***
Последним человеком, которого Гарри ожидал увидеть за дверью Прайса, была пожилая строгая дама со стального цвета волосами, затянутыми в пучок, и с поджатыми губами, что выглядело так, как будто она только что съела лимон. Он немного расслабился, — это были не Дурсли, — и все же покрепче сжал обломки карандаша в потных ладонях, потому что до сих пор не был уверен, чего она от него хочет. Она выставила Прайса и воспитателей, и ее плечи немного расслабились. — Мистер Поттер, — сказала она. Гарри кивнул, не сводя глаз с места, которое находилось чуть правее ее головы. Там висела картина — не настоящая, распечатанная на принтере. Он всегда смотрел на нее, сосредотачиваясь, пока Прайс бил его. На картине были изображены ряд зданий, улица и несколько человек, сидящих на траве, но цвета были теплыми. Это было похоже на закат, и ему нравилось воображать, какой день мог закончиться так. Гарри понял, что он не видел закат уже больше года. В его камере не предусматривались окна — как и в большинстве камер, — а на улицу их выпускали только ранним утром и после обеда. В любом случае, он не верил, что в Англии закаты выглядят так. Однажды Гарри прочитал название, быстро пройдя мимо картины, чтобы разобрать мелкий шрифт, до того как Прайс понял, что он делает. Это происходило в Мюнхене и было нарисовано человеком по имени Кандинский. Гарри сомневается, что Мюнхен выглядит так сейчас. Кроме того, Кандинский нарисовал это около сотни лет назад, и разве он не был одним из тех художников-импрессионистов, которые ничего не рисовали таким, какое оно есть на самом деле? Но Гарри все равно картина нравилась.***
Минерва позволила тишине продолжиться, надеясь, что мальчик немного расслабится; он выглядел как человек, готовый стоять и избегать зрительного контакта вечно, совершенно не напрягаясь. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, — наконец сказала она. — Профессор МакГонагалл в школе Хогвартс, — никакой реакции. — В Шотландии. Ваши родители там учились. Он вздрогнул и взглянул на нее. У него были ярко-зеленые глаза, которые ослепительно сияли за стеклами очков в черной оправе. — У вас глаза вашей матери, — сказала она, удивленная этим сходством. Он снова отвел взгляд и продолжал молчать, но она знала, что она нашла как подобраться к нему, хоть пока зацепка и была очень маленькой. Она поняла, что его родители — ключ к нему. — Они… Ваши родители — Лили и Джеймс — хотели, чтобы вы учились в Хогвартсе. Они оставили деньги на обучение для вас, — здесь она почувствовала себя немного взволнованной. — Мы должны были забрать вас, когда вам исполнилось одиннадцать — это возраст, в котором ученики идут в Хогвартс. Но произошла ошибка, — Минерва почувствовала себя неловко, потому что, конечно, это была ее ошибка, и она надеялась, что он не будет расспрашивать ее об этом. — Мои… мои родители оставили деньги для меня? — в конце концов спросил он, выглядя озадаченным. — О, да, — сказала она с облегчением. — И довольно много. Их контролировали ваши родственники. Какое-то количество денег ежегодно платится за то, что вы находитесь здесь. — Ох, — сказал он, покусывая губы. Он всегда удивлялся, почему Дурсли просто не отправили его в сиротский приют или в тюрьму. — Они говорили мне, что мои родители были безработными, — на самом деле, ему говорили, повторяя это постоянно, что они были ленивыми, ни на что не годными пьяницами. Что его отец был педиком, а его мать — шлюхой. В последний раз это детальное описание послужило причиной той драки с дядей. Гарри никогда не чувствовал себя настолько злым за всю свою жизнь, так что он просто схватил нож, до того как понял, что он делает. — Они не были безработными в широком смысле этого слова, — сказала профессор МакГонагалл. — Но, в любом случае, семья вашего отца была достаточно богата, — она решила воспользоваться своим преимуществом. — Не хотите ли сесть, мистер Поттер? Он выглядел удивленным, но послушно сел. — Хогвартс — очень хорошая школа, — сказала она. — Он хорошо известен благодаря и академическим, и спортивным достижениям учеников. Хогвартс располагается в замке в небольшом городке под названием Хогсмид, — добавила она. — В замке. — Именно, — МакГонагалл ждала. — И все, кто учатся там, очень богаты? — Что же. Несколько наших учеников происходят из очень знатных семей, у некоторых из них есть титулы, также у нас есть различные стипендии для многообещающих учеников, которые не могут позволить себе оплачивать обучение. — И вы хотите, чтобы я там учился? Она кивнула: — Да. Так же, как ваши родители. Есть несколько деталей, которые нам предстоит уладить, но это очень хорошая возможность для вас. Практически все наши студенты, которые хотят этого, потом поступают в университет, — она остановилась. — У вас уже есть какие-нибудь планы на ваше будущее? Гарри был ошеломлен. Университет! Он никогда не думал о нем, и о своем будущем вообще. Несколько мальчиков в Святом Брутусе задумывались о подобном, он знал. Но когда он сам думал о дальнейшей жизни, то представлял себе, как выпустится в восемнадцать и устроится в городе на фабрику или будет выполнять еще какую-нибудь несложную работу. Суть была в том, чтобы есть, держаться подальше от улиц и тюрьмы. Под взглядом профессора МакГонагалл, Гарри лишь коротко мотнул головой. — Вам нравится школа? Нравятся ваши уроки здесь? Он лишь пожал плечами, но все-таки сказал: — Нормально. Немного скучно. Но я люблю математику. По правде, он не возражал против учебы. Учителя выглядели удовлетворенными, если мальчики осваивали самые простые аспекты грамматики и математики, необходимые для использования денег. А о школе, в которой он учился до Святого Брутуса вместе с Дадли, было лучше не думать. Он был младше, и его легко могли обидеть насмешкой или дразнилкой — сейчас он вырос из этого. Он помнил, как сидел в углу площадки в одиночестве, а отовсюду раздавался шепот, вызванный очередным враньем Дадли: «урод». «В Хогвартсе будет не так», — думал Гарри. А даже если будет так же, то он вырос и может просто притвориться, что он в своем чулане под лестницей, а насмешки снаружи, и они не долетают до него, и он абсолютно один. Это был метод, которым он пользовался, чтобы не нападать на дядю Вернона снова, или чтобы не начинать драки в Святом Брутусе. Хогвартс звучит, если быть честным с собой, привлекательно. Даже замок. Он покосился на профессора: — И вы хотите, чтобы я туда поехал? — спросил он снова. Профессор МакГонагалл сдержанно ему улыбнулась: — Да, — ответила она твердо. Она знала, что была слишком поспешна — нужно было задать ему больше вопросов о его поведении, — но это все было не важно, не так ли? Она точно не собиралась оставлять его здесь, в этом ужасном месте. Мальчик Лили и Джеймса не заслужил этого, в независимости от того, что он сделал, и ей было тяжело поверить чему-то из сказанного директором Прайсом, когда она увидела этого слишком маленького мальчика. Он будет выделяться в Хогвартсе, подумала Минерва, хотя, может быть, форма это исправит. У мальчика явно не было неизлечимых криминальных наклонностей, а если бы и были, она все равно ничего не могла сделать. Она сказала ему, что вернется через две недели, чтобы забрать его в Хогвартс, где он встретится с директором, чтобы обсудить форму и питание. Когда он выходил из комнаты, она увидела, как он украдкой выкинул что-то в мусорное ведро. — Итак, вы решили его забрать? — спросил директор Прайс, входя в свой кабинет и занимая место за своим столом. — Да, я вернусь пятнадцатого, — коротко ответила она. — Вам, наверное, захочется получить копии его личного дела и медицинских документов. Они включают и полицейские записи, — сказал он мрачно. — Лучше знать, с чем вы имеете дело. МакГонагалл кивнула и поднялась, чтобы уйти. Когда она проходила мимо мусорного ведра, то бросила взгляд на него. Сверху на мусоре лежали половинки карандаша. Она не понимала — Гарри взял их с собой, как оружие? Она сглотнула и внезапно осознала, что не так уж хорошо представляет, во что ввязалась.