Заигрались

Тук-тук. Громче. Тук-тук-тук-тук-тук. — Горничная! Уборка! Еще громче. Тук-тук-тук. Что. За… Звук напоминает Джареду удары огромного молота. По его черепушке. Твою… Какого хрена уборка так рано? Когда Лето слышит отчетливое жужжание маленькой электронной коробочки на дверной ручке, свидетельствующее, что дверь открывается, Джаред набирает в легкие воздух и выкрикивает. — Я сплю! Из-за двери сразу же доносятся извинения. — Ой, простите, извините, пожалуйста, я думала, здесь никого нет — я приду попозже. Всего хорошего! Какого хера уборка в… Джаред смотрит на часы. В 12:34?! Полпервого дня?! Черт, как он умудрился так долго проспать? В детстве и юности Констанс не давала им с братом долго отлеживать бока в кроватях — они вставали рано, чтобы много успеть. И, надо сказать, много и успевали. Но до обеда? Джаред тычет пальцем в свою ушную раковину. Тем более, без берушей. Лето всегда спит с резиновыми пробками в ушах, они всегда с ним — это проблема появилась у него лет так двадцать назад. Музыкант тогда начал замечать, что любой, даже малейший шум начинает его раздражать и не дает уснуть. А заткнув уши, он слышит только собственное сердцебиение и дыхание. За все это время он лишь несколько раз засыпал без них (и то с трудом) — когда забывал их где-то. Поэтому это немного удивительно. Наверное, сказалась усталость предыдущих трех дней. Джаред трет сонные глаза. Он замечает, что окна его номера зашторены, а на тумбочке у входа все еще горит настольная лампа. Еще с вечера. Что-то словно подпрыгивает где-то в районе его солнечного сплетения, а кончики его пальцев чуть млеют. Вчера, наспех приняв душ, он просто вырубился после… После Марго. Джаред смотрит на противоположную стену: Марго, которую он прижал к этой вот стене. Взгляд Лето автоматически опускается на свои руки. Марго, которую он у этой вот стены просто взял и довел до оргазма, без лишних разговоров. У Джареда возникает странное, непривычное чувство. Сегодня, после почти тринадцатичасового сна, замечая пробивающиеся через шторы лучи послеобеденного солнца, Джаред четко понимает, что перегнул палку. Совсем чуть-чуть. Слегка заигрался в Мистера Джея. Так, что нечастная девушка, по всей видимости, получила лучший в своей жизни оргазм. Джаред вспоминает ощущение ее тела через одежду, пульсирующего под его ладонью, и чувствует знакомую дрожь внизу. Блин, серьезно? Это все год целибата. Определенно год целибата. Твою мать, но как же она смущалась, бедная девочка. Несчастная Робби слова не могла вымолвить, чтобы не гореть от стыда. Что-то там лепетала в ладони, закрывая красные щеки. Джаред не может сдержать смех и потирает лицо. Лето прекрасно знает, какое впечатление производит на девушек. И он подыгрывает, флиртует, успешно создавая образ дамского угодника, сердцееда и плохого мальчика. Интересно, но зачастую он себя так и чувствует — или он уже намертво прирос к этому образу. Ведь это даже бывает прикольно. Эти журналистки, бросающие похотливые взгляды, как только им сделаешь комплимент. Фанатки под сценой, выкрикивающие из толпы «Джаред, стань отцом моего ребенка». Сообщения в соцсетях «Джаред, стань моим первым (пятым, десятым) мужчиной». Его музыку и творчество любят разные, многие — девушки, парни, мужчины, женщины, молодые и не очень. Но его внешность круто помогает ему в карьере. Он понял это давно. «Ты мне тоже нравишься». Марго сказала это, возможно, под воздействием эмоций — она явно была нешуточно удивлена интенсивностью ощущения. Странно, но в первую очередь он не думает о том, чтобы немедленно раздеть ее, раздвинуть ей ноги и войти в нее. Об этом он думает во вторую очередь. В первую очередь он думает о том, чтобы поцеловать Робби. Долбанный романтик. Но черт, это какой-то наркотик. Он не может забыть ее губы: те распухшие от его поцелуев, налитые кровью, дрожащие губы. Ведь красивые они у девчонки. В Голливуде с этим сейчас совсем дерьмово: женщины (да и мужчины) тратят миллионы, чтобы сделать себе такие губы и вкачивают туда разную дрянь, глупо надеясь, что это никому не заметно и не понятно. Но эта с виду невинная светловолосая девочка так охренительно целуется. Он просто не мог ее отпустить вчера. Вел себя как голодный на женское внимание подросток. Черт, он готов целовать ее часами, днями. Облизывать, ласкать и сосать ее губы, проникать в ее рот языком, ощущать ее язык в своем. Робби оказалась так неожиданно в этом хороша. Джаред ухмыляется: наверное, у нее природный дар. Это как актерское мастерство, или как голос — или есть, или нет. Сегодня им дали выходной — что-то не успевают то ли на съемочной площадке, то ли с малиновым Ламборджини, в котором Джокер с Харли должны убегать от Бэтмена. В любом случае, он рад выходному. Джаред понимает, что ему нужен отдых от Джокера: этот персонаж здорово выматывает его, будто пьет из него все соки. А еще он хочет видеть Марго. Очень хочет видеть ее. Хочет оказаться с ней где-то, где их ничего не побеспокоит. Внезапно музыкант понимает, что не знает, как связаться с Робби. У него нет ее телефона — он даже не знает, в каком номере она живет. Не будет же он стучать во все двери на шестом этаже. Или узнавать у администрации. Его мозг начинает активно работать в поисках решения. Лето поднимается с кровати, раздвигает бежевые шторы и впускает в номер послеобеденное солнце. Затем подходит к тумбочке и выключает до сих пор горящую настольную лампу. И внезапно замечает, что в открытом блокноте, корявым, размашистым почерком, написаны какие-то цифры. Ох ты, черт. Марго. Она вчера что-то писала здесь на тумбочке, а он был так перевозбужден, что даже не заметил. Марго написала свой номер. Лето усаживается на краешек кровати, быстро записывает в телефонную книгу «Марго» и пишет сообщение. «Как прошло интервью?» Джаред замечает в мессенджере ее фото: Марго, растрепанная, домашняя, без макияжа и хохочущая с чего-то от души. Лето растягивает пальцами фото, чтоб увеличить, но внезапно приходит ответ. «Кто это?» Лето ухмыляется: он ведь не ставит никаких фотографий профиля в мессенджеры. «М-р Джей» Лето потирает рот в ожидании ответа. Ответ не приходит сразу. Не приходит ни через минуту, ни через пять минут. Когда проходит десять минут, Джаред внезапно осознает всю нелепость ситуации, и как бы видит себя со стороны: он полулежит на кровати и с нетерпением ждет сообщения от девушки. Господи, это комично. Иди, прогуляйся, придурок. И закончи это безумие, хотя бы на время. Джаред швыряет телефон и натягивает черные штаны и белую майку. Черт с ним, с капюшоном. Подразнит папарацци. Им тоже нужно зарабатывать на хлеб. На одной из улиц Торонто Лето, естественно, замечает фотографов, нагло щелкающих его, даже не прячась в кусты. Да в задницу их. Джаред останавливается около бордюра, корчит рожицы и делает пару сэлфи для соцсетей. Это папарации тоже запечатлели. Да на здоровье. Пусть повышают его рейтинги. Сегодня необычно теплый день как для апреля в Торонто — апрель здесь, как правило, холодный. Джаред поглядывает на свое зеленоволосое отражение в стеклах витрин и снова смотрит в телефон. Сообщение от Милишевича. Черт. Конечно, Марго смущена — они едва знакомы. Возможно, даже сожалеет. Она совершенно не смахивает на девочку на одну ночь в отельном номере. Или авантюристку. Или коллекционершу мужчин. Нет, нет, это однозначно не о ней. Лето снова поглядывает на экран. Марго ведь сказала, что сегодня, твою мать, занята. Осознай это. Прохаживаясь мимо высоченной башни Си-Эн, Джаред внезапно вспоминает об одном месте, которое ему много лет назад показала одна… Впрочем, не важно. Это, по сути, единственное место, где точно не будет вспышек фотокамер. Это единственное место в Торонто, кроме отельных номеров, которое приходит ему на ум. К тому же, там чертовски красиво. Но Марго занята, Джаред. Марго сегодня занята. Похер. Джаред присаживается на край цветочной клумбы и пишет сообщение. «Нужно увидеться» Неожиданно для него, сразу же приходит ответ. «Интервью прошло хорошо. Я не могу» «Почему?» Простой и понятный вопрос в лоб. «Просто не могу» Твою же мать. Женщины. Как-то в интервью Джаред сказал, что, несмотря на все свои романы, он так ни черта и не узнал о женщинах. И он не шутил. Она просто не может. «Хайленд Яхт-Клаб знаешь? Район Блафферс Парк» «Знаю. А что?» «Ты должна там быть» «Серьезно?» «Абсолютно» «Надо же. Кто сказал?» «Мистер Джей» «Поубавь пыл, Мистер Джей» «Это констатация факта, Харли» «Вот как?» «Именно так» Марго набирает текст. Затем стирает. Затем снова набирает. Джаред внезапно осознает, что он на улице, средь бела дня, сидит на цветочной клумбе, с зелеными волосами, и глупо улыбается. А Марго заметно храбреет в сообщениях. Черт, он, похоже, перевозбужден. Наконец приходит ответ. «Что возле Яхт-Клаба?» «Увидишь» «Скажи мне» «Мне» «Ха-ха, очень остроумно, мистер Джей» «Девять, Хайленд Яхт-Клаб» Марго молчит. Джаред чешет макушку. Черт, Марго, наверное, до сих пор думает, что он собирается ее соблазнять. А разве нет? Или что он слишком вжился в роль Мистера Джея. А разве не так? Нет, скорее жалеет о вчерашнем. Или к ней приехал Том. «Ок» Джаред поднимает бровь и перечитывает сообщение еще раз и еще раз. «Ок». Вот херня… Господи, что он делает вообще?! Зачем он это делает?! Зачем ему эта блондинистая австралийка, которая, к тому же, не одна? Она, похоже, хорошая девушка. Не из эшелона этих, у которых счет мужиков на десятки. А он может сделать ей очень, очень больно. И не как Мистер Джей. А как Мистер Джаред. Но руки сами тянутся к клавиатуре. «Договорились» Твою же мать, Лето. Что тебе нужно от этой девушки? Что? Просто трахнуть? Просто снова раздвинуть ей ноги и заставить кончить? Просто увидеть ее? Просто поцеловать? Не находя ответа, Лето поднимается с клумбы, замечая человек восемь, фотографирующих его на телефоны. Джаред улыбается и машет, поднимает руки, демонстрируя вытатуированные глифы, показывает язык, гримасничает, шлет поцелуи, снимает очки, подмигивает. Просто дуреет. *** Вечер наступает мучительно долго. Одеваясь, Джаред надеется, что помнит путь к обещанному Марго месту — все-таки, это было очень давно: туда его привела одна романтичная фанатка из Торонто. Он натягивает джинсы, черную футболку, кожаную куртку и берет такси. К условленному времени Джаред ждет ее на углу, немного отойдя в тень, около магазина «Хайленд Яхт-Клаб». Лето чувствует себя героем какого-то тупого фильма. Здесь сейчас пустынно, безлюдно, хоть и достаточно освещено. Джаред снова и снова спрашивает себя, что он, сорокачетырехлетний долбанный музыкант и актер, здесь делает, на углу безлюдной улицы, и зачем ему это, и стоит ли заходить с Марго дальше — и снова и снова не находит толкового ответа. Марго оказывается пунктуальной. Такси останавливается в паре метров от него, и Робби выходит из машины. На ней голубое платье в какой-то мелкий цветочек, чуть выше колена, джинсовая куртка и белые кеды. Ее волосы не собраны. Робби несмело осматривается по сторонам — улица практически пустая. Когда такси отъезжает, Джаред выходит из-за угла, спрятав руки в карманы. Когда Марго видит его, ее лицо безудержно заливает краска. — Джаред… Робби растерянно смотрит по сторонам, и ей, похоже, очень, очень неловко. Черт, что же это такое. Когда Джаред подходит к ней вплотную, то делает единственное, что приходит ему на ум: он обхватывает ее руками. Просто обнимает ее за плечи и прижимает к себе, спасая от неловкости. Марго прячет горящее лицо у него на груди, прижав руки к себе. Ее тело натянуто, как струна. Черт, Джаред. Просто возьми и езжай домой. Лето немного отстраняется и приподнимает ее голову за подбородок. — Ты в порядке? Марго кусает губы. — Я… понятия не имею, что здесь делаю. Клянусь. Джаред не может сдержаться, смеется и стискивает ее еще сильнее. Марго поднимает бровь. — Что смешного? — Не знаю… Просто ты… Такая милая. Джаред сжимает ее щеку большим и указательным пальцем. Марго хмурится и выпаливает. — Милые щенки в корзинке! А я тут не понимаю, что за хрень творю! Джаред смеется от души. Робби бормочет что-то типа «не смешно», пытается его оттолкнуть, но Джаред оказывается сильнее. Он просто затыкает ей рот и целует ее в губы, о которых он весь день бредил. Джаред не церемонится, он слишком долго ждал: он сразу проникает языком в ее влажный, горячий рот и сразу же ощущает ответные ласки — Марго отвечает ему, и не просто отвечает: ее язык сразу становится напряженным, настырным, наглым и бесстыжим. Поцелуй слишком быстрый, слишком интенсивный и возбуждающий. Марго сводит ноги и внезапно прижимается к Джареду бедрами, но затем резко отрывается от его губ, немного отталкивает его в грудь и смотрит в пол, закрывая лицо одной рукой и тяжело дыша. — О господи… Что же это… Если они не пойдут сейчас, то Джаред просто возьмет ее прямо здесь, под этим магазином яхт. А это совсем не то, что он планировал. — Пойдем. Марго поднимает взгляд. — Куда? — А ты любопытная. — Любознательная, скорее. — Сейчас увидишь. — Мне нужно бояться? — Даже не знаю, что тебе ответить. Джаред ведет ее по тропе между деревьев, которая, кажется ему знакомой — он с трудом вспоминает ее за столько лет. В некоторых местах приходится даже перелезать через камни и взбираться на крутые горки. Джаред подает Марго руку на особо крутых склонах. Когда они наконец-то достигают сравнительного плато, Марго видит появляющуюся перед глазами картину и открывает рот от удивления: перед ними оказывается практически весь Торонто. Ночной, горящий и сверкающий, отделенный от них зеркальной гладью вод Онтарио и отражающийся в них, как в зеркале. Джаред выдыхает: он таки не забыл дорогу. Старый склеротик. — Господи… Как же здесь… красиво! Джаред! Это… это самое красивое, что я когда-либо видела! Откуда ты знаешь об этом месте? Джаред умалчивает о романтичной поклоннице и… Он просто знает. — Один человек показал. Марго восторженно смотрит вдаль, по сторонам, ловя глазами отблески небоскребов и разноцветной башни Си-Эн Тауэр, и обнимает себя руками. Лето позволяет ей насладиться прекрасным видом города, такого близкого, но такого далекого. Но ему это все сейчас совершенно не интересно: Джаред подходит к Марго сзади и медленно проводит руками вниз по ее плечам и рукам. Девушка вздрагивает, моментально закрывает глаза и выдыхает. На кой-черт ты привел ее сюда, Джаред? Мужчина обхватывает ее талию и прижимает к себе, поглаживая ее плоский живот и широкие бедра через тонкую ткань платья, и дыхание Марго моментально ускоряется. Ее тело очень отзывчивое, он уже это понял. Лето утыкается лицом в ее шею и водит носом по ее теплой коже. Марго накрывает его руки своими и робко поглаживает их большими пальцами. — Здесь… очень красиво. — Ты очень красивая. Марго как-то цинично хмыкает и убирает ладони с его рук. — Сколько раз ты говорил это, в этом месте? И вообще? Момент истины. Вот что она о нем думает. Ну, Джаред не может сказать, что удивлен: репутация идет впереди него и машет ему вслед рукой. — Здесь ни разу. — Будем считать, что я поверила. — А ты поверь. — Это, знаешь ли, сложно. — Но ты здесь. Марго медленно отстраняется от него и делает шаг вперед, и без ее теплого тела, прижимающегося к его грудной клетке, внезапно становится холодно. — Это… Была просто… Наверное, мне лучше уйти… Черт… Джаред берет ее за руку, разворачивает и прижимает спиной к огромному дереву. — Тебе разве не понравилось вчера? Сволочь ты, Лето. Площадка освещена достаточно, чтобы Джаред смог заметить, как краснеет от стыда ее лицо. Марго отворачивается, но в выражении ее лица не только стыд — она выглядит обиженной и даже немного оскорбленной. — Ты козел. Джаред посмеивается и медленно, тихо произносит. — Я знаю. Прости. Черт, почему ее глаза такие огромные? Почему ее широкий рот с полными губами такой манящий? Вот какая она, оказывается, зависимость. Вот что чувствуют наркоманы, когда не могут сдержаться от соблазна. Джаред легонько проводит языком по ее губам и в тот же миг ощущает кончик ее языка. Несколько секунд их губы даже не соприкасаются: они просто ласкают друг друга вот так, лишь медленными кругами языков, легонько касаясь ими. И это… Джаред моментально ощущает прилив крови к его паху — он уже твердый. Просто фантастика какая-то, мать ее. Этого быстро становится мало. Джаред раздвигает ее губы и встречается с ее языком, и Марго уже сдавленно постанывает, гладя руками его спину под курткой. Господи, как же он соскучился по этим звукам. Ему снова становится мало, и Джаред жадно сжимает в ладонях ее живот, бедра, полушария упругих ягодиц, вероятно, даже оставляя синяки, затем проводит руками вверх по ребрам, сжимает обе груди — и закрывает глаза, чтобы ненароком не сорваться прямо сейчас: плохая девочка Робби под тонким платьем оказывается без лифчика. — О твою мать, Марго… Робби жалобно стонет, и Джаред теряет контроль — черт, он бесповоротно теряет контроль. Их языки бесстыже вторгаются, губы громко причмокивают, ее соски такие твердые, и Джаред не ощущает ничего, кроме бешеной пульсации между ног. Марго прижимается головой к дереву и судорожно глотает воздух. Ему хочется больше, намного больше. Джаред сжимает ее затвердевший сосок, а второй рукой хватает ее ногу под коленку и отводит ее в сторону, с силой вжимаясь ей между ног своей огромной эрекцией, желая сейчас же разорвать ткань и войти в нее — но сразу же ощущает давление ее ладоней внизу своего живота, отстраняющих его. Мужчина моментально отпускает ее ногу, и Марго смущенно, растеряно моргает, пытаясь отдышаться. Возьми себя в руки, Лето, мать твою. — Черт…. Прости. Все. Все. Я себя контролирую. Джаред отходит, проводит руками по лицу, волосам, пытается смотреть на яркие огни красивого города. Какого нахер города? Он сейчас просто взорвется. Лето делает несколько глубоких вдохов, пару шагов туда-обратно, немного возобновляет самоконтроль и поворачивается к Марго: девушка так и стоит под деревом, поправляя дрожащими руками куртку и приглаживая волосы. — Марго, прости. Просто… Я теряю контроль с тобой. Джаред слышит тихий смешок и сбивчивый ответ. — Ты кому это говоришь? Он ведь привел ее посмотреть на огни города? Вот и смотри на них, старик. Музыкант приближается к Робби и присаживается у дерева, опираясь спиной об огромный ствол. Он берет Марго за руку и тянет вниз. — Садись. Марго робко садится, сгибая ноги. Ее платье открывает голые колени. Джаред ощущает себя на свидании в десятом классе, когда гормоны из ушей хлещут. Только вот он не в десятом классе. Он взрослый, черт возьми, мужик. Он поворачивает голову на Робби — девушка смотрит вдаль, все еще тяжело дыша. — Ты первый раз в Торонто? — Нет… Я была здесь, на премьере… фильма. — «Волк с Уолл-Стрит»? Марго громко сглатывает, и Джаред может поклясться, что ее лицо сейчас горит. Черт, она удивительна. Марго Робби может запросто практически голой лечь под Дикаприо, изображая жаркий секс, в чем мать родила появиться на экране — но одно упоминание об этом вызывает у нее смущение. Это бесподобно. Марго несмело отвечает. — Да. Ты… смотрел? — Смотрел. Минут двадцать. Определенные сцены. Остальное на ускорении. Марго сдавленно хихикает. — О господи… Ты серьезно? — Совершенно. — Ты извращенец. — Я мужчина. — Фильм хороший! — Да, конечно, хороший. — Правда! — Мама твоя видела этот хороший фильм? Марго тихо прыскает. — Ну… и не только мама. — А кто еще? — Я его со всей семьей вообще-то смотрела. Ни хрена себе. Джаред открывает рот от удивления. — И с папой? Марго моментально отрезает. — У меня нет папы. — О… Прости. — Да… ничего. Он засранец. — Добро пожаловать в клуб детей отцов-засранцев. — О… Я не знала… И ты меня прости, тогда… А я с братьями смотрела. — Твою мать! Ты серьезно? Старшие? — Один старший, один мелкий. — И что они сказали про твой… актерский талант? — Слушай, фильм правда хороший! Я это сделала… ради искусства. Ты же был трансвеститом ради искусства? И толстым стал ради искусства. Чем это иначе? — Ну… например, тем, что я не показывал всем, что у меня между ног. Марго стукает его кулаком в плечо и практически выкрикивает. — Что?! Я-я не показывала ничего там такого! Там было… издалека все. — Да, издалека. Но я все видел. — Ты козел! — Я это уже слышал. — Еще раз для профилактики. Джаред улыбается. Искренне, от души улыбается. Ему с ней… хорошо. Просто хорошо. Он даже не заметил, как немного забыл о том, как пять минут назад ему снесло крышу. Марго делает глубокий вдох. — Все-таки, красиво здесь, очень. Обожаю озера, моря. — Серфинг любишь? — Да ты что! Я с детства его обожаю. Когда мы на Голд-Кост переехали, я там все лето проводила! Там есть такое место, называется «Рай серферов», Локи меня туда часто возил и мы… О, прости, тебе, наверное, это совсем не интересно. Джаред наблюдает, как у девушки начинают гореть глаза, когда она рассказывает о том, что ее увлекает. — Почему, очень интересно. Я тоже серфинг люблю. Только по рукам толпы фанатов на концерте. Марго громко, хрипло смеется. — Офигенный вид спорта! Никогда не пробовала. — Могу научить. — Ну… можешь. — Чего ты еще никогда не пробовала? Марго опускает глаза и чешет нос. — Да… много чего. — Например. — Ну… Например, до сегодня я не сидела под деревом с Джаредом Лето на какой-то смотровой площадке, обсуждая, как мои братья смотрели на мои титьки на экране. Теперь его очередь смеяться. Джаред просто не сдерживается. Черт, Марго Робби заставляет его смеяться. Вся странность ситуации внезапно видится ему очень отчетливо. И еще четыре дня назад Лето и представить не мог, что окажется в ней. Но ты ведь сам ее сюда притащил. Джаред обнимает ее за плечи, а затем берет подмышки и усаживает ее перед собой, между своих ног, обнимая за талию. Он будет держать себя в руках. Робби издает неожиданное «ох», и музыкант сразу ощущает, что девушка напряглась. Лето заглядывает ей в лицо. — Марго, расслабься. Робби делает глубокий вдох, ерзает мягким местом по траве и ворчит. — С тобой расслабишься… Джаред снова улыбается и зарывается носом в ее волосы. Черт, она так приятно пахнет. Не какие-то термоядерные духи с феромонами, не слащавые или мыльные ароматы. Она просто пахнет приятно. Марго расслабляется и постепенно прижимается спиной к его грудине. — Марго. Я правду тебе сказал. — Когда? — Что ты мне нравишься. Очень. Марго как-то грустно вздыхает. — Я не должна быть здесь. — Ты ничего никому не должна. — Ты… ты не понимаешь. — Я не вчера родился, Марго. Я все понимаю. И даже не позавчера. Джаред не может оторвать взгляд от ее обнаженных ног, согнутых в коленях. Ее кожа очень светлая — наверное, поэтому на ее лице так сильно заметно румянец, выдающий ее с потрохами. Лето тянется рукой и касается ладонью острой коленки. — Джаред… — Да? Он будет себя контролировать. Он же будет себя контролировать? Джаред гладит ее колено и даже своими загрубевшими от гитары пальцами чувствует, какая она гладкая, нежная. Внезапно Марго поворачивает голову и тянется к нему губами. Марго… Вот как тут себя контролировать? Ну, он честно пытался. Марго целует его, поглаживая рукой его небритую щеку, проникая в рот своим проворным языком — и все мысли о самоконтроле катятся в пропасть. Джаред немного поглаживает ее бедро сверху, а затем заползает под ее платье и проводит по внутреннему бедру, и Марго издает небольшой стон. Это музыка, которую он может слушать вечно. Джаред этого совсем не планировал — но Марго сама его побуждает, и его рука тянется все выше и выше, пока он не ощущает под своими пальцами ткань — простую хлопковую ткань. Твою мать. Ни кружево, ни шелк, ни прочая «эротичная» хрень. Марго вздрагивает и прижимается головой к его плечу. Девушка, однако, не сводит ноги, как вчера — и это все, что ему нужно. — Джаред… Джаред водит кончиками пальцев по мягкой ткани и уже сейчас ощущает, что Марго… Черт… Джаред ощущает, насколько мокрая ткань ее белья. Он закрывает глаза от удовольствия, от переизбытка чувств, от перевозбуждения, от напряжения. Джаред не медлит, хотя и должен был бы: его пальцы тут же проникают под влажную ткань и касаются горячей, скользкой плоти — и он не может сдержать стон, чуть не кончая тут же и немедленно. Под бельем у нее оказывается очень, очень мокро, и с этим ощущением он готов умереть здесь и сейчас. Джаред водит пальцами по поверхности, раздвигает мягкие складки кожи, нащупывает маленькое отверстие и аккуратно обводит его кругами, чувствуя как ее мышцы ритмично сжимаются. Марго издает довольно громкий стон и вцепляется руками в его бедра по обе стороны от нее. — Господи… как… хорошо… Хорошо — это не то слово. Джаред растирает ее влагу снизу вверх, по кругу, и чувствует, что ее кожа очень, очень мягкая — Марго гладкая абсолютно везде. Наверное, воск. О господи… Это внезапно становится слишком, чересчур, невыносимо для него, и Джаред инстинктивно толкается бедрами в ее поясницу, не в силах унять свое желание войти в нее. Ему не составляет труда нащупать ее твердый клитор — девушка очень возбуждена, и он сжимает его между большим и указательным пальцем. Марго приоткрывает рот и задерживает дыхание, а затем со стоном выдыхает и неожиданно ругается. — Т-твою мать… Джаред… Черт… Грязные слова, так неожиданно срывающиеся с губ голубоглазого ангела, отзываются прямиком в его паху — и Джаред снова чуть не теряет себя, толкаясь пульсирующим членом в ее поясницу. Его пальцы окутывает новая горячая влага — Марго просто течет. И мать твою, как же он хочет в ней утонуть и больше никогда, никогда не выплывать. Джаред начинает ритмично сжимать ее напряженный комок нервов, и Марго отчаянно стонет, облизывает пересохшие губы и сильнее разводит ноги — ее платье оказывается на бедрах. Когда Джаред прижимает два пальца к ее клитору и ритмично надавливает, Марго стонет, не сдерживаясь — и ее рука оказывается за ее спиной, на его штанах, прямиком на его дрожащем члене. Ты умер, Лето. Ты умер, был хорошим мальчиком и попал в рай. Он моментально толкается в ее руку, и Марго сжимает его огромную эрекцию, совсем не робко и не застенчиво, с силой сжимает и разжимает, водит рукой вверх и вниз, вниз и вверх — и это сильнее и лучше всего, что он когда-либо ощущал. Его мокрые пальцы ускоряются, Марго откидывает голову на его плечо и снова бесстыже сквернословит между жалобными стонами, а затем произносит то, что окончательно сносит его крышу. — Джаред… П-пожалуйста… Пожалуйста… Он срывается — кончает сильнее, чем когда-либо в жизни, у него закладывает в ушах и сводит судорогами ноги. Джаред снова чувствует поток горячей влаги на своих пальцах — Марго содрогается в оргазме, хрипло стонет, задыхается, продолжая сжимать его через штаны. Именно так выглядит рай, Джаред. Именно так. Не в силах больше сидеть, Лето откидывается на траву, подхватывая обмякшую Марго и прижимая ее к себе. Джаред с трудом перебарывает в себе желание облизать свои совершенно мокрые пальцы, но предполагает, что это уж точно будет для нее слишком, поэтому просто вытирает руку о штаны. Они просто лежат, тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание. Джаред поглядывает на светлую макушку, прижатую к его груди, и снова задает себе один и тот же вопрос: какого хера он делает? Марго словно мысли его читает. — Джаред… Какого хрена мы делаем? Джаред усмехается. — Не знаю. Но мне нравится. Марго прыскает и трет ладонью его грудную клетку, утыкаясь в него лицом. — Я заметила. — Я тоже. Марго смущенно хлопает его по груди, а затем тихо произносит, еле-еле слышно, так, что Джареду приходится прислушиваться. — Т-ты… делаешь это со мной… так легко… — Что? — Ну… Марго неловко почесывает лоб, пытаясь сказать слова. Джаред понимает, о чем она, и спасает ее от еще большего смущения. — Ну, ты мне здорово содействуешь в этом. Марго безудержно краснеет. — Просто… я вообще себя не узнаю… Я превращаюсь с тобой в… Черт, даже не знаю, как назвать себя. — Ты становишься собой, Марго. — Это не я. — Ты. Просто ты об этом еще не знаешь. Марго закрывает глаза и покачивает головой, словно в недоумении, и Джаред целует светлую макушку. Лето укладывается поудобней на траве и ощущает неприятную липкость в штанах. Черт, это уже становится привычкой. Огни Торонто, отбивающиеся от поверхности воды бескрайнего озера, действительно создают прекрасный вид. Джаред не может избавиться от ощущения, насколько далеким все кажется сейчас — огромные стадионы прыгающих в унисон фанатов, толпы поклонниц под окнами его отельного номера, хором скандирующие «Мар-сы!», свет прожекторов, киностудии, съемки. Завтра возобновляются съемки. Завтра они снова станут королем и королевой Готэма. Завтра Марго может очень пожалеть. Завтра может прилететь этот ее… Джаред до хруста сжимает теплое тело. — Ай! Больно! Ты чего, Мистера Джея вдруг вспомнил? Мистер Джей будет завтра. Джаред не понимает, зачем он ее сюда привел. Но сегодня он просто хочет еще немного так поваляться здесь, с этой смущающейся австралийкой, оказавшейся с ним такой развратной, хочет снова ощутить ее липкую влагу на своих пальцах, подразнить ее немного, заставить краснеть и сжать до хруста ее удовлетворенное тело. Марго легонько поглаживает пальцами его грудную клетку. Он хочет ее, черт, как же он хочет пойти с ней дальше, пойти до конца. Но ему пока не хочется никуда идти. Он просто хочет еще немного поваляться с ней здесь, вот так.