***
Молчание затянулось. Оуэн всё пытался собраться духом, чтобы сказать хоть что-то, Леда каменным изваянием застыла, совершенно очевидно пытаясь предугадать, когда именно Пожиратель решит напасть в очередной раз, а Йанто лишь переводил взгляд с Харпера на незнакомую женщину, совершенно ни черта не понимая. — Странно, — чуть наморщив нос, наконец первой подала голос Леда. — Кажется, в этот раз он решил не осчастливить нас своим присутствием, — Оуэн так и не смог понять, были ли в тоне его новой знакомой саркастичные нотки: кажется, говорить столь неоднозначно было для неё весьма свойственно. — Я заметил, — буркнул он, не сводя внимательного взгляда с притихшего Йанто, как будто чего-то ожидая. И реакция всё же последовала. Однако несколько не такая, какую Харпер готовился лицезреть. — Ну, и куда нас забросило на этот раз? — почти отстранёно поинтересовался Джонс, подозрительно оглядываясь. Оуэн решил проигнорировать несколько странный подбор слов, и только пожал плечами. — Понятия не имею. Пропавшие зовут это место «Нигде», — ответил он с лёгким налётом небрежности в голосе. Йанто фыркнул. — Ваш коллега? — недружелюбно поинтересовалась Леда, окидывая Йанто оценивающим взглядом. Оуэн кивнул. — Вы ведь понимаете, что если вся команда спасателей застрянет здесь вместе с нами, то делу это не поможет? Оуэн закатил глаза: сколько ещё контрастов может присутствовать в одном отдельно взятом человеке? — Заметьте, пока что ни мы, ни ваша великолепная колония не приблизились ни на йоту к алгоритму, с помощью которого выбираются жертвы, а также и к причинам подобных скачков в пространстве, — процедил он, стараясь не поднимать взгляда. — Так что, я думаю, подобные советы несколько неуместны. — Столько громких слов, чтобы выразить более приземлённую мысль: мы понятия не имеем, что с нами произошло и где мы находимся, — Леда хмыкнула. — Но я вовсе не хотела вас обидеть. Нам нужно держаться вместе, если мы хотим вернуться. Если… — она запнулась, но всё же закончила. — Если только ещё есть куда возвращаться. Оуэн кивнул. — День за год, — пробормотал он себе под нос. — Дерьмово. — Что, прости? — переспросил уже успевший подойти ближе Йанто. Оуэн собирался было всё объяснить, но его опередила Леда. — Обсудите это в убежище, — не терпящим пререканий тоном заявила она. — Пожиратель может появиться в любую минуту, и гораздо безопасней для всех нас будет именно там. — Пожиратель? — снова недоуменно спросил Джонс, в ответ на что Оуэн только махнул рукой. — Если я дам знак: не двигайся ни при каких обстоятельствах и ничего не говори, — приказал он, коротко переглядываясь с Ледой. Та одобрительно кивнула в ответ на это распоряжение. Йанто же только снова фыркнул. — Заткнись и замри по первому зову, — он мученически возвёл глаза к небу, наполовину загороженному густой листвой. — Отлично, как будто никуда и не пропадал. Губы Оуэна дрогнули в сдержанном беззвучном смешке. — Поговорим по дороге, — только и добавил он. Йанто не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Однако уже на первом предложении Оуэн запнулся от внезапного осознания. Маркус.***
— Ну и?.. — приглушённым шёпотом потребовал Йанто, когда Леда, будто бы ощутив витавшее в воздухе напряжение, оторвалась вперёд на пару метров. Оуэн недоуменно поглядел на коллегу. — Ну и — что? — переспросил он, не до конца понимая, о чём именно говорит Джонс. Йанто поморщился. — Брось, я прекрасно знаю твой вот этот взгляд, — ответил он деланно равнодушным тоном. — Ты что-то скрываешь. Бросаешь осторожные взгляды, сжимаешь пальцы… Да у тебя всё на лице написано. Перестань. Я ведь не хрустальный мальчик, можешь мне рассказать. Оуэн фыркнул. — Как ты, оказывается, здорово меня изучил. Йанто пропустил явную издёвку в голосе мимо ушей. — Статус обязывает. Как бы иначе я справлялся со своими непосредственными обязанностями? Так что, поделишься? — Не уверен, что тебе понравится, — буркнул Оуэн, и Йанто только закатил глаза. — Я попал в какое-то чёртово место, где водится какой-то Пожиратель — и, знаешь, это имя не внушает мне особого доверия, — откуда мы, возможно, никогда не выберемся, а ты думаешь, что есть что-то ещё хуже всего этого? — Маркус здесь, — выпалил Оуэн, уже не заботясь о чувствах друга. — Что? — Маркус здесь. Тот самый Маркус, о котором нам рассказывал Джек, — пояснил Харпер, стараясь не смотреть Джонсу в глаза. — Он здесь, ещё с конца шестидесятых. Доволен теперь? Йанто ничего не ответил, только продолжил идти следом за Ледой. Оуэн понимал, что не должен был вываливать всё это вот так, но Джонс сам напросился. — Ты что, не слышал, что я сказал? — уточнил он, надеясь, что только это может служить хоть каким-то объяснением происходящему. — Слышал, — сухо откликнулся Джонс. — И? — Какой именно реакции ты от мня ждёшь, Оуэн? — Йанто шумно выдохнул. — Я принял твои слова во внимание, спасибо, что предупредил, и всё такое… Меня сейчас не заботят прошлые пассии Джека. Что куда важнее — так это кто скрывается в Уэддифе под личиной Маркуса, и грозит ли, в таком случае, опасность оставшимся. Оуэн почувствовал себя идиотом. И почему он сразу об этом не подумал? — Чёрт, ты прав. Нам нужно будет поговорить с ним, узнать все подробности первого исчезновения, может быть… — он запнулся на полуслове. — Приборы показали, что источником аномалий является… — Человек, я в курсе, — прервал его Йанто. — Да, кажется, мы определили, какой именно человек. Только что делать дальше? Оуэн не знал ответа на этот вопрос. — Нужно искать дорогу назад, — ответил он единственную посетившую голову мысль, и Йанто согласно кивнул. Хоть в чём-то их взгляды сходились.***
Джек был в ярости. Он приобнял растерянно глядящую вперёд себя Тош, в успокаивающем жесте погладив её по спине. — Мы вернём их обоих, — уверенно заявил он, стараясь не вывалить своё раздражение на девушку; в конце концов, они были сейчас в равных условиях. — Мы во всём разберёмся. Тошико нервно мотнула головой. — Мы понятия не имеем, что происходит, Джек. Мы даже не можем знать наверняка, живы ли они. Мы ничего не знаем, как… — Дядя Джон собирается уходить! — вдруг послышался за их спинами громкий голос. Резко разжав объятия, Джек и Тош обернулись, чтобы увидеть бегущую к ним Гермиону: выбившиеся из причёски вьющиеся пряди в беспорядке хлестали её по лицу, но она этого будто бы и не замечала. — Он говорит, что ничего больше не может сделать. Он хочет уйти, — неровно, сбившимся от быстрого бега тоном заявила она, почти умоляюще глядя на капитана. — Вы должны помочь! Их неприятности только начинались.***
Морган откинулся на спинку кресла, устало прикрывая глаза. Голова его мало что не раскалывалась от обилия новой информации, но хуже всего было осознавать, как сильно он заблуждался. Как все они заблуждались. — Все эти годы, — тихо проговорил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к сидевшей в кресле напротив Шерон. — Все эти годы мы думали, что Оливия предала нас, что она предала Торчвуд. Мы объявили её едва ли не главным врагом, в то время как на самом деле она нуждалась в нашей помощи. Эти люди пытали её, причиняли боль, ставили на ней свои садистские опыты, а мы ничего не знали, — в конце концов его голос сорвался, повышаясь почти с каждым словом. — Вы, — после пары секунд молчания, вдруг выговорил он, подскакивая на ноги. — Это вы виноваты в том, что случилось. Вы скрыли… — Я делала это ради блага сотен тысяч людей, — Шерон закусила губу. Она прекрасно понимала, что никоим образом не могла бы ни остановить, ни предугадать случившееся в Детройте, однако противный червь из совести, досады и чувства вины предательски точил сердце женщины изнутри, заставляя чувствовать собственную беспомощность и ничтожность. — Морган, сейчас нам нужно… Морган фыркнул, отворачиваясь к окну. Это было выше его сил. — Я должен сообщить капитану Харкнессу, — безапелляционным тоном заявил он, в ответ на что Шерон только вздохнула. — Мы пытаемся дозвониться до него уже который час, — это было правдой. — Похоже, в этот раз нам придётся обойтись своими силами. Морган выругался сквозь зубы. — И что вы собираетесь делать? Шерон пожала плечами, запоздало сообразив, что повернувшийся к ней спиной собеседник не сможет её увидеть. — Мы развернули поиски. Состоянии Оливии сейчас нестабильно, мы понятия не имеем, что может произойти. Понимаете, эксперименты Тёмных Рыцарей не изучены до конца. — Я помню, — Морган тряхнул головой. — Какой-то больной ублюдок, недовольный поражением Гитлера, решил в память о нём создать супер-армию. Иногда мне кажется, что мир был бы чище, если бы всех этих инопланетных вещей попросту не существовало. — И даже Доктора? — Шерон удивлённо приподняла брови. Морган тяжело кивнул. — Особенно его. Он несёт разруху, где бы только не появился. Рядом с ним всегда гибнут люди. Он приносит беды любому дому, куда бы не ступила его нога, — слова Моргана были пропитаны столь концентрированной ненавистью, что Шерон невольно поморщилась, хотя и не стала ничего говорить. Спорить сейчас было бы бессмысленно, нужно действовать. Несколько минут в комнате переговоров царила абсолютная тишина, а затем дверь со звоном распахнулась. — Мы нашли её! — воскликнула появившаяся на пороге Эмили, не сразу заметив обернувшегося на звук незнакомого голоса Моргана. — Вам это не понравится, — чуть смущённо потупив взор, уже спокойней произнесла она.***
— Мы на месте! — Леда явно почувствовала облегчение, когда они пересекли границы безопасной территории. — Не понимаю, — Йанто дёрнул Оуэна за рукав, вынуждая наклониться. — Как они вообще поняли, что безопасное место именно здесь? Оуэн только пожал плечами: ответа на этот вопрос у него не было. Йанто собирался задать ещё какой-то вопрос, но был прерван громким, довольно приятным мужским голом: — Без происшествий? — и обернулся, чтобы взглянуть на говорящего. Он сразу же понял, кто именно это был. — Довольно странно. Но нам никого не попалось по пути, — Леда выглядела не то разочарованной, не то недовольной. Эта мысль промелькнула в сознании Харпера, но тут же поблёкла, стоило ему увидеть совершенно растерянное выражение, отразившееся на лице Джонса. — Это Йанто Джонс, мой коллега, — представил товарища медик, видя, что Маркус явно ожидает ответа. — Он поможет нам отсюда выбраться. Маркус скептически хмыкнул, явно не впечатлённый увиденным. — Сделаю всё от меня зависящее, — севшим голосом ответил Йанто, ни на секунду не переставая сравнивать. — Я проверю пещеру, — ощутив повисшее в воздухе напряжение, поспешила ретироваться Леда, сопровождаемая заинтересованными взглядами остальных пропавших, на сей раз тактично державшихся на расстоянии: хотя и было заметно, что их съедало любопытство. — Пещеру? — Йанто вопросительно глянул на Харпера, в ответ на что тот только отмахнулся. Молчание окутало троих мужчин, оставшихся стоять на холме, едва слышные шепотки собравшихся доносились до них вместе с шелестом ветра. — Ну и что дальше? — Маркус явно был настроен скептически; не то чтобы Оуэн не разделял сейчас его чувств. — Что вы будете делать? Оуэн задумался, подбирая наиболее подходящий ответ, а Йанто задумчиво закусил губу. Вот если бы с ними была Тош… Но приходилось довольствоваться малым. Он глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Сначала нужно было узнать всё. — Мне нужно знать, что произошло до. — До чего? — удивлённо приподняв брови, уточнил Маркус. Джонс болезненно поморщился: ради всех святых, почему эта миссия досталась именно ему? Однако вместо жалоб и пререканий он лишь набрал полные лёгкие воздуха и медленно выдохнул. — До того, как ты первым попал сюда. Лицо Маркуса побледнело. Кажется, они наконец-то выбрали правильный вопрос.***
Доктор сомневался. Он уже несколько раз кряду входил и выходил из ТАРДИС, то намереваясь, как положено, уйти прочь и никогда не возвращаться, то броситься на помощь и спасти жизни ни в чём неповинных людей. Он — Повелитель Времени. Он призван принимать тяжёлые решения и делать порой разбивающие сердце — оба сердца! — поступки. Он ничем не может помочь. Нужно отступить. Уйти прочь, убраться как можно дальше, и наблюдать издалека, как рушатся сотни жизней. Вернуться в прошлое. Найти Гермиону: его маленькую, милую принцессу! Рассказать ей об Уэддифе, а затем стереть память. Собственноручно обречь на гибель. Доктор в порыве злости пихнул ногой дверцу будки, тут же пробормотав извинения. Он должен сделать это. Должен подчиниться времени. Три фигуры — три знакомых фигуры — приближались к нему, кажется, даже что-то кричали. Доктор только покачал головой, почти кубарем вваливаясь в ТАРДИС. Спустя считанные мгновения будка стала исчезать, растворяясь в воздухе, и взбежавшим на холм людям оставалось лишь разочарованно провожать взглядом её изменяющиеся, пропадающие контуры. Небо над деревней угрожающе почернело. Обратный отсчёт начался.***
Дороти сидела с одной стороны широкой скамейки, ничего не говоря. Энди, застывший на расстоянии пары шагов тоже молчал, бесполезно и безрезультатно пытаясь понять… — Что, чёрт возьми, происходит?! — наконец, не выдержал он и посмотрел на подругу напрямую. Дороти раздражённо повела плечами, не отвечая. Выждав из приличия пару секунд, Энди быстрым шагом прошёл к скамейке и устроился рядом, требовательно глядя на Андерсон. Сдавшись под напором требовательного взгляда, Дора глубоко вздохнула. — Ты ведь знаешь, что работа, с которой сталкивается Торчвуд, несколько… — она закусила губу, подбирая наиболее корректное слово. — Несколько неординарна. Энди только фыркнул. — Это ты мне говоришь? Я вместе с Гвен ловил на прошлой неделе гуляющего по Кардиффу уродца, похожего на странную помесь человека, рыбы и медузы, — вспоминая недавние события, Энди невольно вздрогнул, однако от затеи всё прояснить не отказался. — Я прекрасно понимаю, с чем, — он особенно выделил последние два слова, тем самым давая подруге понять, что превосходно знает хотя бы о части того, что ему сейчас не договаривают, — Торчвуд имеет дело. И потом, у меня есть глаза. Дороти натянуто улыбнулась. — Тогда ты должен догадаться. Что бы ни происходило сейчас с этими пропавшими, в «нормальные» рамки это уж точно не вписывается. Нам повезло ещё, что мы смогли так легко отделаться от этого Эндрю-Итана. Я уже начала подозревать, что он не отцепится, побежит за нами до самой остановки. Дэвидсон неодобрительно покачал головой. — Посмотрел бы я на тебя в его ситуации. Когда после пережитого потрясения вдруг заявляются незнакомцы, которые переворачивают всё с ног до головы, а в довершение заявляют, что твоё имя — вовсе не твоё, — он снова тряхнул головой, пятернёй приглаживая растрёпанные поднявшимся ветром волосы. — Кстати, я так и не понял, как это выходит? Ну, с этими документами. Дороти пожала плечами — хотелось бы ей знать ответ. — Всё, что я могу, — лишь строить предположения. Но что-то подсказывает мне, что они и на йоту не приблизятся к реальности, — она выудила из кармана телефон, проверяя журнал звонков и сообщений, не в силах сдержать разочарованного стона. — Почему он всегда недоступен, когда так нужен? Энди не стал переспрашивать, о ком идёт речь. — Гвен тоже ещё не звонила. Мне кажется, у них там что-то серьёзное, — Энди задумчиво склонил голову набок, наблюдая за тем, как сорвавшийся с дерева лист кружится в воздухе, не опускаясь на землю. — Это может быть как-то связано? — Возможно. А может быть, и нет. Без Джека я не возьмусь судить. — Ты так и не сказала, откуда вы знакомы, — с некоторой толикой обиды в голосе напомнил Дэвидсон. Дороти цокнула языком: не то раздражённо, не то устало. — Я не уверена, что тебе захочется об этом узнать. Наша история стара, как мир, и до невероятности запутана. К тому же, мы ещё не раскрыли это дело. — Значит, не скажешь? Лукаво усмехнувшись, Дора кивнула: — Не скажу, — она поднялась на ноги, быстрым движением оправляя одежду. — Пойдём, проверим ещё одну теорию. — Как только Харкнесс вернётся — стребую с него личный автомобиль, — ворчливо отозвался себе под нос Энди, но всё же поплелся вслед за подругой. — А что за теория? Дора защёлкала телефоном, а затем протянула девайс Энди, поворачивая экраном вперёд. С каждой секундой чтения уверенность Дэвидсона касательно их затеи таяла на глазах. Но отступать было поздно.***
Гвен не заметила, как уснула: казалось, всего пару минут назад она прикрыла глаза на пару секунд, устав от мельтешащих перед глазами ночных пейзажей, выхваченных светом придорожных фонарей, а уже сейчас линия горизонта начала краснеть; машина оказалась припаркованной на обочине. Гвен попыталась выпрямиться, и на колени ей упала куртка Риса, которой тот, очевидно, заботливо накрыл невесту. — С добрым утром? — послышалось справа совершенно неуверенное приветствие; конец фразы потонул в едва сдерживаемом зевке. Насколько позволял ремень безопасности, Гвен потянулась, разминая затёкшие от неудобной позы мышцы, а затем повернула голову в сторону Риса. — С добрым, — несмотря на всё нервное напряжение, Купер растянула губы в совершенно искренней улыбке. — Давно мы здесь? Рис сверился с наручными часами. — Минут сорок. Не хотел тебя будить, — он насмешливо приподнял губы. — Ты так мило заливала мою куртку слюнями… Гвен шутливо пихнула жениха в плечо. — Ты всё равно ничего не сможешь доказать, — усмехнулась она, позволяя себе немного расслабиться. — Сейчас пять утра, — отрапортовал Рис почти с минуту умиротворяющего молчания спустя. — Если верить картам и навигатору, Уэддиф находится в трёх сотнях метров, но дороги там нет: крошка Алекса вряд ли с таким справится. Гвен согласно кивнула. К тому же, Александр оторвёт им головы, если только с его «деткой» что-то случится. Следовательно, другого выбора нет: дальше придётся идти пешком. — Надеюсь, они в порядке, — произнесла Гвен, в то время как Рис тщательно запирал двери и в который по счёту раз проверял сигнализацию. — Они в порядке, — постарался уверить невесту Уильямс, хотя вышло у него не особо и убедительно. — Это же Джек, он ни за что не даст ребят в обиду. Вот увидишь, они в полном порядке. Гвен постаралась кивнуть.***
Глазго. Лето, 2002 год
— Оливия Палмер работала на кибер-людей, — Морган выпалил это почти на одном дыхании, будто боясь, что стоит ему только дать себе немного времени на раздумия, и он уже никогда не скажет. Джек отложил отчёт и поднял взгляд на него. — Это должно что-то означать? Морган пожал плечами, чувствуя, как тяжёлый каменный груз вины, ответственности, стыда, боли — всего и сразу! — спал с его души. Годы. Долгие годы Синклер держал всё это в себе, не позволяя ни единому человеку проникнуть внутрь своего сердца: под самую кожу. Он и сам толком не знал: почему сейчас, почему Джеку? Момент казался верным — так он будет объяснять всё позже. — Она была моим другом, — выговорил он, пряча взгляд. — Мы были друзьями. Она, я, Лиз… Учились вместе, почти не разлей вода. Мне казалось, что я знал её, как самого себя, а может быть даже и лучше. И я… Я ведь даже ничего не понял. То есть, — он глубоко вздохнул. — Мне казалось, что с ней что-то не так. Она вела себя так странно. Звонила всё реже, при встрече почти не смотрела в глаза, иногда обещала что-то рассказать, а потом только отнекивалась. И… Мы отдалились. Я был её другом, но так ничего и не понял. Она помогала киберам. И я тоже им помогал. Джек молчал, давая Моргану шанс выговориться. — Ты ни в чём не виноват, — наконец, проговорил он, когда стало очевидно, что Синклер исчерпал свой лимит. — Ты не мог ничего сделать, поверь мне. Морган лишь ухмыльнулся. — Да что тебе знать, — он скептически фыркнул. — Это ведь ты национальный герой. Всегда правильный, всегда спаситель. А я… Я должен был понять, что она меня обманывает. Должен был понять, что она использовала меня. Должен был понять, что человек, которого я считал частичкой своего мира, вдруг перестал ею быть. Я должен был помочь ей, должен был ни за что не отпускать. Джек закусил губу. Слова Моргана тупой болью отдались в сердце. Йанто. — Что сделано — сделано, — наконец, произнёс он вслух. — Не вини себя. — Тебе легко говорить, — Синклер снова фыркнул. — Когда я обо всём узнал, мне жить не хотелось. Я мог всё остановить, мог её спасти. Но я ничего не понял. Я херовый друг, да? Джек снова прикусил губу, подцепляя кожу зубами: как если бы физическая боль могла отрезвить от ещё большей боли — боли душевной. — Нет, — честно ответил он, качая головой. — Ты делал всё, что мог. — Недостаточно, — упрямо повторил Морган, теперь уже не глядя прямо на Джека. — Я делал недостаточно. Иногда я думаю… Если бы я хоть раз спросил напрямую. Один лишь вопрос. Возможно, сейчас всё было бы по-другому. «Если бы ты хоть раз спросил меня, как я». Джек внутренне вздрогнул — так явственно полный тоски голос прозвучал в голове. — Если бы я подошёл к ней, крепко обнял и пообещал быть с ней до конца. Быть с ней, что бы не случилось, — продолжил размышлять вслух Морган, будто и напрочь забыв о присутствии в комнате Джека. — Она рассказала бы мне, я знаю. Если бы я предложил ей помощь, мы справились бы вместе. «Мне было больно, и страшно — и не было никого. Если бы ты хоть раз намекнул, хоть раз дал понять, что поймёшь, что примешь — я поделился бы с тобой. Я рассказал бы тебе всё». Джек сжал виски руками. — Не знаю, почему она пошла на такое, — голос Моргана дрогнул. — Но если бы я был рядом, такого бы не случилось. Так что не говори мне, что это не моя вина. «Я бы доверился тебе. Я доверил бы тебе всего себя, все мои секреты, все проблемы, всю боль утраты. Но вот беда — тебе было плевать. Всегда плевать». — Она надеялась на меня. Ей было тяжело, и она ждала, когда я сниму этот груз с её плеч, всё это время боясь осуждения. Я подвёл её. «Я знал, что всё выйдет именно так. Я потеряю Лизу. Ты возненавидишь меня, команда возненавидит меня. Я сам себя ненавижу». Джек сглотнул, не в силах больше это терпеть. — Ты не виноват. Ты ни в чём не виноват, слышишь?! — почти закричал он, подскакивая со своего места. — Ты не виноват в случившемся. Харкнесс и сам не знал, кого пытался в этом убедить: Моргана или самого себя. — Все совершают ошибки, — уже спокойней произнёс он, замечая, с какой подозрительностью Синклер уставился на него. И было бы с чего, ведь никогда прежде за всё их, пусть и недолгое, знакомство Джек ни единого разу не повысил голос. — Но нужно отпускать их. Иначе ты сойдёшь с ума. Морган пожал плечами. — Иногда мне кажется, что так было бы лучше, — проронил он, опуская голову. — Лучше бы меня убили тогда на Кэнэри-Уорф. Джек сжал руки в кулаки. «Ты был мне нужен. Ты был единственным, кто мог вытащить меня из этого ада. Ты был единственным, кому я верил и кому мог бы открыться». Слова ранят больнее ножей, ведь они — правда. В прошедшем времени. «Ты был мне так нужен». Когда Джек, поддавшись порыву, крепко обнимает ошеломлённого Моргана, он уже не понимает, кого пытается утешить. И легче не становится.