевающий взгляд. — Скоро всё узнаешь, — последовал ответ с нотками озорства в тоне голоса.