***
Шерлок явно узнал много нового о городе, готовясь к экскурсии. Он засыпал Джона забавными историями и статистикой, словно заучил их наизусть. Но Джона это не волновало, потому что город оказался очаровательным. Почти столь же очаровательным, как недвусмысленное желание Шерлока сделать для Джона что-то приятное. Хотя львиная доля его экскурсионной программы была наполнена криминальными историями, Джон предположил, что Шерлок, вероятно, считал это самым интересным. Правда, и ему самому так казалось. И, кажется, это объяснялось легко: с ним что-то было не так. В итоге Шерлок предложил выпить чаю, и Джон согласился: от этой возможности он никогда не отказывался. Холмс повел их в чайную, находящуюся в начале улицы. Они сели напротив музыкального магазина, и Шерлок указал на витрину: — Три валторны. — О, боже, — сказал Джон, глядя на музыкальные инструменты. — Это было ужасно. Шерлок коротко улыбнулся. Когда принесли чай, он сказал: — Я снова монополизировал разговор. Ты должен рассказать что-нибудь о себе. — О, — ответил Джон, отпив чая. Он немедленно подумал о призыве в армию, Афганистане, перестрелках, возвращении домой, хромоте и дрожи… Об абсолютном нежелании чего-либо и отсутствии четкого представления, как исправить себя. Все это промелькнуло в голове за секунду, и, сделав еще один глоток, он сказал: — Мой день рождения семнадцатого марта. Глаза Шерлока внимательно и остро изучали его. Джону казалось, что тот словно рентгеном просвечивает его и каталогизирует все то, что хотелось бы скрыть. Джон ненавидел это ощущение. Он снова отпил немного чая и посмотрел в окно. — Расскажи мне о Джеймсе Бонде, — внезапно сказал Шерлок. Джон удивленно взглянул на него: — Что? — Джеймс Бонд. Он же тебе нравится, да? — Я... Да, нравится. — Хорошо. Тогда давай обсудим его. Какой из фильмов твой любимый? — Ты когда-нибудь смотрел хоть один из «Бондов»? — Конечно нет, — ответил Шерлок. И хотя он произнес это вполне дружелюбно, во взгляде его читалось «не будь идиотом». — Тогда какая разница, какой — мой любимый? Ты все равно не поймешь разницу. — Все равно расскажи мне. Ознакомь с сюжетом, — Шерлок отпил немного чая и выжидающе уставился на него. — Если ты не смотрел ни одного фильма о Джеймсе Бонде, сюжет в пересказе покажется тебе смешным. Ладно, — одернул себя Джон. — Полагаю, все сюжеты в таком случае смешны, но…Допустим, там была золотая краска. И Джон принялся пересказывать сюжет «Голдфингера». Шерлок хмурился и исправлял научные неточности сюжета, а потом Джон сказал: «Этот сюжет гениален по сравнению, скажем, с ”Лунным гонщиком”». Пришлось пересказывать и этот фильм и мириться с тем, что Шерлок еще язвительнее критиковал неточности и хмурился все больше. — И тебе нравятся эти фильмы? — спросил в конце концов Шерлок. — Иногда тебе нравится именно то, что делает что-то глупым. Полагаю, так и выглядит настоящая любовь. Признавать все ужасные несовершенства и любить именно за них. Шерлок задумался, словно Джон сказал что-то, что могло дать ключ к пониманию всей человеческой цивилизации. Джон посмотрел в окно на спешащих людей на улице, опустивших головы, чтобы защититься от кусачего холодного ветра, сдувавшего все на своем пути. — Значит, — начал он, — ты можешь просто посмотреть на этих людей и... узнать о них все? Шерлок проследил за его взглядом. — Большинство вещей, которые стоит знать. — И это не пустое хвастовство? — Да, — ответил Шерлок. — Ладно. Тогда, вперед. Удивляй.. И Шерлок удивил. Он засыпал его подробнейшей информацией о проходящих мимо незнакомцах. — И как мы узнаем, что все это — правда? — наконец спросил Джон. — Может, ты все просто выдумываешь? — Но ты все равно не узнаешь этого наверняка, — ответил Шерлок, с довольной улыбкой глядя в окно, — потому что я искусный лжец. — Я заметил. Ты очень успешно претворяешь в жизнь фальшивые романтические свидания. — Да, — внезапно очень серьезно сказал Шерлок и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Джон почувствовал, что ляпнул что-то не то, ибо настроение Шерлока явно изменилось. До этого их окутывала какая-то уютная интимность, и время пролетало незаметно. Было так комфортно, что хотелось остаться в этой чайной навсегда. Но сейчас Джону показалось, что своими словами он разрушил чары уюта. — Я тебе кое-что купил, — сказал он, попытавшись хоть немного спасти разговор, и полез в свою сумку. Шерлок перестал барабанить по столу и удивленно посмотрел на Джона. — Что? Зачем? — Не знаю, — ответил Джон. Он правда не понимал. «Фальшивые бойфренды освобождены от покупок подарков», — подумалось ему. — Когда это ты успел? — спросил Шерлок с любопытством. — Когда ты спорил о коте Шредингера с той бедной девушкой за прилавком. Лицо Шерлока исказила гримаса ужаса: — Это ведь не Клюэдо, да? Я сказал тебе не покупать ее, потому что… — Не Клюэдо. А игру я купил для себя. Вот. Это оказалась небольшая книга: краткий экскурс истории города и окрестностей. Шерлок повертел ее в руках с очевидным замешательством. — Это путеводитель с историей города, — объяснил Джон. — Ну, могу сказать, что… — раздраженно начал Шерлок, но замолчал, глядя на книгу с выражением крайнего удивления. Он открыл ее и взглянул на первую страницу, где Джон спешно нацарапал послание, пока Шерлок спорил о правилах игры в шахматы с маленькой девочкой, встреченной ими на улице. Надпись гласила: «Уверен, все это тебе и так уже известно. Так что оно ожидает твоих поправок». — О, — сказал Шерлок, все еще не поднимая глаз. — Это... Джон не знал, как интерпретировать эту реакцию: — У тебя ведь есть такая же? — Откуда? — спросил Шерлок, закрыв книгу. — Я бы никогда не купил себе такую глупость. Джон пропустил комментарий про свой «глупый» подарок и сосредоточился на фразе «никогда не купил бы себе». А кто-то другой ему купил бы? Джон вспомнил, как был потрясен тогда в церкви в канун Рождества отец Аннабель мыслью, что у Шерлока может быть друг. Джон подумал об игре, в которую они играли, и Шерлоке, раскрывавшем секреты прохожих. Тот наверняка всегда был таким: умному нелегко подружиться с тупицами. Джон будто услышал голос Вайолет: «У Шерлока огромная потребность любить и быть любимым», — но у него никогда не было такого человека. И он нанял незнакомца, чтобы тот притворился его парнем, потому что был одинок. Джон вдруг почувствовал, что ему вообще не стоило принимать предложение Шерлока. Лучше бы он отказался. Тогда бы Шерлок, под давлением матери, может, нашел бы в конце концов того, кто по-настоящему избавил бы его от одиночества. — Шерлок, — позвал Джон. Голос его дрожал. Шерлок поднял глаза от книги, бросив на него обычный непроницаемый взгляд. ...Что Джон вообще хотел сказать? — В любом случае, — сказал он, откашливаясь и стараясь не ерзать, ведь Шерлок наверняка заметил бы это. — Надеюсь, тебе понравилось. Шерлок медленно кивнул, задумчиво посмотрев на сцепленные пальцы Джона. — Уже поздно. Пора идти, — сказал он. — Верно, — согласился Джон, старательно скрывая смущение. — Да. Точно. Они сели в машину и поехали обратно в поместье. Вцепившись в руль и не отводя взгляда от дороги, Шерлок сказал: — Спасибо. За книгу. Мне стоило поблагодарить тебя. Он произнес это так неуверенно, словно сомневался, можно ли так сказать, или будто английский был чужим языком, которого он почти не знал, и фраза вполне могла означать: «Скажите, пожалуйста, могу я жениться на вашей свинье?». — Пожалуйста, — ответил Джон, не зная, что еще можно добавить.***
Когда Джон проснулся на следующее утро, Шерлок был в душе. Он минуту лежал в постели и совсем не думал о Шерлоке — мокром и голом, в нескольких футах от него. Затем душ выключился, и дверь в ванную открылась. Шерлок вышел в одном полотенце, с темных волос капала вода. Джон уставился на его поясницу, подчеркнутую краем полотенца, и выдохнул: — Эм… — Снег идет, — коротко сказал Шерлок и наклонился, чтобы вытащить одежду из ящика комода. Джон уставился на обтянутый полотенцем зад, а потом глянул в окно и попытался соединить картинку со словами Шерлока. Снег действительно шел, хотя и не сильно, однако Джон сомневался, что между снегом и практически голым Шерлоком рядом с кроватью была хоть какая-то связь. Он снова посмотрел на своего фальшивого бойфренда, который направился в ванную, закрыв за собой дверь. Джон несколько раз глубоко вдохнул и уставился на окровавленных херувимов на потолке. Из ванной Шерлок вышел уже более-менее одетым. По крайней мере, на нем были штаны и рубашка — незастегнутая. И хотя ничего неприличного не было, Джону показалось, что все стало еще хуже. Ему хотелось развести в стороны полы рубашки и целовать постепенно обнажающуюся грудь. — С тобой все в порядке? — небрежно спросил Шерлок, застегивая рубашку и глядя на свое отражение в зеркале. — Все отлично, — соврал Джон. — Твое дыхание участилось, — продолжил Шерлок, заправляя рубашку, что нисколько не уняло частоту дыхания Джона. — У тебя паническая атака? — он перевел взгляд на Джона. «Я очень далек от панической атаки», — подумал тот. Но учитывая его нынешнее положение и то, насколько, черт возьми, все это было сложно, паническая атака, возможно, была бы более адекватной реакцией. — Я в порядке, — сказал Джон. Шерлок выглянул в окно и нахмурился. — Снег, — сказал он.***
Шерлок жаловался на снег. Бесконечно и безостановочно. На втором часу причитаний Джон спросил: — Почему ты так его ненавидишь? — Я не ненавижу. Не будь смешным. И вообще, замолчите все. — Только ты один тут говоришь, — указал Джон. — И все утро не затыкаешься. Ноешь и жалуешься. На снег. — Цыц! — скомандовал Шерлок. Джон перевернул страницу газеты, которую читал: — Это восхитительно, правда. Продолжай. Шерлок метался по библиотеке, как зверь в клетке. Джон исподтишка наблюдал, снова мысленно сравнивая его с экзотической птицей. Возможно, Шерлоку ненавистно вынужденное заточение, и его нужно было спасать. — Ты ничего не можешь поделать со снегом, Шерлок, — спокойно перебила его Вайолет, не поднимая головы от своей газеты. — Пока еще не изобрели оружие против погоды. — Можем чем-нибудь заняться, — предложил Джон. — Скучно, — пожаловался Шерлок и бросился на диван. — Мне скучно, все скучно, да еще снег идет. — Ты жаждал тишины, — напомнила Вайолет. Шерлок резко выпрямился: — Где сигареты? Вайолет невинно захлопала глазами: — Что? — Я знаю, что ты прячешь их где-то в доме, чтобы Майкрофт не нашел. — Понятия не имею, о чем ты. — Как будто ты можешь хоть что-то скрыть от Майкрофта. — Возможно, нам стоит оставить тему секретов, Шерлок, — напряженно сказала Вайолет. — Мне нужна сигарета, — потребовал Шерлок. — У тебя нет своих? — Нет, — надулся Шерлок. — Джон уничтожил их. — Я не буду спать в провонявшей дымом спальне, как это было в ту ночь, — спокойно ответил Джон и выглянул в окно. На земле образовались приличные сугробы, и снег все шел, но погода действительно была хорошая, без метели. Самый сильный снегопад в Нортумберленде за последние пятьдесят лет, по словам метеорологов. Джон и Шерлок не интересовались прогнозами. Это Майкрофт проинформировал всех во время завтрака, а затем быстро исчез, потому что был очень занят, как и всегда, а уж при снегопаде — тем более. «Очень пафосно, впрочем, как и большинство вещей, которые производит Майкрофт», — насмешливо фыркнул Шерлок. — До сих пор не понимаю, почему мы не можем поехать в город? — проворчал он с дивана. — Потому что тогда ты не вернешься, ибо дороги занесет. А свободных мест в гостиницах в это время года нет. — Мы могли бы проверить, есть ли свободные ясли, но в такую метель это вряд ли хорошая идея, — пошутил Джон. Шерлок и миссис Холмс непонимающе посмотрели на него. — Ну, знаете, так говорят, — махнул рукой Джон. — Когда нет свободных комнат. — По-прежнему никакой реакции. — Ладно, неважно, — вздохнул Джон. — Если хочешь, можем прогуляться. — Где? — Поблизости, — предложил Джон. — Не такая уж плохая идея. — Скучно, — отмахнулся Шерлок. — Менее скучно, чем сидеть здесь, — заметил Джон. Вытащить Шерлока наружу казалось ему хорошей идеей. — Неужели? — скептически спросил Шерлок. — Да. — Не уверена, что это хорошая идея, — вежливо заметила Вайолет. — Учитывая вашу травму. В конце концов, Джон, можно поскользнуться. Перед глазами Джона заплясали красные пятна, но он подавил всплеск ярости. Вайолет обращалась с ним как с инвалидом, и это злило. Но разве он не был им? Инвалид — вот что осталось от Джона. Он больше не военный, не доктор, а обычный объект для жалости окружающих. И ему до смерти это надоело. Уотсон встал и сказал, стараясь, чтобы не звучало так, будто он разговаривает с Вайолет сквозь зубы: — Со мной все будет в порядке. Давай, идем, Шерлок. И он, прихрамывая, вышел из комнаты с максимально возможным в данной ситуации достоинством, высоко подняв голову и выпрямив спину. Шерлок догнал его, когда Джон уже надевал куртку. Он набросил пальто, завязал шарф и надел перчатки, и они вышли наружу. Снег падал густыми хлопьями, но это не раздражало. Тихая пелена заглушала все звуки, и какое-то время они шли не говоря ни слова. Джон, следуя за Шерлоком, упрямо старался не отставать и не хромать. В принципе, пару раз за последние несколько дней хромота не беспокоила, однако контролировать это лишь силой собственного желания Джон не мог. Они подошли к краю небольшого замерзшего озерца, и несколько секунд Шерлок стоял, задумчиво глядя на лед, прежде чем осторожно ступить на него. Затем повернулся к Джону и сказал: — Хочешь покататься на коньках? — Что? — переспросил Джон, потому что молчание длилось довольно долго, и ему показалось несколько диким разрушать его подобным предложением. Совершенно внезапным предложением, ведь Шерлок не напоминал заядлого любителя рассекать лед. — Лед достаточно крепкий. Температура давно опустилась ниже нуля, а озеро тут маленькое и мелкое. Мы всегда держали коньки в эллинге, уверен, они до сих пор там. Шерлок кивнул на сарайчик на краю озера, который Джон поначалу не заметил. Джону стало интересно, какие же лодки они могли спускать на такое маленькое озеро? По его мнению, «эллинг» — слишком вычурное название, хотя Холмсам, в целом, подходило. Джон облизнул губы, остро ощущая в руках трость. — Шерлок, я не могу… — Кататься на коньках? Я научу тебя, — резко сказал тот. — Нет. Шерлок… — Все будет хорошо, — настаивал Холмс. — Пойдем. Джон помолчал, беспомощно глядя, как Шерлок зашагал по снегу в сторону эллинга. Он хотел бы, чтобы все было в порядке. Хотел надеть коньки и прокатиться, как обычный, нормальный, не покалеченный человек. Он глубоко вдохнул и захромал за Шерлоком. Внутри сарая было темно, пыльно и холодно. Шерлок копался в хламе в поисках коньков. — Вот, — не глядя на Джона, сказал он, сунув ему пару. — Эти подойдут. Джон скептически осмотрел коньки: — Они прилагались к дому, когда Холмсы покупали его в 1887 году? Шерлок, явно довольный, коротко улыбнулся ему: — Ты запомнил. — Конечно. У меня нет проблем с памятью, — нелюбезно буркнул в ответ Джон, пытавшийся одновременно натянуть на ноги коньки и не выронить гребаную трость, в которой нуждался для поддержания равновесия. — Большинство людей — идиоты, — ответил Шерлок. Он сидел прямо на пыльном полу сарая, совершенно не обращая внимания на то, что пачкал свои роскошные брюки и пальто, и натягивал коньки. Потребовалось немного усилий, но в конце концов оба зашнуровали коньки, и Джон обнаружил, что вполне может идти в них по утоптанному снежному берегу. Он так сильно сосредоточился на том, чтобы удержать баланс и не свалиться, что совсем забыл о хромоте. Едва они достигли кромки льда, Шерлок уверенно скользнул вперед, и у Джона мелькнула мысль, что тот, вероятно, вырос на коньках. И, конечно же, Шерлок двигался невероятно грациозно, словно какой-нибудь сраный лебедь. Джон стоял на берегу, сильно сомневаясь, удержат ли его ноги, если он ступит на лед. — Давай, — сказал Шерлок, остановившись перед ним и протянув руку. Он взял Джона за руки, словно это было чем-то естественным для них. — Я действительно не думаю… — начал Джон, но Шерлок потянул на себя, и он качнулся вперед. Шерлок, однако, не позволил ему упасть и удержал с силой, которую Джон от него не ожидал. Он катился назад, набирая скорость, и тянул Джона за собой. — О, — сказал Джон. Шерлок наблюдал за ногами Джона, двигаясь спиной вперед вдоль кромки озера так, словно у него имелись глаза на затылке. — Ты умеешь кататься? — Очень плохо. Когда-то я встречался с девушкой и думал, что катание на коньках на свидании — это романтично. — Так это было романтично? — спросил Шерлок, по-прежнему следя за ногами. — Романтика случилась позже, — ответил Джон. Шерлок взглянул на него, улыбнулся, а затем снова опустил голову. — Знаешь, это физика. Математика. По сути — подбаланса, как во всех ситуациях. Тебе стоит учесть особые свойства льда по отношению к лезвию коньков, которые, кстати, довольно плохи, обрати на это внимание. — Шерлок, — сказал Джон, — нет ни единого шанса, что я буду думать о математике, когда переживаю о том, чтобы не грохнуться. —Тебе не нужно беспокоиться, — ответил Шерлок, все еще не отрывая взгляда от ног Джона. — Я не дам тебе упасть. Слова поразили Джона, ведь никто и никогда не говорил ему подобного, но даже если бы кто-то и сказал — он не поверил бы. До этого момента он никогда и никому не доверялся. Всю свою жизнь страховал других, был помощником, старался все сделать лучше. Психоаналитик сказала, что это — часть глобальной проблемы, проблемы с доверием. Он не позволял другим людям помогать ему. А вот теперь Джон оказался здесь со своим липовым парнем, которым был настолько одурманен, что не сомневался, что Шерлок не даст ему упасть и поможет двигаться вперед. Он доверял ему настолько, что позабыл о хромоте. Джон смотрел на темные волосы Шерлока, усыпанные снегом, и морщинки на лбу, собравшиеся от явной сосредоточенности, — настолько тот внимательно наблюдал за ногами. Джон откашлялся. — Ты когда-нибудь учил кого-то катанию на коньках? Шерлок фыркнул: — Не говори ерунды. Кого мне учить? — А тебя кто учил? — Отец. Когда я был ребенком. — Твой отец мертв? — спросил Джон с опаской. Глаза Шерлока холодно блеснули: — Мамуля рассказала? — Да, — ответил Джон. — Мертв, — признался Шерлок. Лезвия коньков Шерлока решительно и резко рассекали лед. Коньки Джона неуверенно следовали за ними. — Мой тоже умер. — Да, знаю, — ответил Шерлок. — Умер, когда ты учился в институте. — Конечно, ты знаешь, — пробормотал Джон. — Фигурное катание зиждется на движении на ребре, — сказал Шерлок, сменив тему. — Ты должен научиться скользить на внутреннем и внешнем ребре. Немного наклони лезвие, вот так, не по центру, внутрь или наружу. Это единственный способ удержаться и двигаться самостоятельно. И Шерлок принялся учить Джона скользить, используя лезвия, объясняя, что это — базовое движение при катании. К концу маленького урока Джон мог самостоятельно катиться вперед — правда, каждый раз размахивая руками и цепляясь за Шерлока, когда терял баланс. — Тебе было бы проще, если бы ты не молотил руками, — сказал ему Шерлок, когда Джон схватил его за рукав, чтобы не упасть. — Ну что ж, придется поработать над этим в следующий раз, — не задумываясь, ответил Джон. Шерлок в ответ промолчал. Он помог Джону добраться до сарая, где они молча переобулись. Когда они вернулись в дом, в библиотеке у камина их ожидало горячее какао, но комната была пуста. Джон с удовольствием опустился в кресло, позволив теплу окутать ноющие мышцы, о которых он, казалось, позабыл. Какао было идеальной температуры, что в очередной раз доказало мастерство Харрисона. — Прекрасно, — удовлетворённо вздохнул Джон и открыл глаза. Шерлок сидел у камина и серьезно смотрел на него. — Отличная альтернатива поездке в город. — Я собирался пригласить тебя к Анджело, — слегка надувшись, ответил Шерлок. — Анджело? — Ресторан в городке. Владелец в долгу передо мной. — У Анджело есть пять золотых колец? — Анджело украл пять золотых колец, — улыбнувшись, сказал Шерлок и глотнул какао. Джон рассмеялся.