Заигрались

Когда-то давно, в далеких восьмидесятых, юный Джаред Лето, смазливое лицо которого с губами-бантиками было похоже тогда скорее на лицо миловидной девчонки, впервые поцеловался по-настоящему. С девушкой Лэсли, намного старше его — ему было всего пятнадцать. В тот же вечер он впервые познал близость, с этой же девушкой. Она была влюблена — а Джареду просто было невтерпеж: он всегда был крайне любопытной и интересующейся натурой. Это случилось быстро, странно и непонятно — но для него это было так волнительно. Джаред до сих пор помнит, как потели его ладони и дрожали руки, когда Лэсли, родители которой уехали на выходные, сняла лифчик и прижала его ладони к своей внушительной груди. Это было незабываемо — нервно, скомкано, неловко и неуклюже. Он становился мужчиной, в свои-то пятнадцать, и бешеные удары сердца о свою грудную клетку Джаред помнит, как сейчас. Но те далекие волнительные ощущения — ничто по сравнению с тем, что ощущает сейчас Джаред, в свои почти сорок четыре, уложив на огромную кровать, покрытую светлым пледом, немного дрожащую, смущенную блондинку. Джаред волнуется. Волнуется, мать его, сильнее, чем в первый раз. Его штаны в области паха болезненно впиваются в твердый член. Но он волнуется не потому, что боится не продержаться больше двух минут, как тогда, в восемьдесят шестом — с Марго он, похоже, и одной минуты не продержится. Джаред впервые боится не за себя, а за нее — за девушку, которая смотрит на него с кровати доверчивыми голубыми глазами. Боится, чтобы Марго не посчитала это все огромной ошибкой. Чтобы не жалела. Не сожалела. И с каких пор ты стал так переживать о чувствах женщины, добровольно предлагающей себя? Возьми себя в руки, черт тебя дери, Лето. — Ты… уже не хочешь? Робкий голос прорезается сквозь его внезапные мысли. Робби сидит на кровати, рассматривая свои колени. Она… Она очень красива. В белой футболке и обычных джинсах, немного растрепанная и покрасневшая. Она охренительно красива. Но… что она спросила? Он уже не хочет? В смысле, он уже не хочет?! Черт. Джаред непроизвольно смеется и усаживается на кровать рядом, прижимая Марго к себе и целуя ее в макушку. — Иди ко мне. Лето моментально ощущает, как напряжено ее тело. — Ты просто стоишь там… А я здесь… И, в общем… Он прерывает ее, заглушая ее слова губами. Неспешный, неглубокий поцелуй, несмотря на почти невыносимую щемящую боль в его штанах. Он уже не хочет… Черт, это даже смешно: он ничего в жизни так не хотел, как эту австралийскую девушку. Ни чертовых Оскаров, ни наград, ни любую другую женщину — ничего и никого. Такое почти неконтролируемое желание обладать ей, целиком и полностью, совершенно ему не знакомо. Но бороться с этим у него нет ни сил, ни желания. Да и зачем? Марго здесь — и Джаред надеется, что она здесь целиком и полностью. Джаред укладывает Марго головой на подушку. Девушка чуть приподнимает голову, поправляя волосы на бок, и делает очень глубокий вдох. Господи, почему это так, мать твою, волнительно? Будто перед самым важным экзаменом в его жизни. Словно два девственника. Джаред осторожно проводит ладонью по ее бедру и останавливается внизу ее живота, поглаживая ее через мягкую футболку. — Ты очень напряжена, Марго. Робби накрывает его руку на ее животе своей, влажной и прохладной, немного потирает ее и шепотом произносит. — Извини… — За что? Просто… расслабься. И ты расслабься, чувак. И ты расслабься. Марго несколько раз кивает, облизывая губы, и внезапно притягивает его голову к себе, встречая его губы открытым влажным поцелуем. Ее язык очень быстро становится настойчивым — Марго такая теплая, такая женственная, она так умопомрачительно пахнет, она снова чертовски возбуждена судя по ее тяжелому дыханию — и она на его кровати. Спокойно, Джа. Спокойно. Но как возбуждают ее поцелуи, твою же мать: только от них одних уже можно кончить. Когда Марго преодолевает смущение, она становится неожиданно развратной — ее губы ритмично сжимаются и разжимаются, мокрый язык без стеснения, глубоко и быстро проникает в его рот, она посасывает поочередно его губы, облизывает их языком, оставляя влажные следы вокруг его рта — Джаред может поклясться, что никогда в жизни так не возбуждался от поцелуев. Они словно съесть друг друга хотят. Лето лежит на боку, упираясь эрекцией в ее бедро — и непроизвольно ритмично толкается в нее. Это просто инстинкт, неподвластный его контролю. Он не протянет долго. Его рука оказывается на ее животе — Марго мягкая, но в хорошей форме — Лето ощущает натренированные мышцы под кожей и без промедления проникает под футболку, сминая рукой теплый живот чуть ниже пупка. Робби снова немного дрожит — то ли от страха, то ли от возбуждения. Когда его ладонь перемещается по ее ребрам и накрывает обтянутый кружевом холмик груди, несколько раз стискивая его, Марго отрывается от его губ и вжимает голову в подушку. Ее веки прикрываются, а дыхание становится похоже на всхлипы. — Джаред… Твою мать, его имя на этих пухлых губах… Держись, Джаред. Держись. Он больше не будет спрашивать у нее, уверена ли она, точно ли она этого хочет. Хватит. Она точно этого хочет. Что бы ни случилось завтра — сейчас они этого хотят. Джаред ухватывает ладонями низ ее футболки и настырно тянет вверх: Марго покорно поднимает руки, и футболка улетает на пол. Пока Робби привстает, Джаред быстро и без труда расстегивает ее лифчик — годы тренировок — и, не медля, стягивает бретели со светлых плеч, покрывшихся мурашками. Следом летит его собственная футболка. Джаред видит Марго — и моментально закрывает глаза, матерясь про себя: это слишком, мать твою, это слишком. Дыши, Джаред, дыши. Ты же видел грудь раньше, много раз. Пять секунд — и Лето берет себя в руки: его взгляду открывается обнаженная до пояса Марго. Девушка чуть вжимается в матрац. Ее руки неспокойно лежат вдоль тела, будто она не знает, куда их деть и что с ними делать. Ее грудь небольшая, но красивой округлой формы. Чувственные соски напряжены и возбуждены до предела. Робби делает поверхностные, частые вдохи через нос и поднимает на него свои большие глаза, внимательно рассматривая его грудную клетку, а затем проводит пальцем по его татуировке чуть ниже ключицы. Господи, сдохнуть можно. Марго приоткрывает рот и что-то тихо говорит. Затем переспрашивает. Джаред, очнись, мать твою. — Джаред? Что это означает? Provehito in Altum? Она спрашивает, что означает его татуировка. Черт, что она означает? Мозг, включись. Мозг, что означает моя татуировка? Джаред чешет затылок. — Э-э… «Бросаться в глубину». — О… Интересно. Ей интересно? О господи… Джаред прижимается к ней и целует в шею, моментально ощущая, какие твердые ее соски, какая мягкая и теплая ее грудь, как он хочет ее и как он не хочет ее никогда и никуда отпускать. Становится очень тяжело соображать и формировать мысли. — Марго…. Я очень хочу тебя. Очень. Ее пальцы на его спине, поглаживают, растирают. — Я… тоже. Очень. Мне даже страшно, насколько. Джаред… Я… Хватит, Марго, хватит бояться себя. Он больше этого не позволит. Джаред целует ее шею, облизывает ключицы, медленно спускаясь вниз и оставляя влажные дорожки, пока не добирается до груди, и обхватывает губами сосок и ареолу — берет в свой влажный рот всю верхушку груди и легонько придавливает зубами сжавшийся сосок. Марго резко дергается и стискивает колени, и Джаред впервые слышит от нее довольно громкий, хриплый стон. От этого звука его член болезненно подрагивает. Робби снова произносит его имя и зарывает пальцы в его волосах. Черт, он просто теряет голову от этой девушки. Просто теряет нахрен голову. Ее грудь оказывается очень чувствительной — Джаред всего несколько раз ласкает один ее сосок языком, а второй сжимает между пальцев, и Марго возбуждается еще сильнее. Она неспокойно ерзает бедрами по кровати, и ее неровное, частое дыхание уже что-то напоминает ему. Но в этот раз ты дождешься меня, девочка. Джаред готов вечно ласкать ее грудь — он посасывает и покусывает ее, сжимает ее в ладонях, трется шершавыми щеками о ее чувствительные соски. Вот так, Марго, вот так. Скажи еще раз мое имя. — Джаред… прошу… В следующий миг пальцы Марго оказываются на его ширинке, и Джаред делает несколько глубоких вдохов. Подумать о чем-то другом. Архитектура. Бухгалтерия. Экономика. Молния уже расстегнута, и Марго пытается дрожащими пальцами справиться с пуговицей. Которая никак не поддается. Твою мать… — Давай я сам. Марго убирает руки и шепчет. — Давай. Чертова пуговица. Лето чуть не отрывает несчастную пуговицу и быстро стягивает с себя джинсы, оставаясь в трусах. В крокодилах. Черт, Лето, серьезно? Да какая разница, господи. Если он так соскучился по ее соскам. Голова снова прижимается к ее груди, и рот снова теребит их, набухшие, влажные. Джаред думает о том, какое все-таки отзывчивое ее тело — просто мечта любого мужика. Марго такая настоящая — она ведома реакцией своего тела, его инстинктами и ощущениями. Ее учащенное дыхание такое неподдельное, ее телодвижения такие искренние и природные. И это все из-за него. Из-за него одного, мать твою. Джаред обхватывает ее за талию, с силой прижимая к себе. Его пальцы тянутся вниз, к ее джинсам. Резкий вдох Марго, «вжик» молнии, с легкостью расстегнутая двумя пальцами пуговица — и его ладонь накрывает ее под джинсами через трусики. Горячие и очень, очень мокрые. В глазах темно. — Твою мать, Марго… Я больше не могу. Прости. Краем глаза Джаред замечает, что Марго кивает. Лето хватает ее джинсы за петельки на поясе и быстро тянет вниз. Джинсы улетают, и Джаред резко разводит ее ноги, ухватив за подрагивающие коленки. На ней что-то бежевое, простое — Джаред не замечает толком, глаза ничего не видят, потому что между ног на ее трусиках отчетливое влажное пятно. О господи, это просто невыносимо. Он впивается пальцами в ее бедра, ягодицы и прижимает одну ладонь туда, где мокро — и снова слышит этот ее гортанный звук, протяжный и возбуждающий. Ее бедра приподнимаются в поиске его прикосновения, давления, трения, разрядки. Все будет, все будет, девочка моя. Он несколько раз сжимает ее ладонью, ощущая мягкую, мокрую, горячую плоть под тонкой тканью. Когда его пальцы цепляются за пояс трусиков по бокам, Марго резко хватает его за руки. Черт, Лето, полегче. Включи тормоза. — Что такое? Все нормально? Марго быстро кивает. Она дрожит и дышит какими-то рывками, словно сильно замерзла. Робби сводит ноги. — Да… Сейчас… Сейчас… О черт… Она боится, что ли? Все слишком быстро? Конечно, быстро, Лето. Это не твои модели шустрые или поклонницы поезженные. Что делать? Черт, что делать? Как успокоиться? Джаред словно в тумане наблюдает, как Марго несколько раз сжимает в кулаках простынь, а затем приподнимает бедра и сама стягивает с себя трусики. О боги всевышние… Джаред жмурится и делает несколько глубоких вдохов через нос. Марго снова сводит ноги и смущенно подтягивает их к себе, будто прикрываясь от него, но в следующий миг ее руки оказываются на его бедрах и тянут вниз его белье. Джаред помогает ей, его торчащий практически вертикально член наконец-то обретает долгожданную свободу, а глаза и рот Марго смешно округляются. — О… Да… Он большой. Больше среднего — это мягко сказано. Тем более, в таком перевозбужденном состоянии. Это в некоторых случаях стало даже проблемой с женщинами. Робби безудержно заливается краской, не в силах, однако, оторвать глаз, и нервно вдыхает. — Марго, не бойся так. Я буду осторожен. — Я… даже не знаю… Зато он знает. Джаред резко вспоминает о защите — он не рассчитывал на секс с кем-то во время съемок, но презервативы всегда с ним. Привычка. Они в еще неразобранном чемодане, который стоит у кровати. Джаред поднимается и встает на дрожащие ноги. Голос Марго звучит робко и неуверенно. — Ты куда? Джаред отрывает один квадратный пакетик и показывает ей. — А… Зубами он разрывает упаковку и раскручивает на себе резинку, поглядывая на Марго: ее лицо багровое. Девушка совершенно смущена. Словно никогда не видела, как мужчина надевает презерватив. Джаред ухмыляется. Марго просто не может быть еще очаровательней. Несколько секунд, и он снова на кровати — не в силах больше ждать, Джаред наваливается на Марго, удерживая себя на локте, разводит ее ноги и накрывает ладонью, раскрывая пальцами две маленькие складки. Марго вздрагивает. Она очень мокрая, скользкая. У Джареда кружится голова. Сознание просто выключается. Он вводит в ее отверстие средний палец, моментально ощущая, что она очень, очень узкая. Даже удивительно, учитывая, что у нее был… Или есть… Джаред пытается выбросить из головы эти мысли. Но Марго действительно чертовски маленькая — или они редко этим занимались, или у ее парня там все было совсем плохо. Только бы не сделать ей больно. Марго громко, протяжно выдыхает и матерится, приподнимая бедра и впиваясь в его плечи. — О твою мать… Джаред, твою мать… — Тише, тише… Он добавляет еще один палец, растягивая ее. Черт, ей будет больно. — О господи… господи, да… Джаред немного потирает ее клитор большим пальцем и понимает, что сейчас просто сойдет с ума. Просто слетит с катушек нахрен. Или ослепнет. Он прижимает к ней член, аккуратно раздвигая складки, и начинает входить, еле сдерживаясь от того, чтобы не протолкнуться в нее немедленно и сразу. В ней очень горячо и катастрофически узко. Марго держится за его плечи и делает глубокие вдохи. — Нормально? — Пока да… — Я еще даже не начал. — Черт… Джаред продолжать входить — он входит до половины, и Марго резко втягивает воздух сквозь зубы и морщится. — Больно? — Немного… Джаред немного выходит и снова входит. Он проделывает это несколько раз, но ей все равно больно. Марго становится нетерпеливой. — Черт… Прости. — Марго, за что? — Что я… Робби немного краснеет. Господи, они обнаженные, он между ее ног, пытается войти в нее — а она краснеет. Просто удивительно, как у нее это получается. Джаред гладит ее по светлым волосам и целует в маленький вздернутый нос. Затем в губы. Их языки обводят медленные круги друг вокруг друга, пока Джаред медленно входит в нее, мокрую и сжимающуюся. — Расслабься, Марго. — Стараюсь… Ее обильная смазка помогает ему, но, черт возьми, она маленькая. Робби снова тихо шипит от боли и сводит брови. Есть идея. Джаред обхватывает ее за талию и переворачивается вместе с ней на спину — Марго оказывается сверху и растерянно, вопросительно смотрит на него. — Давай ты сама. Так будет лучше. — Ну… давай. Марго упирается влажными ладонями в его плечи. Ее волосы теперь спадают на одну сторону, обрамляя ее лицо, и Джаред упивается ее красотой — ее сексуальным приоткрытым ртом, полузакрытыми веками, возбужденной грудью, плоским животом и широкими бедрами, по которым он медленно проводит руками. Между ног Марго оказывается совершенно гладкой — у Джареда подкатываются глаза. Ее рука дрожит, когда она берет его член и прижимает его к своему отверстию. Марго медленно опускается на него. Джаред собирает волю в кулак и старается не стонать в голос — но так действительно оказывается лучше. Она сама все контролирует, и этот контроль придает ей смелости. Ее глаза подкатываются, когда она вбирает его в себя все глубже. — О господи… Джаред… Постепенно он входит почти полностью, и Джаред снова контролирует, хоть Марго и сверху. Он просто удерживает ее за бедра, сжимает ее ягодицы и толкается в нее, все быстрее. Марго привыкает к его размеру, и это нереально хорошо. Ему так хорошо, как не было никогда и ни с кем. Она такая мокрая для него, ее спина и грудь вспотели. Джаред сжимает между пальцев твердые соски и слышит ее всхлипы. Он пробирается рукой вниз по ее животу и трет большим пальцем ее клитор — Марго жалобно вскрикивает и сжимает его внутри до боли, и с его губ срываются ругательства. Черт, в этот момент... все просто перестает существовать — есть только это: ее липкая от пота обнаженная кожа, ее узкая влага, ее светлые волосы, щекочущие его щеки, и едва слышимый тарабанящий за окном дождь. Они сталкиваются, уже быстро, уже не осторожно, заполняя комнату ритмичными звуками влажного контакта. Джаред очень быстро подходит к краю — он чувствует, что финал будет грандиозным. Мошонка сжимается до боли, он вонзается в нее, уже не соображая, что может причинять боль — но похоже, ей не больно: Марго встречает каждый его толчок, не отдавая себе отчета в том, как громко она дышит, что почти кричит, что шепчет ругательства, его имя, какие-то сбивчивые грязные просьбы. Они просто растворяются в ритме, не в силах ни на секунду замедлиться или остановиться. Марго кончает первая — мощный оргазм настигает ее внезапно: все ее вспотевшее тело сводят резкие судороги, и девушка только беззвучно открывает рот, оставляя на его плечах серповидные отметины от ногтей. Сокращение ее мышц срывает Джареду крышу следом за ней — он резко переворачивает ее на спину, прижимает одну ее ногу почти к плечу, делает буквально несколько толчков — и срывается в пропасть. Это не оргазм — это действительно какая-то хренова пропасть, в которую он летит, ослепленный и бесконтрольный. Он задыхается, вжимается в мягкое тело под ним, стискивает ее, прижимает к себе и изливается, пока не обрушивается на нее, обессиленный и мокрый. Вашу. Же. Мать. Джаред не знает, сколько времени проходит прежде, чем он приходит в сознание, начинает нормально дышать, находит в себе силы и перекатывается с Марго на спину. Ты же душишь ее, увалень. Он стягивает с себя резинку, завязывает и бросает на пол у кровати. Но это… Это просто была какая-то потеря сознания. Херова отключка. Перезагрузка. Просто взрыв. Джаред поворачивается, чтобы взглянуть на Марго — и то, что он видит, повергает его в легкий шок: Робби все еще тяжело дышит, ее мокрые от пота волосы прилипли к ее шее и лбу, а по вискам катятся слезинки. О господи. Какого хрена? Твою мать, он сделал ей больно. Кретин. Ублюдок сексуально озабоченный. Что ты наделал? Джаред прижимает к себе липкое обнаженное тело Марго и заглядывает ей в глаза. — Марго, я сделал тебе больно? Почему ты плачешь? Скажи мне. Девушка всхлипывает, и следующий далее маленький смешок немного успокаивает его. — Нет… ты не сделал мне больно… Просто… Марго закрывает лицо руками и вытирает слезы. — Просто… мне показалось, что я умерла, Джаред. Я просто умерла. Или вырубилась. Или на Марс хренов улетела, не знаю. О боже… Джаред смеется, не сдерживаясь, и крепче прижимает к себе Марго. — Не смешно! Я… Мне страшно стало, Джаред! Я бы в обморок могла упасть. Или сердечный приступ получить! И что бы ты делал тогда? Глупая. Джаред убирает с ее влажного лба прилипшие светлые пряди. — Я бы тебя реанимировал. И снова убил. Но… если тебе интересно, то я тоже… улетел на Марс с тобой. Джаред ухмыляется, мысленно проводя параллель с Марсом. Ему до него оставалось не тридцать секунд, а секунды две. Хотя, нет. Он там побывал. Лето вытягивает из-под них покрывало и накрывает их вспотевшие обнаженные тела, обвивая Марго одной рукой — становится прохладно. Марго прижимается щекой к его плечу. — Не могу поверить. — Чему? Робби рисует кончиками пальцев какие-то фигурки на его груди. — Что мы… что я… это… сделала. — Я тоже. Но этого следовало ожидать. Джаред прижимает ее крепче. Он действительно не может поверить. Не может поверить в то, что наконец-то был с ней так сумасшедше близко, так интимно, что они получили такое безумное удовольствие, что Марго так хороша в этом, сама того не зная, что ему так хочется просто обнять ее, просто говорить с ней, просто уснуть с ней и просто проснуться с ней. У Джареда внезапно на языке крутятся пресловутые, заезженные три слова, которые он хочет ей сказать. Он не верит в эти глупости. Но они крутятся у него на языке. И он не может выбросить их из головы. — Марго… у тебя же раньше был секс? Робби заезжает ему кулаком в плечо. И это, мать его, больно! Но заслуженно. — Ч-что? Был, конечно. — И что? Тебе… не нравилось? Джаред умышленно выделяет слова однозначной интонацией. — Джаред… перестань, пожалуйста. Мне… стыдно говорить об этом. — Ничего стыдного. — Ну… мне было… тяжело прийти к… к… От смущения Марго запинается и с трудом произносит слова. Джаред целует ее в нос и усмехается. Бедная девочка. — Ладно-ладно, прости, больше не буду. С минуту они просто лежат, прижавшись, липкие, голые, уставшие. Марго вздыхает. — Джаред… что ты чувствуешь ко мне? Долбанные три слова. Прочь из его головы. Что за банальщина, Джаред? Ты вообще знаешь, что они означают, эти три слова? Странно, но почему-то ему кажется, что он… знает. — Я… Из коридора доносится звук телефонного звонка — незнакомая мелодия. Телефон звонит у Марго. — Прости. Это… мне нужно ответить. Марго выбирается из-под пледа и нагишом скачет в коридор. Джаред, нужно сказать, удивлен — столь застенчивая в некоторых моментах, Робби оказывается совершенно беззастенчивой со своим телом — поговорив, она без стеснения вприпрыжку забегает обратно в комнату с телефоном в руке. Ее небольшая грудь привлекательно пружинит, и Джаред снова ощущает жар в нижней части тела. Это зависимость. Блондинка кладет телефон на тумбочку и ныряет под одеяло. Лето уже соскучился: без нее даже холодно стало. Он моментально обхватывает Робби и стискивает в объятьях. Она спрашивала, что он чувствует к ней. А что он чувствует к ней? Джаред скользит взглядом по чертам ее лица, такого необычного, но такого красивого, заправляет за ухо ее волосы и проводит пальцем по щеке. Он чувствует… тепло. Уют. Покой. Уверенность. Влечение. Страсть. Желание. Нежность. Заботу. Мать твою… Он… не намерен ни с кем ее делить. Вообще. Все идут нахрен. Эта девушка его. И только его. Девятнадцать лет разницы, его репутация — будут косые взгляды. А ему пофиг. Пофиг на возраст — какая разница, если им так хорошо вместе? Какая разница, что скажут газеты и сети? Марго только его, и только его. Джаред не отдает себе отчет, что бубнит эти слова вслух, целуя ее щеки. — Ты моя. Только моя… Марго немного ерзает в его объятьях, пытаясь отстраниться, и смущенно мямлит. — Мне нужно… в туалет. Робби снова виляет круглым задом перед его носом, и он едва сдерживается, чтобы не шлепнуть ее по подпрыгивающим полушариям. Джаред откидывается на подушку в какой-то долбанной эйфории. Он хочет здесь помереть, в этой кровати, с Марго Робби. Он хочет никогда не выходить из этой комнаты и вечно обладать этой светловолосой девочкой. Ее телефон на тумбочке вибрирует, и на экране высвечивается сообщение. Джаред никогда не читает чужие переписки, но сообщение просто высвечивается — он ничего не нарушает. «Марго, прости меня. Я не могу тебя просто так потерять. Прости. Я завтра прилечу. Перезвони мне». Джаред переворачивает телефон экраном вниз, словно Марго так его и положила. Ты опоздал, чувак. Ты уже ее потерял. Все идут нахрен. Джаред начинает злиться. Марго скачет обратно — обнаженная, бледноватая, растрепанная и зацелованная. Лето хватает ее и прижимает так сильно, что девушка от неожиданности пищит. Ты потерял ее, чувак, потерял. Нечего лететь сюда. Его сердце яростно бьется где-то в ушах. Марго пахнет цветочным мылом. Ее стопы холодные — Джаред закутывает ее посильнее в одеяло и кладет свои теплые ноги на ее стопы. — Замерзла? — Немного. — Хочу тебя. Робби краснеет. Краснеет, но целует его в шею, медленно спускаясь вниз. Нечего лететь сюда. Марго только его. Джаред не хочет, чтобы настало завтра. Оно настанет, мать его: съемки, люди, суета. Но сегодня есть только они, здесь и сейчас. Лето зарывает пальцы в блондинистые пряди, влажные от пота, и заглядывает в большие голубые глаза. Что он к ней чувствует? К Марго? Он может сказать это. Уже может. Однозначно. Теперь совершенно, абсолютно однозначно.