***
Гарри и Драко как раз закончили изучать полученные данные, при этом поражаясь, как быстро и ловко у «дьявольской машины» удалось обработать всю информацию и выдать им неутешительный, но всё же результат. — Не понимаю, — Рон уныло понурил голову, чувствуя себя лишним во всеобщей суматохе. — Что значит, совпадений между жертвами нет? Гарри ничего не ответил, продолжая читать отпечатавшиеся на экране строки, а Драко только пожал плечами. Что-то подобное он уже подозревал. — Это значит, что кто бы не вершил тут свои странности, — он особенно подчеркнул последнее слово, — он делал их бессистемно. — Псих? — предположил Гарри, вспомнив свой опыт знакомства с маггловскими детективными сериалами и парой книг, которые ещё в детстве умудрился стащить с полок дядюшки — всё равно он не читал все эти подарки от сотрудников, которые лишь зазря собирали в гостиной пыль. — Не думаю, — Малфой покачал головой. — Сам посуди. Деревня маленькая и замкнутая. Здесь все у всех на виду. Как думаешь, за пять лет никто не заметил бы, что кто-то из обитателей сошёл с ума? Да и вряд ли, как ты выразился, псих мог бы продумать нечто настолько сложное. Он стёр память так, что просто не подкопаешься, это явное мастерство. Нет, кто бы это ни был, он явно находился в здравом уме. — Ты ещё скажи, что Волдеморта был такой себе душка-ромашка, — Рон явно оскорбился от того, с каким неприкрытым восхищением в голосе Драко отзывался о преступнике. Малфой ощетинился: — Этого я не говорил. Однако, Уизли, признавать по достоинству чужие способности умею. Даже если способностями этими обладает серийный убийца или тёмный маг. Уж прости, что этим задеваю твою хрупкую душевную организацию. Рон фыркнул, придумывая комментарий поязвительней, но его прервал встрявшиц в разговор Гарри. — Тогда что получается? — задумчиво проговорил он, прикусив кончик ногтя зубами, как делал всегда в моменты глубоких размышлений — за что не раз получал по пальцам от Гермионы. — Выходит, если дело не в самих пропавших, то нужно искать причину в обстоятельствах их исчезновений? Драко явно понравилась эта мысль; он наградил Поттера взглядом, ясно выразившим удивление. — Даты не привязаны ни к каким особенно знаковым событиям: полнолуния и прочая ритуальная ерунда, — развивая свою мысль, Гарри кивнул в сторону светящегося экрана. — Между ними нет особенных связей, они выглядят совершенно случайными. Ни суммы чисел, ни другие маггловские… — он осёкся, пожимая плечами. — Может, они стали свидетелями чего-то? — Поттер, а я уже начал верить в то, что твой мозг наконец-то подключился, — Малфой выглядел разочарованным. — Похититель умеет стирать память. Стирать память, Мерлина ради! — Драко с трудом удержался, чтобы не постучать Гарри кулаком по лбу. — Чего ему стоило просто стереть память случайным свидетелям и спокойно продолжать творить, что он там творил. Гарри стушевался. — И правда, об этом я не подумал, — неохотно признал своё поражение он. — Но, а вдруг он просто боялся, что память может вернуться? Вдруг он хотел перестраховаться? — Слишком много суеты ради такого пустяка, — продолжил стоять на своём Малфой. — Нет, вряд ли. — Тогда что предлагаешь ты, мистер умник? — взвился Рон, недовольный тем, что его старательно игнорируют. — Или ты вызвал меня только для того, чтобы в очередной раз доказать своё явное превосходство? — Я польщён, что ты и сам это признаёшь, — саркастически заметил Драко, вызывая очередной недовольный стон со стороны Гарри. — Но прежде, чем ты продолжишь так нелепо шутить, я готов предложить вам одну довольно интересную версию. И если этот план сработает, то уже совсем скоро мы поймём, какого драккла здесь происходит. Рон и Гарри переглянулись, в то время как сам Драко принялся выжидающе ковырять землю носком ботинка. — Удиви нас, — наконец, произнес Гарри, уже догадываясь, что ничего хорошего от плана Малфоя им не светит. Драко довольно усмехнулся.***
— Что конкретно ты собираешься делать? — в третий раз спросил Энди, когда они с Дорой остановились у небольшого домика, обнесённого невысоким забором с колышками. Если верить визитке, именно здесь располагалась часовая мастерская Эндрю Прескотта. Но сам Дэвидсон мало в это верил, слишком уж легко они докопались до этого парня. Дора только недовольно отмахнулась на него, доставая из кармана джинс своё удостоверение. — Мы просто поговорим. Скажем, что расследуем одно дело, не будем даже упоминать имени убитой. — И зачем? Дороти поглядела на друга, как будто он был тяжело больным. — Для того, чтобы узнать: называется ли и он чужим именем. Мы попросим его документы, глянем паспорт. Боже, Энди, иногда ты меня поражаешь, — она возвела глаза к ярко-синему небу. — Пойдём. Я буду говорить, а ты просто стой рядом с угрожающим видом. Энди нахмурил брови, прожигая Дору обиженным взглядом, и она невольно рассмеялась: — О, ну не таким угрожающим, чуть меньше экспрессии. Ты должен устрашать, а не пугать. — Это не одно и то же? Дороти качнула головой. — Нет, — коротко ответила она, уже направляясь ближе к необходимому им дому. Энди, понимая, что спорить было, в принципе, бесполезно, поплёлся вслед за ней. На ручке висела надпись «Закрыто», а все шторы в доме были занавешены. Звонка не было, поэтому они несколько раз громко постучались, прежде чем по ту сторону от дверей послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась, и ещё молодой мужчина выглянул сквозь образовавшуюся щель. Выглядел он совсем неважно: встрёпанные светлые волосы, затуманенный взгляд, смятая одежда. — Эндрю Прескотт? — бодро поинтересовалась Дороти, тыкая своё удостоверение почти что под самый нос мужчины. — Меня зовут сержант Андерсон, а это мой напарник, сержант Дэвидсон. Уделите нам немного времени? Мужчина машинально кивнул, отступая на шаг назад. — У меня только тут жуткий беспорядок, — заметил он, когда Энди и Дора вошли в крохотный коридорчик. — Поймите правильно, вчера была убита моя подруга… — он странновато запнулся. — Вы из-за этого пришли? — Мы соболезнуем вашей потере, но… — Дороти сочувственно поглядела на мужчину. — На наш участок поступил запрос, и нам необходимо его проверить. Мы могли бы увидеть ваши документы? Мужчина пару мгновений глядел на неё, затем кивнул, скрываясь в одной из комнат. — Что ты несёшь? — зашипёл Энди подруге на ухо, как только Прескотт скрылся за дверью. — У человека горе, а ты продолжаешь… — Заткнись, — посоветовала ему Дороти, нахмурившись. Энди собирался отчитать её, однако не успел: из спальни выскользнул Эндрю Прескотт, протягивая им свой паспорт и водительскую лицензию. Дороти быстро раскрыла удостоверение личности и рот её округлился. Она протянула документы Энди. — Итан Хенсли? — одними губами прочитал Дэвидсон, чувствуя, как одновременно с этим его сердце ушло в пятки. — Простите, мистер Прескотт, — обратилась к мужчине Дороти, забирая паспорт обратно из рук Энди. — Но для чего вам это нужно? — Нужно что? — недоуменно переспросил мужчина, и Дороти только фыркнула. — Зачем вы представляетесь фальшивым именем? — спросила она напрямую, и Энди был уже готов наступить ей на ногу, чтобы призвать к благоразумию, однако не успел. — Я вас не понимаю, — так же упрямо произнёс хозяин дома: да ещё настолько убедительно, но Энди готов был безоговорочно ему поверить, если бы не видел неопровержимое доказательство обратного. — Вот здесь, — Дороти раскрыла паспорт и перевернула его в сторону мужчины. — Здесь написано ваше настоящее имя. — Эндрю Прескотт, — взглянув в документ, проговорил тот. — Я не понимаю, вы в чём-то меня подозреваете? Дороти ещё раз заглянула в паспорт, не веря в реальность происходящего. Может быть, это они с Энди сошли с ума? И вдруг у неё появилась совсем уж безумная идея — но чем чёрт не шутит. Не обращая внимания на полный удивления взгляд хозяина дома, она достала из своей сумочки блокнот с прикреплённым к пружинке карандашом и, быстро черкнув там всего два слова, показала их мужчине. — Что здесь написано? Хозяин дома явно был не в восторге от всего происходящего, он окинул вторгшихся к нему полисменов взглядом, полным раздражения, но всё же скосил взгляд на бумагу. Лицо его втянулось, а руки непроизвольно сжались в кулаки. — Аннабель Лоуренс? — прошептал он, растерянно посмотрев сперва на Дороти, а затем на её спутника. — Значит, вы всё-таки пришли из-за её смерти? Дороти, бледная словно полотно, без лишних слов передала свой блокнот Энди. Одного взгляда на него хватило, чтобы брови Дэвидсона поползли вверх, очерчивая почти идеальные дуги. На небольшом листе в клетку кривым почерком Доры было выведено: «Молли Баркер».***
— Йанто… — снова попытался было Джек, но Джонс только отрицательно помотал головой. — Йанто, я не понимаю… — Охотно верю, — проговорил он, не замедляя шага. — Но говорить ни о чём, кроме этого расследования, не желаю. — Вообще-то я твой босс, — Джек редко когда по собственной инициативе напоминал Йанто об этом, но сейчас он просто не знал, как ещё достучаться до этого упрямого валлийца. — Я мог бы приказать тебе, и… — И пошёл ты, — совершенно ровным тоном прервал его Йанто. — В моём договоре нет такого пункта, как «Безропотное подчинение» или «Готовность излить душу по первому зову». — Когда вернёмся, напомни, чтобы я обязательно их вписал, особенно про подчинение, — попытался пошутить Джек, но Йанто даже не улыбнулся. — Но я же вижу, что с тобой что-то происходит, даже не вздумай это отрицать. — Не собирался, — Йанто упрямо продолжил хмурится, хотя больше всего ему сейчас хотелось протянуть руку, коснуться Джека, чтобы… Он и сам не понимал толком, зачем. Но что-то глубоко внутри продолжало повторять всего одно слово. Теряешь. Он отчего-то знал; знал совершенно точно — он теряет Джека. — Тогда поделись, — не то попросил, не то и в самом деле приказал Джек, на что Йанто только холодно мазнул по нему раздражённым взглядом, а затем развернулся, продолжая идти вверх по улице. — Я волнуюсь, знаешь ли! — бросил Джек ему в спину, пытаясь догнать. — Потому что в последний раз ты вел себя так после того происшествия с… — он умолк, не в силах выговорить. — С Лизой, — закончил за него Йанто, оборачиваясь и всё-таки останавливаясь. — После того происшествия? — повторил он, срываясь на тон выше. — Когда ты научишься называть вещи своими именами, Харкнесс? Ты убил Лизу. Ты убил её — вот что тогда случилось. — Я убил существо, которое заняло её место, — Джек, вопреки собственному желанию, снова почувствовал себя чудовищем. Ему наивно казалось, что они уже давно обсудили случившееся, и что Йанто — не без его помощи — сумел оправиться после всего увиденного и совершённого. Джонс сам выступил инициатором того, чтобы больше никогда не упоминать о пережитом ужасе. Однажды он даже сказал, что всё понимает, что ни в чём не винит Джека, и даже больше… — Я простил тебя, — Йанто тянется за поцелуем, но рёбра его опаляет будто огнём, и он с громким стоном откидывается назад, опираясь спиной о стену. Джек не знает, чем он может помочь, но продолжает сидеть рядом, сжимая напряжённо дрожащие ладони Джонса в своих руках. — Ты точно уверен, что не хочешь, чтобы я отвёз тебя в больницу? В ответ на это Йанто только отрицательно мотает головой, закусив губу и стараясь морщиться от прошивающей тело боли не слишком явно. — Оуэн пять раз меня осмотрел, — упрям тянет он, криво ухмыльнувшись. — Мне кажется, ему просто нужен был повод… чтобы увидеть меня голым, хотя он ни за что в этом не признается, — шутка почему-то удаётся; губы Джека расплываются в понимающей усмешке. — Он, конечно, тот ещё засранец, но врач неплохой. Сказал, что у меня всего пара ушибов, но ничего не сломано. «Да на тебе живого места нет, идиот!» — взволнованный голос Харпера заставляет Йанто вздрогнуть. — Отлежусь немного, и буду в порядке, — произносит он вслух. «Я не пущу тебя в таком состоянии домой». — Тогда давай ты хотя бы приляжешь? Йанто снова качает головой, невольно вновь вжимаясь плечом в плечо Джека, несмотря на адскую боль, вызванную этим движением. — Если тебе не очень противно, давай посидим так? — почти шёпотом произносит он, и Джек сокрушительно качает головой. — Не выдумывай ерунду, — он расцепляет одну руку, чувствуя, как при этом напрягается почти всё тело Джонса, и проводит кончиками пальцев по ссадинам и уже чуть затянувшимся ранам на лице парня. — То, как ты поступил там, в деревне… — начинает Джек, и Йанто только хрипло что-то стонет, но ничего не говорит. — Это было очень… — Глупо, — Йанто криво ухмыляется. — Я собирался сказать: отважно. Но да, согласен, немного глупо. — Я просто… — Йанто морщится, не решаясь признаться. А затем всё же сдаётся. — На какое-то мгновение… Когда я понял, по-настоящему понял, что они собираются нас убить и съесть… Я только тогда осознал, что не чувствую ничего. Мне даже не было страшно. И это… — Всё уже закончилось, — Джек искренне не знает, как ему сейчас помочь, и от этого ему становится только хуже. — Всё закончилось. — Я сидел и думал только об одном, — глубоко вздохнув, продолжает Йанто. Ему нужно выговориться: только и всего. Он не вовсе не собирался раскрывать перед Джеком душу, только не после случившегося, но теперь просто не может ничего с собой поделать. — Я думал о том, что мне уже наплевать. После Лизы… Она была единственным, что удерживало меня, единственным, что сохраняло мой рассудок. И я знал. Всё это время я знал, что её не вернуть. Где-то глубоко в душе я понимал, что только причиняю ей боль, удерживая в теле кибера. Она просила… Поначалу, когда она ещё была совсем собой… Она просила меня убить её, — Йанто чувствует, что теперь уже просто не может заставить себя заткнуться. Джек, как назло, молчит, и он продолжает: — Она умоляла меня об этом, а я… Я просто не мог. Я мучил её, потому что не смог отпустить. Я боялся остаться один, боялся её потерять, а вместо этого… Из-за меня она стала убийцей. Из-за меня Лиза, которой впору было стать национальным героем… Лиза, которая больше всего на свете любила детей, животных и сладкую вату… Лиза, которая скорее пожертвовала бы собой, чем позволила невинному человеку пострадать, сама отняла две жизни. Из-за моей слабости она отняла две жизни, пыталась причинить боль моим друзьям. Она едва не стала главной угрозой для всего мира — и именно я обрёк её на это. — Йанто, ты не… — Из-за моей слабости ей пришлось пройти через всё это, — Джонс вновь чувствует охватившую всё тело из-за неловкого движения боль и почти наслаждается ею. Такова расплата. — Так что, Джек, если уж кто здесь и монстр — это я. Трусливый, бесполезный монстр. — Йанто… — Джек едва может сдерживать эмоции, глядя на потерянный, полный ненависти и отвращения к самому себе взгляд Джонса. — Ты всего лишь хотел её спасти. — Я спасал себя! — выпаливает Йанто, пытаясь отодвинуться от Джека, но вместо этого лишь причиняет себе ещё больше боли. — Я понимал, что не смогу жить без неё, и… Я продолжал цепляться за то, что нужно было отпустить. Уверен, Лиза не хотела того, что случилось. Она скорее погибла бы, чем позволила себе стать убийцей, а я… Я вынудил её. — Ты спас Тош, — вдруг произносит Джек, глядя Йанто в глаза. — Ты спас её, приняв удар на себя. Ведь ты знал, ты должен был понимать, что они убьют тебя. — Я надеялся, что они меня убьют, — признаётся Йанто, потупив взгляд. — Мне было наплевать, что они сделают со мной, лишь бы Тош спаслась — она не заслужила смерти. Я — да. — Никогда больше не говори так, слышишь? Никогда, — требовательно произносит Джек, почти ненавидя себя за то, как легкомысленно он относился к Йанто после произошедшего в подвалах Торчвуда. Невольно вспоминается Оуэн и его шутливо брошенное: «Лучше бы присмотрел за нашим кофе-мальчиком. Того и гляди он в петлю полезет от горя». Тогда Джек не придал особенного внимания язвительному комментарию обиженного медика, но теперь точно понимает: если бы не каннибалы в деревне — возможно, так бы всё и вышло. — Никогда больше, считай, что это приказ. — Но это правда, — всё так же упрямо протягивает Йанто, сжимая ладони в кулаки. — Я — трус, я даже убить себя не смог как следует. Джек внутренне холоднеет. Неужели он пытался?.. — Как мне с этим всем жить, Джек? — неожиданно совсем растерянно спрашивает Йанто, и Харкнесс может лишь осторожно прижать его к себе, заключая в крепкие объятия, но и стараясь при этом не причинить больше боли — как если бы такое только было возможно. — Как? — Я не знаю, — Джек на самом деле понятия не имеет, что сказать. Все слова будто растерялись где-то далеко, застряли в горле, не в силах прорваться на свободу. — Но мы что-нибудь придумаем. Мы обязательно что-нибудь придумаем, веришь? Йанто ничего не говорит, только устало опускает голову на плечо, вдыхая уже знакомый и ставший родным запах. — Я простил тебя, Джек, — произносит он, наконец, щекоча своим дыханием шею Харкнесса. — Но простишь ли меня ты? — Я и не обижался, — без колебаний, в чуть шутливой манере произносит Джек, а затем взгляд его вновь становится серьёзным. Он легко проводит ладонями по спине Йанто в успокаивающем жесте, прежде чем произнести. — И Лиза тоже тебя простила. По щеке Йанто скользит одинокая слезинка. — Помоги мне избавиться от всего этого, — умоляюще шепчет он, и Джек только часто-часто кивает. Он сделает для этого всё, даже больше. На следующий день Джек отвозит Йанто в Флэт Холм. — О да, — раздражённый голос Джонса вырывает капитана из так не вовремя нахлынувших воспоминаний. — А ещё продолжаешь делать вид, будто тебе не плевать. — Йанто, мне на самом деле… — начал было Джек, не понимая природу претензий Джонса, но не успел закончить предложение. Запыхавшаяся Тошико подбежала к ним; во взгляде девушки плескался настоящий ужас. — Оуэн исчез, — не теряя времени зря, произнесла она. — Мы были вместе на холмах, я обернулась, чтобы сложить приборы, а когда через пару секунд повернулась к нему, его уже нигде не было. Его маячок не работает, и я не знаю… — её голос дрогнул. — Он как будто сквозь землю провалился. Джек и Йанто обеспокоенно переглянулись, в то время как Тош вдруг стала растерянно озираться по сторонам. — И ещё… — проговорила она уже почти на грани истерики. — Где все жители деревни? Джек звучно выругался. Это было уже ни черта не смешно.