Ночь откровений

Арзачка тихо приблизилась к ожидающему ее у окна менвиту. - Я готова, господин. Мы можем ехать. - Постой. Подойди ближе. Посмотри мне в глаза. Увидев, что девушка медлит, молодой мужчина повторил: - Ты слышишь? Я терпелив, но не заставляй меня повторять дважды. Смотри мне в глаза! - Виновата, господин... - она обречённо подняла ресницы и снова почувствовала, что погружается все глубже в холодные затягивающие моря. Не сбежать, не скрыться, нет выхода. Звёзды, помогите мне! Не дайте совсем пасть в пучину забвения, помогите сохранить жалкие остатки воли и достоинства... Однако менвит только пристально, изучающе и серьёзно смотрел на нее. И сказал совсем не то, что она ожидала услышать. - Ты плакала, - произнёс он спустя несколько секунд. - Нет, господин. Со мной все в порядке, - как можно бодрее ответила девушка. - А я утверждаю, что да. Это не вопрос, это констатация факта. И ты думала скрыть это от меня? Ты испортила косметику, и глаза у тебя слегка покраснели. - Простите за эту ложь. Господин, я не хотела этого, клянусь, - упавшим голосом прошептала девушка. - И тем не менее, это произошло. Почему же? Ведь я еще не коснулся тебя, не обидел ничем. - Я... - Что? Ты боишься меня? - высказал Кау-Рук вслух свою догадку. - Страх - одна из самых естественных человеческих эмоций, не правда ли? Только не надо говорить сейчас о том, что тебе не полагается испытывать чувства и эмоции. Гипноз, значит, не совсем вытравил из тебя все чувства, девушка. - Господин Са-Нор не любит использовать гипноз... - пошла она на откровенность. - Неужели? Очевидно, он хочет, чтобы его слуги боялись его! Что касается меня, я не то что не люблю использовать гипноз, а не использую его принципиально. - Что? - вырвалось у неё. - Менвит, не использующий гипноз, это все равно что св... - арзачка осеклась и прикусила губу, поняв, что говорит вслух. - Продолжай. Ты хотела сказать "свободный арзак"? Взаимоисключающие понятия в обоих случаях, не так ли? Тем не менее... Послушай, Лаона, - девушка вздрогнула от неожиданности, что к ней внезапно обратились по имени, ведь господин не особенно удостаивал ее такой чести и называл обычно "детка" или "крошка". - Послушай, - продолжил Кау-Рук, - хотя ты и храбришься, но я просто физически чувствую твой страх. У тебя учащённый пульс, и ты такая бледная, что мне кажется, ты сейчас упадёшь в обморок. До машины сама дойдёшь или прикажешь нести тебя? - Не надо, господин! - поспешно воскликнула арзачка. - Не надо так себя утруждать! - А мне кажется, нет, я уверен, ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался. Подожди, - добавил Кау-Рук, заметив, что арзачка хочет что-то сказать. - Я уже знаю, что ты скажешь, что у тебя нет права "не хотеть". Что же, скажу, чтобы заранее успокоить тебя, девушка - я даю тебе слово, что не собираюсь гипнотизировать тебя или поднимать на тебя руку. - А сколько стоит слово избранника? - внезапно спросила девушка, не отводя взгляда от глаз менвита. Кау-Рука удивил столь дерзкий вопрос, но не успел он ответить, как из бокового коридора как раз в этот момент вышел другой молодой избранник в лётной форме. Очевидно, он слышал последние слова Кау-Рука и Лаоны, потому что его холодное лицо приобрело надменно-брезгливое выражение и он поспешно подошёл к ним. - Мон-Со? - недовольно спросил Кау-Рук. - Что вы здесь делаете? Вышли, или были посланы, чтобы проследить за мной? Идите, куда шли! - Ну что вы, мой полковник, как можно! - с нескрываемой иронией ответил лётчик. - Вам нужна помощь? Я слышал ваши слова и слышал, что эта рабыня говорила вам! Как ты смеешь задавать подобные вопросы избраннику, низкорождённая? Да еще и глядя ему в глаза! А вы, - повернулся он к Кау-Руку, - зачем с ней церемонитесь? Мой полковник, разрешите проучить эту нахалку! Девушка сжала зубы. Я родилась свободной, господа! Я родилась свободной. Я ничего не забыла и не забуду, как бы вы ни пытались заставить меня забыть! - Отставить! - резко ответил Кау-Рук. - Не разрешаю. Эта девушка была подарена мне, а не вам, соответственно, она будет делать только то, что скажу я. Стой спокойно, Лаона. Дышать не забывай! А вам, Мон-Со, нечего вмешиваться в чужие дела. Чем следить за нами, возвращайтесь обратно в пиршественный зал, вас там ждут не дождутся! - Хорошенький же подарочек вручил вам господин Са-Нор, - выплюнул Мон-Со. - Проблемная рабыня! Красивая, но проблемная. Хлопот с ней не оберёшься! Усиленный гипноз здесь уже не поможет. Хотя я слышал, вы говорили ей, что не собираетесь гипнотизировать ее. Но как тогда приучить ее к должной покорности? Всыпьте ей плетей - как шёлковая станет! - Да у меня и плети-то нет. - Так заведите! И повесьте ее на видном месте. Мой принцип обращения с рабами - "повесь плеть так, чтобы раб всегда видел её". - А мой принцип - "владелец должен заботиться о том, что принадлежит ему", - отрезал Кау-Рук. - Пусть я и импровизирую, ведь у меня никогда не было слуг, но разве это не резонно и не логично? - Да, мой полковник, - протянул Мон-Со. - Сейчас видно, что у вас никогда не было рабов. Как штурман вы вполне компетентны, как лётчик вы ас, только мне ясно, что как рабовладелец вы абсолютный дилетант. Что вы понимаете, в вертолётах только! А как рабовладелец вы никуда не годитесь! Но что вы за менвит, что вы за избранник, если не умеете обращаться с рабами? Не подобает менв... Глаза Кау-Рука сверкнули грозовой молнией. - Отставить! - резко прервал он. - Я благодарю вас за признание моей компетенции как специалиста, но какое право вы имеете говорить таким тоном со старшим по званию? - звенящим от гнева голосом произнес он. - Не забывайтесь, Мон-Со, я не потерплю подобной фамильярности! - И так взглянул на собеседника, что у того сразу пропала охота препираться. - Я сам решу, что мне подобает, а что не подобает. - Виноват, мой полковник. Слушаюсь, - покорно ответил Мон-Со, впрочем, не без тени иронии. - Вольно. А вы, очевидно, считаете себя лучшим рабовладельцем всех времен, - съязвил Кау-Рук. - Но повторяю - эту девушку я сам успокою и популярно объясню, как следует вести себя и говорить со мной, а как не следует. Она и у меня как шёлковая станет, уверяю вас. Я применю более эффективные методы воздействия, нежели гипноз и плети! - "Более эффективные методы воздействия"? Вы? - в голосе Мон-Со вновь проскользнула язвительность. - Поделитесь со мной. - Арзачку этот вопрос тоже явно заинтересовал, девушка стояла ни жива ни мертва и гадала, что же это за методы. - Не считаю нужным, Мон-Со. Вы с вашей психологией сочтёте их неэффективными и не станете им следовать. А теперь, - Кау-Рук указал на выход в коридор, - возвращайтесь обратно, там уже все соскучились. Расскажите им о своей очередной блестящей футбольной победе. - Все обсуждают ваш скорый уход, Кау-Рук, и ваш... нестандартный поступок. - А какое мне дело до того, какие разговоры ведутся за моей спиной? Пусть обсуждают что хотят! Не говорите, что они не сговорились и вы не состояли в этом сговоре или хотя бы не знали о нём! - не переминул Кау-Рук в очередной раз уколоть Мон-Со, давно тайно завидовавшего ему. - А сейчас идите к остальным - и никому ни слова о том, что здесь видели и слышали! - в его голосе была такая власть, что на этот раз собеседник не подумал возражать. - Слушаюсь. - Вольно! Ступайте. Мон-Со отошёл на несколько шагов, затем обернулся и сокрушённо покачал головой. Кау-Рук снова сверкнул глазами - я сам разберусь с этим, и мне не нужны ваши советы. Убедившись, что Мон-Со действительно ушел, Кау-Рук обратился к осмелившейся перевести дыхание Лаоне: - В одном он прав - у меня нет никакого опыта обращения со слугами. Хлопот с тобой и вправду не оберёшься. А возвращать тебя теперь поздно! Конечно, они все сговорились, это несомненно! А цель заговора - сделать меня похожим на них, они не понимают, как можно не желать испытать удовольствие от власти над арзаком. Хотят, чтобы я испытал это весьма сомнительное удовольствие. Что же, они просчитались. И что взбрело мне в голову? Они припёрли меня к стенке, но в итоге я сам принял решение. Ведь не то если бы я не принял эту несчастную, гнев господина обрушился бы на ее голову, на это и был расчет. И какая блестящая идея - "подарок на день рождения"! Думали, что если я принципиально не покупаю никого, так можно подарить! И что делать? Возись с ней теперь! Ладно, эти три месяца я как нибудь переживу, все равно меня почти никогда нет дома! - Господин, - прервал его мысли голос арзачки. - Господин, я не... проблемная! - порывисто воскликнула она и сделала движение, чтобы упасть на колени, но менвит предугадал ее намерение и остановил ее властным жестом. - Нет! Не смей! Оставайся на ногах! Если тебе так не терпится выказать свою покорность, можешь обойтись поклоном. Девушка сразу же совершила глубочайший поклон. - Господин, я не хочу создавать проблем, - она старалась, чтобы голос не дрожал. И спустя секунду твердо взглянула менвиту в глаза. - Я клянусь в верности, не причинять вам вред, выполнять любые ваши желания и повиноваться вам как моему истинному господину. - Слова, слова! - ответил мужчина. - Несмотря на твои горячие уверения в покорности, я вижу, что это не твое истинное стремление, а всего только страх передо мной и набор стандартных пафосных слов, которые говорит слуга господину. Посмотрим, как они превратятся в действия. Ладно, - Кау-Рук заметил, что девушка сникла. - Сейчас хватит рассыпаться в этих пафосных речах. Вижу, ты устала, да и мне не терпелось скорее покинуть это сборище. Пойдём. - Слушаюсь, господин. Менвит и арзачка покинули особняк и вышли на автостоянку. Кау-Рук подошёл к красивому черному автомобилю, припаркованному поодаль от других, и открыл заднюю дверцу. - Садись, девушка. Она покорно села на заднее сиденье, чувствуя, как от усталости и нервного перенапряжения уже подгибаются ноги. Кау-Рук сел рядом с ней и закрыл дверь. - А теперь, когда мы одни... - она сразу же прижалась к противоположной дверце автомобиля. - Послушай, ты не могла бы хоть немного успокоиться и перестать дрожать как тростник под ветром? Ладно, я пересяду... чтобы не смущать тебя! - с этими словами Кау-Рук сел на водительское место и обернулся к ней. - Перед тем, как мы уедем, я хочу сказать тебе несколько слов, Лаона. Я хочу, чтобы ты уяснила себе следующее... Смотри мне в глаза! Девушка выполнила приказ, стараясь сесть как можно ровнее и непринуждённее. - Я знаю, о чем ты думаешь, - продолжил Кау-Рук. - Наверняка подумала - какой ужас, новый избранник, да еще и офицер! Не знаешь, чего от него ждать! - В проницательности вам не откажешь, господин, - тихо молвила она. - А тебе не откажешь в дерзости, девушка. Тебе повезло. Другие менвиты не столь терпеливы, как я. Другой избранник, услышав заданный тобой вопрос, как минимум ударил бы тебя. - Я знаю. Вы можете ударить меня, господин, если вам так угодно, - поспешно ответила она. - Мне прежде всего угодно, чтобы ты успокоилась. Ты не слышала, что я сказал? Я вообще не способен поднять руку на женщину. - Неужели, господин? Даже если эта женщина - бесправная рабыня? - Представь себе. Сомневаешься? Понимаю. Что касается твоего вопроса... - Господин, я... - Задала очень правильный вопрос. Сколько... стоит... слово... избранника? - раздумчиво повторил менвит. - Это прекрасный вопрос, логичный и резонный, который следовало бы задать каждому моему соплеменнику. Интеллектом ты явно не обделена, если спросила у меня это. Дерзишь и сама смотришь в глаза - значит, тебе не чуждо такое понятие, как чувство собственного достоинства. Дерзость нравится мне гораздо больше, чем безликая покорность. Что же, Лаона, если слову избранника ты не веришь, если слово офицера воздушного флота Рамерии для тебя ничего не значит, то я скажу, отбросив все условности, как человек - когда я даю слово, то всегда прилагаю максимальные усилия, чтобы сдержать его. - Хорошо, господин. Посмотрим, как ваши слова превратятся в действие. - И еще хочу сказать тебе, девушка, - продолжил Кау-Рук. - Три месяца нам придется сосуществовать вместе. Я устанавливаю три главных правила, которые ты должна выполнять. Выполнишь их - и у меня не будет с тобой проблем. - Внимательно слушаю, господин, - покорно ответила арзачка. - Во-первых, при разговоре со мной, помня данное мной слово, смотри мне только в глаза. Не заставляй меня повторять стандартную фразу снова и снова и по сто раз на день, как это обожают делать другие мои соплеменники, а я не люблю. Я не собираюсь тратить на это свое время. Чтобы произнести сто раз "смотри мне в глаза", нужно около двух минут тридцати семи секунд - я проверял.* За это время я успею сказать нечто более содержательное. Во-вторых, личное пространство для меня неприкосновенно. Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне или к моим личным вещам, таким, как оружие или документы, по крайней мере, пока я сам этого не позволю. Я не люблю, когда ко мне прикасаются, особенно посторонние и малознакомые люди. И в-третьих, я ненавижу, когда передо мной встают на колени и особенно целуют ноги. Это... это мерзко, я не выношу этого! Я хочу, чтобы ты не делала этого, отныне и впредь. Одного раза, когда нас представляли друг другу, для меня было предостаточно. Чтобы я видел это в первый и в последний раз. Повторяю - если не терпится выразить свою покорность - просто поклонись. Вопросы есть? Повторять не нужно? - Нет, господин Кау-Рук, я всё поняла, - ответила несколько обескураженная девушка. - Хорошо, теперь мы можем ехать. - И менвит завел мотор и тронул машину с места. - Судя по твоему виду, ты до сих пор пытаешься осознать всё сказанное мной. Мои слова и действия не вписываются в твою картину мира? Ломают стереотипы? Подожди, приедем ко мне, и я окончательно сломаю их. * Реально проведённый автором опыт. Фраза "смотри мне в глаза", сказанная сто раз в нормальном темпе, а не скороговоркой, на русском языке занимает около 2 минут 37 секунд. На менвитском, может, дольше. Герои не говорят по-русски, но текст ориентирован на русскую аудиторию, и поэтому приводится время, за которое можно произнести эту фразу на русском.