Состояния

       Стайлз не говорит ни слова с тех пор, как его отец впал в кому. Скотт вьется вокруг него несчастным обиженным щенком, только что хвостом не виляет — таскает его с собой на тренировки, непрерывно болтает, словно подменяя друга и приносит ему новые комиксы. Мелисса забирает его к себе домой, кормит почти насильно и возит в больницу. Айзек встречает их там и сидит рядом со Стилински молчаливой поддержкой. Лидия, не обращая внимания на возмущения Джексона, вытаскивает парня на прогулки в город. Питер и тот поддался массовой истерии и периодически приводит мальчишку в лофт, где сует ему в руки бокал с виски и они в тишине сидят перед телевизором. Ничего не меняется. Стайлз молчит.        Дерек не знает как реагировать. Первые сутки его это даже немного радует — он чувствует себя почти виноватым за эту радость. На второй день в душе просыпается неуютное чувство, как будто что-то не так. На третий его, как и всю стаю накрывает ощущение беды.        — Не одному тебе хреново, — раздраженно рычит он, увидев парня на кухне, — у тебя нет исключительного права на страдание!        Стайлз смотрит на оборотня и тот читает в карих глазах злое «там мой отец, придурок», но тишина остаётся висеть. Дерек бьет кулаком в стену и выходит из кухни. Не его дело.        На четвертый день Айзек и Скотт жмутся к Питеру, пока в дверях не появляется Стайлз. Троица незаметно окружает парня и утаскивает на кухню. Дерек остается один. Это неожиданно. В сущности, стая ведь всегда собиралась слегка поодаль от него и он не может понять, что не так, пока до него не доходит. Стайлз молчит.        Не вертится вокруг, задавая сотню вопросов в минуту, не ворчит, пихая бедром («подвинься, волчара»), не бесит, фыркая из угла: «Дер-Дер сегодня такой нервный, а ведь до полнолуния ещё неделя, у вас что, блохи?»        Все крутились вокруг него. Они и теперь крутятся, только Дерек, до этого насильно втягиваемый в разговор, выбился из системы.        На пятый день Хейл чувствует себя как после пожара. Дереку нечем дышать. Стайлз кричит на Скотта: «Боже, да неужели я был таким же раздражающим», выбегает из лифта и бежит по ступеням вниз.        Дерек встречает его внизу, хватает в охапку, засовывает на заднее сидение камаро и увозит за город. Стилински не сопротивляется. Они сидят в машине и смотрят, как тонет в озере солнце. Стайлз молчит. Дерек молчит тоже.        — И что, никаких упреков? — Интересуется, наконец, парень. Голос его непривычно хриплый и тихий.        — Нет.        — И даже не «всё будет хорошо, Стайлз»?        — Нет.        — А «твой отец не хотел бы этого»?        — Нет.        — А…        — Нет, Стайлз. Я не буду тебя уговаривать, ругать или жалеть. Если ты хочешь пережить это сам, ладно. Оʼкей. Я просто побуду рядом, пока твоя дурь не пройдет, и ты не вспомнишь, что ты член стаи. Стаи, в которой Питер пытается справиться со смертью Лоры, Скотт не отошел после Эллисон, а Айзек всё ещё видит в кошмарах своего отца. Стаи, которая ещё держится только благодаря тому, что у нас есть ты, долбаный демиург, который умеет говорить «всё будет хорошо» так, что всё действительно становится хорошо. Я могу убивать врагов, защищать и обеспечивать стаю, но всё это бесполезно, если стаи нет. Так что да, я буду сидеть здесь молча и пялиться в никуда, если тебе от этого станет легче.        Стайлз ошарашенно смотрит на оборотня и мотает головой:        — Демиург? Серьезно? Откуда ты вообще знаешь такие слова? Потому что это же ты. То есть Дерек. То есть чувак-который-мрачно-смотрит-из-под-бровей. Или рвет на кусочки злых оборотней. Кстати, ты круто уделал того чувака. Ну, который ударил папу. Спасибо. Папа тоже будет благодарен, если проснется, то есть я хотел сказать, когда…        Карие глаза наполняются слезами и Дерек, вздохнув, протягивает Стайлзу руку. Через какую-то долю секунды хрупкое человеческое тело уже перебирается к нему на колени (и да, камаро вообще не приспособлена для подобных вещей), мальчишка вздрагивает в рыдании и жмется, словно маленький щенок, а Дерек долго гладит его вдоль выступающего позвоночника:        — Ш-ш, тише. Если станет совсем плохо, я попробую его обратить.        — Обещаешь? — И карее золото наполняется надеждой.        — Обещаю.        Стайлз смотрит на него, будто на что-то решаясь и наконец, быстро качнувшись вперёд, нежно касается пахнущих табаком губ своими.        — Стайлз? — Шепчет оборотень, пытаясь осознать произошедшее.        — Успокойся, волче. Теперь всё будет хорошо.        И Дерек расслабляется. Если его личный волшебник обещает, значит, так оно и будет. Стайлз всегда приглядывает за стаей, а за самим Стайлзом приглядит Дерек. Альфа он, или кто?        — Кстати, а если ты обратишь папу, он будет оборотнем в погонах, да?        Хохотнув, волк откидывается на спинку кресла. По тишине он всё же будет немного скучать.