Двенадцать рождественских дней Джона Уотсона

Когда наступило утро — по крайней мере, было уже достаточно времени, чтобы соизволить подняться, — Джон наконец-то отскреб себя от кровати. Спускаясь на кухню, чтобы проверить Спота, он так и не увидел нигде Шерлока. Собака выглядела намного лучше. И хотя должно пройти некоторое время, чтобы он снова смог беззаботно прыгать, с его весело виляющим хвостом и текущими от восторга слюнями все было в порядке. Джон все еще был на кухне и чесал Спота за ушами, когда появились Аннабель с отцом. Папа девочки — в самом деле, пора было узнать его имя — выглядел смущенным, а вот сама Аннабель явно не чувствовала себя скованно и, преисполненная радости, бросилась к своему мохнатому другу. — Нам пора идти, — сказал отец Аннабель, взглянув на ослепительную белизну за окном. И это вернуло Джона к мысли о неловкой встрече с Шерлоком, которой ему очень хотелось избежать. Он понимал, насколько это было трусливо, ведь рано или поздно они все равно столкнутся. Но он ожидал, что воспоминания о руках Шерлока на его теле, языке Шерлока во рту и дыхании на коже до встречи поблекнут достаточно, чтобы Джон смог удержать себя в руках и не наброситься с жадностью. — Останьтесь на завтрак, — предложил Джон, явно преувеличив свои полномочия, ведь он и сам здесь был гостем. Однако отчаянные времена требовали отчаянных мер. — Нет, спасибо, думаю, мы и так уже злоупотребили гостеприимством,— ответил отец Аннабель, и Джон понял его отказ. Холмсы могли здорово пугать. — Пойдем, Аннабель, — он вручил ей пальто и перчатки, а потом повернуться к Джону: — Вы не могли бы еще раз поблагодарить миссис Холмс? И, эм, Шерлока? — Да, — легко ответил Джон, постаравшись, чтобы на лице не отобразились лишние эмоции. Он посмотрел на улицу, и у него родилась идея. Как можно небрежнее он заметил: — Как много снега. — Да, снегопад был сильный, — согласился отец Аннабель, натягивая плащ и перчатки. — Полагаю, идеальное время для лепки снеговика, — Джон посмотрел на Аннабель, чьи глаза предсказуемо расширились. — Вы собираетесь лепить снеговика? — спросила она. — Наверное, — задумчиво ответил Джон. — Снеговика или снежную бабу. Аннабель ахнула и повернулась к отцу: — Можно, мы со Спотом останемся и поможем? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — взмолилась она. — Аннабель... — начал отец. — Это было бы просто замечательно, — быстро и твердо сказал Джон. — Мне не помешала бы помощь. — Блестяще! — провозгласила Аннабель и радостно подпрыгнула. — Я только надену пальто, — сказал Джон, потянувшись к гардеробу. Отец Аннабель поднял брови: — Вы собираетесь идти прямо сейчас? Джон понимал, что было еще очень рано. Он даже кофе не выпил. И все это выглядело крайне подозрительно. Но Джону было плевать. Нужно было выйти из дома до того, как Шерлок придет на кухню и, возможно, снова попытается поцеловать его. Или наоборот — не попытается. Что еще хуже. Джону нужно было выбраться из дому, пока он окончательно не спятил от мыслей, крутящихся у него в голове. — Самое время, — ответил он, натянул перчатки и шагнул в зимнюю сказку, ожидавшую в саду. Слепить снеговика — одна из лучших идей, которая приходила ему в голову. Снег был мокрым и тяжелым, идеально подходящим для этого. Скатывая огромные шары, можно было легко увлечься и забыть обо всем. Отец Аннабель ушел, наказав дочери не слишком задерживаться и не быть чересчур навязчивой. Аннабель нетерпеливо кивнула, а потом сообщила Джону, что хотела бы слепить снегопса, а не снеговика. Но после неудачных попыток стало понятно, что, возможно, снеговик при их навыках был единственным вариантом. На самом деле, Джон считал, что для них закончить даже простую снежную бабу — уже невероятный успех. Джон не знал, сколько прошло времени, пока они с девочкой увлеченно занимались делом, прежде чем появился Шерлок. — Это что, снеговик? Джон лепил плечи, пока Аннабель копалась в прутиках, стараясь подобрать лучшие, достойные стать руками их снеговика. Джон подумал, что среди этих коротких палок она вряд ли что-то найдет, и решил, что, как только закончит с лепкой, сходит и отломает пару небольших веток с ближайшего дерева. Он оглянулся и через плечо бросил взгляд на Шерлока, выглядевшего бесподобно посреди сверкающего снега. Он всегда выглядел бесподобно, а вчера — в особенности. «Это неземное существо вчера целовало тебя, — напомнил себе Джон. — И, если бы ты его не остановил, дело не ограничилось бы одними поцелуями». Джон подумал, что он — полный идиот, потому что Шерлок был птицей явно не его полета. Джону никогда не удавалось заставить таких, как Шерлок — нет, даже в половину менее шикарных — посмотреть на себя дважды. И вот, он просто отказался от возможности трахнуть его. «Ты влюблен в него, — напомнил ему внутренний голос. — Это не просто секс. Твое сердце будет разбито». И Джон ничего не мог возразить этому голосу, потому что тот был прав. Он влюбился в Шерлока. Бесспорно. Глядя на него, стоящего посреди снежного океана, Джон осознавал, что дело не в обычном вожделении, не только в нем, все намного серьезнее. Джону хотелось взять Шерлока за руку, провести носом по его коже, рассмешить, заставить улыбаться мягко и тепло — и, может, отсмеявшись, Шерлок даже чмокнет его в кончик носа. Боже, Джон мечтал о поцелуе в нос. — Привет, — сказал он, потому что забыл, о чем же спрашивал Шерлок, когда подошел, потому что все это время просто молча пялился на него. Шерлок забавно поднял брови и ответил: — Привет. Затем, заложив руки за спину, обошел снеговика, внимательно изучая. Он выглядел как король во время царского смотра. Если бы Джон попытался повторить такое, точно нелепо рухнул бы в сугроб. Мысль о падении заставила его резко распахнуть глаза. — Ты оставил ее вчера в эллинге, — вежливо сказал Шерлок, глядя на снеговика. — Прислонил к стене, чтобы переобуться, и забыл в итоге. Джон осознал, что все это время обходился без трости. Отойдя от шока, он внезапно понял, что может упасть в любой момент. Он замер и слегка оперся о снеговика, стараясь не показывать, как сильно запаниковал. Шерлок резко выпрямился и окинул его острым, пронзительным взглядом, с легкостью преодолевая все защитные барьеры, выстроенные Джоном. — Тебе она не нужна, — сказал он, словно прочитав мысли. — Знание очень отличается от ощущения, — выдавил Джон. — У снеговика нет головы, — сказал Шерлок, резко сменив тему. — Мы как раз ее лепим, — сообщила Аннабель, возвращаясь к ним. Она радостно взмахнула двумя прутиками. — Смотрите! — Что это? — спросил Шерлок, разглядывая палки. — Руки, конечно, — ответила Аннабель. Шерлок недоверчиво взглянул на нее: — С точки зрения анатомии это совершенно не напоминает руки. — Снеговики вообще редко лепятся по учебнику по анатомии, Шерлок, — сказал Джон, взяв палочки и воткнув их в «тело» снеговика. — Ты проткнул ему желудок этой «рукой». Правда, Джон, ты же врач, тебе стоит лучше разбираться в анатомии. Джон посмотрел на торчащие «руки»: возможно, те действительно немного сползли в центр. — Шерлок, — вздохнул он. — Это снеговик. — Мертвый снеговик, — сказал Шерлок. — Снеговики вообще не бывают живыми, — проинформировала его Аннабель, и Джону показалось, что сейчас она покажет Шерлоку язык. — А у этого даже головы нет. — Я же сказала, мы еще лепим ее, — напомнила Аннабель. — Это могло бы превратиться в место преступления, — задумчиво предположил Шерлок. — Дело об отрубленной голове снеговика. — Шерлок Холмс, детектив, расследующий таинственные снежные дела, — сказал Джон, прикрывая свою неуверенность сарказмом, потому что до сих пор не мог отойти от своей опоры в виде снеговика. Но Аннабель, казалось, заинтересовалась. — А что мы могли бы использовать как кровь? — спросила она Шерлока. — А зачем что-то использовать? У меня и так есть кровь, — бесстрастно сказал Шерлок. — Шерлок, — напряженно начал Джон. — Что? У меня припрятано немного в морозилке. — Я даже спрашивать об этом не буду, — вздохнул Джон. — У снеговиков не может быть настоящей крови. Их кровь, наверное, лед, — заметила Аннабель. — Поверить не могу, что мы вообще это обсуждаем! — сказал Джон. Но Шерлок и Аннабель уже не слушали, занявшись отрубленной головой снеговика, которую они аккуратно расположили около его ног. Аннабель в качестве «глаз» использовала камешки, найденные возле дома. Шерлок недовольно заметил, что снеговик совсем не выглядит мертвым. Джон стоял в стороне, внимательно наблюдая за всем действом с шутливой покорностью, не зная, стоит ли ему вмешаться или нет. Спот, которому высокие сугробы и вчерашняя рана не позволяли носиться как обычно, выражал свои чувства громким радостным лаем. После того, как мертвый снеговик был закончен, Аннабель отступила назад, сложила руки на груди и твердо кивнула. — Отлично, — постановила она. — Думаю, вышло прекрасно. А теперь мне действительно пора домой, иначе мама будет меня искать. Пошли, Спот! Джон хотел возразить, попросить ее остаться еще немного, ведь, когда она уйдет, они с Шерлоком останутся наедине, и тот, возможно, захочет обсудить вчерашние объятия под омелой. А Джон отчаянно не хотел об этом говорить, даже несмотря на то, что не переставал думать. Но Аннабель исчезла еще до того, как он успел запротестовать, и ему оставалось лишь посмотреть ей вслед, оттягивая момент, когда придется встретиться взглядом с Шерлоком. И в этот момент ему в голову прилетел снежок. — Эй! — возмутился Джон, обернувшись, и заполучил еще один снежок прямо в лицо. — Какого... — пробормотал он, стряхивая с лица жалящий снег, а затем резко пригнулся, уворачиваясь от летящего в него снежного заряда. — Ты что творишь?! — Не будь идиотом, Джон! — Шерлок искренне веселился. Тогда Джон быстро скатал снег в шар, а затем бросил его в Шерлока. Тот уклонился, спасая лицо, но снежок все равно попал ему в плечо. Шерлок безостановочно закидывал снежками, и Джон бомбил с не меньшим пылом: снежки летали с бешеной скоростью, ни один уже не старался слепить аккуратный шар. В итоге они просто бросались друг в друга пригоршнями снега. Наконец Шерлок сделал несколько шагов назад, и Джон закричал: — Ага! Отступаешь! — и принялся безжалостно преследовать его. — Это не отступление, — возразил Шерлок и отвернулся, стараясь защититься от снежного напора Джона. — Это стратегия… Он запутался в ногах и стал падать, потянув за собой Джона, не успевшего справиться с инерцией. И следующее, что обнаружил Джон, — он оказался распластанным на Шерлоке, их тела почти идеально вписались друг в друга. Лицо Шерлока, порозовевшее и холодное, было всего в паре сантиметров от его собственного и мучительно манило. Джон затаил дыхание. — Ты все еще без трости. — Дыхание Шерлока сбилось, и это звучало восхитительно. Сбилось только ли от игры в снежки? А потом Шерлок поцеловал Джона. Или это Джон поцеловал его. Все произошло быстро и непонятно, и важно было лишь одно — поцелуй, жесткий и напористый. Джон слегка приподнялся, прижимаясь ближе к Шерлоку, провел ладонями по его влажным волосам, стряхивая снег, а затем крепко вцепился в густые локоны. Шерлок зарычал и перевернулся. Джон внезапно оказался лежащим на спине, вжатым в снег. Было мокро и холодно, но вряд ли он это замечал. Шерлок облизнулся, и Джон притянул его ближе, вжавшись в него и обхватив ногой, чтобы тот не отодвинулся. Шерлок одобрительно замычал и принялся покрывать поцелуями подбородок Джона. — Господи боже, — выдохнул Джон, распахнув глаза. Над ним было ослепительно-голубое небо; губы Шерлока скользили по шее. Шерлок снова одобрительно замычал, покрывая поцелуями кадык Джона. Джон застонал, пробормотал: «Иди сюда», и потянул Шерлока обратно вверх, чтобы вновь добраться до его рта. И в этот момент за спиной Шерлока прозвучал голос: — Я дал тебе свой номер. Думал, ты позвонишь. Шерлок замер и поднял голову. Джон, сгорая от стыда, выглянул из-за Шерлока и увидел шикарно одетого мужчину, стоящего около них. Тот смотрел на Джона, хотя обращался к Шерлоку. — Теперь понятно, отчего ты этого не сделал, — продолжил он, ухмыляясь. Джон, сам не понимая почему, ощутил раздражение, быстро вытеснившее смущение. Он хмуро взглянул на потревожившего их мужчину. — Джим, — сказал Шерлок и осекся, что было очень несвойственно ему. Взгляд Джима коротко скользнул по Шерлоку. Он улыбнулся. — Здравствуй, мой хороший, — тягуче протянул он, а затем повернулся к Джону. — Джим Мориарти, — он поднял руку и пошевелил пальцами, издевательски напевая: — При-иве-ет!

***

По непонятной причине Шерлок сидел и пил чай с Джимом Мориарти. Он был почти вежлив, и Джон совершенно не понимал, что происходит и кем был этот человек. Ладно. «Дальний сосед, неожиданно явившийся в гости», — именно так внесла своего рода ясность Вайолет, когда они в неловком молчании вернулись домой. Но Джон, несмотря на такое объяснение, совершенно не понимал, почему Шерлок остался пить с ним чай, словно вдруг внезапно вспомнил о существовании правил приличия, регулирующих отношения между людьми. И это абсолютно не объясняло, почему Мориарти скользил своим сальным взглядом по Шерлоку, а потом и по нему, и Джону от этого было противно настолько, что искусственная улыбка гостя не только не успокаивала, а, наоборот, раздражала. Джон попытался уклониться от этого чаепития, но Шерлок настоял на его присутствии. Джон не был уверен, что ему платили именно за такие неловкие посиделки, но остался и молча сидел рядом с Шерлоком, упрямо пьющим чай, пока Вайолет вела с Мориарти небольшой разговор об искусстве. — А что насчет вас, доктор Уотсон? — спросил Мориарти, скрывая за чашкой ухмылку. Он, казалось, безостановочно ухмылялся. — Вы поклонник искусства? — Мне нравится «Мона Лиза», — холодно ответил Джон, и Джим рассмеялся. — Какой милый, — обратился он к Шерлоку. — Я понимаю, почему тебе хочется быть с ним. Шерлок промолчал и, загадочно посмотрев на Мориарти, отхлебнул чая. — До меня дошли слухи, что вы занялись коневодством, — привлекая внимание, сказала Вайолет. Мориарти проигнорировал ее, продолжив смотреть на Шерлока. — Что, в последнее время совсем никаких игр? — не дождавшись ответа, он перевел взгляд на Джона. — Шерлоку нравились игры. В этом мы так похожи — ему нужно отвлекаться. Шерлок вообще совсем как я. Только скучнее. Он на стороне ангелов, — Мориарти повернулся к Вайолет. — Какой же ангелок ваш сыночек. Должно быть, весь в мать. Вайолет улыбнулась одними губами и произнесла: — О, дорогой, уже столько времени! Мне очень жаль, но нас пригласили в город на обед. Вайолет встала из-за стола. Мориарти сразу понял очевидный намек, но потянул время, словно хотел подчеркнуть, что уходит лишь потому, что сам этого захотел. — Чао, — бросил он Шерлоку с Джоном. — Увидимся позже, — ответил Шерлок, и это были первые слова с того момента, как началось странное чаепитие. — Сюда, пожалуйста, Джим, — сказала Вайолет, и тот вышел из комнаты. Джон тут же повернулся к Шерлоку: — Что, черт возьми, это было? — Ничего, — Шерлок встал, застегнул пиджак и вышел из комнаты. Джон сидел, пытаясь решить, что ему делать. Как должен отреагировать фальшивый бойфренд? Настоящий бы потребовал рассказать, кем был Мориарти, потому что от странного подтекста и напряжения между ними любой настоящий парень немедленно встал бы в стойку. Но имеет ли право фальшивый парень поднимать шум из-за неожиданного появления бывшего? Или отсутствие у него реакции на это покажется подозрительным? Вайолет вернулась до того, как Джон принял решение — последовать за Шерлоком или нет. — Слава богу, он ушел, — сказала она. — Полагаю, Шерлок сбежал? Джон тщательно обдумал ответ: — Я удивился тому, что он вдруг решил выпить чаю. Вайолет села напротив Джона, и даже ему было заметно, что она старательно подбирает слова. — Джима всегда непреодолимо влекло к Шерлоку. Джон понятия не имел, как на это отреагировать, и неважно, как фальшивый бойфренд или нет. — О. — Нет никаких причин… — поспешно сказала Вайолет, но затем резко умолкла и закончила, — ерундить. Это было столь нехарактерное для ее лексикона слово, что Джон моргнул от удивления. — Он мелкий гаденыш, этот Джим Мориарти, и я терпеть его не могу. Шерлок дружил с ним в юности, но я никогда не одобряла их общения. Джон был в замешательстве. — Вы только что пили с ним чай. Вайолет вздохнула: — Его отец — прекрасный человек, профессор, дружил с моим мужем. И я подумала, может... Прошло много лет с тех пор, как я видела его в последний раз, — как и Шерлок, насколько я знаю. Я подумала... даже не знаю. Его следовало выпроводить сразу же, как я увидела его на пороге, но я... сожалею. Джон, — Вайолет вдруг наклонилась впереди крепко сжала его руку. — Скажите мне, что я не испортила все. Пожалуйста. Не позволяйте Шерлоку... Все было так хорошо. Пожалуйста, вы сможете понять? Джон посмотрел на ее руки, потом посмотрел в глаза — такие же, как у Шерлока, — с отчаянием и мольбой глядящие на него. — У каждого есть прошлое, Вайолет. Я не собираюсь… — Он намного лучше, чем сам думает. Я говорю о Шерлоке, конечно. Он гораздо более… сердечный, чем… Не позволяйте ему принижать себя. Вы же знаете его, знаете, какой он замечательный, не дайте ему обмануть, уверить вас в обратном. Вы слишком умны для этого. Джон посмотрел на Вайолет и пообещал: — Не позволю. Да, верно, Шерлок платил ему совсем не за то, чтобы он плохо о нем думал. Но когда он дал это обещание Вайолет, то был по-настоящему искренним. *** Шерлок в спальне играл на скрипке красивую, но ужасно грустную мелодию. Когда Джон вошел, он не повернулся, так и оставшись стоять у окна. Джон послушал его несколько минут, а потом сказал: — Мило. Шерлок не ответил. — Возможно, я вздремну перед ужином, — немного помолчав, добавил Джон. Шерлок неожиданно оборвал мелодию на особо драматичном моменте. — Хочешь, чтобы я ушел? — Нет, все в порядке, — ответил Джон, откинув одеяло. — Разве ты не собираешься забросать меня вопросами? — спросил Шерлок. — О чем? —Джон посмотрел на него и сбросил ботинки. — О Мориарти. — Это не мое дело, — бросил Джон и заполз в постель. Секундой позже дверь в спальню захлопнулась. *** Шерлок исчез. Когда Джону надоело лежать в постели, думая о Шерлоке и Мориарти, он спустился вниз и обыскал первый этаж, но нигде его не обнаружил. Зато наткнулся на Вайолет, которая что-то готовила к ужину. — Попробуйте проверить крышу, — посоветовала она. И Джон, прихрамывая, поднялся по лестнице на крышу. Трость все еще находилась в эллинге у пруда, и подъем дался Джону нелегко. Но что еще хуже — Шерлок сидел на крыше, и попасть туда можно было, только если выползти из слухового окна на зыбкий, заснеженный скат. — Шерлок! — позвал Джон, но тот даже головы не повернул. — Придурок, — выругался он себе под нос, а затем осторожно принялся выбираться на крышу, медленно подползая к Шерлоку. Тот недоуменно уставился на него. — Проклятый, сраный, гребаный ад! — вместо приветствия сказал Джон, сев задом в снег и мертвой хваткой вцепившись в конек, чтобы не упасть. Он заставил себя не думать о падении. — Что ты здесь делаешь? — Что ты здесь делаешь? — Преследую тебя, идиот, потому что, бог свидетель, никакой иной причины морозить себе здесь задницу нет. — Когда кто-то хочет, чтобы его оставили в покое, то всегда выбирает труднодоступные места, — кисло огрызнулся Шерлок. — Ты не желаешь, чтобы тебя оставили в покое, — парировал Джон. — Ты убеждаешь себя в этом, но по-настоящему не хочешь. И сидишь здесь, часами жалея себя, потому что никто не пришел за тобой на эту крышу. Шерлок уставился на него. — Это не… — У каждого есть прошлое, Шерлок. Джим Мориарти и то, что между вами произошло, — что бы там ни случилось! — не мое дело, если это не продолжается сейчас. Потому что единственное, что меня волнует, — это ты, здесь, сейчас, на этой чертовой крыше среди этого чертового снега. Шерлок ошарашенно смотрел на него, и Джон вдруг вспомнил, что, прежде чем возник Мориарти, они валялись в снегу и едва не занимались сексом. Если бы не одежда… Джон покраснел, отвернулся и, запинаясь, закончил: — Понятно?.. — Почему? — спросил Шерлок. — Что — почему? — Почему тебе наплевать на это? Потому что я тебе плачу? Джон в замешательстве посмотрел на него. — Я... — и тут до него дошло, что он не знал. Ведь, откровенно говоря, ему было не плевать — особенно на то, что Шерлоку причинили боль. Джон вообще предпочел бы никогда не представлять страдающего Шерлока. Ему не за это платили. — Я не знаю, — честно сказал он. Шерлок некоторое время молчал, изучая лицо Джона. Они сидели так близко, что тот смутился и отвернулся. — Я похож на него. Мы очень хорошо подходили друг другу. Мы… — заговорил Шерлок. Джон вспомнил холодный, жесткий и прямой взгляд Мориарти. Подумал о злобе в каждом произнесенном им слове. О том, как коробило Вайолет от Мориарти — и как при этом обожала она своего младшего сына. Подумал о ее беспокойстве по поводу того, кем считал себя Шерлок. И тогда сделал то, что было единственно правильным сейчас, — протянул руку и опустил ладонь на щеку Шерлока. Тот замер, потеряв мысль, и слегка приоткрыл рот. Джон посмотрел в эти необычные, особенно в лунном свете, глаза и подумал, что они, конечно, могут смотреть холодно и жестоко, но это не более чем игра. Джон никогда не встречал других глаз, столь же горящих любопытством и жаждой жизни. Он вспомнил о Перди и о том, что Шерлок выучил азы ландшафтной архитектуры, чтобы у них были общие темы. Как он учил Джона кататься на коньках и не давал ему упасть. Как помог Аннабель, даже не смотря на то, что считал затею бессмысленной. В Шерлоке многое было непонятно Джону, но одно он знал точно — тот не был похож на Мориарти. — Нет, — нежно сказал Джон. — Абсолютно. Ты лучше. Ты гораздо лучше. Шерлок облизнул губы, сглотнул, при этом выглядя таким потерянным, что Джон опустил руку и откашлялся. — Идем внутрь, — сказал он. — Тут холодно.

***

Жизнь Шерлока была полным дурдомом. И сейчас он варил яйца. Соблазнение Джона Уотсона шло как по маслу, пока не появился Джим. Он должен был это предвидеть. У того всегда имелся талант к разрушению. Из-за этого качества он и увлекся им. С Джимом никогда не было скучно, а Шерлок страстно любил все, что развеивало скуку. Но потом, в конце концов, он перестал участвовать в эскападах Джима, и поначалу тому показалось это веселым, пока он не понял, что это не каприз и Шерлок серьезно против. Тогда Джим резко перестал быть милым и принялся обвинять его в заурядности, после чего Шерлок и ушел. Шерлок задумался. Он ясно понимал, что не был заурядностью. Таким как все. Если бы он был таким, как все, он бы… Все складывалось бы иначе. Его жизнь была бы совершенно другой. Да, он не был обычным. Но Шерлок подозревал, что на самом деле он был таким, как Джим. Просто ему не хватало духа перейти со «стороны ангелов» на обратную сторону. И вот к нему на крышу забрался Джон Уотсон, чтобы сказать, что он считает его гораздо лучше, весомее Джима. Словно думал, что это хорошо. Как будто считал Шерлока хорошим. Или просто притворялся, потому что Шерлок ему платил, однако такая вероятность была настоящим кошмаром, поэтому Шерлок сосредоточился на первой мысли, тоже достаточно тревожной. Джон ставил его в тупик, подумал Шерлок, глядя прищуренным взглядом на кастрюльку, в которой кипели яйца. Это неправильно. Джон играл роль и погрузился в нее. А Шерлок, играя, обманул Джона, поверив в нее. Он не хотел, чтобы Джон ушел, и собирался сделать все возможное, чтобы того удержать. И теперь Джон узнал о Шерлоке то, что нельзя было знать, и это было несправедливо. Только не с Джоном. Не с ним, таким преданным и верящим в лучшее в людях. Как Шерлок мог намеренно обманывать его? Зачем делал это? «Ну, — подумал он, — потому что Джон ошибался на мой счет, и я действительно был не очень хорошим человеком». Ему оставалось только одно: все прекратить. Раз Шерлок начал, только он и мог закончить. «Больше никаких свиданий, — подумал Шерлок. — Никаких объятий и поцелуев, под омелой или без нее». Они с Джоном останутся до шестого числа, как и договаривались, но Шерлок просто больше не будет… говорить с ним. Он справится. И если мама или Майкрофт заинтересуются, отчего он перестал разговаривать со своим парнем, всегда можно спихнуть все на Джима. Они поверят. Ведь все явно ожидали, что Шерлок так или иначе угробит отношения с Джоном — рано или поздно. Он же видел их лица, на которых было написано: "Джон слишком хороший вариант для тебя, и как тебе вообще удалось его зацепить". Разумеется, они были правы. Как всегда. Они же его семья. Именно это раздражало его в них больше всего. Итак. Шерлок перестанет проводить время с Джоном. Он же преодолел влечение к кокаину, так что, разумеется, сможет задавить и влечение к Джону Уотсону. Тем более, это сравнительно новая вещь. Он, безусловно, может прожить без нее. И начнет сразу же, как только доварит Джону яйца. Он выложил их на тарелку, которую поставил на поднос, и направился в спальню. Но голова вдруг закружилось так сильно, что пришлось привалиться к двери и сделать медленный глубокий вдох. Он вспомнил, как Джон смотрел на него у камина в библиотеке, когда они обсуждали преступления. На нем был подаренный свитер. Он вспомнил, как они целовались под омелой, так сладко и нежно. Просто прекрасно. Он подумал о том, как Джон полез за ним на крышу, а потом вспомнил все те глупые шутки за чаем и смех, когда они рассуждали о Джеймсе Бонде. А еще о руках Джона, так надежно удерживающих его, когда они катались в снегу, как он теребил его волосы, а потом прижал к себе крепко-крепко. На Шерлока нахлынула какая-то паника, совершенно не свойственная ему — он и не подозревал, будто вообще способен ощущать нечто подобное. Он не мог уйти от Джона. Но это так нелепо. Потому что если он не уйдет сейчас, рано или поздно Джон сам оставит его. Поэтому он выпрямился, глубоко вдохнул и постучал в дверь. Джон отозвался через мгновение. Хотя время было позднее, он все еще был полностью одет и читал какой-то страшно загадочный детектив. Он взглянул на поднос, который держал в руках Шерлок. — Я собирался спросить, где ты пропадал, но видимо, ты варил яйца, — заметил Джон. — Если быть точным — шесть яиц, — ответил Шерлок. — О, — сказал Джон. — Шесть откладывающих яйца гусей.* — Точно, — Шерлок протянул поднос. — Вот. Джон отложил книгу, чтобы взять поднос, и в замешательстве посмотрел на Шерлока. — Ты уходишь? «Не уходи, — прозвучал в голове Шерлока голос. — Зайди в комнату, сядь и просто смотри на него, пока он будет читать свою книжку». Эта идея показалась настолько чудесной и заманчивой, что по телу прошла легкая дрожь. — Да. Я… Я не устал. Джон поднял бровь: — Ты вообще устаешь когда-нибудь? Шерлок слегка улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. — Слушай, — вздохнул Джон. — Если дело в… поцелуях… и... — Нет, — отрезал Шерлок. — Думаю, нам нужно поговорить о… — Не нужно. Спокойной ночи, Джон, — он наклонился и поцеловал его в щеку, убеждая себя, что это всего лишь на случай, если за ними кто-нибудь наблюдал. Все время, пока он шел по коридору, Шерлок спиной ощущал внимательный взгляд Джона.