Беглец

Несколько опечаленное настроение Фрэнка сменяется интригой. В записке всё коротко и туманно, и это пробуждает настоящий интерес. Он начинает расхаживать по комнате взад-вперёд, вдруг становясь суетливым и нервным. Ждать чего-то у него плохо получается. Всё заканчивается тем, что Айеро, подпрыгнув на месте, вылетает из комнаты на десять минут раньше положенного времени. Преодолевая ступеньки через две, он выходит из дома на задний двор и направляется к извилистой дорожке с деревянными перилами по бокам, однако резко замирает, перестав дышать: от самой двери дома и покуда хватает глаз, тянется пёстрая нить, которую кто-то явно аккуратно выкладывал, нежно-розовых пионов. Цветы ведут к пляжу, и Фрэнк, придерживаясь их, направляется туда. Он с осторожностью выглядывает из-за дерева, чтобы лучше всё разглядеть. Он буквально одурманен происходящим. На золотом песке, украшенном лепестками пионов и полноценными цветами, игриво пляшут тени горящих свечей, отгоняющих наступающие сумерки. Расстеленный плед уставлен тарелками с фруктами, конфетами и прочей вкусной едой. Неподалёку лежит пока закрытая бутылка вина и два фужера. От лёгкого ветра чуть колыхаются с яркими надписями воздушные шарики, наполненные гелием, ленты которых привязаны к небольшой коряге. Темное небо создаёт интимную атмосферу таинственности и влюблённости, а волшебный багровый закат служит идеальным фоном для столь завораживающей обстановки. Цветы, свечи, воздушные шары, пикник – может ли что-нибудь быть романтичнее? – Он будет в восторге. Это прекрасно. Фрэнк подслушивает разговор хозяйки дома и Джерарда, который наводит последние штрихи. Айеро настолько опешил, что совершенно не заметил, как сделал ещё несколько неуверенных шагов вперёд, выходя из своего укрытия. Уэй замечает его сразу же. – Чёрт, – ругается он. – Ты ещё не должен был спуститься. Джерард очень быстро идёт к завороженному парню, которого теперь считает своим и который смотрит вокруг с нескончаемым восхищением и изумлением. – Как ты… Как ты узнал, что пионы – мои любимые цветы? – он раскрывает глаза шире, всё ещё не веря в то, что видит. – Ты рассказал мне, что всегда даришь маме пионы, потому что вы оба их любите. Фрэнк смотрит в глаза Уэя, понимая, что таких зелёных прекрасных глаз он ещё никогда не видел. Внимание Джерарда к каждому произнесённому слову поражает. Его доброта поражает. Он поражает. В самое сердце. – Я не могу… Я не… – Совсем забыла про закуски, – понимающе и умилённо улыбаясь, произносит старушка, скрываясь из вида. Фрэнк неподвижен ещё несколько минут. Он озирается вокруг, иногда поглядывая на мужчину. – Это удивительно, – на выдохе произносит парень. – Боже, это так прекрасно. – Было бы более удивительно и прекрасно, если бы ты подождал ещё пару минут, идиот, – с улыбкой на лице говорит Джерард, приобнимая Фрэнка за талию и целуя в носик. Айеро буквально виснет на шее Уэя, чувствуя, что это его якорь на Земле. Он качает головой, ведь, по его мнению, не достоин всего этого. – А какой повод? – Сегодня 31 октября. Если ты не забыл, твой день рождения. – Чёрт, – посмеиваясь, он проводит ладонью по лицу. – Совершенно из головы вылетело, – они становятся ещё ближе друг к другу. – Я не праздновал его несколько лет. Не было причин. – А в этом году, – приглушённым тоном произносит Уэй, целуя нежную шею Фрэнка, – ты празднуешь. Ну, я на это надеюсь. Айеро вместо ответа дарит Джерарду нежный, наполненный признанием и любовью поцелуй. Они садятся на плед, наблюдая за совсем потемневшим небом. Вскоре возвращается хозяйка с двумя коробками пиццы и небольшими салатницами. – Жаль, что из еды у нас только пицца. Понимаю, это явно не самая романтичная еда, но, если бы я начал готовить что-то более серьёзное, сюрприз испор…, – поглаживая большим пальцем ладонь Фрэнка, как-то виновато говорит Уэй. Но парень его обрывает поцелуем: – Лучше и не может быть. Этот вечер, полный смеха, милых вещей и пошлых шуточек, настолько идеален, что о скорой разлуке ни один из них даже не вспоминает. Когда часы показывают пятнадцать минут второго, они медленно прогуливаются по пляжу в последний раз. Фрэнк останавливается на полпути и недолго молчит, а затем начинает кружиться в вальсе, увлекая Джерарда за собой, чтобы подарить ему танец, который Уэй из-за лишнего веса никогда не имел на выпускном. Не было никакой музыки вообще. Только удары их сердца, бесконечные поцелуи, прикосновения и ревущий океан. И даже страстный секс, в конечном итоге, не позволяет вспомнить о предстоящей разлуке. Фрэнк никогда ещё не чувствовал себя таким заполненным, как в тот момент, когда Джерард, пообещав, что всё будет хорошо, вошёл в него. Чувственные толчки, влажные поцелуи и болезненные засосы. Впервые в жизни он думает, что полюбил по-настоящему кого-то, с кем нужно будет расстаться через пару часов. Следующее утро жестоко. Айеро почти говорит Джерарду, что любит его, чувствуя, что Уэй находится на грани. Но он знает: сказать это и просто уйти, оставив Джерарда, будет слишком мучительно для обоих. Из-за мыслей о разлуке до боли щемит сердце. Фрэнк замечает слезу, катящуюся по его щеке, когда он упаковывает свои вещи так медленно, будто это последняя вещь в мире, которую он хотел бы делать. Он знает этого человека всего неделю, но уже хочет, чтобы эта неделя длилась вечность. Искушение остаться с Джерардом, оставить всё позади и начать новую главу навязчивой идеей поселяется в его голове. Это безумие, и Фрэнк не предполагал, что эта идея захватит его настолько сильно. Но он знает: такое решение будет самым правильным. Джерард встречает его с печальной улыбкой и помогает донести до машины холст, который подарил пару дней назад. Разбитый, удручённый, но так чертовски благодарный за все те вещи, что произошли между ними, он вытирает вспотевшие ладони о ткань джинсов и чуть заметно покусывает губы. Фрэнк крепко обнимает хозяйку, искренне благодаря её за гостеприимство. Она оставляет их наедине, когда последняя сумка погружена в багажник. Тишина тяжёлая. Острый нож режет изнутри. Никто не знает с чего начать. – Ну, – глухо, словно риторически тянет Фрэнк, – пора прощаться? – Да. Полагаю, да. – Мы будем поддерживать связь, не так ли? – с надеждой спрашивает Фрэнк. – У тебя есть мой номер и адрес электронной почты. В конце концов, ты знаешь, где я живу. – Конечно, – кивает мужчина, и Айеро не может прочитать эмоции на его лице. Боль, сдерживаемая внутри, рвётся наружу. Он нежно обнимает Джерарда и оставляет быстрый поцелуй на его щеке. – Я хочу увидеть тебя снова. Подари мне эту возможность, ладно? – голос Фрэнка предательски дрожит, и он едва произносит слоги. Джерард прижимает к себе любимого и целует так, будто это последняя вещь, которую он хотел бы сделать перед смертью. Он целует его сладкие губы, раскрасневшиеся щеки, лоб. Светлые эмоции, настоящие чувства преданности и любви терзают каждый дюйм души Фрэнка. Они отстраняются, когда требуется воздух, но вовлекаются назад, отказываясь расставаться навсегда. Джерард, найдя в себе силы, неохотно разрывает поцелуй и отпускает руку Фрэнка. – Береги себя, – говорит он. – Хорошо, – понурив голову, отвечает Фрэнк.