Заигрались

Пять минут назад Джареду казалось, что он просто уснет мертвым сном, просто нахрен отключится под шум дождя. Его веки были просто свинцовые. Но сейчас ему совсем не спится. На часах почти одиннадцать вечера. Да и как вообще можно уснуть после этого? Лето пытается переварить в голове случившееся. Почему так тяжело в это поверить? Это ведь всего лишь секс. Который был у него миллионы раз. Быстрый. Длинный. Грязный. Разный. Но это… Джаред почему-то сейчас вспоминает, как он впервые увидел Робби на съемочной площадке, в роли юного психиатра Джокера — в больничном халате, с аккуратной прической, в очках. Вспоминает, как его накрыло тогда, после той сцены, какое непреодолимое влечение он почувствовал к ней, наивно полагая, что просто слишком вжился в роль Джокера… Кажется, что с того момента прошла целая вечность — хотя прошла всего неделя. Всего неделя, за которую он успел вот так вот по уши влипнуть. Без предупреждения. Пулевое ранение в лоб. Меткий выстрел, Марго. Похоже, Марго тоже не спится. Она лежит рядом, с его рукой под ее теплой, немного влажной шеей. Робби немного ворочается и вздыхает. — Не спишь? — Нет… Лето сжимает рукой ее плечо. Черт, она такая… приятная, на ощупь. Манящая. Женственная. Хочется просто всегда касаться ее: он хочет приклеить к ней свои руки намертво, навсегда. Джаред тянется второй рукой, накрывая ее гладкий живот под одеялом, и водит по нему пальцами. Ему нравится, что Марго не тощая: он просто кайфует от этой маленькой женственной выпуклости, совсем небольшой, чуть ниже пупка. Здесь ее кожа такая мягкая — Джаред сминает рукой ее живот. Ощущение нереальности происходящего снова накрывает его с головой. Словно он фильм какой-то долбанный смотрит. Для взрослых. Марго начинает дышать чаще. — Мне бы лучше вернуться в отель. Завтра вставать рано… — Мне тоже. Съемки непонятно где. Джаред продолжает гладить ее живот. Затем бедра — по бокам, сверху. Проводит рукой по ребрам, едва касаясь низа груди, и снова опускается вниз. — Нужно поспать… — Мне тоже. Его пальцы проходятся медленной дорожкой от ее пупка и выше, между грудью, и очерчивают едва ощутимые круги вокруг нее, сначала большие, а затем все меньшие и меньшие, приближаясь к ее соску. Он обводит пальцем сосок и чувствует, как он твердеет от его прикосновения. Джаред пристально наблюдает за лицом Марго: девушка закрывает глаза и приоткрывает пухлые губы, и Джаред молниеносно возбуждается. Офигеть можно. — Ты сексуальная. Робби бросает на него удивленный взгляд и смущенно улыбается. — Что? — Ты очень сексуальная. Марго цинично хмыкает и недоверчиво прищуривается. — Конечно… Даже ее хрипловатый голос сексуальный. И этот, почему-то так волнующий его кровь австралийский акцент, словно она намеренно округляет каждую гласную — это тоже сексуально. Джаред сжимает в ладони ее грудь. Ее щеки немного розовеют, но не от смущения, а от крови, которая начинает активно бегать по ее телу. — Ты так не думаешь? Тебе никто этого не говорил? — Ну… говорили. Но я думаю… что ты, как и все, меня путаешь с моими персонажами… из фильмов. Черт, она серьезно? Она не считает себя сексуальной? Джареда повергает это в легкий шок. Она или очень скромна, или безгранично слепа. Или и то, и другое. — Я ни с кем тебя не путаю, Марго. Ты очень… очень сексуальна. Не могу тобой насытиться. Двумя пальцами он сжимает твердый сосок и немного его оттягивает. Марго резко вдыхает, стиснув зубы, и Джаред чувствует легкое подпрыгивание матраца — наверное, от движения ее бедер. Господи… Это точно его смерть. Серьезно. Он уже думал об этом — но теперь, после всего, он абсолютно точно уверен: эта молоденькая блондинка, не считающая себя сексуальной, просто убьет его. Высушит его несчастное тело досуха, засушит как бутон между страницами книги. Черт, но как же ему нравится играть с ее сосками — Марго безоговорочно реагирует. Это словно на кнопку нажать. Робби говорит, запыхавшись, и ее голос звучит так, будто она только что поднялась на двадцатый этаж. — Ты не можешь мной насытиться… потому что ты… мистер Лето… старый извращенец. Чего? Марго улыбается, широко и хитро, и подносит руку ко рту, кусая ноготь большого пальца в притворной застенчивости. Ах, ты маленькая… Интересно, она боится щекотки? Джаред мигом отбрасывает одеяло, запускает руки ей подмышки и начинает быстро перебирать пальцами, считая ее ребра. Марго дергается, словно ее сводят судороги, пытается увернуться и пищит. Значит, боится. — Нет, нет, нет! Пожалуйста! Только не это, нет, прошу, пощади, прошу пощады, прошу пощады-ы-ы! Значит, он старый извращенец? Не будет тебе пощады. Джаред продолжает бегать пальцами по ее ребрам, вызывая у Марго приступы хриплого, совершенно не девичьего смеха. Только тогда, когда из ее зажмуренных глаз начинают бежать ручейками слезы, и она действительно задыхается и умоляет, Джареду становится ее жаль, он убирает руки и ложится на бок. Марго пытается восстановить дыхание и вытирает слезы. — Ненавижу щекотку, ты… засранец. Не делай так больше. — Это тебе за извращенца. Тем более старого. — Прости… прости… Ты совсем не старый. Марго еще немного посмеивается, восстанавливая дыхание. Лето чувствует… он чувствует себя ребенком. Довольным, счастливым ребенком. Беззаботно. Легко. Невесомо. Лежа на боку, ощущая ее тело рядом с собой, дрожащее от недавней щекотки, обнаженное, горячее и такое притягательное, Джаред ощущает неожиданное сдавливание где-то за грудиной, щемящее и интенсивное. Что-то совершенное новое. Немного пугающее и непонятное. Ее раскрытые губы, через которые она тяжело вдыхает и выдыхает, так близко — Джаред не может не почувствовать их вновь. Он склоняется над Марго и прижимается к ее рту. От неожиданности девушка немного содрогается и на секунду вжимает голову в подушку, но затем сразу же отвечает, тихо постанывая в его рот и запуская пальцы в его волосы. Господи, он словно пьяный. Джаред давным-давно не пьет алкоголь, но еще помнит это ощущение с юности — сейчас он чувствует себя пьяным. Пьяным этой девушкой, Марго Робби. Как же хорошо просто быть с ней в постели, дурачиться с ней, как будто ему тоже двадцать четыре, целовать ее, исследовать ее тело. Завтра тяжелый день, съемки, встать нужно около семи. Но Джаред серьезно готов не спать. Выспится на гриме. Как можно спать, если в его постели происходит это? Робби целует его, проталкивая язык в его рот, уже даже как-то агрессивно, нагло. Джаред отмечает про себя, что ее поцелуи — это тоже своеобразный секс между ними, ритмичный, глубокий и чувственный. Она просто делает это под контролем своего желания, просто идет у него на поводу, совершенно не пытаясь казаться опытной или искусной любовницей. Джаред разводит рукой ее ноги и проводит ладонью по внутренней стороне бедра. Марго протяжно мычит, не отрываясь от его губ, и приподнимает бедра. Эту дерзкую девочку не помешает немного подразнить. Он продолжает водить пальцами по ее внутреннему бедру, почти достигая ее складок, но в последний момент возвращается назад, касается гладкой кожи на ее лобке, снова обводит ее кончиками пальцев, умышленно избегая самых чувствительных участков. Робби нетерпеливо поднимает бедра и жалобно скулит. — Господи… хватит уже… Джаред… Какая нетерпеливая девочка. Кто-то вообще рассказывал ей, что такое прелюдия? Джаред ухмыляется от мысли. Но через секунду ощущает ее руку на своей — Марго просто хватает его за руку и прижимает его ладонь к себе, мокрой и дрожащей. Джаред мгновенно снова готов быть в ней — всего одно прикосновение, и его член полностью готов. Черт… Он сразу вводит в нее два пальца, глубоко, ощущая, как сильно сжимаются ее внутренние мышцы. Извлекает и снова погружает. Проводит ими вдоль ее скользких складок, касаясь твердого клитора, растирает его круговыми движениями и снова погружает. Затем все повторяет, снова и снова. Марго дышит какими-то рывками, то совсем не дышит, то набирает воздух в легкие часто-часто, словно задыхаясь от недостатка кислорода. — Ты… ты убиваешь меня… Господи, убиваешь меня… Джаред… убиваешь… Нет, Марго, это ты убиваешь меня. А он и подумать не мог — тогда, полтора года назад, увидев миловидную голубоглазую блондинку с приятным акцентом, вручающую ему статуэтку, что это, сейчас, с ней, может быть именно так… — Пожалуйста… я хочу… я не могу… больше… И он просто не может отказать ей в этом. Если девушка так просит. Глубоко и быстро проникающие пальцы, быстрые круги по ее клитору, влажные поцелуи и укусы на ее чувствительных сосках — и Марго содрогается, приподнимая бедра, почти выкрикивая. Ее третий за вечер… Неплохо. Почему-то Лето чувствует, что и это не предел. Его пальцы полностью мокрые от нее. От ее тяжелого дыхания сводят щемящие судороги в паху. Его член, не скованный одеждой, снова дрожит и просит внимания. И он внезапно его получает — Марго сжимает его в горячей ладони. Ее маленькая рука едва обхватывает его, распухшего и напряженного. Джаред стонет. Черт, он просто не может сдержаться и стонет. Марго медленно водит ладонью по его члену, вверх и вниз, очень аккуратно и бережно, словно боится сжать его сильнее. — Так… хорошо? Тебе нравится? Что? Ох, мать твою… Хорошо ли ему? Нравится ли ему? Да у него глаза закатываются в череп. Ее ладонь сухая — Джаред берет ее руку в свою, подносит к своему рту и облизывает ее, смачивая ее своей слюной. Марго безотрывно смотрит на него, словно завороженная, приоткрыв рот, и когда он проводит языком по ее руке, она на несколько секунд опускает глаза, словно немного смущаясь. Девушка, однако, подносит влажную ладонь к своему рту, и Джаред просто цепенеет от зрелища: Марго проводит по ладони своим розовым языком, широко открыв рот и оголяя идеальный ряд белых зубов. Черт, черт, черт… Спокойно, спокойно, старик. Джаред ощущает, что сильно дрожит: это, вероятно, самое возбуждающее, что он когда-либо видел. Ее влажная от их слюны ладонь обхватывает его и делает простые движения. Простые, незамысловаты движения, очень просто и незамысловато срывающие ему крышу. — Сильней… сожми сильней… не бойся… Джаред не узнает свой голос — он молящий, просящий, подчиненный. Марго покорно следует указаниям и сжимает сильнее, ускоряясь. У него начинает шуметь в ушах. Джаред падает на спину, не в силах удерживать себя на руках, а ее ладонь продолжает скользить, ритмично сжимая его у основания, протягивая и ослабляя к краю, проводя большим пальцем по головке. Черт, а она хорошо знает, что делает. Он начинает толкаться в ее руку. Весь его мир, вся вселенная сейчас там, где ее влажные пальцы сжимают его до сладкой боли. Когда шум в ушах превращается в громкий гул, и Джаред думает, что он не может возбудиться еще сильнее, Марго склоняется к его уху и шепчет. — Из-за тебя… я всегда такая… мокрая… Твою мать, Робби. Джаред взрывается. Рассыпается на тысячу кусочков. Извергается, как вулкан. Закладывает в ушах, сжимается каждая мышца — он кончает, слыша свои несдержанные стоны и матерные слова, забрызгивая спермой ее руки и свой живот. Он тянет Марго за руку, на себя: девушка, не мешкая, перебрасывает через него ногу и прижимается к нему животом и грудью. Его руки моментально обвивают ее талию — и только так, липкий, вспотевший и обескураженный, он наконец-то переводит дыхание, теребя светлые волосы Марго, и, словно в подтверждение ее прошептанных слов, ощущая низом живота, какая она действительно мокрая между ног. Из-за него. Благослови, господи, Австралию, мать твою. Минут десять или пятнадцать они просто так лежат — два тела, слившиеся в одно, будто склеившиеся и приросшие друг к другу. Марго глубоко дышит в его шею, обхватив руками за плечи и сжав его бедра ногами. Джаред моргает, смотря в потолок — он правда стал хуже видеть? Наверное, у него помутнение рассудка — и заодно зрения. Нихеровый марафон. И только двенадцать ночи. А он уже думал, что стар для такого — но энергии Робби, похоже, хватит на них двоих. Джаред целует ее в плечо. Он медленно скользит руками по ее спине, округлым ягодицам, аккуратно сжимая их. Ее кожа покрывается мурашками — Марго замерзает. Он не может дотянуться до одеяла. Просто нет сил. — Укройся. Ты мерзнешь. Марго недовольно мычит и поднимает голову. Ее глаза… они просто блестят, что ли. Два огромных голубых хрусталика. Горных — таких, как он видел последний раз в горах. Наверное, это точно старость, Лето. Сентиментальная старость. Робби приподнимается, опираясь руками по обе стороны от его головы, и, глядя ему в глаза, выдает. — Я просто… так хочу… есть. Умираю. У тебя тут что-то найдется? Черт. Джаред сотрясается от смеха. Здоровый аппетит. Не забывай, Джаред. У девушки здоровый аппетит. — Я только переехал. Не знаю, может, есть что-то в холодильнике, в качестве «добро пожаловать». — Просто сдохну сейчас. Марго встает с него — в районе живота их кожа немного слиплась. Робби касается пальцами живота и груди, немного краснея. Очень мило, Марго. Очень вовремя краснеешь. — И… похоже, мне нужен душ. Мысль о том, чтобы принять с ней вместе душ, вызывает в нем новую волну возбуждения. Это просто, блин, невероятно. Марго берет с пола его футболку, без спросу натягивает ее на свое липкое тело и идет к холодильнику. Футболка едва прикрывает ее ягодицы. Господи, неужели он был таким хорошим мальчиком и все это заслужил? Джаред слышит ворчание из кухни. — Ого! Здесь… корзина с фруктами. Вот дерьмо… — Чем тебе не нравятся фрукты? — Ну… Я надеялась на кусок хорошего мяса. Джаред слышит возню, бегущую воду из крана, шелест упаковки, какой-то звон столовых приборов — он тоже хочет есть. Но у него совершенно нет сил вставать — его тело будто набито свинцом. Господи, откуда у нее столько энергии? Девятнадцать лет, Джаред. Девятнадцать лет разницы, твою мать… Лето нехотя подымается, натягивает джинсы прямо на голое тело — по любому все придется в стирку — и следует за Марго. На стойке, отделяющей кухню от гостиной, лежит косо-криво раскромсанный ножом ананас, который Робби, сидящая в его футболке на высоком барном стуле без спинки, поджав ноги, уплетает за обе щеки, облизывая стекающий по пальцам сок. Ее светлые пряди немного спутались и от пота завились легкими волнами. Джаред остается в дверном проеме — он хочет навечно запечатлеть ее здесь, вот такую: сытую его ласками, с блестящими глазами и припухшими губами. Именно так она и должна выглядеть. И здесь она и должна быть. Когда Робби замечает его в дверях, в едва прикрывающих его пах расстегнутых штанах, то моментально утыкается взглядом в стол, словно у нее инстинкт уже такой выработался, и вытирает руки бумажной салфеткой. Черт, после всего, что было? Она еще смущается? Джаред приближается и обнимает ее сзади, ощущая руками очертания уже такого знакомого тела под его футболкой. Марго немного расслабляется и издает какой-то печальный вздох. — Я… чувствую себя так… странно, Джаред. Очень, очень странно. — Расскажи, что случилось днем. Зачем тебе это, Лето? Зачем ты это ковыряешь, черт возьми? Робби глубоко вдыхает, будто готовясь к исповеди. Ее голос звучит очень тихо — еле слышно. Марго легче так говорить, когда он не смотрит на нее — он это уже заметил. — Мы… В общем, мы расстались. Вроде как. Но это не из-за тебя. Ну, или частично… Короче, не знаю. Это давно зрело. Марго трет рукой лицо и прижимает ладонь ко лбу. Поглаживая ее по животу через футболку, Джаред просто слушает. Ему приходится прислушиваться — голос Робби очень тихий. — Он хотел прилететь… еще позавчера. Мы перед отъездом поссорились и… Он хороший парень, просто мы стали какие-то разные за последний год и… Он наговорил всякого. Не со зла, конечно — он не способен на это умышленно, и я… Господи, зачем я вообще тебе все это рассказываю?! Прости меня… Это так глупо. Робби прячет лицо в руках и качает головой. Значит, она еще не видела его сообщения. — Я ведь сам спросил, все нормально. Я все понимаю. — Да, да, спросил, я знаю… В общем… Я чувствую себя очень странно сейчас. Потому что мы расстались — и я сразу к тебе прибежала, понимаешь? И это все потом… между нами… Мне немного стыдно. Если честно… Я чувствую себя какой-то… какой-то шл-… Джаред закрывает ей рот рукой: он не позволит ей произнести это слово. Вот глупая. Он может назвать как угодно — только не этим словом. Марго дальше всех от этого слова, чем любая женщина, с которой он когда-либо встречался. Лето чуть сильнее прижимает ее к себе — девушка немного разворачивается и целиком отдается его объятиям. Она пахнет фруктами, его одеколоном на футболке и сексом — от этой смеси у Джареда учащается пульс. — Не говори глупостей, Марго. Больше не хочу от тебя этого слышать. — Просто… ты такой спокойный. Ты кажешься таким спокойным, будто ничего не произошло… — Ну… Я всегда такой. Но я только кажусь таким. Поверь. — Джаред… что теперь будет? Марго поднимает на него глаза, наполненные какой-то надеждой. Какой интересный вопрос. Что теперь будет? Да черт его знает. Он не знает, что теперь будет. Но так как раньше точно уже не будет. — Не знаю, Марго. Завтра посмотрим. Будут съемки. Не знаю. Я только знаю… что мне очень хорошо с тобой. Приглушенный свет в помещении не скрывает от его глаз румянец, которым покрываются ее молочно-белые щеки. — И я не имею ввиду только секс… Хотя, должен признаться, ты меня офигеть как удивила. Джаред, правда? Ты научишься когда-то следить за языком и не быть засранцем? Робби немного вжимает голову в плечи и тихо бубнит себе под нос. — Да я и сама себя… офигеть как удивила. Джаред… Не знаю, мне… так стыдно. Господи, да за что ей стыдно? До него просто не доходит: сексуальная, чувственная девушка, с таким отзывчивым телом — да он просто с ума сходит по ней. За что ей может быть стыдно? — Почему тебе стыдно? Марго отстраняется от него, поворачиваясь к столу, и отгрызает кусочек сочного ананаса. — Ну… для начала — я тебя вообще не знаю. А то, что знаю… лучше бы не знала. — Тогда, думаю, нужно определиться, что именно ты знаешь. Робби с аппетитом поглощает фрукт, и Джаред тоже берет кусочек. — Знаю, что у тебя есть брат — он тоже в твоей группе. Знаю, что у тебя офигенная музыка и миллионы поклонников. Знаю, что у тебя с мамой хорошие отношения — в интернете читала. И знаю, что… что… Марго затихает, стесняясь продолжать. — Что у меня было много романов. Я уже штук 40 насчитал за последние пять лет, если верить этим источникам. — Да… И в основном, с актрисами и… Неловкое молчание. Он взрослый мальчик, и все понимает: Марго думает, что стала одной из них, из таких. И это действительно выглядит так — и было бы так. Если бы не сдавливающее непонятное чувство, распирающее сейчас его грудину. Если бы не ее удивительно сияющие глаза. Джаред закидывает в рот очередной кусочек. — Марго. Предлагаю начать сначала. Если ты хочешь что-то знать — просто спроси. И больше не читать обо мне в интернете, идет? — Идет, — Робби тихо соглашается и кивает. — Ну, а что насчет тебя? — А что насчет меня? — Сколько у тебя было романов? Наверное, кусочек ананаса встает ей поперек горла, и Робби закашливается. Когда-то ты получишь от нее под дых за такие вопросы, Джаред. Тебя уже назвали старым извращенцем? Но Джаред лишь хитро улыбается — ее смущенное выражение лица того стоит. — Ты серьезно? — А что? Тебе ведь интересно по поводу меня. И мне интересно. Я читал, что ты с Дикаприо… ну, понимаешь. И с Уиллом Смитом, прямо в трейлере. Марго, Марго… Он же женат, и у него дети. Как ты могла? Робби кажется по-настоящему шокированной. Ее щеки интенсивно заливаются краской, а большие удивленные глаза становятся еще больше. — Да это выдумки все! Ты что, в это веришь?! Господи, недаром я о себе ничего не читаю! Просто волосы дыбом встают от этого дерьма. — Ну, приблизительно то же могу сказать и о себе. Понимаешь, куда я клоню? — Джаред… Я не то имела ввиду. Мне все равно, с кем там у тебя что было — это… это твое личное дело. Просто я… — Просто ты не хочешь быть одной из таких. Немного ананасового сока стекает из уголка ее губ. Черт, это просто невероятно — как быстро он теряет контроль. Джаред склоняется и ловит языком сладкие капли на ее подбородке, моментально слыша тяжелый, длинный выдох. Ее лицо так близко. Ее взгляд немного растерянный, неуверенный. — Ты не одна из таких. Я… хочу быть с тобой, Марго. Что ты имеешь ввиду, Джаред? Ты думаешь, прежде чем говоришь? Нет, он не думает. Он просто говорит. Девушка нервно сглатывает. — В-в смысле? Со мной… — В прямом. — О господи… Да, Марго, о господи. Джаред сам не понимает, что говорит: он просто хочет быть с ней, что бы это ни означало. Он не понимает, что говорит — и что делает. Его руки тянутся, обвивая фигурку, сидящую с поджатыми ногами на высоком стуле, и прижимают ее к себе. Его рот сам тянется к этим розовым приоткрытым губам. Марго сладкая, с привкусом ананаса. Он словно целую вечность не целовал ее — поэтому, не мешкая, наверстывает упущенное: он сосет ее пухлые губы, как сахарный леденец, протискивается в ее рот языком, мнет ее руками, словно тесто, сминает все ее тело — упругий зад, прижатый к стулу, эту немного набухшую от его ласк грудь, так идеально вписывающуюся в его ладони, ловит ртом каждый ее вдох и каждый выдох. Лето снова в полной боевой готовности. Это бы просто поразило его до глубины души, если бы его мозг хоть немного соображал. Он целует ее шею, пока его губы не достигают воротника футболки. Джаред судорожно стягивает с нее футболку и поворачивает спиной к столу, немного приподнимая и раскрывая ее колени. Кухонные лампы мягко освещают ее бледноватое тело, и Джаред несколько секунд просто нагло ее рассматривает — он хочет запомнить каждый изгиб, каждую маленькую веснушку и родинку. Эти плечи — такие округлые и женственные, эта небольшая грудь, которую он готов облизывать вечно, ее талия — не шестьдесят долбанных модельных сантиметров — и слава богу. На внутренней стороне ноги, чуть выше ее пятки, Лето замечает маленькую татуировку в виде якорька — он спросит, что она означает, но позже. Сейчас его мозг просто не способен сформировать вопрос. Джаред удерживает ее за колени, приподнимая их, и его глаза скользят между ее разведенных ног. Твою мать… Полностью гладкая кожа в самом низу живота, на лобке, переходящая в нежно-розовые складки, аккуратные, немного раскрытые и слегка влажные — член болезненно сжимается, упирается в штаны и отчаянно просится туда, куда смотрят его глаза. Он даже видит блестящую влагу между нежных половых губ. Видит, как уже напряжен ее клитор. Господи, он никогда ни с кем не хотел этого делать — просто рассматривать. Просто наслаждаться этим безумно возбуждающим зрелищем. Коленки, стиснутые в его руках, немного дрожат — Лето переводит взгляд на ее лицо и… Черт. Марго смущена — очень. Ее шея и щеки покрываются румянцем, и девушка неловко смотрит вниз, куда-то в угол комнаты, сминая пальцами краешек стула. Опустив ее ноги, Джаред поворачивает ее лицо к себе, легонько ухватив за подбородок — ему показалось, что она совершенно не стесняется своего тела. — Ты стесняешься меня? Марго кусает губы. — Немного… Просто ты так рассматриваешь. Как на витрине… Джаред берет ее грудь в ладони. Нежная кожа покрывается мурашками, отчего темные соски моментально скукоживаются. — Не стесняйся меня. Я готов тебя часами рассматривать, Марго. С ее губ слетает нервный, смущенный смешок. — Да… не на что смотреть особо. Это тебя можно часами рассматривать… Ты словно компьютерная графика ходячая. Слова вызывают у него улыбку. Марго… Она ведь прекрасна. Прекрасна, мать твою, как бы банально это не звучало. В своей безграничной сексуальности. И в своей скромности. И в их комбинации. Джаред может с уверенностью сказать, что таких он раньше не встречал — а встречал он разных. Руками он прикасается к ее лицу, немного сжимая в ладонях ее щеки. — Ты… просто потрясающая девушка, Марго, понимаешь? Просто потрясающая. Робби притягивает его за голову — ее поцелуй жадный, голодный. Лето снова ее хочет, и по ее поцелуям понимает, что сейчас снова все будет. Марго стягивает джинсы с его бедер, помогая себе ногами. Она становится очень нетерпеливой, и это так заводит его. Все происходит быстро — Джаред снова разводит ее колени и уже водит членом между ее складок, растирая обильную прозрачную влагу, моментально вытекающую из нее. Войти в нее хочется до безумия — Джаред с трудом вспоминает о защите. В себе он уверен, и в ней он уверен — но рисковать тем другим… В общем, он просто должен ее принести. Сейчас он пойдет в спальню и возьмет. Еще пару секунд. А пока он просто сделает это: Джаред водит членом вокруг ее отверстия и скользит к клитору, потирая его ритмичными движениями. Марго запрокидывает голову, впиваясь пальцами в стул по бокам. — Господи… как ты… как ты меня заводишь… Очень просто, малышка. У них это получается очень просто. И, похоже, они могут делать это всю ночь. Марго обхватывает его член рукой и подводит к своему входу, пытаясь ввести его. Какая нетерпеливая, господи. — Марго, подожди… — Точно… черт, Джаред… быстрее… Она теряет контроль, и Джаред вспоминает, что еще один квадратный пакетик есть в его бумажнике. А бумажник вон там, на этой кухонной стойке. Хвала господу. Лето разрывает упаковку, все происходит в считанные секунды, он не медлит, просто не может — он подхватывает ноги Марго под колени и хватается пальцами за столешницу — это полностью раскрывает ее для него. Две секунды — и он в ней. Почти по основание. Джаред начинает отдавать себе отчет, что может причинять ей боль, только когда Марго сжимает его внутри чуть ли не до потери сознания и вскрикивает, немного жалобно. — Твою мать… Джаред… ты просто огромный… Марго сказала это не умышленно — не с целью «поговорить грязно». Она просто констатировала факт. Но ее слова отзываются во всем его паху сладкой волной — он немного выходит, пытаясь умерить напор, но инстинктивно возвращается — хоть на этот раз и до половины. Лето слышит свое тяжелое дыхание. — Прости… прости… Он продолжает аккуратные толчки — девушка немного подается бедрами назад — должно быть, ей еще после предыдущего раза немного больно. Но, черт возьми, его желание просто бесконтрольное. Лето собирает волю в кулак и дает ей минутку привыкнуть — но она ей, похоже, не нужна: Марго хватает его руками за ягодицы и вжимает в себя. Их одновременный стон сливается в один протяжный звук. Движения мгновенно становятся быстрыми, без нарастания, без разогрева — Джаред вонзается в нее с бешеной скоростью. Ее ноги лежат на сгибе его локтей, и он раскрывает ее еще шире — гибкое тело Марго с легкостью поддается. Джареду требуется меньше минуты, чтобы дойти до пика — он отпускает одну ее ногу, чтобы поласкать пальцами клитор, и в ответ получает хриплые вскрики. Да, мать твою, Марго практически кричит. И это провоцирует в нем самом несдержанные стоны. Слава богу, что они не в гребанном отеле — там стены картонные. Темп становится просто неимоверно быстрым. Мокрые звуки их бешеных столкновений доводят его до исступления. Они впервые кончают почти одновременно — ее мышцы невыносимо тугие, у нее внутри невыносимо горячо, она невыносимо мокрая. Джаред обессиленно наваливается на вспотевшую Марго, тяжело дышащую, откинувшуюся на кухонную стойку. Лето относит ее, обмякшую, влажную и мягкую, на кровать и падает сам — тяжелый и неповоротливый, словно мешок с крупой. Нет сил принимать душ — нет сил даже умыться. Он просто отключается под шум дождя и выравнивающееся дыхание Марго, обхватив ее рукой за липкие плечи. Перед погружением в сон Джаред замечает, что на часах начало третьего. *** Телефонный звонок переходит из странного сна в явь — Джаред с трудом понимает, что телефон звонит на самом деле. Мужчина продирает глаза и видит на экране восемь утра. И звонок от ассистента режиссера. — Да. Его голос звучит хрипло и сонно. — Джаред, прости, спишь? — Уже нет. — В общем, планы поменялись. Сегодня съемок не будет. Погода нам подпортила планы. Думали снимать сцены в павильоне, но и с этим неувязка. Извини за этот сумбур. — Да все нормально. Сообщите, если до завтра что-то изменится. Джаред потягивается в кровати и ощущает стянутость и липкость во всем теле. Марго. Господи, Марго. Щемящая усталость в мышцах и его футболка, аккуратно сложенная на стуле — единственное подтверждение, что это было реальностью. Лето ощущает… Черт, если хреново счастье существует, то он ощущает его сейчас. Марго ушла до рассвета. Джаред, конечно, хотел, чтобы она осталась — он хотел бы проснуться с ней. Но у нее сегодня съемки — к тому же, очень рано. Поэтому не настаивал. Ему немного жаль ее — она будет сонная и уставшая на съемочной площадке. Сонная, уставшая, смущенная и полностью удовлетворенная. Лето ухмыляется. Ощущение долбанного счастья не покидает его — это чувство совсем не похоже на эйфорическое состояние на сцене, перед тысячами в унисон орущих поклонников. Не похоже на состояние творчества и написания новых песен. Не похоже на получение наград — ни на что, мать его, не похоже. Ему просто хорошо. В зеркале ванной Джаред видит свои зеленые волосы и немного прыскает — интересно, Марго не было страшно заниматься сексом с Мистером Джеем? Сегодня у нее съемки — он безумно хочет увидеть ее в новом образе — в маленьких шортах, рваных колготах и с размазанной помадой. Лето вспоминает о вчерашнем сообщении на ее телефоне и снова злится. Какого хрена? Марго ведь сказала, что они расстались. Сказала ведь? Желание быть с ней рядом и не подпускать к ней назойливого отшитого Тома не дает ему покоя. Возьми себя в руки, мужик. Они расстались. Джаред ощущает какой-то прилив. Ему неспокойно — чувствует себя чертиком из табакерки. Сегодня, в очередной незапланированный выходной, самое время заняться «подарками» от Джокера. Он уже давно это планировал и обдумывал — Джокер не уважает ничьего личного пространства. У него нет границ. Будет любопытно задать такой тон на съемочной площадке. Для начала Джаред заказывает в онлайновом секс-шопе анальные шарики и порножурналы. Вот это будет элемент сюрприза. Лето думает о подарке Джокера для Харли — наверное, подарки из секс-шопа, которые он планировал для Марго Робби изначально, теперь будут неуместными — Марго это может очень смутить, эти намеки. Он бы, конечно, с удовольствием посмотрел на ее красное лицо, когда она увидит в коробке какую-то замысловатую эротическую игрушку. Но черт… От мысли о том, что он может как-то ее обидеть или вызвать неприятную для нее неловкость, у него сдавливает горло. Но Джокеру ведь плевать на чужие чувства? Джокеру плевать — а тебе нет. Крыса. Точно. Живая крыса. Страшновато, мерзко и неприятно — как и все отношения Джокера и Харли, в принципе. Только без сексуальных намеков. Джаред сам выберет ей крысу в зоомагазине. Заодно прогуляется. *** День хмурый и облачный. Но Джаред в прекрасном настроении — по ходу у него возникает еще одна идея подарить «главной сучке» Аманде Уоллер — Виоле Дэвис — мертвую тушку свиньи. Это будет предупреждение от Джокера. Блин, а это весело. Немного безумно, но охренительно весело. Такая динамика просто необходима на съемочной площадке, где присутствует такой персонаж, как Джокер. В кармане вибрирует телефон — звонок от Шеннона. Черт. Джаред трет затылок — он ведь не умеет ничего скрывать от чересчур любопытного братца. Главное не цеплять эту тему. — Как ты там, малыш? У них всего полтора года разницы, но для Шеннона он всегда был и будет «малыш». — Свободный день. Что у вас там? — Нормально, работаем. Томо привет передает. Как съемки вообще? — Да… нормально все. — Мама говорила, ты расстроен вчера был чем-то. Че там стряслось? — Ничего, ей показалось. Устал просто. — Нихрена. Давай колись. Харли с кем-то не поделил? Началось. Джаред уходит вглубь безлюдной улицы. Черт, он почему-то волнуется — колени нахрен трясутся. Словно у пацана. Но чувствует, что сейчас все расскажет. Он просто не может не рассказать этому настырному любопытному родному чуваку. Его просто распирает. Ему нужно кому-то сказать — а кому, как не Шеннону. Это единственный человек, кому он может реально доверять. Джаред откашливается. — Я… Короче. У нас был секс. На линии тишина в несколько секунд, а затем громкий смех. — Мистер Джей, ты там часом не укурился? — Шеннон, я серьезно. — Гонишь. — Да серьезно, мать твою! Снова пауза. — Брат… Я, конечно, от тебя всего ждал, но… Твою мать. Джаред. Сколько ей хоть лет? — Э-э… двадцать четыре. Ей двадцать четыре, Шеннон. Шеннон снова посмеивается в трубку. — Охренеть можно… Охренеть. Ну, хорошо хоть совершеннолетняя. Черт. И… что? Она оказалась такой легкой? Впервые в жизни Джареду просто хочется оказаться рядом с братом и разбить ему нос. До крови. — Она не шлюха, если ты об этом. Она… черт, Марго хорошая девушка. Не знаю даже как сказать… Простая, что ли. Настоящая. Это случилось как-то… я сам не врубился еще, понимаешь? Еще одна пауза. — Джаред, брат… Что за красивые слова? Ты что там… Ты что там втрескался? Ты там не влюбился на старости лет?! Слово опускается какой-то горячей волной от его затылка и отдает в пятки. Момент истины. Скажи что-то, Джаред. — Хрен его знает. Шеннон озабоченно присвистывает в трубку. — Офигеть. — Знаю. — И что теперь? У нее кто-то есть? — Есть. Вернее был. Сказала, что вчера расстались. — Ага… Вчера расстались. И у вас был секс в тот же вечер. Понятно. — Что тебе понятно? Шеннон понимающе смеется, будто все знает. — Чувак, они там просто поссорились, наверное, и твоя «хорошая» и «настоящая» Марго прибежала с горя к опытному дяденьке Лето. Завтра помирятся, а ты себе в блокнотике просто отметишь еще одну палочку. Ну, ты хотя бы не гей — и то радостно. Твою мать, Шеннон. Окажись ты сейчас рядом… Джаред нервничает. — Марго не палочка в блокнотике. Ты ее не знаешь. Слушай, начинается дождь, я вернусь домой и тебе перезвоню. — Джа-… Лето нажимает отбой. Черт, он бросает трубку, говоря со своим братом. Совсем плох, Джаред. Он извинится потом. Просто слова стоят в его ушах и мешают рационально мыслить. Какого хера, Шеннон? Какой-то непонятный цинизм, сарказм. Да, братец хорошо его знает. Да, его последние отношения нельзя назвать хорошим примером. Но Шеннон не знает, о чем говорит. Он не знает Марго. А ты знаешь Марго, Джаред? Ты знаешь Марго? Вчера она открылась ему полностью. И дело не только в ее теле, хотя было очевидно, что такое с ней происходит впервые — и она тоже, как и он, получала от этого удовольствие… Но знает ли он ее? За неделю? Серьезно? У нее съемки. Они на одной из улиц. Джаред знает, где это происходит. Он должен ее увидеть. Заодно «подарки» от Мистера Джея разложит у трейлеров. Сидя в машине, Джаред нервно колотит пальцами по ноге. Марго, мать твою, не палочка в блокнотике. Но хренов Шеннон зрит в корень. Как всегда: ведь он действительно, по-настоящему втрескался. Нервный стук пальцев по экрану телефона. Черт, кто-то должен был ему это сказать. Если сам себе он этого сказать не смог.