Четыре стадии отношений

Алые пряди неестественно блестят на некоторых кончиках, предательски выдавая, во что именно они испачканы. Гарен осуждающе касается их, растирая между пальцами красные пятна, а Катарина лишь устало пожимает плечами. Там, за стенами мещанской избушки, дальше покосившегося прутяного забора и аж после кромки глубокого леса - война. И если уж на то пошло - они оба принимают в ней участие. Через узкое окно ядовито розовая полоса заката рисует узоры комнатными предметами. В воздухе туманом зависла тишина, спокойствие, размеренность... уют, расслабленность, мягкость. Будто бы невидимая грань между общим жестоким миром и индивидуально личным, всего для двух воинов, на одну ночь мягко укрыла от проблем. С тихим, несравненно приятным и до боли знакомым шорохом, военная форма дю Кото слетает прямо на пол и девушка бесцеремонно топчется по ней ногами, направляясь к старому платяному шкафу. Вместо ночнушки или пижамы, достает лишь бинты и склянки самых разнообразных жидкостей, раскидывая их все на широкой двуспальной кровати. По прежнему ни слова не говоря - решительно берет оцарапанную руку Кроунгарда в свою, деловито оглядывая линию пореза. Досадливо цокает языком - и уже роется среди выложенных баночек, из нужной выдергивая пробку зубами. Ноксианские яды - та еще проблема, особенно если противоядия есть только у ноксианцев. Им, можно с усмешкой сказать, повезло. Пока дю Кото смазывает разорванные края светлой желтоватой жидкостью и туго бинтует ладонь, Кроунгард неотрывно смотрит прямо в изувеченное шрамом лицо, словно видел его впервые, или хотел запомнить до мельчайших деталей. Свободной рукой с жалостью проводит по рассеченному плечу, рассматривает свежие царапины на животе и, кажется, след от чьей-то плети чуть ниже бедра. Некоторое время, оба воина в молчаливом согласии лишь обрабатывают раны друг друга, ничего не обсуждая и даже просто не говоря вслух ни слова. Как забавно, они ведь по разные стороны баррикад - то есть, сейчас они буквально хранилище будущих тактик для будущих битв, которым еще будет положено идти в своем первоначальном непредсказуемом духе и забыть это получается только с усилием, через собственные принципы... Но как же, в итоге, приятно. Закончив с ранами, демассиец и ноксианка тяжело вздыхают, бесконечно устало разглядывая результаты своих трудов. И вдруг - неумело и до ужаса неловко тянутся друг к другу ладонями, вздрагивая, лишь прикоснувшись кончиками пальцев. Осторожно замирают, борясь с собой, но все же крепко переплетаются, и на этом мужчина и женщина вздыхают с одинаковым облегчением, постепенно начиная понимающе улыбаться друг другу. Склоняют головы, соприкасаясь лбами - и просто-напросто глубоко дышат. Сквозь пересохшие губы, словно после долгого бега. Просто дышат друг другом. Закат мягко накрывает с головой, окончательно пряча от истинной реальности в спасительном интимном сумраке. Гарен легко проводит шероховатой ладонью по щеке Катарины и она устало закрывает глаза, благодарно приникая почти обнаженным телом к широкой мужской груди. Осторожно, стараясь не зацепить широкую повязку чуть выше живота, мужчина стаскивает с девушки неудобный предмет одежды, закрывающий грудь, и ласково целует в ключицу, постепенно спускаясь все ниже. Проводит губами по шее, ласкает чувственное тело, от чего дю Кото уже чуть более требовательно запускает свои пальцы в жесткую короткую стрижку война... Новый глубокий вдох приятными мурашками проходит по коже и Катарина, не выдержав, двумя руками притянула лицо мужчины к своему, даже немного жадно впиваясь поцелуем и теперь уже с силой сжимая в руках волосы. Демассиец подхватывает тонкую фигуру ноксианки за ягодицы, чуть усаживая на себя, и их поцелуй все это время то разрывался, то возобновлялся с нечестной игрой языков, а то и снова превращаясь в череду коротких дразнящих прикосновений, будто бы пара жадно смаковала долгожданную сладость. Хоть иногда, хоть тайно от всех, хоть сгорая в происходящем до самого пепла, но им, оказалось, жизненно необходимо иногда быть людьми - настоящими, чувственными, такими, каких они долго прятали внутри себя... Их встречи лучше любых новых ран доказывали, что они действительно все еще живы, грея изнутри сладким теплом. Он двигался внутри неё. Она двигалась к нему навстречу. И это было так потрясающе, что сладкая истома без остатка гасила последние остатки сомнений и глупой вины. Шикарные красные волосы еще шалью ложились на плечи и прикрывали спину, пока Катарина, облокотившись щекой о плечо парня, игриво касалась широкой груди пальцами, выводя невидимые рисунки. Гарен гладил дю Кото по голове, пока еще с наслаждением слушая звуки ночного леса за стенками дома. С утром их двоих снова ждала война. Но какая-то уже другая... С новым, более простым миром.

***

Красноволосая убийца бесшумно сопела, распластавшись щекой по подушке и иногда бессвязно с кем-то споря во сне. Когда же она наконец проснулась, резко вскочив на кровати от внезапного то ли кошмара, то ли момента из прошлого, в кровати кроме нее уже никого не было, лишь валялись в ногах совершенно позабытые вчера флакончики с лекарством. Громадного меча, подпирающего трухлявое кресло в углу, тоже больше не было. Дю Кото нехотя потянулась, лениво зевая во весь рот. "Сегодня кошмары только у меня и только под утро" - привычно проанализировала девушка, оставшись довольной таким результатом. Сразу после этой мысли, Катарина резко смела с себя всю расслабленность, решительно поднимаясь с кровати. Умыться, собрать провизию, одеться - отточенные военные движения ежедневных дел отлично отрезвляли и приводили все мысли в порядок. Высвободив красные волосы из-под одежды, дю Кото тряхнула ими в воздухе, напоследок критично осматривая себя в осколке большого зеркала... На общем фоне мелких порезов, несколько засосов по закону подлости выделялись особенно четко. - В следующий раз - отберу чертов шарф, и пусть сам своей личной жизнью перед всеми хвастается. - почему-то зеркалу пригрозила ноксианка совершенно беззлобно, но с коварной усмешкой (она ведь отберет, в самом деле!). Потом вспомнила про традиционные демассийские общие бани и довольно ухмыльнулась, мигом представив суворого Гарена Кроунгарда, стыдливо завернутого по шею в какое-нибудь банное полотенце, с умильным гербом Демассии в сердечке. У нее засосы тоже заметные получаются, а самое главное - их много. А расцарапанная спина...ну, скажем, приятный бонус. Так те-бе и на-до. Гадкий демассиец. На ходу напевая бодрую нокианскую песенку про "море крови, вдоль реки прогнившей плоти", Катарина с самыми сосредоточенным выражением лица прикрыла старенькие дверцы избушки и шустрым красным бликом мелькнула в сторону леса. Почти тут же, не подав изначально даже виду, одним резким экономным движением перерезала глотку неудачливому шпиону, позже брезгливо обтирая кинжал об одежду трупа и уже кровожадно глядя в глубь леса, с азартом планируя дальнейшие действия. "Ну что же, Гарен Кроунгард, встретимся на войне?" "Ты только не забудь после нее вернуться, Катарина дю Кото" "Прикончу, если уйдешь раньше меня" И речь шла вовсе не о сегодняшнем утре.