Главный штаб управления Торчвуд-1. Лондон. Осень, 1997 года
Лиза Халлет посмотрела на стоявшую в дверном проёме начальницу и отрицательно покачала головой, сразу же догадавшись о причине её неожиданного визита. — Нет, — в который раз упрямо повторила она. — Даже не думайте. — Это не предложение, а прямой приказ, — отчеканила Ивонн Хартманн, не удосуживая подчинённую и взглядом. — Выполнение которого ты начнёшь завтра. Лиза вздохнула. Затем поднялась на ноги и подошла к начальнице, надеясь, что был ещё, пусть и малейший, шанс воззвать к её здравому смыслу. — Я не понимаю, зачем вам это. Вы и так следите за парнем двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. У вас по всей его квартире камеры, даже, чёрт возьми, в душе. Что вы будете делать, когда противостояние закончится и придёт время возвращать ему память? Как вы собираетесь ему это объяснять? Ивонн поморщилась. — Агент Халлет. Осмелюсь вам напомнить, что Джонс знал, на что идёт. И все условия были прописаны непосредственно им самим, вы видели бумаги. Я поручаю вести это дело вам. Если вы не согласны с приказом — просто вспомните, где выход. Лиза не нашла подходящих слов. Ивонн явно почувствовала её колебания, так как тут же доверительным тоном произнесла: — Агент Халлет, нам нужен свой человек рядом с Джонсом, на случай, если его придётся... — она перевела дыхание, — ликвидировать. И вы либо выполните всё по строгой форме, либо можете больше никогда не называть себя агентом Торчвуда. — Значит, это ваше последнее слово? — Лиза знала, что другого выбора у неё просто нет было, но продолжала бороться — именно поэтому Ивонн и выбрала её. Лиза Халлет всегда доводила дело до конца. — Почему бы вам просто не отправить туда круглосуточную дежурную группу? — Агент Халлет, вы и без меня прекрасно понимаете причины. Давайте не будем зря терять время на обсуждение того, что ни вам, ни мне уже не изменить. Изучите отчёт, он на вашем столе. Через неделю вы должны добиться личного расположения Джонса, — Хартманн покачала головой. — И я надеюсь, вам не нужно объяснять, что именно я имею в виду. — Не стоит, — отрешённо проговорила Лиза. Хартманн, развернувшись на каблуках, покинула кабинет. Лиза в отвращении поймала свой взгляд в зеркале. Другого выбора у неё не было. Она лишь надеялась, что после завершения дела Йанто Джонс её не убьёт. — Если мне не придётся убить его раньше, — пробормотала она тихим шёпотом, ненавидя каждое произнесённое слово.***
Когда Йанто признался ей в любви в первый раз, она заплакала. Когда он стал повторять это с изрядной периодичностью, она почти привыкла. Но впервые за всю свою жизнь Лиза возненавидела Торчвуд, когда Йанто сделал ей предложение. В тот же день она ворвалась в кабинет Ивонн и потребовала окончания операции. Опасность миновала уже меньше месяца назад — в начале мая, — однако приказа по отводу так и не поступило. Ивонн тогда ухмыльнулась совершенно издевательски. — И что же, ты думаешь, Джонс останется с тобой, когда я верну ему память? Он возненавидит тебя, агент Халлет. Вспомни файлы. Ненавидит: арахисовое масло, классическую музыку, ложь. — Вы говорили, что это был его план. — Ну, значит, я солгала, — совершенно равнодушно отчеканила Ивонн. — И что ты мне сделаешь, покачаешь пальчиком и прикажешь больше так не делать? От безысходности Лиза до боли закусила губу. Ей снова хотелось разрыдаться. — Мы с тобой теперь по одну сторону баррикад. И нам обоим выгодно продолжение операции. Лиза, против воли, всё же кивнула. — Ты продолжишь своё задание, Халлет. Которое теперь не кажется тебе таким уж принуждением, я погляжу, — губы Хартманн изогнула ядовитая усмешка. — Особенно когда вы, как два настоящих голубка, работаете на Торчвуд. Мы не вернём Джонсу память. Никогда. А ты поможешь нам в том, чтобы он ничего не узнал. Вместо этого... Когда там вы назначаете свадьбу?***
Лиза почти решилась рассказать Йанто обо всём через пару недель после этого разговора. Однако пока она всё собиралась с силами, оттягивая время, на Торчвуд-1 напали. Битва за Кэнэри-Уорф. И Йанто так ничего и не узнал.***
Наше время
Самолёт выпустил шасси и предкрылки, заходя на посадку, когда сидевшая на борту Оливия Палмер проснулась. Она посмотрела на свои наручные часы и поняла, что до времени прибытия осталось совсем немного времени. Пять долгих лет она мечтала о возвращении домой, и теперь просто не могла поверить, что это случится на самом деле. Всё время посадки, и даже проходя через таможенный контроль, она чувствовала трепетное биение своего сердца в ускоренном ритме. Покинув здание аэропорта, она опытным, намётанным взглядом профессионала окинула улицу, ища агентов Торчвуда, однако была удивлена, когда не обнаружила никого даже немного подходящего под профиль агента. Оливия недоверчиво покачала головой. Она не верила, просто отказывалась верить, что Ивонн Хартманн могла бы оставить её без слежки. Оливия ждала их встречи так долго, что теперь уже просто не могла отступить без боя. Именно поэтому, остановив такси, она назвала нужный адрес. Если бы она только знала...***
Оливия сидела на жёсткой кровати дешёвого мотеля. Рюкзак с вещами лежал небрежно сброшенным где-то в углу, а на коленях у Палмер были разложенные газеты пятилетней давности из архива. Она никак не могла поверить. Через неделю после её так называемой «депортации» в Америку база Торчвуда-1 была уничтожена, почти все сотрудники, включая саму руководительницу Хартманн, погибли. Оливии хотелось воскресить чёртову начальницу только затем, чтобы убить её собственными руками. А после вернуться в Америку и уничтожить тамошнее отделение Торчвуда. Если они всё знали, почему продолжили удерживать её? Почему, чёрт возьми, она сидела взаперти, почти что в тюрьме, под пристальным наблюдением камер, подчиняясь приговору уже погибшей руководительницы? Оливия чувствовала себя совершенно отвратительно — потеряла столько лет, и ради чего?.. А затем вдруг вспомнила причину своей ссылки, и тихо простонала. — О Господи... Йанто. Ей срочно нужно было сделать несколько звонков.***
Офис Торчвуда-2 в Глазго, тем же утром
Морган Синклер ещё раз бросил взгляд на только что загруженные из центрального управления документы и несколько минут пристально вглядывался в распечатанное фото: аэропорт Лондона, прямо посреди зала прибытия — молодая женщина: собранный взгляд, наплечный рюкзак в руках. Глаза её скрывали солнцезащитные очки, а цвет волос из такого привычного пшеничного стал ярко-каштановым — тем не менее, не узнать её Морган просто не мог. Он со всей силы смял лист бумаги, отбрасывая получившийся комок куда-то в сторону дверей. Синклер поверить не мог, что эта предательница на думала вдруг вернуться сейчас, после стольких лет отсутствия. Когда всё только-только утихло. Забылось. Он чувствовал, как в душе его пробуждается злость. Посидев за столом ещё пару минут, Морган решительно поднялся на ноги, принимая окончательное решение. Сначала он разберётся с вернувшейся на родину Палмер, а после встретится с Джеком. Кажется, теперь у Моргана появились улики, а если быть более точными — целая одна живая улика. Которую он — и Морган себе в этом поклялся — непременно заставит говорить.***
Гермиона, посовещавшись с Гарри и Драко, решила вновь попробовать опросить родственников пропавших. Хотя она и понимала, что сейчас действовать нужно крайне осторожно: кто бы ни был похитителем, теперь он точно знает, что его ищут. И это было плохо. Они втроём вышли из здания отеля — старика-хозяина не оказалось на его привычном месте за стойкой регистрации, и Гермиона невольно удивилась, куда он мог деться. Она не помнила, чтобы прежде он хотя бы раз покидал свой привычный стул у камина. Ещё несколько раз она оглянулась, пока шла по коридору, всё надеясь, что тот лишь отлучился на минутку-другую, однако старик так и не показался. Гермиона чувствовала во всём этом какой-то подвох, однако стоило ей выйти вслед за Гарри и Драко на улицу, как она тут же обо всём забыла. Точнее, почти тут же. Не успели они пройти и половины улицы, как Гермиона увидела впереди свернувшую за угол до странного знакомую фигуру. Гарри и Драко успели уже отдалиться от неё, что-то приглушённым тоном обсуждая, однако Гермиона не могла заставить себя развернуться и присоединиться к ним. А когда облачённый в коричневый плащ мужчина окончательно скрылся за угол, Гермиона обомлела, наконец-то вспомнив. И тут же помчалась за ним вслед. Гарри с Малфоем, наконец-то заметив пропажу Гермионы, кинулись её догонять. Они подбежали к ней как раз в тот момент, когда Гермиона, запыхавшись, остановилась, и довольно громко прокричала: — Дядя... Дядя Джон? Мужчина резко остановился, взрывая мелкие камни носками своих кед. Пока парни недоумённо смотрели на побледневшую разом Гермиону, чудаковатый на вид — это стало заметно сразу же — мужчина обернулся. Они обменялись короткими взглядами, и Малфой готов был поклясться чистотой собственной крови, что в глазах Грейнджер на какое-то мгновение можно было заметить слёзы. — Здравствуй, Гермиона, — произнёс мужчина после минутного колебания. Вслед за этим, почти мгновенно, Грейнджер шумно всхлипнула. И, не успел никто и глазом моргнуть, как она уже стремительно кинулась к мужчине. Их тёплое объятие было прервано громким женским криком, раздавшимся где-то совсем рядом, возможно, даже на соседней улице. Гарри и Драко, не сговариваясь, тут же опустили руки в карманы, нащупывая волшебные палочки, а затем в компании опомнившейся Гермионы и её загадочного дяди Джона, о котором даже Гарри никогда не слышал и слова, побежали в сторону прозвучавшего голоса.***
Первым звуком, который услышал Рон, аппарировав, был громкий женский крик. Поначалу он даже не понял источник этого самого крика, но когда услышал донёсшееся откуда-то справа: — Сгинь, отродье дьявола! — то тут же обернулся на голос; как раз вовремя, чтобы схлопотать сильный, почти наотмашь, удар. От неожиданности Рон отшатнулся, отступая на пару шагов назад, но аврорские инстинкты взяли своё, и очередной хук справа от раскричавшейся полноватой женщины он заметил как раз вовремя, а потому успел перехватить занесённую для удара руку. От этого невольная свидетельница его магического появления завизжала ещё громче, и Рон подумал было, что всё-таки без стирания памяти не обойдётся. Он отточенным за время работы в Аврорате движением выхватил из кармана палочку и успел направить её на женщину, как вдруг услышал торопливые шаги у себя за спиной. Женщина на какое-то мгновение перестала кричать и даже ослабила хватку, однако затем опять, уже глядя поверх плеча Рона, заорала: — Спасите! Помогите мне! Здесь бес! Наверняка эта истеричка созвала своими воплями полдеревни, подумалось Рону. Теперь одним-единственным Обливиэйтом уж точно никак не обойтись. Однако каково же было его удивление, когда он услышал знакомый голос, затмивший все вопли женщины: —Ты всё-таки решил заглянуть к нам на огонёк, Уизли. Обернувшись, Рон увидел, как Малфой, направив на женщину свою палочку, одними губами прошептал заклинание. Одновременно с этим Рон спрятал свою палочку обратно в карман; опасность разоблачения, кажется, миновала. В ответ на укоризненный взгляд Грейнджер, последовавший почти незамедлительно, Малфой только плечами пожал: — Ну, кто-то же должен был. — Я... А вы... Я... Что... Что произошло? — вдруг залепетала женщина. Рон закатил глаза: воинственность незнакомки пропала будто по волшебству. Нет, он тут же невольно усмехнулся. Именно по волшебству она и пропала. — Вы как раз шли мимо, когда мы попросили помощи. Мы спрашивали у вас дорогу. Нам нужно найти таверну, — взялся уверенно отвечать Гарри: настолько чётко, как будто по уставу полевого аврора читал. Женщина оглядела компанию, не то пытаясь узнать их, не то ища в чужих лицах что-то, понятное одной ей. Было видно, что брошенную «наживку» она поймала, оставалось только избавить её от малейших сомнений. — А вы?.. — она глядела на них с явным подозрением. Нужно было срочно что-то говорить. На маглов чары действовали совершенно иначе, чем на волшебников — это знали все. Именно потому в случаях, когда Статут о Секретности нарушался, волшебникам запрещено было самостоятельно пытаться применить Обливиэйт на простецах. Справиться с ситуацией в полном объёме могли только Стиратели из Министерства — они были обучены специально для таких случаев, да и использованные ими заклинания, вопреки всем известным данным, были куда сильнее Обливиэйта. Память магглов, как и их рассудок, была менее восприимчива к вмешательствам, а оттого необходимы были дополнительные усилия. Малфой знал это, знал ещё со времён Второй магической войны. Сложная магия плохо работала на магглах. Именно поэтому Пожиратели попросту убивали их. Драко почти физически почувствовал, что женщина уже пыталась, сама того не понимая, пробить брешь в магии. А ещё он почему-то мгновенно понял, что прибытие большого числа чужаков в этой деревне уже скоро станет всеобщим достоянием, и убийца — где бы он ни прятался — почувствует опасность. Однако... Может быть, у них оставался ещё шанс повернуть дело в иное русло. Он быстро выпалил первое, что пришло ему в голову: — Мы приехали сюда исследовать почву. Мы учёные... Пишем... — Научную работу по геологии, — подхватила Грейнджер. Конечно, это было бессмысленно, но такая легенда им вряд ли помешает. — С нашим руководителем. — Доктор Смит, — приветливо улыбаясь, представился Доктор. — Очень приятно. Ситуация была близка к абсурду. Однако... Чем проще объяснение, тем большая вероятность того, что ему безоговорочно поверят. Люди — существа, до беспамятства влюблённые в самообман. Так же вышло и на этот раз — женщина кивнула, стоило даже отметить, уже с гораздо меньшей подозрительностью. — Нужно выйти через эту улицу, — кивок головы и такой же короткий взмах рукой в указанном направлении, — на главную площадь. Идите прямо по ней, и вы всё найдёте. Это самое большое здание в нашей деревне, — пояснила она. Окинула напоследок взглядом: сперва — Доктора, затем зыркнула на Рона, и, даже не дожидаясь благодарности за помощь, бодрым шагом продолжила свой путь по улице. — Это было... странно, — констатировал Гарри, провожая женщину взглядом. — А ведь она могла быть нашим похитителем, — задумчиво произнёс Драко. — О, Малфой... — начала было Гермиона, однако бывший слизеринец не дал ей договорить: — Дай угадаю: заткнись? — он ухмыльнулся. — Просто признайся, Грейнджер, ты не хочешь, чтобы я заткнулся на самом деле. Ты просто чертовски любишь повторять эту фразу. — Просто замолчи, — Гермиона закатила глаза. — Не до тебя сейчас. Она обернулась к стоявшему в стороне Доктору: — Давно не виделись, дядя Джон, — в голосе её отчётливо слышался упрёк. — Зови меня Доктор. И, сдаётся мне, нас ждёт долгий разговор. Гермиона согласно кивнула.***
Йанто с Джеком упустили Доктора из виду и замерли посреди улицы, пытаясь понять, куда им теперь следовало идти. Йанто выглядел, на удивление, собранным, хотя Джек и подозревал, что такое деланное спокойствие давалось парню нелегко. Харкнесс чувствовал, что в голове Джонса творилось что-то... Он толком не понимал пока, что именно, но общий настрой улавливал совершенно чётко. И дёрнул же их чёрт приехать в эту глушь! — Йанто... — начал было Джек, однако Джонс только отрицательно покачал головой. —Не сейчас, сэр, — отчеканил он совершенно безэмоционально. — Нам нужно найти Доктора, а затем — разобраться с пропавшими. Джек тяжело вздохнул. Официальное обращение, да ещё и произнесённое таким отрешённым тоном, прозвучало почти издевательски. — Мы обязательно поговорим, — всё-таки не смог не сказать капитан, облегчённо выдыхая, когда Йанто согласно кивнул, пусть и не совсем охотно. — И куда только его понесло? — выговорил он полушёпотом, озираясь по сторонам. Йанто пожал плечами. Он собирался было что-то сказать, как вдруг где-то неподалёку раздался отчаянный женский крик. — Кажется, я догадываюсь, куда, — произнёс он, а затем невольно улыбнулся. — Снова бегать, да? Джек только широко улыбнулся в ответ. — Первое правило Торчвуда. Однако уже за первым поворотом им пришлось задержаться, потратив добрых минут пять времени, чтобы убедить попавшихся на глаза случайных свидетелей из местного населения, что никаких странных звуков они не слышали: благо, улучшенная формула реткона была под рукой, а крики скоро затихли. Когда Джек истратил почти все специальные флакончики стирателя памяти, он уже точно уяснил: эта встреча с Доктором ещё дорого им обойдётся. И был, как никогда прежде, прав.***
— А что здесь вообще происходит? — когда первая волна напряжения схлынула, спросил Рон. Гермиона переглянулась с Гарри, будто бы что-то говоря ему одним лишь взглядом, без слов. Ко всеобщему удивлению, Поттер кивнул. Он тут же ухватил Рона за плечо, кивая Малфою: — Пойдём, у нас важные дела, — когда из-за того же самого поворота, за которым скрылась парой минут назад женщина, выбежали двое: запыхавшийся профессор Джонс и высокий мужчина в военной шинели. — Сейчас как раз познакомишься... Он оттащил сопротивляющегося Рона подальше от Гермионы и её странного знакомого. — Да какого Мерлина?.. — зашипел Рон, чувствуя себя совершенно лишним в этой всеобщей суматохе. — Сейчас узнаешь, — бросил Гарри на ходу. — Профессор Джонс! — он помахал профессору рукой, на что тот отреагировал коротким кивком. После странного обмена взглядами, загадочный спутник профессора и он сам подошли ближе. — Профессор, нам нужно поговорить с вами, но... — он бросил недвусмысленный взгляд на человека в шинели. — Ничего страшного, — краем глаза наблюдая за Доктором и уже знакомой ему Гермионой, Джонс покачал головой. — Это человек, которого вы ищете. Джек Харкнесс, к вашим услугам. Изумление, отражённое во взгляде у каждого из собравшихся, было почти одинаковое. Негодовал только Рон. Праведным гневом человека, которого пригласили на какую-то крайне крутую вечеринку, но забыли рассказать о дресс-коде. Однако, как он выяснил позже, ничего не понимал здесь не он один.***
Энди проснулся от громкого стука в дверь. Неохотно поднявшись с кровати, он накинул халат и вышел в коридор. Распахнув дверь, он удивлённо взглянул на стоявшую по ту сторону порога Дороти. Она выглядела явно встревоженной, когда, оглядев коллегу с ног до головы, тут же смущённо потупила взор и принялась извиняться за столь ранний визит в выходной день. Энди только пожал плечами, приглашая девушку войти. Она далеко не в первый раз была у него в гостях, поэтому сразу же направилась на кухню и взялась ставить чайник. Когда Дора водрузила две чашки горячего кофе на стол, полностью одетый и приведший себя в порядок Энди присоединился к ней. — Спасибо, — он сел напротив Дороти и сделал глоток кофе, почти сразу же чувствуя, как по телу разливается бодрость. — Что-то случилось? Дороти пожала плечами: — Если честно, я пока даже не знаю, — она тоже отпила немного кофе и, поставив чашку обратно на стол, задумчиво закусила губу. — Я вчера всё думала насчёт убитой в офисе и того списка... Энди, я знаю, что это покажется тебе странным, но... Для кого он был составлен? Энди колебался, прежде чем ответить. Конечно, он не должен был даже просить Дороти о помощи, но тогда он был настолько завален работой, а Джек просил найти данные как можно быстрее, что единственным разумным выходном было довериться Доре: тем более, что друга ближе неё у Энди не было. Конечно, он тогда выдал всё за своё собственное расследование, но врать и дальше, отпираясь, не было смысла. К тому же, Харкнесс и сам не особенно и шифровался (чего только стоило оттеснённое на его внедорожнике слово «ТОРЧВУД»: так и бросавшееся в глаза): какая тогда разница? Глубоко вздохнул, он решился: — Я не должен тебе этого говорить, но... Это крайне секретная информация. — Дождавшись, когда Дороти понимающие кивнула, Энди продолжил. — Меня попросил один мой знакомый: руководитель Торчвуда. Не знаю, даст ли тебе это... — Руководитель Торчвуда?.. — вдруг переспросила Дороти; она дёрнулась так резко, что чуть не задела локтем чашку с кофе. — Руководитель Торчвуда капитан Харкнесс? Джек Харкнесс просил тебя подготовить тот список? Энди недоумённо поглядел на неё. — Ты... Ты знаешь Джека? Дороти потупила взор. — Мы никогда не встречались, но я... Я много слышала о нём, и... — она вдруг подняла взгляд обратно на Энди. — Но если Торчвуд искал этих людей, значит... Она подскочила на ноги, подхватывая с соседнего стула свою сумочку. — Прости, мне нужно... Я должна бежать! Энди успел перехватить Дороти уже в коридоре. — Да что случилось? — он чувствовал себя невероятно глупо, так как не понимал, что стало причиной столь резкой перемены в поведении подруги. — Куда ты так сорвалась? Дороти ничего не ответила, только странно передёрнула плечами. — Дора, стой! Энди захлопнул дверь, как раз когда она уже собиралась прошмыгнуть в коридор. — Я рассказал тебе всё, теперь твоя очередь совершить... назовём это ответным жестом. Дороти явно колебалась. Потом вдруг сняла с крючка пиджак и протянула его Энди. — Хорошо. Ты пойдёшь со мной. — Куда? — по-прежнему удивлённо спросил Энди, однако пиджак всё-таки надел. Затем потянулся за обувью. — Нам нужно поговорить с парнем убитой, — наконец, пояснила Дороти. — Я хочу кое-что проверить. — Да я и сам собирался... — Энди наконец-то нашёл на тумбочке заброшенные туда ещё с прошлого с вечера ключи, и они с Дороти покинули комнату. — Погоди, что конкретно ты собираешься искать? Дороти ответила не сразу. — Если я всё-таки права, то... — она цокнула языком, опуская очки на глаза: солнце палило, как будто они были не в Кардиффе, а, как минимум, в Калифорнии, — остальных пропавших. Энди ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Приличия ради. — Остальных пропавших, значит, — повторил он, на этот раз почему-то уже даже не особенно удивившись. — Класс.