***
Гарри не голодал. Он взял немного еды, что приготовил для Снейпа. Совсем немного курицы, так как это было легко заметить, но сделав больше картошки и брокколи, парень подкрепился пока готовил. Приведя все в порядок, он поставил еду в четверть седьмого на стол, вымыл оставшуюся посуду и прокрался в свою комнату. К ужасу мальчика на двери не было замка, но он догадался подпереть стулом дверную ручку. Он вёл себя глупо? Возможно, но стоит учесть, что он никогда не был ни в одном доме, кроме Дурслей, и предпочитал быть настороже. Предосторожность. Он, конечно, не знал правил поведения в гостях, более того, он не знал даже, как нужно вести себя дома — он не знал точно, чем считалось его пребывание в доме Дурслей. Ему казалось, что неприятностью. Но разве Поттер не был неприятностью и для Снейпа? Так что сложно сказать, как Гарри следовало действовать. Эта неопределенность сводила его с ума. Не имея представления о том, как ведут себя нормальные люди, ему приходилось по мере своих сил копировать остальных, основываясь на собственном опыте и других сомнительных наблюдениях. Дурсли всегда заставляли его для них готовить и никогда не позволяли есть с ними. Когда вы готовите для кого-то, вы обслуживаете его, а слуги не должны взаимодействовать с хозяевами. Так они утверждали. Поэтому так он и сделал. Совсем простое правило, ему легко было следовать, и он решил, что, возможно, его можно использовать и здесь. Он ничего не имел против готовки. Тетя Петуния начала учить его с самого раннего возраста. В то время он был намного глупее (как и большинство детей, подумалось Гарри), и он поверил словам тёти Петунии, что он гнилой мелкий мальчишка, но они могли бы полюбить его, если бы он хорошо готовил и убирался. Она шлепала его каждый раз, когда он делал что-то не так, но когда он радовал ее, она говорила, что они могут полюбить его в ближайшее время. Именно поэтому приготовление пищи было связано для него с надеждой, признанием, с искусством стать совершенным. Вот только требования тети Петунии к качеству пищи продолжали расти. Ей пришлось купить ему кулинарные книги, чтобы поднять Гарри на устраивающий ее уровень готовки, когда ее знаний перестало хватать. Тетя оставляла его дома во время школы, чтобы он изучал их. Они давно сказали учителям, что он сильно болен, и заверили их, что Дадли объясняет ему уроки. Он этого, разумеется, не делал, но Гарри, по-видимому, выполнял некоторые из заданий если и не идеально, то достаточно хорошо, чтобы никто не беспокоился. Этот период его жизни — период, в котором преобладали мысли о кулинарии и надежды на любовь — внезапно прекратился. Однажды Гарри приготовил идеальный ужин из индейки, он попробовал достаточно, чтобы быть уверенным, лучше сделать просто невозможно. Но после того, как тетя Петуния все равно его ударила и сказала, что они все еще не могут любить его, внутри него что-то оборвалось. Тогда он понял, что как бы хорошо он ни готовил, ничего не изменится. И теперь, когда родственники игнорировали его или делали вид, что его не существует, это больше не причиняло боль, потому что было гораздо удобнее. Именно после этого его каморка стала своего рода убежищем. Там, по крайней мере, он был далеко от них. Конечно, он продолжал готовить. Но теперь это всего лишь означало шанс получить дополнительную порцию хорошей еды. В Святом Брутусе он, разумеется, никогда не готовил. Но Гарри скорее забудет, как написать своё имя или завязать шнурки, чем утратит способности к кулинарии. Это знание было вложено в него так же рано, как и знание о завязывании шнурков, но с гораздо большей энергией. Он надеялся, что порадовал Снейпа, и заснул, справедливо полагая, что так и есть. Это была вкусная еда. Насколько суровым дегустатором может быть Снейп? «Все будет хорошо» — успокаивал себя мальчик. Но на следующее утро, Гарри столкнулся с новой дилеммой. Он поднялся с восходом солнца, но понятия не имел, что делать дальше. Будь он у Дурслей, то занялся бы завтраком. Но Снейп мог не есть по утрам. Или, быть может, он предпочитал что-нибудь легкое. Во всяком случае Гарри вряд ли мог хозяйничать на чужой кухне без разрешения! Только Дурсли могли ожидать от него предугадывания их желаний. Снейпа для этого он знал недостаточно хорошо. Подобные мысли не давали Гарри покоя. В итоге он решил сидеть в своей комнате, пока не понадобится Снейпу. Умение ждать относилось к одним из сильнейших его качеств, чем он и занялся.***
Северус все больше раздражался по ходу дня. Поттер считал не только, что он выше трапезы вместе с Северусом, но и вообще предпочел не появиться из своей комнаты. Или, по крайней мере, делал это так, чтобы Северус не заметил. Мальчик конечно должен был выходить, как минимум, чтобы воспользоваться туалетом и поесть, но он делал это неслышно и всякий раз, когда Снейпа не было поблизости, когда он был занят проверкой работ, чтением новостей или книг. Северус решил, что с него достаточно, когда и ужин прошел без каких-либо признаков второго человека в доме. Профессор громко постучал в дверь мальчика. — Поттер, — зарычал он, — откройте. Он услышал звук отодвигаемой мебели, после чего Поттер открыл дверь. Северус отодвинул его, чтобы войти в комнату. — Чем вы занимались весь день? — сорвался Северус, но как только он разглядел мальчика, сразу же пожалел об этом. Поттер выглядел истощенным, бледным и каким-то больным. — Вам нездоровится? — спросил Северус, пристально разглядывая мальчика. Поттер вздрогнул. — Нет, сэр, — наконец сказал он. — Я не могу понять, чего вы хотите от меня. — Что вы имеете в виду? Я хотел, чтобы вы вышли и занялись своим домашним заданием. Чтобы вели себя как нормальный человек, а не весь день валяли дурака. — Северус был ошеломлен этой странной логикой. Поттер пожал плечами, продолжая выглядел несчастным. — Мне очень жаль, сэр. Я не знал. Не то, чтобы я оправдывался, просто… Извините, — повторил он. Теперь, когда кусочки сошлись воедино, Северус снова рассердился, но только теперь на себя. — Пойдемте, — сказал он, выходя из комнаты. — Пойдемте со мной. Северус проводил его на кухню и усадил за стол. Он приготовил две чашки чая, тосты с джемом и поставил их перед Поттером. — Ешьте. Он наблюдал за тем, как мальчик выбирает тост. Можно только догадываться, чего именно Поттер ожидал от него, но, явно, ничего хорошего. И давно следовало понять, что мальчик не высокомерен. «Единственный идиот здесь — это я», — подумал Снейп, вздыхая. — Когда вы спросили меня о приготовлении ужина, я предположил, что это ваше желание. Поттер удивленно уставился на него. — Я не против готовки, сэр. — Я также рассчитывал, что вы будете есть вместе со мной. Вы сделали более чем достаточно для двоих. — Но… — он остановился. — Продолжайте, — призвал Северус. — Готовка — это услуга. А слуги не должны есть… — Поттер умолк под сердитым взглядом Северуса. — Вы мой гость, — строго сказал он. — Это Я должен готовить для вас. Поттер замотал головой. — Нет. Невозможно. Вы не можете готовить для меня. — Почему нет? — резко спросил Северус. Поттер снова покачал головой, словно отрицая существование мира, в котором к нему проявляют благосклонность. — Я должен… — Единственное, что вы должны делать, — перебил его Северус, — это заниматься учебой, проявлять вежливость в беседах, когда это требуется, и радоваться, пока вы убираете за собой, не ломаете дорогую мебель и не попадаете в неприятности. Поттер молчал. — Вы не слуга. — Северус отвернулся, прежде чем продолжить. — Тот, кто заставил вас поверить в то, что это так, что вы будете наказаны, если не угождаете другим — были неправы. Подобное обращение с ребенком неприемлемо. Вы меня понимаете? — Я не ребенок. — Пробормотал Поттер, глядя в тарелку. — Вы все еще ребенок. Но держу пари, что усвоили подобные уроки, когда были еще моложе. — Он сделал паузу, чтобы акцентировать на этом внимание. — Послушайте меня, мистер Поттер. Вас сильно беспокоит, что я собираюсь что-то сделать с вами. Я уверял вас несколько раз, что не буду вас бить. — Тут Поттер слегка покраснел. — Я не наказывал вас ни за то, что вы плохо учились, ни за наглость. Поскольку я не знаю, чего именно вы боитесь, я не могу заверить вас, что этого не случится. По вашему мнению, что я могу с вами сделать? Поттер пожал плечами. Северус ждал. И ждал. Он умел ждать ещё лучше мальчика. — Все, что угодно. — Наконец сказал Поттер. — Вы можете делать все, что захотите. Сэр. Никто не сможет остановить вас. Если я разозлю вас. Вы можете… выгнать меня из Хогвартса, если захотите. Северус мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться. — Я надеюсь, вы понимаете, как это оскорбительно, мистер Поттер, предполагать, что я могу придумать какой-либо проступок с вашей стороны, чтобы исключить вас, просто потому, что я вами недоволен. — Простите, сэр, я не подумал. — Неважно. Мои чувства не так легко задеть. Но позвольте вас заверить — у меня есть принципы. И эти принципы означают, что я никогда не подниму на вас руку, не заставлю вас голодать, готовить или убирать там, где вы не наводили беспорядок, и не выгоню вас несправедливо. Если меня будет что-то не устраивать, я скажу вам об этом, прежде чем что-либо предпринять. — Что вы имеете в виду, сэр? — настороженно спросил Поттер. — Я расскажу вам, что вы сделали, почему это не приемлемо, и попрошу вас воздержаться в дальнейшем. На этом все и закончится. Если вы сделаете это снова, тогда я могу задать вам строчки или что-то подобное, могу попросить вас выполнить какую-нибудь легкую работу. — И все? — неуверенно спросил Поттер. — Да. Они пили чай в тишине, поглядывая друг на друга. — Спасибо, сэр. За то, что объяснили мне. — Обращайтесь. Может быть, вы хотели меня спросить о чем-нибудь еще? Поттер выглядел смущенным. — Можно мне воспользоваться туалетом? — Ради всего святого, да! — Северус сорвался на крик, но уже без злости. Когда Поттер ушел, он прокричал ему в след: — И на будущее, вам не нужно спрашивать разрешения, чтобы удовлетворить базовые потребности! Северусу очень хотелось удариться головой об стол.***
По окончании первых двух дней Гарри и Снейп составили удобную схему. Профессор говорил с ним об экзаменах и помогал ему с его школьными заданиями, когда это требовалось. Но в основном Северус был доволен тем, что Гарри тихо занимается. Хорошей чертой Снейпа, о которой узнал Гарри, было то, что тот не слишком много с ним разговаривал. Сама мысль о болтливости этого человека была смехотворной. Он делал свои дела, а Гарри свои, и все это время они могли находиться в одной комнате. Мальчик был доволен. Само собой, он вспыхивал от смущения, когда вспоминал свое поведение. Глупый! Не только на этой неделе, но и до этого. Казалось, ему суждено было унижать себя перед людьми, делая идиотские предположения. К счастью, у Снейпа присутствовало чувство такта, и он не упоминал об этом. Это было странно для Снейпа, учитывая его обычно оскорбительное поведение в классе, но все было именно так. Например, когда Снейп читал, он не был столь сосредоточен, как могло показаться. Он все время проверял работы, либо читал новости или какие-то скучные книги, пока Гарри делал свою домашнюю работу, даже когда они ели или пили чай. Часто во время долгих часов обучения, когда Гарри отвлекался или находил что-то трудное, он обычно на некоторое время останавливался. Мальчик был уверен, что Снейп, скорее всего, замечал это, но редко что-то говорил, пока Гарри не задавал ему конкретный вопрос или что-то подобное. Это было мило, словно он мог делать все, что хотел, и все было бы в порядке. Однажды он даже нарисовал Снейпа. Тот сидел у окна, когда светило солнце, со скрещенными ногами, видимо, поглощенный дневником — и Гарри был уверен, что Снейп все понял, но, ничего не сказав, позволил ему продолжать. Такой вывод следовал из того, что в течение целых пятнадцати или двадцати минут Снейп оставался совершенно неподвижным, не переворачивая страниц. Да, Снейп был хорошим.