✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
— Ты уверена, Тауриэль? Это действительно был медведь? — Уверена. Я ясно разглядела этого зверя, даже ранила его стрелой. Обрывки разговора приглушённо доносились до Анорсэль. Она лежала в соседней комнате и потихоньку приходила в себя после обморока. В голове у неё всё смешалось, и Её Высочество пыталась вспомнить последние события, которые произошли с ней. Тёмная улица, тающий в нескольких местах снег на дорожках и разъярённая морда медведя, который встал на задние лапы и готов был разорвать на кусочки. На этом моменте принцесса открыла глаза. На удивление голова не кружилась и не болела, да и тело было естественно тяжёлым. Придя в себя полностью, эллет приподнялась на локтях, чтобы взглянуть на происходящее. Ничего особенного: знакомые покои, приглушённый свет, который ближе к углам комнаты переходил во мрак, несколько свечей на столе и две изящные тени, которые отбрасывало на стену. Это Леголас и Тауриэль, в этом нет сомнений. Анорсэль не спеша встала с кровати и прошла на негромкие голоса в соседнюю комнату. При виде неё принц и глава эльфийской стражи оставили свой разговор и уставились на неё. — Анорсэль, ты пришла в себя. Ты нас очень напугала, я боюсь представить, чтобы могло случиться. Леголас слегка провёл рукой по руке сестры. Эльф был чем-то обеспокоен, хотя в тот момент причин было несколько. Первая причина — дикий медведь, который угрожает всем, и Трандуил наверняка уже поставил всех на уши и поручил сыновьям, в особенности Леголасу, переворошить всё и найти зверя в кратчайшие сроки, так как он угрожает всем жителям королевства. Вторая причина — Тауриэль, к которой чувства Леголаса всё же не остыли, и стоило ей начать так часто появляться на глаза принцу, так в его сердце снова вспыхнули чувства. — Нужно благодарить Тауриэль. Если бы не она, я бы сейчас была мертва или же находилась в таком же состоянии, как та эллет, на которую зверь напал днём ранее. Анорсэль бросила лёгкий взгляд на рыжеволосую эльфийку, которая стояла на несколько шагов дальше Леголаса, и при этом слабо кивнула. Стражница кивнула в ответ и, попросив прощения, удалилась из покоев. Леголас, очевидно, хотел с ней ещё поговорить, но уже в следующее мгновение сделал вид, что его не волнует ничего, что касается Тауриэль. — Тауриэль говорит, что на тебя напал медведь и он был необычным, точнее, по размерам больше обычного медведя. Она сказала, что ранила его, и, возможно, он не смог бы уйти далеко с такой раной. Принцесса в очередной раз пролистала в голове произошедшее. Только сейчас до неё дошло, что тот медведь действительно был огромным, но из-за страха в момент встречи она даже не обратила на это внимания. — Подписываюсь под каждым словом Тауриэль. Медведь был неестественно большим, а когда вставал на задние лапы, вообще внушал неизмеримый ужас. Ещё была одна странность, — неожиданно для себя вспомнила эллет, — этот медведь будто сопротивлялся самому себе, как если бы внутри него был ещё кто-то, кто пытался достучаться до отуманенного свирепостью разума. — Это так странно. Вы описываете медведя-оборотня, — задумался Леголас, помотав головой. — Такого, как Беорн? Анорсэль была удивлена. Леголас, да и Трандуил тоже часто рассказывал принцессе про Битву Пяти Воинств и упоминал Беорна, который превращался в огромного медведя. Но при этом не стоило забывать, что сам Беорн рассказал королю, что он единственный остался, остальных оборотней убили. — Да, но вряд ли это был Беорн. Он бы не стал причинять вред эльфам. — А вдруг есть ещё кто-то? — Сомневаюсь в этом, но твои слова и слова Тауриэль доказывают обратное. ⠀⠀⠀⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
— И куда ты вообще шла в такое время суток, Анорсэль?! Трандуил был явно недоволен произошедшим. Не то чтобы он злился на дочь, но только на секунду представлял, что они могли потерять Анорсэль снова, так внутри него всё переворачивалось с ног на голову. Он вспомнил те дни, когда все думали, что Анорсэль больше нет, и все эти переживания… Слишком больно испытать их во второй раз и уже зная точно, без сомнений, что Анорсэль больше нет. — Я решила прогуляться на свежем воздухе. Вся эта суета со свадьбой и днём рождения меня переутомили. Таурэтари действительно загоняла меня вчера весь день. Я почти не отдыхала и толком не поела. Анорсэль ругала себя за то, что теперь врёт и отцу, но она могла это сделать без смущения на лице, так как за завтраком сидели только она и король. Остальные убежали по своим неотложным делам. Таурэтари, как и предполагалось, украшала всё, что можно украсить, она вышла за пределы тронного зала и перешла к остальным помещениям, куда могли зайти гости. Королева сидела у себя, разбирала королевскую почту и отправляла приглашения тем, кому ещё не отправили. Принцы с раннего утра вместе со стражами прочёсывали каждый тёмный угол в городе, да и в лесу тоже в надежде отыскать медведя. Всё же ответ был дан с нотками неуверенности в голосе, хотя это было почти неуловимо, однако король понял сразу, что принцесса закрывает истину ложью. Да и сама Анорсэль после сказанного стала как в воду опущенная. Она думала, раз Лаирасулу позволено жениться на простой эльфийке, может, отец разрешит ей выйти за обычного кузнеца. Возможно, ей стоило рассказать об Айноне и хотя бы не врать собственному отцу. Ведь каждое лживое слово ложилось тяжёлым камнем на плечи принцессы, и с каждым днём эта гора только росла, придавливая к земле, не позволяя свободно вздохнуть. Вся эта суета вокруг, которая по своей сути должна приносить радость, только раздражала, напоминая собой, что день, когда правда выйдет наружу, совсем близко. — Нет, я не прогуливаясь на свежем воздухе, точнее, вышла из дворца не из-за этого, — обронила принцесса, опуская взгляд. Трандуил, который в душе был рад, что дочь решила рассказать правду, отложил столовые приборы, даже отставил кубок с вином и приготовился слушать. Что-то ему подсказывало, что услышанное является отнюдь не мелочью и, возможно, Анорсэль поведает о нешуточной проблеме. Сама принцесса, заметив, что отец отложил всё, чтобы выслушать её историю, напряглась ещё больше, ведь это значило, что-то, что она скажет, не пройдёт так быстро и безболезненно, как она представляла до того, как решилась рассказать правду. Набравшись смелости, принцесса рассказала всё как есть. Она боялась, что отец придёт в ярость, однако весь рассказ он выслушал спокойно, иногда даже можно было заметить на его лице лёгкую улыбку. Надо же, его маленькая Анорсэль уже перешла ту черту, когда она беззаботно бегала по дворцу и чинила беспорядки. Как же он упустил это время? Он не увидел, как дочь взрослеет, хотя и не был занят на границе или же в сражениях. Вся королевская семья всегда видела в ней ребёнка с луком и колчаном стрел за спиной, гоняющегося за воображаемыми врагами по всему дворцу и в саду. Неужели они надеялись, что она навсегда останется ребёнком, который будет бегать перед глазами, напоминая собой, что любовь между королём и королевой безгранична? Наверное, да… С этого момента Трандуил взглянул на свою дочь с другой стороны. Перед ним сидела прекрасная юная эллет, в глазах которой играло безграничное озорство. Король вспомнил себя в те годы, когда был таким же молодым ростком, который только пробивал себе путь к свету. — Нам стоит готовиться ещё к одной свадьбе? Владыка непринуждённо улыбнулся, удивляя спокойным поведением принцессу. Она-то готовилась по меньшей мере к гневной лекции в исполнении отца, однако, как оказалось, её страхи были напрасными. Трандуил не собирался наказывать её и даже в мыслях о таком не думал. — Нет! Только не свадьба! Нет! Анорсэль поспешила развеять эти мысли в голове короля. Она боялась представить, что будет, если эта новость разойдётся по дворцу. Тогда Таурэтари совсем с ума сойдёт с этими приготовлениями, да и теперь, когда отец оказался не против брака дочери с эльфом не из высшего света, сама Анорсэль начала сомневаться и даже в некоторой степени бояться. До этого она в мечтах рисовала себя и Айнона, часто думала, как пройдёт их свадьба, но теперь задумалась над тем, что почти ничего не знает о своём избраннике, а он и вовсе думает о ней совсем иначе и, возможно, учитывая его отношение, не чувствует к ней ничего. — Что не так? Разве ты не этого хотела? — король нахмурился. Трандуил удивился этой громкой реакции протеста со стороны дочери. Вроде так воодушевлённо рассказывала об Айноне и про то, как он заботился о ней, а когда разговор зашёл о свадьбе, оказалась категорически против. — Есть ещё одна очень важная деталь, — отозвалась эльфийка. — Даже можно сказать, что две. — И что это за детали? Неужели он посчитал тебя, принцессу, недостойной? Да как он посмел?! — Владыка переменился на глазах. Его безмятежное настроение исчезло моментально и сменилось злостью. — Нет-нет, — поспешила успокоить эллет. — Дело в том, что, когда Айнон спросил меня о моём имени, я представилась ему совсем иначе на тот случай, если он вернёт меня домой или если вы начнёте искать. Тогда я была обижена на всех и на себя и даже мысли не допускала, что привяжусь к этому эльфу. После, когда я решилась рассказать о себе, выяснилось, что Айнон ненавидит нашу семью, потому что его сестра погибла во время войны, и он винит королевскую семью в том, что они не обеспечили должную охрану на границах королевства. Я, естественно, уже не смогла рассказать ему о себе, когда он поведал свою историю. Он думает, что я дочь вашего хорошего друга и поэтому вы так защищаете меня. Прошло несколько мгновений тишины. Трандуил загадочно молчал, а Анорсэль уже начала жалеть, что рассказала. Её вдруг посетила ужасная мысль, что отец в гневе отправится к Айнону и обрушит на него свою ярость. Но на её огромнейшее удивление король залился смехом. По правде говоря, таким принцесса никогда прежде не видела своего отца. — Я, кажется, разгадал вчерашнюю загадку, — молвил эльф, пытаясь успокоиться. — Загадку? Какую? — поинтересовалась Анорсэль, выдавив из себя нервный смешок. — Вчера ты целых десять минут пыталась выпутаться из этой мишуры, — Трандуил повёл руками в воздухе, изображая что-то длинное и объёмное, скорее всего, шифон. — Твои братья тебе помогали в этом, но стоило кузнецу появиться в тронном зале, как ты и твои братья засуетились, и вы общими усилиями спутали ленты, которые пытались развязать. Для меня, который ничего тогда ещё не знал, ваше поведение выглядело очень странным. Я никак не мог понять, что вы хотите сделать, впервые я не понимал, что происходит. Анорсэль на секунду задумалась, а после рассмеялась, представив, как это всё выглядело нелепо со стороны. Анорсэль так разволновалась, когда Айнон пришёл в тронный зал, что забыла о том, что там присутствует и отец, который всё увидел, но не понял. — Действительно, это было очень смешно и глупо, — смущённо обронила принцесса. — Но это ведь не всё, что ты хочешь сказать? — Отец, и как ты всё узнаёшь? Неужели о всех моих тревогах можно узнать, только посмотрев мне в глаза, как ты смотришь сейчас? Анорсэль посмотрела на отца и уловила в его глазах заботу. Эльф не сводил взгляда с дочери, с её прекрасного лика, который говорил об неопределённости в её сердце. Принцесса о чём-то беспокоилась, и это давило на неё, заставляло торопиться куда-то, возможно, даже принять решение, которое только причинит неприятности, лишь бы избавиться от этого назойливого чувства, что бушует внутри. — На то я твой отец, Анорсэль. Я всегда буду знать, что ты чувствуешь, даже когда попытаешься скрыть свои эмоции, — отозвался король. Принцесса спешно поднялась с места и, встав позади отца, крепко обняла его за шею. Эльф улыбнулся, кладя ладони на руки дочери. Уже очень давно она не обнимала отца так, как сейчас, не вдыхала чарующий запах его шелковистых волос, которые идеально ровно спускались по его широким плечам. Эллет вдруг поняла, что, даже если выйдет замуж, на первом месте для неё всегда будет отец, ведь он никогда не предаст и не откажется от неё. Она всегда будет для него маленькой принцессой, которая часто наводила беспорядок у него в кабинете, лезла в шкафы в поисках интересных вещей и в итоге примеряла на себе все короны отца, хотя они были великоваты для неё. — Я не могу сказать, что люблю Айнона, но я к нему привязана. Думаю о нём постоянно, а когда вижу его, сердце моё замирает, — негромко молвила принцесса, зарывшись в волосы отца ещё сильнее. — Да и он ничего не чувствует, хотя я каждый день пытаюсь переубедить себя в обратном. Трандуила опечалило то, что сказала Анорсэль. Она так описала ему свои отношения с Айноном в самом начале рассказа, что любой мог бы подумать, что она любит его без конца и края, однако то, к чему в итоге пришёл разговор, совсем не вписывалось в общую картину. Король прекрасно понимал, какую боль и тревогу испытывает его дочь, ведь он тоже испытал такое, когда Исилиэль противилась ему и самой себе, показывая лишь ненависть в то время, как влюблялась и начинала любить. — Я тебя прекрасно понимаю, душа моя, — вздохнул эльф, прижав свою щёку к щеке дочери, которая удобно устроилась, опершись на его спину и крепко обняв. — Твоя мама была просто несносной, когда приехала сюда впервые. Она относилась ко всем с добротой, но только не ко мне. Постоянно я оказывался в чём-то виноват. Я пытался не думать о ней, но, стоило мне увидеть её проходящей мимо, все мои планы разлетались на осколки, и хотя я продолжал часто показывать безразличие по отношению к ней, как и она ко мне, во мне кипела кровь, разрывая меня на части. Эти события Владыка рассказывал с лёгкой улыбкой на устах. Анорсэль приподняла голову, чтобы взглянуть на отца, и сама улыбнулась, забыв обо всём. Она любила слушать рассказы короля, особенно если они были про него и королеву. Эльфийка достаточно часто слышала о том, что до появления её матери во дворце, Владыка был очень жестоким, и его интересовали только драгоценности, однако, она предпочитала не верить в это. Принцесса придерживалась того, что её отцу действительно было больно, и он скрывал все свои чувства, но он уж точно не был тираном. — Маме можно позавидовать, — вздохнула с улыбкой Анорсэль, опуская голову на плечо отца. — Она всегда находилась под твоей защитой, и, когда она была далеко от тебя, ты незримо оставался рядом с ней. — Это мама тебе так сказала? — удивился эльф и постарался взглянуть на дочь. — Да, — последовал короткий ответ, вызвав на лице Трандуила счастливую улыбку. — Анорсэль, я, конечно, не настаиваю на этом, но будет лучше, если ты расскажешь правду тому эльфу. Отношения нельзя построить на лжи, да помимо этого известно, что ложь приносит одни неприятности, особенно в таком количестве. Результат может огорчить тебя, но, если этот Айнон чувствует к тебе тоже самое, что и ты к нему, его не остановит правда о твоём происхождении. Я преодолел себя и полюбил всем сердцем твою маму, хотя она была принцессой народа, который причинил синдар много страданий, и дочерью того, из-за кого в некоторой степени погиб твой дедушка, мой отец, хотя теперь это уже не имеет значения, и я могу сказать, что твой дедушка Гил-Галад был славным и благородным воином. — Ты прав, отец. Пора рассказать Айнону правду, будет что будет, и наконец я не буду страдать, — согласилась принцесса. — Пойду прямо сейчас. — Нет, не сегодня. Пока твои братья не скажут, что медведя поймали или хотя бы безопасно выходить в город, ты останешься во дворце! — Хорошо. Может, так даже лучше: за это время соберусь с мыслями. ⠀⠀⠀⠀✵ ━━━━༺❀༻━━━━ ✵
После затянувшегося завтрака с Владыкой Анорсэль поспешила в покои к матери. Она надеялась, что рядом с ней сможет собраться с мыслями, ведь Её Величество всегда говорила мудро в беседе, и нередко её наставления помогали и королю, и всем остальным принять правильные решения. Добравшись до нужной двери, принцесса постучала и, в тот же момент услышав ласковый голос матери, прошла в комнату. Королева была рада видеть свою дочь, и радость отразилась на её прекрасном лице, делая эллет ещё более привлекательной. Анорсэль не собиралась рассказывать матери об Айноне, хотя точно знала, что только она сможет дать дельный совет, как именно поступить. Скорее всего, в этой ситуации она бы сказала то же самое, что и Трандуил. Но почему-то принцесса ленилась второй раз рассказывать ту же историю второй раз за день. Исилиэль на это отреагировала бы спокойно, в этом нет сомнений, но помимо этого провела бы расследование, чтобы удостовериться, что избранник дочери надёжный и не оставит в беде. В таком случае то, что Айнон несколько раз спас Анорсэль от смерти, было бы надёжным доказательством, но всё же ничего рассказывать не хотелось, во всяком случае не сегодня. — Мама, может, помочь чем-то? — принцесса сначала посмотрела на мать, а после перевела взгляд на письменный стол, где лежали маленькие, запечатанные королевской печатью свитки. Их было очень много, некоторые лежали по одну сторону, другие чуть дальше. Принцесса предположила, что часть из них нужно отправить, остальные, наоборот, доставили в королевство. — Можешь помочь с этими письмами, — улыбнулась Исилиэль, приглашая дочь присесть рядом. Принцесса села за стол напротив королевы и, придвинув к себе несколько свитков, осторожно развернула один из них, предварительно сломав печать с изображением скачущей лошади. Пробежав глазами по ровному почерку, эллет слегка улыбнулась и свернула послание. — Ну что там? Должно быть, ответ на приглашение на свадьбу? — поинтересовалась Исилиэль, не переставая писать на пергаменте. — Это из Рохана, — отозвалась принцесса. — Король Эомер и его супруга Лотириэль приняли приглашение на свадьбу Лаирасула и Ильмарэ. Анорсэль продолжила читать письма. Она потянулась за следующим и, сломав печать, взглянула на послание. Почерк был мелким, но вполне читаемым, и эллет весьма быстро разобрала текст. — Это общий ответ от Сэмуайза Гэмджи, Мериадока Брендибака и Перегрин Тука из Шира. Они пишут, что очень благодарны за приглашение на свадьбу, и обещают прибыть на торжество. Анорсэль многое слышала об этих хоббитах из рассказов Леголаса и была бы очень счастлива познакомиться с ними лично теперь, когда она понимает всю суть их великого подвига. С Фродо, Гэндальфом, Лордом Элрондом и Светлой Госпожой принцессе удалось познакомиться на свадьбе в Гондоре, но тогда она была очень маленькой, и ей запомнилось не так много. — Вот ещё один ответ, — эллет спешно развернула свиток. На печати было изображено Белое Древо Гондора, и только при виде этого Анорсэль уже знала, от кого это письмо. — Это Арагорн и Арвен. Они тоже принимают приглашение. Её Высочество обрадовалась этому письму больше всех остальных. Она виделась с Арвен и Арагорном два года назад, когда Леголас взял её с собой в Гондор. Принцесса хотела бы поехать туда ещё раз, но никак не могла собраться. Исилиэль улыбнулась, заметив, как Анорсэль оживилась после этого письма. После того, как радостные эмоции внутри эллет улеглись, она потянулась за следующим свитком, но остановилась, внезапно почувствовав сильную печаль. — Должно быть Арвен становится очень больно, когда она вспоминает о том, что отказалась от бессмертия, а Арагорну отведено сравнительно очень мало. Это, наверное, очень мучительно: знать, что тот день всё равно настанет и с этим ничего нельзя поделать. Анорсэль тяжко вздохнула, бросая взгляд в сторону окна. Принцесса боролась с нахлынувшей тоской в сердце, как если бы она была на месте Арвен. — Это выбор самой Арвен, моя дорогая. Судьба предоставляла ей много шансов уплыть в Валинор, а бывало и такое, что она была почти у Серых Гаваней, но всё же возвращалась домой, в Ривинделл. Любящая всем сердцем девушка пойдёт на всё, чтобы остаться с тем, кого любит, даже откажется от бессмертия. Исилиэль слабо улыбнулась, понимая, что поступила бы точно также, как и Арвен, если бы пришлось выбирать между Трандуилом и вечной жизнью эльфа. Королева не могла представить свою жизнь без Владыки Эрин Галена, и, если бы всё началось сначала, она бы пережила все трудности заново, только чтобы быть с ним. Анорсэль, даже не задавая вопросов, получила тот ответ, ради которого она и пришла к матери. Нужно сделать всё ради своей любви, даже если очень страшно. Принцесса взвесила все за и против и слегка покачала головой, соглашалась со своими мыслями. Отложив письмо из Белого Города, Анорсэль наконец потянулась к следующему. — Мама, тут два свитка с печатью Гондора. Может, этот второй попал в кучу случайно? — эллет протянула свиток матери. Королева дописала предложение и подняла голову, чтобы взглянуть. — Нет, дорогая, здесь всё правильно. Должно быть, в этом письме ответ от Фарамира. Молча пожав плечами, Анорсэль сломала печать и раскрыла свиток. Изумрудные глаза эльфийки резво пробежались по написанному тексту. — Да, точно. Лорд Итилиэна Фарамир и его супруга Эовин приняли приглашение. — Замечательно, — улыбнулась королева. — Эта свадьба действительно станет событием века. На торжество приедет множество почётных гостей. Исилиэль перевела слегка утомлённый взгляд на один из пригласительных свитков. Неожиданно на неё нахлынули воспоминания о её собственной свадьбе. Конечно, её провели не так грандиозно, как собирались провести свадьбу Лаирасула, да и возможности не было тогда. Назревала война, и не было смысла приглашать народ со всего Средиземья, да и не приняли бы его ради собственной безопасности. Кто сунется в королевство, где повсюду рыскаю отряды орков и полчища пауков? Но для Исилиэль и Трандуила наличие гостей или их отсутствие было совсем неважно. В день церемонии даже не было особых украшений в тронном зале. Наверное, потому, что организацией занималась Эриель и, естественно, она попыталась сделать всё, чтобы испортить впечатление Её Величества. Однако управляющей, дни свободы которой были почти сочтены, не суждено было насладиться омрачённым настроением Исилиэль. Будущая супруга короля даже не заметила, что тронный зал не подготовлен к торжеству, и только наутро, когда она спустилась вниз, заметила, что украшений вообще не было. К тому моменту было уже абсолютно всё равно. Брак был заключён, она вышла замуж за того, кого любила больше всего на свете, в придачу получила корону королевы, и что могло быть лучше этого? Надвигающаяся война омрачала радость в сердце королевы, но не настолько, чтобы она перечеркнула взгляды короля, его прикосновения, поцелуи, бархатный голос… — Мама, а где ответ от дедушки Нимроса? Они ещё не ответили? — звонкий голос Анорсэль заставил королеву оставить свои воспоминания и вернуться к реальности. — Они ведь обещали приехать. Анорсэль уже успела расстроиться. Она так хотела увидеть своего дедушку, тётю Айану, её мужа Амрода и, конечно, их сына и своего брата принца Алдарона, который был старше даже Лаирасула, но всего на один год. Алдарон часто гостил в Эрин Галене, и он один из немногих, с кем Анорсэль было легко и весело. Принцесса была готова часами пребывать в его компании и вместе с ним забывала о времени, не замечая, как день проходит. — Они ответили уже давно, — успокоила королева. — Они приедут, и пока я не забыла, должна тебе сообщить, что пиршество в честь твоего дня рождения пройдёт раньше, то есть до свадьбы. Я надеюсь, что не очень расстроила тебя? Но могу обещать, что твоё платье будет готово вовремя, Иримэ осталось только шлейф украсить. — Всё хорошо, — эллет постаралась улыбнуться. Хотя эта новость оказалась немного неожиданной. Молчание принцессы продлилось не так долго, и она продолжила. — Это ответ от уважаемого государя Мории Гимли. Я и не сомневалась, что он примет приглашение. Леголас будет очень рад, да и все остальные тоже. — Не сомневаюсь, — ободрённым тоном проговорила королева. — И вот последний ответ. Принцесса победно покрутила меж тонких пальцев запечатанный свиток. Вскоре печать была сломана, и Её Высочество начала вчитываться в письмо. Как она и ожидала, последний ответ прибыл из Ривенделла. Анорсэль была изумлена ровным и очень красивым почерком. Каждая буква была выведена на бумаге до самой маленькой детали, и даже завитки на концах некоторых букв казались вымерены до миллиметра. Ответ, как и все остальные, состоял из нескольких предложений, однако принцесса была так увлечена, что перечитала текст несколько раз. Исилиэль даже оставила то, что делала, и с тревогой взглянула на дочь, когда та так задержалась на последнем письме. Глаза принцессы так и бегали по тексту и снова возвращались к началу. Она загорелась желанием познакомиться с обладателем такого изящного почерка и была уверена, что он очень умён, благороден и мудр. — Анорсэль, всё хорошо? — поинтересовалась королева. — Какой он? — негромко, с лёгкой улыбкой и воодушевлённым тоном поинтересовалась принцесса. — Кто? — удивилась Её Величество и даже постаралась рассмотреть, чья печать на свитке. — Владыка Элладан. Подобного ответа Исилиэль точно не ожидала. Она не понимала, с чего в друг Анорсэль спросила про Элладана, да ещё таким голосом, будто увидела что-то очень необычное. Право, от такой неожиданности королева даже не знала, как именно начать. Исилиэль была знакома с сыновьями Элронда и даже часто виделась, но сейчас, когда возник вопрос, эльфийка не знала, что рассказать. — Элладан — славный воин, он очень мудр, как и его отец Элронд, благородный в своих поступках и более серьёзный, чем его брат. Элрохир больше похож на нашего Лаирендила и во всём найдёт, над чем посмеяться, и в тоже время не обидеть. Я, наверное, ещё должна упомянуть, что эти славные господа очень симпатичны, даже осмелюсь сказать, красивы, — королева слабо улыбнулась и на этом решила закончить с описанием. — Почему ты вдруг спросила? — Да так, сама не знаю, — отмахнулась Анорсэль. — Они тоже приняли приглашение. Об этом сказано в письме. На этом принцесса аккуратно сложила свитки в коробочку и, оставив свою матушку с массой внезапно возникших вопросов, покинула покои. Впереди был весь день, и эллет очень надеялась на то, что её братья принесут хорошие вести и она наконец сможет пойти к Айнону, чтобы признаться. Теперь уверенности в ней прибавилось, и страха стало меньше. Конечно, она бы хотела признаться прямо сейчас, однако не хотела нарушать слово, данное отцу, и покидать дворец, и ей оставалось только ждать и в который раз прокручивать в голове подготовленную речь.