Incurable

Несколько дней спустя, Гарри все еще чувствовал себя униженным. Снейп считал его полным дураком, и не только потому, что он не знал латынь. Он должен был знать, что Снейп не станет бить его, что хогвартские профессора выше этого — но даже когда он ругал себя за свою глупость, он понимал, почему он допустил эту ошибку. Снейп изначально хотел назначить ему наказание и откровенно ненавидел его — чего он от него ожидал? Но это не меняло того, что Гарри допустил ошибку. И он до сих пор краснел, когда видел Снейпа. Как сильно он бы не боялся дополнительных занятий с людьми, он не был против латинского. Он читал грамматику, и она правда была очень сложная — он пытался вспомнить английскую грамматику, которую он учил до Святого Брутуса, и он даже осмелился попросить помощи у Гермионы. Но грамматики так отличались, что это было немного весело, а перевод был похож на сбор пазла, и он никогда не возражал против механического запоминания. Он повторял первое склонение про себя этим утром, когда то, что сказала Гермиона, прервало его. — Ты знаешь, что Драко Малфой пялится на тебя? — спросила она у Гарри. — Что? — спросил он, мгновенно напрягшись и став крутить головой в разные стороны, чтобы увидеть, где сидит Малфой. — И не только сейчас. Он смотрит на тебя все время. Иногда он даже не ухмыляется — просто смотрит на тебя. Ты знаком с ним? — Нет! — возразил Гарри, — Я вообще его не знаю, — Он не знал, почему он не сказал об их встрече в магазине мадам Малкин. Но это вряд ли считается знакомством, не так ли? — Мне кажется, ты ему нравишься, — как ни в чем не бывало сказала Гермиона. — Что? — сказал Гарри еще более неистово и недоверчиво, чем до этого, если это вообще было возможно. Он почувствовал, что краснеет. — Это чертовски абсурдно! — Нет. Ходит много слухов о том, что он гей или, в крайнем случае, бисексуал. — Да, но… но… Ты кто, королева сплетен? Услышала это от Лаванды, когда красила ногти, да? — Это было обидное замечание. Гарри прекрасно знал, какой поверхностной и совершенно невыносимой Гермиона считает Лаванду, и как она теряет веру в их пол из-за таких людей. Он слышал эту лекцию всего несколько сотен раз. — Все нормально, Гарри, я не думала, что у тебя такие проблемы с гомосексуальностью, — холодно сказала Гермиона, прищурившись. — Это не… совсем нет… Это не то! Малфой ненавидит меня! — сказал он, капля слюны вылетела из его рта. — Я думала, что ты сказал, что не знаешь его? — она внимательно посмотрела на него с легкой усмешкой на губах. — Я не… Я просто, — Гарри затих и отвернулся от Гермионы. Этот разговор заставил его чувствовать себя некомфортно. Это было не из-за всей этой гейской ерунды — хотя «гей» было популярным оскорблением и у дяди Вернона, и у всех в Святом Брутусе: начиная от мальчиков и заканчивая Прайсом — просто он не хотел думать о том, что он кому-то нравится в этом смысле. Малфой, в конце концов, мог хотеть многих мальчиков, — что-то кольнуло его внутри, но он проигнорировал это среди общей напряженности — но не его. То есть, кто-то думает такие вещи о нем, романтические вещи, сексуальные вещи — кто-то смотрит на него. Джинни Уизли хоть и была довольно не плоха, но он знал, что она просто глупая девчонка, и что скоро она отстанет. Так же как и это скоро кончится. Не то, чтобы это было правдой. Кто-то вроде Малфоя, с кем-то вроде него! Нет. Вопрос снят с рассмотрения. Это абсурдно. — Ты ведешь себя смешно, — наконец сказал он Гермионе. Она уже достаточно хорошо знала, когда смена в его поведении говорит о том, что он больше не шутит. — Хорошо, Гарри, — просто сказала она. — Хорошо, — сказал он и ушел, чтобы побыть одному и сосредоточиться на склонениях.

***

— Ты снова пялишься на него, — прошептал Блейз ему в правое ухо. — Что? — отвлеченный, Драко повернулся к Блейзу, — О чем ты? — Ты пялишься на Поттера. Я думаю, что его девушка заметила. Драко отвернулся обратно. Поттер, казалось, краснеет. Было очень занимательно наблюдать за ним, на самом деле, но снова посмотрел на Блейза, который ухмылялся. — Убирайся, Забини! Блейз только рассмеялся. — Немного влюбился? Я знаю, что эти прошлогодние слухи были правдой. — Правдой или нет, но я не влюбился в Поттера, — Блейз выглядел немного разочарованно из-за того, что ему не удалось подтвердить его гомосексуальность. Драко добавил: — Я ненавижу Поттера. Сильно. После этого он снова повернулся, чтобы наблюдать за Поттером, который в этот момент как раз встал и покинул Зал. Он выглядел… ладно, он выглядел одиноким, как будто он закрылся от всего и всех. Он выглядел немного грустным. Драко попытался обнаружить в себе ликование, потому что один из его соперников — врагов — в беде, но это не сработало. Чтобы спрятать это, он снова повернулся к Блейзу: — Это просто ужасная тайна, да? Ученик по обмену? Не похоже, чтобы он был достаточно богат для этого, и он точно не достаточно умный для того, чтобы учиться здесь, не имея денег. Плюс, он немного… странный.  — Странный? Да он больной, Драко. Ненормальный. — Ты просто боишься его. Я слышал, что случилось на уроке у МакГонагалл. Блейз пробормотал что-то себе под нос и слегка покраснел. — Я просто хочу понять, что происходит, — подытожил Драко. — Ты хочешь разгадать тайну Поттера? — Блейз наполнил свой голос намеками, — я знал, что эти слухи были правдивыми! — он пошевелил бровями. Драко ударил его ногой под столом.

***

У Драко была тайна. Это не был очень хорошо скрываемый секрет, но это было тайной для его отца, и это было самое важное. Он хотел изучать медицину. Малфои должны были быть праздными людьми, время от времени используя свою власть, чтобы вмешиваться в политику, когда на карту был поставлен достаточно важный вопрос, но никогда не работать. Но когда Драко начал ошиваться возле больничного крыла и задавать вопросы, доктор Помфри поговорила с дядей Северусом, который, в свою очередь поговорил с МакГонагалл, которая отказалась обсуждать его оценки по биологии, пока он не сказал своей маме. Так что Северус поговорил с Драко, который в конце концов сказал своей маме, что, может быть, он хочет подумать о том, чтобы стать доктором. Или военным врачом. Или ветеринаром. Он покраснел, когда говорил последнее — но правда, разве это не лучше, чем иметь дело с немытыми массами, которые будут попадаться ему на пути, если он будет лечить людей? Во всяком случае, они все уладили, и сейчас Драко наслаждался дополнительными занятиями с доктором Помфри и МакГонагалл, изучая разные вещи и помогая в больничном крыле. Время от времени это было занятно, как в прошлом году, когда он помогал фиксировать руку Седрика Диггори после ужасного падения на футбольном матче, но время от времени это было скучно, например, когда она просила его приносить вещи для нее. Сегодня он делал разное, однако, она попросила привести к ней Гарри Поттера. — Гарри Поттера, — повторил он. — Да, он новенький. Пятикурсник, — пояснила доктор Помфри. — Я знаю, кто это, — сказал Драко с подозрением. Сегодня что, национальный Давайте-Говорить-О-Поттере день? Почему все вертится вокруг Гарри чертова Поттера? — Он должен быть на уроке профессора Трелони сейчас. Пожалуйста, приведи его, Драко. — Гарри Поттер изучает искусство? — Сейчас, Драко.

***

Гарри Поттер, и правда, изучал искусство. Он выглядел смешно, один из немногих мальчиков на этом уроке, среди Лаванды Браун и девушек ее типа, шелка и тонкой ткани розовых и сиреневых оттенков, украшающей стены. Запах благовоний был почти удушающим, и эта старая летучая мышь Трелони сновала между мольбертами, ее рукава развевались, и она мечтательным голосом рассуждала о том, как найти свою эмоциональную палитру. К его чести, Поттер хмурился, как будто думал, что Трелони была заполнена своей. Как и было. Драко заметил, что на его холсте было много темных, насыщенных цветов. Он прочистил горло и увидел, что Поттер обернулся. — Профессор Трелони, — сказал он, так учтиво, как мог, — Доктор Помфри послала меня, чтобы привести Поттера. Поттер выглядел так, как будто он сейчас кого-нибудь убьет, но он собрал вещи и вслед за Драко вышел из кабинета. — Чего ты так расстроен, Поттер? — спросил Драко, его губы закручивались вокруг его имени, — У тебя стояк на Трелони, и ты просто не можешь находиться далеко от нее? Гарри посмотрел на него, но ничего не сказал. Чуть позже он спросил: — Кто сделал тебя посыльным Помфри, Малфой? — Поттер выплюнул его фамилию, как будто это было собачье дерьмо. Драко фыркнул. — Я учусь у мадам Помфри. Собираюсь стать доктором, — он сказал это гораздо увереннее, чем чувствовал себя на самом деле, но он знал, что это произведет впечатление на кого-то вроде Поттера, несмотря на то, что такие люди как его отец — и Пэнси Паркинсон — просто посмотрят на него сверху вниз. Он посмотрел на Поттера, ожидая реакции. У него на щеке была размазана темно-синяя краска. Это заставляло его кожу выглядеть как фарфор. Драко внезапно захотелось вытереть ее, а еще дотронуться до тупых волос тупого Поттера. Почему-то он мысленно вернулся к их разговору с Блейзом. Поттер был загадочным, яростно вспомнил он. И все. — Чего она от тебя хочет, вот что бы мне хотелось знать. Неужели маленький Галли Поттел подхватил простуду? — сказал Драко, кривляясь. До того как он понял это, Поттер ударил его, и он отлетел к стене, он схватил кулаком свитер Драко и прижал его плечом, чтобы удержать на месте, он покраснел от гнева. Драко открыл рот, но не издал ни звука, и он снова посмотрел на синее пятно. Так близко, он также увидел бледный шрам, который начинался посередине нижней губы Поттера и шел белой линией через подбородок. Под своей челкой он прятал еще один шрам — в виде молнии. Глаза Поттера были очень, очень зеленые. Драко попытался вывернуться из хватки Поттера, но у него не получилось. Поттер надавил сильнее до того, как отпустить его, и Драко почувствовал гордость за то, что он не споткнулся. — Осторожнее, Малфой, — прорычал Поттер. Драко ничего не сказал, честно говоря, ему самому было стыдно. Оскорблять кого-то из-за проблем со здоровьем? Доктор Помфри была бы в ужасе. Это было очень низко, Драко знал это. И этим ужасным детским голосом. И еще, он не хотел, чтобы Поттер навредил ему. Тупой Поттер. Остаток пути они прошли в тишине.

***

Гарри проклинал себя и Драко Малфоя, когда он шел в больничное крыло. Они почти подрались. Он до сих пор чувствовал тело Малфоя, теплое и податливое рядом со своим собственным, и он был благодарен, что мальчик не стал нагнетать. Это бы выглядело не очень хорошо, учитывая его записи, и его могли выгнать отсюда. Назад в Святой Брутус, если повезет — и это не было так заманчиво, как несколько дней до этого — но еще хуже, что он достаточно взрослый для настоящей тюрьмы для малолетних, если они и правда подумают, что он напал на ученика. Чуть позже он будет достаточно взрослым для настоящей тюрьмы. И почему он не может контролировать себя? Чертов Малфой! Малфой отдал его Помфри и скрылся за шторкой. — Мистер Поттер, — неодобрительно сказала Помфри, — Прошло больше недели с тех пор, как я видела вас. Гарри почувствовал себя так, как будто он пропустил ступеньку. Разве они договаривались о приеме? — Пришли результаты вашего анализа крови и ваши новые очки, — она протянула ему хорошие, более маленькие, гораздо менее неуклюжие, а что самое главное, не заклеенные скотчем очки. Он надел их, и весь мир стал четче, и он понял, что самое лучшее то, что линзы в них с большим увеличением. — Разве так не гораздо лучше? Да, гораздо. Он кивнул. — Спасибо, доктор Помфри. Она лучезарно улыбнулась ему. — Однако, есть и плохие новости, вы и правда малокровны. Вы ели больше зеленых овощей, как я говорила? Он пожал плечами. С тех пор, как он приехал в Хогвартс, он ел гораздо больше и гораздо более здоровую пищу, по сравнению со скудной кашицей в Святом Брутусе (что уже говорить о смешных порциях у Дурслей), но он правда не думал о зеленых овощах. Доктор Помфри щелкнула языком. — А таблетки? Он отвернулся от нее. — Нет. Она вздохнула. — Мистер Поттер, принимать витамины — это не слабость, а вот пренебрежение ими может ей обернуться. Если ваше тело не будет получать достаточно железа, оно станет легко раздражаемым и очень слабым. Вы должны принимать эти таблетки или изменить вашу диету — если вы не любите овощи, ешьте больше красного мяса. Гарри кивнул, чувствуя себя глупо, из-за того, что он не принимал эти гребанные витамины. Доктор Помфри понизила голос: — Вы пользовались мазью, которую я вам дала? На самом деле, Гарри пользовался ей — он намазал раны, до которых смог дотянуться. Но до многих он не смог, но он получал гораздо больше раньше — они затянутся и потом станут просто шрамами. Несмотря на это, его колебания оказались очевидны. — Я могу помочь вам, мистер Поттер, — он немедленно помотал головой. Неправильно поняв его, она продолжила: — Или если вы предпочитаете кого-то мужского пола, мистер Малфой может помочь. Он поклялся в нераспространении так же, как и я. — Нет! — громко сказал Гарри, — Нет, я в порядке. — Хорошо, — сказала Помфри, — У меня есть еще кое-что для вас, в дополнение к прививкам. Мистер Малфой, — сказала она громче, — Мы готовы. Гарри почувствовал тревогу. Малфой до сих пор был здесь, в больничном крыле? Он слушал? Малфой вкатил тележку с кучей иголок и серебряной склянкой с чем-то. Помфри что-то дала ему, не говоря ни слова, пока Малфой готовил иглы. Гарри быстро взглянул на это и спрятал в карман. Он снял свитер, ощущая присутствие Малфоя. Он расстегнул манжет и закатал рукав. Там была бледная круглая отметина от окурка, которая была у него с 7 лет, на внешней стороне его руки, но другая рука была еще хуже, так что он ничего не мог сделать. Может быть, Малфой не заметит. Он позволил Помфри сделать ему прививки, не жалуясь и торопясь опустить рукав. Он покинул больничное крыло, пробормотав «спасибо» доктору Помфри, и вернулся на урок к Трелони.

***

Драко пытался подслушать разговор доктора Помфри и Поттера. Он услышал совсем немного — пару слов, включая громкое «нет» Поттера, грубый мерзавец — но это не имело никакого значения. Тем не менее, он знал, какие прививки делала Помфри, точно так же, как он узнал крем с витамином Е. Это озадачивало. Тайна Гарри Поттера становилась все глубже. Все прививки были обычными, не считая того, что их делают детям в гораздо меньшем возрасте. А вот крем с витамином Е в основном использовался, чтобы уменьшить вероятность возникновения шрамов, особенно от ожогов. Поттер вырос в джунглях или где-то вроде этого? Он пропустил время для всех прививок, и у него точно были ожоги или раны. Это было бессмысленно. Драко знал, что лучше не спрашивать доктора Помфри. На самом деле, это была именно та причина, по которой люди возражали против того, чтобы он работал с ней — они боялись, что он будет знать частную медицинскую информацию о его однокурсниках. И он знал, но он никогда не распространял ее и никогда не говорил никому, что он знает что-то личное о них. Он даже чувствовал себя плохо из-за того, что пользовался своим положением, чтобы узнать больше о Поттере, даже несмотря на то, что он технически ничего плохого не сделал, кроме подслушивания, но он все равно ничего не услышал. Ему это не помогло! Он очень сильно хотел узнать историю Поттера. Чертов Поттер — все уделяют ему так много внимания, и заставляют Драко уделять ему внимание. Даже дядя Северус обратил на него особое внимание! Внезапно, в голову Драко пришла мысль. Дядя Северус был профессором Поттера, его наставником, и он был близок к директору — он должен что-то знать.