Incurable

Гарри был так утомлен, — разговорами, чувствами, мыслями — что он поплелся обратно в свою комнату. День был бесконечным, и профессор Снейп использовал много слов, которые Гарри не очень хорошо понимал. Хотя он знал, что благодарен профессору за то, что тот не опустил руки. Это было довольно приятно. Это все еще продолжало быть приятным, когда он сунул свою ключ-карту в дверь своего номера. Все, чего он хотел, — это просто рухнуть в постель. Он включил свет и остановился. Кровать подождет, понял он, потому что Драко был уже здесь. Он отдыхал, его грациозная поза была абсолютно нелогичной. Малфой сонно моргал из-за внезапно вспыхнувшего света — Ты вернулся, — сказал он, зевая. — Эм… да. — Гарри сделал шаг вперед. — Это что моя… — Мне было холодно, — быстро сказал Драко, одним плавным движением снимая рубашку Гарри и бросая ее ему. Гарри поймал ее рефлекторно, потрясенный телом Драко, розовым оттенком кожи на верхней его части груди и шеи. Когда он отвернулся, Гарри увидел гладкую спину. — Но почему ты не под одеялом? Или хотя бы не надел чистую рубашку? Я носил эту вчера, — Он поднял скомканный клубок ткани в качестве доказательства. Он чувствовал запах — это смущало Гарри — его собственного пота, но теперь она пахла и немного как Драко. Драко выглянул в окно. — Не думал об этом, — сказал он. Он казался смущенным, поэтому Гарри решил оставить это. За исключением того, что он вспомнил, что им предстоял большой длинный разговор, которого он хотел как можно дольше избегать и который он хотел как можно скорее преодолеть. Он бросил взгляд на часы. В таком случае, он не уснет до полуночи. — Ты был с Северусом долгое время, — сказал Драко. — Да. У него есть много советов, которые нужно дать. Драко улыбнулся ему слабой улыбкой. — Да, я был на принимающей стороне несколько раз. — Да, — неловко сказал Гарри. — Надеюсь, ты перед ним извинился, — Драко звучал очень холодно. — Да, — сказал Гарри. Драко, кажется, проигнорировал это. — Он был очень расстроен, когда ты ненавидел его все это время. Гарри покраснел от стыда. — Я не ненавидел его, я просто… злился на него. Сильно злился. Драко бросил на него мрачный взгляд. — Я был там, знаешь, Гарри. Не играй со мной в историка-ревизиониста. И даже если бы меня не было рядом, ты все равно сказал ему, что ненавидишь его. Гарри не потрудился спросить, что такое историк-ревизионист. Он понял, что тот хотел сказать, хотя это и не было сложно, когда Драко стоял перед ним. — Да, ладно… я сказал, что мне жаль, правда? Он взрослый, он может жить, не находясь у меня на хорошем счету. Драко бросил на него взгляд, без сомнения, критикующий его вспыльчивый характер и саркастичность, и Гарри глубоко вздохнул, и затем снова вздохнул, закрывая глаза. Когда он открыл их, он пожал плечами. — И вообще, я… как это называется? Неадаптивный? — Он засмеялся. — А еще это может сочетаться с психотическим насилием, — добавил он. Драко покачал головой. — Это совсем не смешно. — Так сказал доктор Кросс. Ну, без психотической части, наверное. — Еще он сказал, что ты несчастен, ранен, одинок и уязвим, — сказал Драко. — Или я забыл что-то еще? — Эм… агрессивный? Враждебный? Немногословный? Драко вздохнул. — Мы могли бы часами играть в повесь-ярлык-на-Гарри, но на самом деле я здесь не поэтому. — Почему ты здесь? На секунду выражение лица Драко изменилось, и его плечи опустились. — Понятия не имею, — огрызнулся он и пронесся мимо Гарри, направляясь к двери. — Подожди! Драко остановился, но не обернулся. -… не уходи. — «Не уходи от меня», — почти сказал Гарри. Драко слегка повернул голову в сторону, но не пошевелился. — Прости меня. Я не должен был этого говорить. Я… — Он замолчал. — Прости, — повторил Гарри. Драко развернулся полностью. — За то, что ты только что сказал? Или за что-то еще? — И то, и то. Я имею в виду, я вел себя, как козел, только что. И до этого тоже. Но я… я рад, что ты здесь, поэтому я не должен был говорить, как будто я хочу, чтобы ты… мне жаль, что это произошло. Драко ждал, и Гарри было интересно, научились ли он и профессор Снейп слушать извинения в одном и том же месте. Они знали, что он хотел сказать, тогда почему они все равно заставляли его это сказать? Ему не нравилось, когда им манипулировали, но он думал, что заслужил это. — Мне жаль, что я… что я ударил тебя, И… и за остальное. Прости, что накричал на тебя, — у него перехватило дыхание. Он не мог поверить, насколько грубо себя вел, он едва мог думать об этом. Драко все еще ждал. — Мне немного жаль, что я разозлился на тебя, но не совсем, потому что я все еще зол из-за этого… но я знаю, что ты хотел как лучше, так что… не сильно зол, я думаю. Мне просто… мне жаль, и я бы хотел, чтобы этого никогда не случалось. — Он покачал головой. — Прости, что причинил тебе боль, — сказал Драко так тихо, что Гарри едва мог слышать. — Я причинил тебе боль, — сказал он непонимающе. — Я ударил тебя, точно так же, как… — Нет, — сказал Драко, — я имею в виду, написав это заявление. — Мне жаль, что тебе было больно, что ты чувствовал, что я предал тебя. Гарри неловко пожал плечами. — Все в порядке, — сказал он. — В смысле, извинения приняты. — После всего этого, все так просто? — Я… бурно отреагировал. Если бы я подумал об этом, я бы понял, что ты, должно быть, хотел добра. Я не знаю, о чем я думал, я просто был расстроен. — А ты бы подумал? Гарри ничего не ответил. И затем они стояли там, уставившись друг на друга, и ни один из них не говорил. Это было мучительно неловко, и Гарри хотел как-то перемотать эту часть и вернуться туда, где они были раньше. — Ты выглядишь задумчивым, — попытался нарушить тишину Драко. Гарри с разочарованной улыбкой немного рассеял толщину между ними. — Это вина профессора Снейпа, заставляющего думать слишком о многом для меня.  — Например, о чем? — Эм… о видеомагнитофонах, на самом деле. Вроде того. Драко посмотрел на него очень странно. — Знаешь, перемотка вперед… назад. — На DVD можно просто пропустить отрывок. — Да, — сказал Гарри. Вот только они не могли этого сделать, не так ли? Так же, как они не могли перемотать назад или вперед. Но он не сказал этого вслух. Драко, наверное, знал.

***

Гарри спал. Ему снилось, что он летит, что ветер так холодно и тяжело бьет его по лицу, что у него на глазах выступили слезы. Он гнался за чем-то, изо всех сил стараясь достать его, что бы это ни было, но в решающий момент он запнулся и начал стремительно падать вниз. Он наблюдал, как небо отдаляется, он видел серые облака, которые при этом все равно были ярче неба. А затем он увидел Драко, смотрящего на него. Он попытался прочитать его выражение лица, но он был слишком далеко и только падал быстрее, падал, падал и падал. Он проснулся, резко сев на кровати, задыхаясь в темноте, его сердце гулко билось в груди. Он засунул кулак себе в рот, чтобы не закричать. В конце концов, Драко был рядом с ним, и Гарри не хотел его будить. Драко дышал глубоко и равномерно, и Гарри сосредоточился на звуке его дыхания, на мерном покачивании его груди, чтобы успокоиться, чтобы снова оказаться в настоящем. Прошлой ночью Гарри был слишком уставшим, чтобы расстояние между ними позволило не засыпать. Наблюдая за ним сейчас, он решил не позволять этому встать у них на пути. Он не мог поверить, каким глупым он был, не мог поверить, как мало он доверял Драко. Это был мальчик, которого, как он однажды сказал профессору Снейпу, он испортит, если у него будет шанс, и у него было много шансов, но он не воспользовался ни одним из них. И он знал, что мимо него проходили и другие, но не знал, как их схватить. Это было похоже на его сон, и он хотел бы увидеть лицо Драко, узнать, было ли на нем разочарование, гнев или что-то еще. — Я не знал, что человека может разбудить чей-то взгляд, — раздался сонный голос Драко. Он открыл глаза. — Прости, — пробормотал Гарри, отворачиваясь. — Нет. — Драко коснулся его плеча. — Я скучал по этому. Из-за того, что Гарри не знал, что сказать, он поцеловал его, ощутив сонное дыхание Драко, пока оно не прошло, и он просто целовал Драко. И затем, потому что он все еще не знал, что сказать, он наполнил рот членом Драко, и испортил его единственным способом, которым мог.

***

Северус думал о дисциплине. Он думал об этом за завтраком в столовой отеля, явно неудобное место. Они помирились — если отсутствие Драко в его комнате прошлой ночью означало именно это, — но напряжение было очевидным. Оно не было всепоглощающим, но это чувствовалось. — Ты поедешь с нами обратно в Хогвартс? — спросил он у Гарри. Когда он не получил ответа, даже взгляда, он задался вопросом, не спросил ли он слишком рано. Гарри разрезал колбасу на мелкие кусочки, полностью сконцентрировавшись. Наконец, он спросил. — Вы думаете, это скоро закончится? Северус откашлялся. — Скорее всего, да. Если только у них нет… новых свидетелей. Может быть, даже завтра. Не думаю, что тебе придется переносить экзамены. К которым ты, без сомнения, готовишься, правда? Гарри хмыкнул. Северус обменялся взглядами с Драко. Драко коснулся руки Гарри, и Гарри успокоился, посмотрев на него. — Так ты собираешься вернуться с нами? — спросил он. — Ты хочешь, чтобы я вернулся? Драко хорошо это скрывал, но Северус думал, что он так же раздражен этим вопросом, как и сам Северус. — Да, — просто ответил он. — Тогда хорошо, — сказал Гарри, а затем, к удивлению Северуса, он протянул свою руку и взял Драко за руку, прямо здесь, перед всеми. Драко выглядел довольным, и Северус не мог не задаться вопросом, как они мирились прошлой ночью. Северус знал, что не должен был позволять Драко ночевать в комнате Гарри, но он также знал, что двум мальчикам нужно было это сделать, и что Гарри, не будучи самым красноречивым подростком, вероятно, будет использовать другие методы. Он также знал, что он мало что может сделать, чтобы остановить сексуальную активность Драко и Гарри, даже если он этого хочет, даже если это его обязанность, особенно сейчас, когда он уже закрывал на это глаза. Он всегда насмехался — оправданно — над теми учителями, которые снисходительно относились к своим ученикам. Это оказывало плохую услугу как учителю, который терял уважение, так и ученикам, чья лень и наглость поощрялись, а их образование страдало от этого. Это никогда не было его проблемой — в классах профессора Снейпа опоздания, дерзость, невыполнение заданий и многие другие нарушения всегда, в обязательном порядке, наказывались. Это был правильный способ управлять классом, школой, даже домом. За исключением того, что каким-то образом за последние несколько месяцев он потерял свое преимущество, когда дело дошло до Гарри Поттера. Он был больше, чем просто учитель Гарри, но их отношения никак не определялись, и, следовательно, Северус почти не мог влиять на него. Этому никак не помогло то, что, когда Гарри перестал посещать занятия после того, как он узнал о суде, Северус ничего не сделал. Справедливости ради, Гарри вряд ли нуждался в них, поскольку он оказался на одном уровне со своими однокурсниками — Северус одновременно гордился тем, что Гарри пришлось приложить усилия, чтобы достичь этого, и был обеспокоен тем, что он не уделял столько же внимания остальным предметам. Но он пропустил занятия, не предупредив Снейпа, и не получил ни слова упрека за это. Он позволил своим личным чувствам к ученику — ребенку — помешать ему сделать то, что, в конечном счете, лучше для ребенка. В то же время, он полностью рисковал своими отношениями с Гарри, чтобы обеспечить лучшее будущее. Как он мог быть таким непоследовательным? Северус слышал, как беспокойство маленького Гарри проявлялось в показаниях Гарри, это была запутанность маленького мальчика, который, в основном, хотел хорошо вести себя, но которому не давали последовательного набора правил, никаких указаний. Его наказывали не только случайно, но и жестоко, это происходило периодически. Это хорошо соответствовало его собственному опыту, когда Гарри оставался с ним в Пасхальные каникулы: не озвучив правила, он заставил его беспокоиться. Это подтвердило то, во что он всегда верил, детям нужна дисциплина. Тем не менее, он был сильно обеспокоен, услышав, как те же слова выходят из отвратительного рта Прайса, директора безопасного центра Святого Брутуса для мальчиков с неизлечимыми криминальными наклонностями, сразу же после того, как он признал, что да, действительно, он бил Гарри Поттера несколько раз, с одиннадцати лет вплоть до того, как он покинул их прошлым летом. Северус хотел его выпороть. От Прайса было мало помощи в деле Гарри, хотя он, вероятно, не причинил такого вреда, как надеялся адвокат противоположной стороны. Прайс отказывался отличать Гарри от других мальчиков в Святом Брутусе. Гарри часто плохо себя вел? Он дрался с другими мальчиками? Он когда-нибудь ранил другого мальчика? Эти и другие наводящие вопросы вызвали только смутные ответы: Поттер, возможно, был немного проблемным, но недостаточно, чтобы действительно выделиться, Поттер, как известно, ввязывался в драки, но не начинал их, Поттер действительно ранил других мальчиков, но не больше, чем кто-либо другой. Северус был возмущен, думая, что этот человек отвечал за сотни своенравных мальчиков. Это была спокойная жестокость, которую Северус презирал, даже если он знал, что Гарри соглашался с ней. И он должен был признать, судя по тому, что он видел Вернона и Петунию Дурсль, его лицо, искаженное гневом, ее взгляд, затуманенный многими годами ненависти, он мог понять это отношение. Вот о чем он думал, когда Петунию Дурсль вызвали свидетельствовать.