Осень, 1997 года
Йанто бежал. Перепрыгивая через довольно внушительные коряги, спотыкаясь из-за опутавших землю вьюнков, едва не вписываясь в деревья, он бежал вперёд, даже не чувствуя толком земли под ногами. Он прижимал волшебную палочку к груди, впившиеся в древко пальцы, казалось, приросли к нему намертво: захочешь — не отцепишь. Лес был будто бы бесконечным. Задыхаясь, выбиваясь из сил, Йанто упрямо продолжал бежать, когда вспышка синего света вдруг проблестела где-то в пяти метрах слева, и он почувствовал приближающуюся темноту. Тело Йанто ослабло, он сделал ещё два шага, держась теперь уже на чистом упрямстве, а затем рухнул вниз: прямо на ковёр из пожухлой осенней листвы.***
Он очнулся в странной хижине, на неудобной, жёсткой кровати. Резко дёрнулся, пытаясь подняться, и влажное полотенце упало со лба ему на колени. Йанто замер, оглядываясь по сторонам. — Господи, да какой же ты пугливый, — послышался сбоку... Да быть того не может! Йанто вздрогнул, по спине его пробежала дрожь. Он повернул голову в сторону говорившего, и тут же замер. Напротив кровати стоял... он сам. —Ты?.. — Вау, правда? Меня зовут Йанто. Но ты, кажется, уже догадался. Йанто почувствовал, как к горлу его подступил противный ком тошноты. — Ты... Прихвостень Вол... — он вовремя опомнился, помня про наложенные на имя чары. — Прихвостень Лорда. Оборотное зелье, да? Так ты похитил мою личину? Самозванец только махнул рукой, ухмыльнувшись. — О нет. Я — это я. А ты — это ты. Понимаешь, такое иногда случается, — он призадумался, а затем подошёл ближе. — Давай я расскажу тебе всё, что знаю, а потом мы что-нибудь решим? — С чего я вообще должен тебе верить? — Йанто понимал, что преимущество явно было не на его стороне: он безоружен и, кажется, вывихнул лодыжку. Но сдаваться без боя не желал. — А ты заберись в мою голову, — вдруг усмехнулся самозванец. — Ты же профи. Йанто, недоумевая, всё же выполнил просьбу. Глаза его округлились. — Ты... — Ага, — двойник улыбнулся. — А теперь может быть мы, наконец, поговорим?***
— И ты уверен, что это сработает? — наконец, после долгих минут молчания обратился Йанто к своему двойнику. Тот пожал плечами. — Мы будем надеяться. Но пока, — он достал из кармана волшебную палочку и протянул её хозяину, — ты должен будешь стереть мне память. Ведь если меня найдут, ничто не должно выдать... — Я понял. — Йанто поморщился, забирая свою палочку обратно. Эта идея не нравилась ему с самого начала, но он не мог ничего поделать. — Ты... Ты ведь будешь... осторожен, да? Второй Йанто хрипловато рассмеялся. — Твоя забота трогательна, — не смог не признать он. — Да, я буду в порядке. Со мной останется Торчвуд, они смогут помочь. Главное — ты береги себя. И следуй плану. Йанто кивнул. Они обменялись рукопожатиями, а затем, с коротким взмахом палочки, их договор вступил в силу.***
Кардифф, наше время
Сьюзен Беккет проснулась ранним утром от громкой сирены промчавшейся мимо окон кареты скорой помощи. Ещё несколько минут Сьюзен поворочалась в постели, однако совсем скоро с громким стоном сдалась и села на кровати, неохотно оглядывая завал рабочих документов на столе напротив кровати. Она уже собиралась было пойти на кухню, чтобы заварить порцию традиционного утреннего кофе, когда тишину в спальне прервал звонок мобильника. Сьюзен потянулась к прикроватной тумбочке и, взяв телефон, отключила его с зарядки. Затем, поглядев на экран, поморщилась, но на звонок всё-таки ответила. — Слушаю. — Беккет, жду тебя в офисе через полчаса, — послышался недовольный голос начальницы, по которому Сьюзен сразу же сделала вывод: что-то произошло. Но удержаться от протестующего зевка всё же не смогла. — В мой выходной? — уточнила она. Начальница ничего не сказала, а в трубке послышались противные короткие гудки. Сьюзен отключила телефон, откладывая его обратно на тумбочку, и с крайней неохотой откинула одеяло в сторону. Прошлёпав босыми ногами по холодному паркету в ванную, она тщательно привела себя в порядок, однако признаки трёх почти бессонных ночей явственно давались в знаки: вокруг глаз залегли глубокие чёрные круги, а сами они были изрядно покрасневшими и раздражёнными. От природы бледная, теперь принявшая землистый оттенок кожа прибавляла Сьюзен несколько лет возраста, а появившиеся от хронического недосыпа и усталости морщинки на лбу довершали картину. Сьюзен в отвращении поморщилась, глядя на себя в зеркало. На одежду ушло ещё пять минут времени, поэтому перекусить хотя бы чем-то не представилось возможным. Сьюзен, впрочем, давно привыкла к подобному: она вообще забыла, когда в последний раз ела нормальную, домашнюю пищу. Наспех зафиксировав волосы на затылке в тугой пучок, Сьюзен схватила с крючка свою сумочку, нашарила на полке для головных уборов заброшенные туда ключи и поспешила покинуть дом. Уже в автобусе она вспомнила про оставленный в спальне телефон; возвращаться за ним времени не было. На своё рабочее место Сьюзен прибыла с восьмиминутным опозданием, но даже не собиралась каким бы то ни было образом оправдываться по этому поводу, особенно в свой выходной. Офис был пуст — весьма неудивительно, учитывая ситуацию в компании. Быстро проверив личную почту и убедившись, что ничего аномального там не обнаружилось — парочка счетов, уведомления из банка, разнообразная реклама и всяческие визитки, — Сьюзен захватила из ящика стола свой последний отчёт и пересекла длинный коридор к кабинету начальницы. Когда на её стук никто не отозвался, Сьюзен недоумённо постояла в ожидании почти минуту. Затем постучалась ещё раз. Ноль реакции. Сьюзен почувствовала раздражение. Сначала её вызывают в единственный за последние несколько недель выходной, нахальнейшим образом вырывая из уютной постели, а затем игнорируют. Набрав в грудь побольше воздуха для уничижительной тирады, она открыла дверь и прошла внутрь кабинета. — Мисс Лоуренс, я просто… — начала было она, однако осеклась на полуслове. Папка с отчётами выпала из рук, с глухим стуком приземляясь на пол. Сьюзен обхватила рот ладонями, будто бы в попытке удержать рвущийся из горла крик ужаса, однако это ей не помогло. Аннабель Лоуренс сидела на своём кресле, откинувшись на спинку и запрокинув голову. На груди её зияла кровавая рана, а на столе, прямо посреди бумаг и документов, в луже крови, лежало нечто, откровенно напоминающее внутренности. На стене, слева от стола, кровью была выведена надпись кривыми заглавными буквами: «Ты следующая, милая крошка Сью». С воплем, переполненным сущего ужаса, Сьюзен прожогом выскочила из кабинета, захлопывая за собой дверь.***
Сьюзен засунула дрожащую руку в карман, пытаясь нащупать там телефон, однако осознание захлестнуло её новой волной паники. Почти на грани обморока, она подбежала к своему рабочему столу и подняла трубку телефона. Но услышала лишь тишину. Лихорадочно, она проверила два соседних стола, но результат оставался прежним. На подкашивающихся ногах она бросилась к выходу, краем сознания отмечая, что даже будка охранника отчего-то пустовала. Оказавшись на улице, Сьюзен смогла глубоко вздохнуть — но ненадолго. Каждый прохожий теперь казался ей затаённой угрозой. Перед глазами её по-прежнему застыла увиденная в кабинете начальницы картина. Тягучий, противный, липкий страх опутал Сьюзен с ног до головы, и она в испуге продолжила стоять посреди оживлённой улицы, ошарашенным взглядом провожая прохожих. Какой-то мужчина коснулся её плеча, пытаясь спросить, всё ли в порядке, но она лишь с громким вскриком отпрянула, поглядев на незнакомца совершенно неосознанным, затуманенным взглядом. Сьюзен услышала, как этот мужчина что-то обеспокоенным тоном говорил своей девушке-спутнице, прежде чем тьма поглотила её.***
Энди почти ненавидел начальника своего управления за то, что тот поручил ему вести это дело: его второе дело, говоря точнее. Уж лучше бы его вообще никогда не повышали — и он спокойно продолжал служить обычным патрульным констеблем. Теперь же сержант Дэвидсон снова посмотрел на съёжившуюся на больничной кровати молодую, но совершенно измученную молодую девушку, и почувствовал себя крайне неловко. — Эм… мисс? — осторожно позвал он, стараясь говорить как можно тише, однако девушка тут же резко дёрнулась, подскакивая так, что одеяло упало с её плеч. — Меня зовут Энди Дэвидсон. Я из полиции, мисс. Мне нужно задать вам несколько вопросов касательно убийства Аннабель Лоуренс, если вы… Громко всхлипнув, девушка снова разрыдалась: по её и без того мокрому от слёз лицу градом полились слёзы. Энди почувствовал себя ещё более неловко, но понимал, что провести допрос был обязан. Он помнил, что, по словам докторов, сразу же после того, как девушку в крайне шоковом состоянии в больницу доставила скорая, она, очнувшись окончательно, принялась вырывать из рук врачей шприцы, крича, что ей нужна помощь. На все попытки докторов утихомирить девушку и дать ей успокоительное, она лишь отбивалась и кричала, что её начальницу убили, а она станет следующей, если её не защитят. Только штатному психологу, усилиями команды фельдшеров, удалось добиться укола седативного, после которого девушка, более-менее придя в себя, рассказала сотрудникам больницы о своём визите на работу и об увиденном там. Поначалу ей не поверили, но после того, как отправленный по указанному адресу наряд полиции подтвердил показания девушки, к делу отнеслись более серьёзно. От увиденного на месте преступления желудок Энди протестующе сжался, и он всё время разговоров с экспертами и сбора улик отсчитывал минуты до того момента, когда они смогут, наконец, покинуть офис. Надпись на стене заставила его невольно вздрогнуть, хотя он и был готов увидеть нечто подобное, прочитав предварительный отчёт от дежурной бригады, первой побывавшей на месте преступления. Когда они, наконец, смогли глотнуть свежего воздуха, Энди уже готов был проблеваться от отвращения. — После такого я ещё неделю не смогу нормально есть мясо, — пожаловался Джастин, приглаживая растрепавшиеся волосы пятернёй. — Фу, есть же на свете больные психи. Энди целиком и полностью был с ним согласен. — А нам ведь ещё разговаривать с жертвой, — напомнил он, и Джастин поморщился. — Что? — Представляю я, в каком состоянии находится бедняга. Ты следующая, милая крошка Сью, — продекламировал он вслух, передёргивая плечами. — Как думаешь, на неё действительно попытаются напасть? Энди неуверенно пожал плечами. — Сложно предугадать. Но одно я знаю: если психи начинают писать кровью, ничего хорошего из этого не выходит. Уж можешь мне поверить, — он действительно знал, о чём говорил. Дело с пилигримами он помнил слишком отчётливо. Они доехали до больницы в рекордно короткое время. И пока Джастин, первым смекнувший, к чему всё клонится, умотал по-тихому опрашивать врачей, Энди не оставалось ничего, кроме как пойти в палату к пострадавшей. Он в который раз сделал заметку надрать нахальному напарнику задницу, когда молчаливая истерика Сьюзен Беккет достигла своей критический отметки. Понимая, что адекватного разговора не выйдет, он выглянул из палаты в коридор, подзывая кого-то из медперсонала. Глядя на то, как пожилая медсестра что-то успокаивающе говорила девушке, давая ей воду и таблетки, он даже пожалел, что когда-то принял решение вступить в ряды полиции. Почти бесшумно подошедший Джастин положил руку ему на плечо, привлекая к себе внимание. — Есть важная новость от экспертов. День обещал быть тяжёлым.***
Энди сидел в своём кабинете, перебирая отчёты судебного медика и других экспертов, пытаясь найти между ними хоть какую-то связь. После сообщённых Джастином новостей, он едва мог соображать здраво. Как оказалось, женщину, которую все знали под именем Аннабель Лоуренс, по документам звали Молли Баркер. Это усложняло всё, и невероятно путало следствие. Начальник сообщил им, что дело будет передано в Национальное агентство по борьбе с преступностью, ссылаясь на то, что у Агентства было больше квалификации в расследовании подобных убийств. Подозревалась даже серия. Джастин, подчиняясь приказу, направился на патрулирование. Энди же, получивший полную отмашку, никак не мог заставить себя сдаться, поэтому и продолжал сидеть в опустевшем кабинете, собирая сведения по крупицам. Но силы были на исходе, усталость брала своё. Он уже собирался плюнуть на всё, и отправиться домой, когда в дверь осторожно постучали, а следом за этим в кабинет вошла Дороти Андерсон. — Хэй, что-то случилось? — сразу же спросил у неё Энди, едва только коллега, кивнув вместо приветствия, прошагала к креслу и плюхнулась в него, пряча лицо в ладонях. — Нет, — Дороти устало вздохнула, отнимая руки от лица и складывая их на груди. — Я хотела поговорить с тобой о вашем сегодняшнем деле. Энди кивнул. — Тебе Джастин рассказал? — Да, — она помолчала пару секунд, а затем посмотрела на Энди: в глазах её читалось волнение. — Помнишь, ты просил меня проверить один список? Насчёт людей из города Уэддиф. — Да, — Энди удивлённо вскинул брови. Он помнил это весьма хорошо, но понятия не имел, почему Дороти вдруг вздумалось спросить об этом именно сейчас. — Что-то не так? — Нет, — девушка покачала головой, а затем смущённо поморщилась. — То есть, да. Сегодняшняя жертва — её имя не кажется тебе знакомым? Энди недоуменно покачал головой. — Аннабель Лоуренс, — произнесла Дороти. — Это имя было в том списке. Я просто подумала, что это важно. Энди машинально кивнул. — Ты даже не представляешь, насколько. Он потянулся за телефоном. Нужно было немедленно связаться с Джеком.***
— Так ты расскажешь Джеку, что за чудики были с тобой в номере? — пока Доктор и Тош занимались настройкой детектора Рифта на нужную частоту, спросил у Йанто Оуэн. Джонс кивнул. — Эй, Джек! — позвал он. Когда капитан подошёл ближе, Джонс продолжил. — Тебя здесь ищут. — Ты... Ты имеешь в виду Маркуса? Но, Йанто, я... — Нет, — Джонс покачал головой. — Послушай, Оуэн прав: это было давно, да и не моего ума дело, в принципе. — Йанто... — Нет, сэр, я всё понимаю, — Йанто не дал Джеку и малейшей возможности что-то сказать. — Дело не в этом. Здесь есть какая-то странная тройка. Два парня и девушка. Они тоже расследуют исчезновения. И ищут Торчвуд. Они упомянули твою фамилию, но помимо этого... Не знаю даже. Говорят странными словами, несут какой-то бред. Они откуда-то знают и меня, хотя думают, что я какой-то профессор, — Йанто передёрнул плечами. — В общем, я не знаю, что и думать. Чертовщина, не иначе. — Старый-добрый Торчвуд, — Оуэн ухмыльнулся. — Чертовщина — наша специализация. — Я встречусь с ними, — кивнул Джек. — Как ты там сказал их зовут? — Эм... Грейнджер, кажется. Да, точно, девушку зовут Гермиона Грейнджер. Позади послышался странный грохот. Детектор Рифта выпал у Доктора из рук, а сам он замер на месте, глядя в одну точку. — Гермиона... — повторил он, а затем в сердцах выругался. — Какой же я идиот!***
Рон Уизли вошёл в кабинет, который они с Гарри делили на двоих, и удивился, не обнаружив друга на рабочем месте. Обычно Гарри приезжал в Министерство куда раньше других. Недоумевая, что такого могло случиться, он решил проверить единственное место, куда Гарри ещё мог направиться: кабинет Малфоя. Что бы Рон ни думал про нахального бывшего Слизеринца, не отрицать перемен в отпрыске чистокровного семейства Малфоев он не мог. Рон прекрасно помнил, как ещё во время их первого совместного дела, порученного главным Аврором, они и двух слов друг другу не могли сказать, не вступив в перепалку. Все детские обиды ожили и засияли новым светом. Из-за этого они чуть не угробили дело, почти погибли сами, однако всё же сумели в последний момент отбросить предрассудки и стать настоящей командой. Оказалось, что за деланными высокомерием, холеностью, и напыщенностью прятались живой ум, смекалка, неплохая изворотливость и даже отвага. Когда всё благополучно завершилось, Рон даже пожал Малфою руку, а тот в свою очередь не попытался после с брезгливостью вытереть осквернённую ладонь. Между ними установилось что-то вроде перемирия, устраивавшего обе стороны. Однако даже Малфоя в тот день на рабочем месте не оказалось. Рону это показалось мало что подозрительным. Однако делать было нечего, и он вернулся обратно в кабинет, взявшись заполнять формуляры, которые откладывал уже которую неделю. Настроение у него было, мягко говоря, отвратительное. С другой стороны, было хорошо, что Гарри не было рядом. Не нужно было отвечать на его постоянные расспросы о Гермионе. Рон понимал, что они ошиблись. Облажались по полной. Он понял это — и сделал первый шаг. Он чувствовал, что Гермиона была с ним как будто... приземлённой. Он не давал ей двигаться дальше. Это замечали все, кроме них самих — особенно бросались в глаза ядовитые подколки Малфоя. Наверное, он-то и раскрыл Рону глаза: поначалу. Задал нужное направление, подтолкнул, и, приглядевшись внимательнее, Рон сам увидел то, что видели другие. Величайшая молодая волшебница столетия Гермиона Джин Грейнджер, первый магглорождённый претендент в будущие министры магии, и... он, просто Рон Уизли. Рон отнюдь не был глупым. Он любил Гермиону, однако эта любовь была грузом. Для них обоих, но в первую очередь — для самой Гермионы. В какой-то степени Рон был даже рад, что понял это прежде, чем всё зашло так далеко, что выпутаться было бы уже невозможно. И конечно, он её отпустил. Их разговор был долгим, искренним — кажется, впервые за несколько лет стена между ними пала, а все недоговорки остались где-то в прошлом. Рон смирился с тем, что Гермионе будет лучше без него. Он принял это как безоговорочное правило. А Гарри, постоянно напоминающий об обратном — пусть и не нарочно, — только ухудшал ситуацию. Рон несколько раз говорил Гермионе, что им пора рассказать всем правду, однако она почему-то упрямо настаивала на сохранении их расставания в тайне. Рон не понимал этого, но в глубине души догадывался: Гермиона надеялась, что они скоро одумаются, что им нужно всего лишь немного времени. Однако... Время шло — всё оставалось по-прежнему. А напряжение лишь нарастало, как снежный ком, угрожая превратиться в целую лавину. Рон был уже готов сознаться во всем Гарри, когда Гермиона, никому ничего не сказав, сорвалась куда-то в Уэльс. Да и что тут можно было объяснить? Его, предположительно, девушка уехала, а он даже рассказать об этом ничего не может. Вспомнив свой последний разговор с Гарри на эту тему, Рон догадался, что именно о нём подумал друг. Наверняка решил, что Рон рехнулся, — не иначе. Рон невесело улыбнулся, поставив очередную подпись. От работы его оторвало письмо, пришедшее по волшебной почте. Рон разорвал конверт и, пробежавшись взглядом по тексту, замер. Перечитал ещё раз, а затем подхватил куртку со стула и поспешил к старшему аврору. Письмо осталось лежать на его столе, теперь уже усилиями магии недоступное чужому взору. «Уизли! В памяти Грейнджер покопались. Мне кажется, это сделал кто-то из наших. Я прибыл к ней, в Уэддиф, это городок в Уэльсе. Поттер тоже с нами. Не хочешь взять короткий отпуск? Малфой. П. С. И да, скажи в общей комнате, будто бы невзначай, что едешь расследовать дело об исчезновении магглов. Понаблюдай за реакцией, кажется, это нам поможет».***
Накормив Мавануи и уивелов, Гвен с Рисом переглянулись. — Ты хочешь поехать к ним? — наконец, спросил Рис, догадавшись о мыслях невесты. Гвен кивнула. — Хорошо. Давай соберём нужные вещи, а я пока договорюсь с Алексом насчёт машины. Гвен удивлённо воззрилась на будущего супруга. — Что не так? — заметив на себе её взгляд, спросил он. — Ты... поедешь со мной? Рис поглядел на Гвен, как будто она сказала какую-то сущую несусветицу — не иначе. — Конечно, я поеду с тобой. Или ты думала, что я отпущу тебя одну навстречу какой-то неведомой опасности, а сам останусь дома? Гвен смущённо потупила взор. — Если уж у тебя хватило ума ввязаться в этот Торчвуд... — он пожал плечами. — Что бы ты там себе не думала, Гвен, я люблю тебя. И я правда стараюсь понять. Гвен ничего не сказала, только крепко обняла Риса, растворяясь в его близости. — Мы всё обсудим, — наконец, разжимая объятие, шепнул Рис. — Но для начала нам нужно найти твоих ребят и предупредить их о произошедшем. Гвен кивнула. Она и не заметила, когда Рис успел так сильно перемениться. Казалось, ещё совсем недавно, только-только узнав о Торчвуде и о роли своей невесты в нём, он пришёл в настоящую ярость. Грозил запереть Гвен в комнате и никогда не выпускать из дому, грозил расставанием — да всем, чем только мог. Гвен даже пару раз почти плакалась Джеку, что ей приходится выбирать: работа в команде или будущая семья. И помнила единственный совет, который дал ей тогда Харкнесс: «Если бы у меня был выбор, я бы без колебаний сделал его в пользу семьи». Она понимала, что капитан был прав, но не могла просто так перестать разрываться между делом, которое ей нравилось, и человеком, которого она любила — несмотря ни на что. Всё переменилось после одного дела, в котором была замешана фирма, где около полугода работал Рис. Более близкое знакомство с командой Торчвуда и самим капитаном несколько поумерило его собственнический пыл. Конечно, он по-прежнему ревновал Гвен к работе, переживал, если от неё приходило сообщение о возможном позднем возвращении домой, и с большей пылкостью встречал после. Но, по крайней мере, они нашли компромисс. Постепенно, Рис научился доверять Гвен, если она говорила, что, что бы не случилось, вернётся домой в целости и сохранности. Всю опасность происходящего Рис понимал, но также знал, что Гвен не запереть в клетке — сколько не старайся. Она и в полиции работала исключительно в поисках адреналина. Даже тогда её жизнь была довольно рискованной, но в Торчвуде с ней работала команда профессионалов — из двух зол выбирать не было и смысла. Джек даже как-то, здорово надравшись, предложил Рису место в их команде, на что тот, смеясь, ответил категоричным отказом. Это было бы как отобрать у ребёнка любимую игрушку — а то, что Торчвуд стал для Гвен чем-то особенным, Рис понял давно. Поэтому теперь он, ещё раз чмокнув невесту в щеку, пошёл договариваться с напарником о машине. Их ждал долгий путь.***
— Доктор, что случилось? — тут же обернулся к нему Джек, когда Тош кинулась поднимать прибор. — Тебе что-то говорит это имя? — Хотел бы я ошибаться, — туманно отозвался Доктор. — Какой сейчас год? Йанто и Оуэн переглянулись. — Две тысячи третий, — отозвался Джек. Доктор поморщился. — Двенадцать лет, — произнёс он рассеянно. — Что? — Я опоздал. На целых двенадцать лет. Есть ли ещё такой болван? Но... я хотел вернуться, правда. А потом... Далеки, и тот конец света. А затем Мастер... Ох, и как я только мог забыть! Болван. — Да что случилось? — уже требовательно произнёс Джек. — Ты можешь перестать бормотать? — Мне нужно... Очень срочно нужно... — ещё больше забормотал Доктор, а затем вопросительно глянул на Йанто. — Где, ты говоришь, видел этих людей? — В местном отеле, он внизу улицы, — недоуменно глянул на Доктора Йанто, но всё же решился ответить. И, не говоря никому ни слова, Доктор сорвался с места, побежав вниз с холма в сторону деревни. — Кто-нибудь что-нибудь понял? — обратился Джек к команде, глядя удаляющемуся с невероятным проворством Доктору вслед. Тишина была ему ответом. — Оуэн, Тош, продолжайте искать. Йанто, со мной, — приказал Джек. Времени спорить не было. Когда они остались одни, Оуэн и Тош переглянулись. — Теперь мне кажется, что они не просто свихнулись, — заявил Оуэн, помогая Тош настроить вспомогательный аппарат. — Они совершенные психи. Тош скептически пожала плечами. — Настоящее безумие часто граничит с гениальностью, — философски изрекла она. Оуэн хмыкнул: — Гениальность, как же... — однако развивать тему не стал.***
Доктор бежал по главной улице, когда громкий девичий оклик заставил его замереть на месте. О, этот голос он узнал бы где угодно, даже спустя тысячу лет: пусть он и слышал его в последний раз совсем тоненьким и детским. — Дядя... дядя Джон? Доктор медленно обернулся. Широко распахнутые и такие знакомые карие глаза смотрели на него с удивлением и упрёком. Доктор сделал глубокий вдох. — Здравствуй, Гермиона.***
Из комнаты для тренировок Рон вышел в полной растерянности. Подозревать кого-то из своих всегда было трудно, а особенно в попытке нападения на близкого человека. Рон не понимал, почему Гермиона не рассказала ему сразу. Неужели она перестала ему доверять? Нет, зачерпывая горсть летучего пороха, твёрдо решил Рон. Причина непременно должна быть в чем-то другом. Он собирался всего на пару минут заглянуть домой, прежде чем отправиться в Уэддиф: нужно было взять необходимые зелья. Трансгрессировать Рон не любил — вечно у него доходило до расщеплений, пусть хоть даже в тот раз, когда они втроём сбегали из Министерства. Однако до Уэддифа в столь короткие сроки иначе не добраться, придётся рискнуть. Вступив в камин, Рон бросил порох себе под ноги, чётко произнеся: — Нора, — и исчез в ослепительном зелёном пламени.***
Джек не отвечал. Энди выругался сквозь зубы: вечно этого капитана не было на месте, когда он был нужен. Дороти почти сразу же покинула кабинет коллеги — и друга детства по совместительству, — а Энди никак не мог прийти в себя от свалившихся на него новостей. Почему убитая называла себя именем пропавшей в Кардиффе три года назад женщины? Что это могло означать? Каким образом здесь мог быть замешан Торчвуд? Энди в очередной раз набрал номер Джека и, услышав короткие гудки, решился позвонить Гвен. — Да, Энди, привет, — тут же послышался не очень весёлый голос Гвен. На заднем плане прозвучал чей-то мужской вопрос и Гвен, по всей видимости, отодвинув мобильник от уха, бросила в сторону: — Это Энди, — а затем вновь заговорила уже громче, с ним. — Я могу чем-то помочь? — Эм... Мне нужен Джек. Гвен вздохнула. — Ты не поверишь, но мне он тоже нужен, — наконец, ответила она. Затем снова неловко замялась, прежде чем ответить снова. — Мы с Рисом найдём его, он на очередном расследовании. Его телефон не отвечает... — Да, я знаю, — Энди недовольно цокнул языком. — А что, у тебя что-то важное? — Да нет, не думаю, — тут же заверил её Энди. Судя по уставшему голосу Гвен, у них там происходило нечто на самом дела серьёзное, а он лишь отвлёк бы её своими глупостями и нагрузил ненужной ерундой. К тому же, он не был уверен, что о расследовании в Уэддифе Джек ей сообщил. Рассорить команду Энди явно не хотелось, да и Гвен наверняка обидится, что её босс, которого она мало что не боготворит, обратился за помощью не к ней. — Просто у меня появилась кое-какая информация, и мне показалось, что Джека это может заинтересовать. Но это подождёт. Эм... Что ж... — он перевёл дыхание. — Просто передай ему связаться со мной сразу, как только встретишь. — Обязательно, — пообещала Гвен и снова сказала что-то в сторону, кажется, указала направление. — Я скажу. — Спасибо, — Энди почувствовал себя совершенно беспомощным. — Удачной вам с Рисом дороги. Гвен, поблагодарив, пожелала удачи и ему, а затем отключилась. Энди же собрал все документы в общую стопку. Может быть, это действительно всего лишь совпадение. А затем его взгляд наткнулся на досье убитой, подготовленное педантичным Джастином. В графе «Отношения» значилось: «Энтони Робертс, 4715 Бэй-стрит, Кардифф». Конечно, он понимал, что это было пустой тратой времени, но всё же решил заехать к этому Энтони — завтра, с самого утра, по свежим следам. Собрав свои вещи, Дэвидсон решил всё-таки пойти домой и отоспаться. Выйдя из кабинета, он обнаружил, что Дороти по-прежнему сидела в общей комнате для совещаний за круглым столом, зарывшись в какие-то распечатки. Прошедшего мимо себя Энди она, казалось, даже не заметила. Дэвидсон только пожал плечами, сделав себе мысленную пометку поговорить с ней в ближайшее время. Попрощавшись с дежурным, Энди вышел из участка. Нужно было хорошенько выспаться. Может быть, на свежую голову, решение придёт само. Однако уверенность его таяла на глазах.