***
В этом мире столько легенд и сказаний, наводящих ужас и поражающих своей романтичностью, вызывающих совершенно разные чувства в сердцах людей и поражающих воображение. Наверное, мало на свете людей, которые никогда не слышали о таинственном корабле-призраке, бороздящем просторы океана и навевающем страх на моряков, коих ожидает погибель после встречи с жутким, но легендарным, Летучим Голландцем. Легенда об этом корабле, наполненном морскими чудовищами и бессменными моряками, во главе с безжалостным капитаном, переходит у моряков из поколения в поколения, заставляя их остервенело приколачивать к судну лошадиные подковы, по преданию приносящие счастье, и отдавать золотые монеты в руки старух, называющих себя ведьмами и обещающими им безопасное путешествие, часто оказываясь шарлатанками, наживающимся на страхе. Лишь одна мысль о возможности увидеть Летучий Голландец в морском странствии, заставляла сердце в груди забиться чаще, а ладони покрыться холодным потом. Как бы они не старались признать романтичность данной истории о загубленных моряках и, в особенности, печально известном капитане, страх смерти, исходящий от них, оказывался гораздо сильнее, не оставляя и следа от чувства сострадания. Покрытая тайном легенда, стала самой любимой для юной Кэролайн, восторженно слушающей рассказы отца и веря, что всё это правда. Искренне верила, что всё это произошло однажды, отчего-то чувствуя странную связь с тем самым ужасным капитаном, ставшим причиной гибели всей команды, обречённой вечно скитаться по бескрайним морям, в поисках той самой верующей женщины, любовь которой способна была спасти их, сняв страшное проклятие. Она помнит тот день, когда впервые услышала эту таинственную и такую притягательную своей мрачностью историю, поражающую трагичностью. Она помнит, как в тот день, будучи ещё тринадцатилетней девчонкой, отправилась спать, устроившись на жёстком полу, чуть смягчённой приятно пахнущей соломой. Во сне она тогда бороздила океан, на том самом загадочном корабле, и видела его лицо. Совсем не обезображенное ужасными шрамами и не искажённое жуткой гримасой, коим его любили описывать. Он был красив, по-настоящему красив мужественной красотой, с благородным профилем и острыми скулами, покрытыми лёгкой щетиной. Он с грустью смотрел на горизонт, где секундой позже мелькнула зелёная вспышка, вынудившая его сделать разочарованный вздох и потупить взгляд, устало проведя по коротко подстриженным волосам мозолистой ладонью. Ей так хотелось в этот момент его утешить, ободряюще сжать ладошкой его крепкую ладонь и сказать, что всё будет хорошо и он обязательно разрушит проклятие, терзающее его ни одну сотню лет, истязая и лишая сил бороться, заставляя забыть, кем был когда-то прежде. Она и впрямь двинулась к нему секундой позже, уже протянув руку и, затаив дыхание, накрыла ладонью его пальцы, сжимающие борт корабля. Кэролайн видела, как он вздрогнул, будто ощутив это нежное прикосновение, блаженно прикрыв глаза и расплывшись в мечтательной улыбке, углубляясь в воспоминания о прежней жизни. А она в этот миг смотрела на него, с любопытством вглядываясь в смутно знакомое лицо, черты которого расслабленно смягчились, и заметила с удивлением, как крохотная слеза скатилась по его щеке, упав на её запястье и вынудив её тут же, громко вскрикнув от боли, проснуться в холодном поту. С того самого дня Кэролайн безоговорочно верила в эту легенду, смеясь над теми глупцами, что храбрились, называя всё это лишь пьяными бреднями матросов. Они бесстрашно шли в море, стремясь доказать свою правоту и навеки исчезая, в очередной раз подтверждая, что она права. Ведь её вера была подкреплена не только тем сном, таким реальным и ярким, но и странным символом, появившимся сразу после того, как на это место упала его слеза, наполненная болью потери. Шли годы, а вера в её сердце оставалась так же сильна. Она крепла с каждым днём, так же, как и желание собственными глазами увидеть капитана, который мог лишь раз в десять лет сойти на берег, в поисках своего спасения. Поэтому, когда этот день, совпавший с днём её двадцать третьего день рождения настал, она, словно ребёнок, побежала на пристань, совсем позабыв о своём возрасте и обязанностях. Её белокурые локоны развевались на ветру, так же, как и совсем лёгкое грязно-розовое, поношенное платьице. Девушка с жадностью вглядывалась в горизонт, обхватив себя руками, чтобы спастись от пронизывающего своим холодом ветра, веря, что всё это правда и корабль вот-вот появится, а с него сойдёт тот самый мужчина из её снов, чьё лицо она до сих пор не забыла. Кэролайн видела его в своих снах, с каждым годом становившихся всё более странными и… откровенными. Она чувствовала прикосновение его губ к своему телу. Она слышала его бархатистый шёпот, говорящий ей о любви. Она ощущала жар его ладоней, крепко и надежно обнимающих её, дарящих чувство безопасности. И когда соседские мальчишки, устав ждать чуда, разбежались, Кэролайн всё ещё стояла, подрагивая от холода, но упрямо продолжая вглядываться в горизонт, про себя шепча умоляюще слова, заклиная его появиться и доказать, что он не вымысел. Доказать им всем. Ведь ей этого не требовалось, она и так верила. Когда Кэролайн уже собиралась уйти, она вдруг увидела вспышку зелёного света... едва заметную и такую быструю, что ей даже на миг показалось, что всё это лишь игра её воображения. Не более. Но одинокий корабль, вдруг появившийся на горизонте, развеял эти сомнения, заставив её сделать резкий вдох и улыбнуться. Отчаянно и ярко, до боли в щеках. Он существует. Смахнув скатившуюся слезу, она завороженно смотрела на приближающийся к ней ветхий корабль, замечая мужскую фигуру. И чуть прищурившись, Кэролайн увидела уже знакомое ей лицо мужчины, который преследовал её во снах, став наваждением. Их взгляды встретились, и она внезапно вздрогнула всем телом, видя мелькающие перед глазами кусочки воспоминаний, складывающиеся воедино и заставляющие её всё вспомнить...***
— Капитан, мы умрём! — испуганный голос матроса вынудил Никлауса покрепче вцепиться в штурвал, стараясь справиться с бушующими волнами и не угодить в острые скалы. — Я ведь говорил, что нужно переждать. — У меня нет времени, матрос! — грубо рыкнул в ответ Клаус, упрямо смотря прямо перед собой, практически не обращая внимания на жуткий ливень и яркие вспышки молнии, сопровождающиеся жутким громом. Волны били по судну корабля, толкая его из стороны в сторону и вынуждая находящихся на борту людей покрепче вцепиться во что-нибудь, лишь бы не оказаться в бушующих морских глубинах. — Надо повернуть назад! — упрямо кричал матрос, совсем молодой парень лет семнадцати, вдруг взявшийся за меч и направившийся к капитану, желая покончить с глупцом, чьё самоотверженное желание добраться как можно скорее до побережья Англии их погубит. Плевать, что там его ждёт девушка, отчаянно желающая сбежать со своим возлюбленным пиратом, лишь бы не выходить замуж по указке строгих родителей, подыскавших ей выгодную партию. Она была единственным ребёнком в семье, славящихся знатностью рода и стоящим третьими в очереди на английский престол. Поэтому её родители вовсе не собирались позволять ей любить грязного пирата, посмевшего осквернить их драгоценную дочурку. Какое ему было дело до чужого счастья, когда на кону стояли их жизни? Резко бросившись вперёд и замахнувшись острым лезвием меча, он готов был пронзить сердце капитана, но корабль в очередной раз тряхнуло и Джереми, с силой отлетев назад, напоролся на деревянный обломок, торчащий из надломленной мачты. Клаус же замер, во все глаза смотря на умирающего юношу, жадно хватающего воздух и старающегося унять боль, вдруг слыша громкий женский крик и видя появившуюся на палубе Бонни... его возлюбленную, кинувшуюся к телу матроса, не обращая никакого внимание на шторм и непогоду. Когда к утру море наконец успокоилось, команда смогла свободно вздохнуть, оценивая ущерб ночного приключения. Лишь Бонни так и осталась сидеть неподвижно у тела любимого, проливая горькие слёзы и обвиняя в его смерти ненавистного ей капитана, упрямство которого стоило жизни Джереми. Её милого и храброго Джереми. — Бонни, я… Девушка перевела полный ненависти взгляд на убийцу и резко поднялась на ноги, вдруг хватая его за руку и, произнося непонятные никому слова, провела по его запястью большим пальцем, оставляя замысловатый символ на коже. — Твоя жестокость и бессердечность чуть нас всех не погубила! За это ты будешь проклят навеки. Отныне ты и твоя команда станут пленниками этого корабля и будут вместе с тобой бороздить просторы вечности. Лишь раз в десять лет ты сможешь сойти на берег и попытаться снять это проклятие. Твоим спасением станет любовь верующей женщины, — ядовитым голосом произнесла Бонни, с непонятно откуда взявшейся силой удерживая крепкого мужчину на месте и всё повторяя древнее проклятие, написанное в одной из её многочисленных старинных книг, таящих неведомое могущество. Клаус ощущал, как по телу разливается огонь. Кипящий и заставляющий кровь в венах забурлить, выжигая изнутри, словно кислота. Он закричал, оглушительно и громко, срывая себе голос, и упал перед ведьмой на колени, прочувствовав на себе всё бремя проклятия, лёгшего на его плечи и плечи команды. Закончив, Бонни окинула мужчин, собравшихся на борту корабля, злым взглядом, а затем, в последний раз посмотрев на тело любимого, чтобы запечатлеть его светлый лик в памяти, бросилась за борт, позволяя морю забрать её жизнь, тем самым завершив тёмное проклятие, принеся себя ему в жертву. И с того самого момента начался отсчёт долгих и мучительных лет одиночества. Ведь его возлюбленная, не дождавшись и подумав, что он её бросил, трусливо сбежав от ответственности, вышла замуж за нелюбимого мужчину, скончавшись при родах всего через пару лет. А он даже не имел возможности попрощаться, увидеть её светлую улыбку, согревающую сердце, и прижаться губами к нежной коже её щеки. Отныне он был обречён на одиночество. Долгое и беспросветное. Без возможности на спасение, ведь ему не нужна была больше ничья любовь, только её — его милой Кэролайн...