Заигрались

Крыса, предназначенная для Харли Квинн, начинает противно пищать в своей маленькой клеточке, стоящей рядом на заднем сидении автомобиля, и от этого звука музыкант еще больше психует: Мистер Джей сейчас бы просто открутил маленькому пискливому уродцу голову. Но Джареду жаль бедное создание — хотя он уверен, что отдает его в хорошие руки, в руки Марго. В очень, очень хорошие и заботливые руки Марго. Джаред довольно щурится и ухмыляется, пытаясь отогнать от себя не вовремя пришедшие пошлые мысли. Через секунду музыкант снова хмурится, от того как тошнотворно пищит это паршивец. Словно Шеннон. Он тоже противно пищал в трубку. И просто перегнул палку, черт возьми. Загнул. Но с другой стороны… С другой стороны, что ему было думать? Сколько раз Лето звонил ему и рассказывал, что у него был секс с такой-то актрисой? Много раз, Джаред. Много. Лето осознает, что здесь не в Робби дело, а в нем, в Джареде. Шеннон ее знать не знает, а просто делает выводы из того, что ему сказал брат. Но мысль о том, что какой-то Том, с которым она встречалась больше полутора лет, сегодня будет здесь, страшно раздражает его. Он сегодня будет здесь. Нахрена? Если, со слов Марго, они расстались? Хотя Джаред отчасти понимает его — он бы тоже, мать его, боролся. Лето просто разрывают сомнения — и это очень и очень непривычное и дерьмовое чувство. А вдруг Марго действительно просто поссорилась и… Лето раздраженно выдыхает: он впервые сомневается в себе. Сомневается, словно чертов впервые влюбившийся старшеклассник. Странно это все. — Съемки на соседней улице, дальше все перекрыли там. Водитель вполоборота сообщает, что Джареду лучше пройтись полквартала. Ну, пройдется, значит. Сегодня прохладно, то дождливо, то просто пасмурно — Джаред натянул стеганую куртку и ушанку. Ему нравится такой стиль — кто-то скажет «странный». Ну и что — ему плевать. Странный — значит не скучный. Лето берет маленькую картонную коробку с проделанными в ней отверстиями, в которой удобно устроился Мистер Крыс в маленькой клетке, и направляется к месту назначения. У него странно трясутся поджилки. Черт, а вдруг сейчас он увидит там этого, мать его, Тома? Сопровождающего ее на съемках? Обнимающего Робби за плечи? Подносящего ей горячий чай? Чувак, Том… Лучше бы тебя там не было: он ведь просто вывернет тебе горячий чай прямо на голову. И это меньшее из того, на что сейчас способен Джаред, накрученный словами Шеннона. Улица действительно перекрыта. Между высоток и торговых центров, окруженных лентами и ярко-оранжевыми дорожными ограничителями, Джаред видит издалека съёмочную площадку — разбитый военный вертолет, возле него с десяток техников в желтых и оранжевых жилетах, куча съёмочной аппаратуры, какие-то лестницы, пожарная машина. Начинает моросить противный дождь. У разбитого вертолета стоит небольшая группка людей, некоторые из них под зонтами. На таком расстоянии тяжело понять, кто есть кто, однако Лето отчетливо видит Дэвида Эйра — он как всегда эмоционально машет руками. Рядом с ним загримированный под крокодила высоченный парень — темнокожий актер, странное и длинное имя которого Джаред видел в сценарии, но напрочь забыл. Или просто не хотел запомнить. Лето делает еще несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть их: возле крокодила недоуменно чешет лысую макушку не кто иной, как Уилл Смит во впечатляющем комиксном костюме Дэдшота, а рядом — парень в черной стеганке с татуировками по всему лицу. По всей видимости, Чато Сантана — Джаред делал домашнее задание и знает всех персонажей, хоть и имен актеров не помнит. Лето про себя отмечает, что картина складывается колоритная — ожившие персонажи комиксов выглядят сногсшибательно. Джаред впервые понимает, что фильм, скорее всего, будет взрывом — его воспримут либо очень хорошо, либо очень плохо. Но равнодушным никого не оставит. Лето, сам того не осознавая, присматривается. Смотрит по сторонам. Выглядывает. Ищет глазами. Марго. Она должна быть здесь. Должна быть где-то неподалеку. Джареду не терпится увидеть ее в новом образе. Или просто увидеть ее — не важно. Он делает еще несколько шагов — на съемочной площадке такая суета, что его, Джареда Лето, стоящего за двадцать метров от них, в нелепой ушанке, никто не замечает. Вот и отлично. Лето хочет быть незаметным для всех — он ведь так и планировал изначально. Развивающиеся на ветру розово-голубые хвостики моментально привлекают его внимание, и Джаред приоткрывает рот от удивления: Марго с двумя игривыми цветными хвостами, на шпильке и в огромном черном пуховике по колено марширует к остальным с криками «Кто первый?», удерживая над собой большой черный зонт. Ее кроваво-красные губы, как у самого Джокера, Лето замечает издалека. И его чертово сердце просто из груди выскакивает. То замирает, то нахрен просто выпрыгивает из его грудной клетки. Джаред не наблюдает возле нее никаких томов, и он моментально хочет ее сжать. Проникнуть руками под ее огромную куртку, почувствовать ее горячее тело и теплое дыхание. Робби дергает Дэвида Эйра за рукав и закатывает его, очерчивая на сгибе его локтя какие-то фигуры или буквы, и Джаред вспоминает о ее планах набить всем татуировки. Лето улыбается. Вот хулиганка мелкая. Робби кажется немного грустной. Или задумчивой. Или он стал чересчур сентиментальным, и ему все это кажется. Пока актриса устанавливает очередность жертв ее тату-машины, Джаред, наблюдая за ней из своего убежища, не может не думать о прошлой ночи — об охренительном сексе с ней практически до утра, о том, как хорошо им было вместе, о том, какой Марго была с ним вчера, и какая она сейчас, какая-то другая — и дело совсем не в гриме. Его голову бесконтрольно заполняют сменяющиеся картинки. Их первый секс, и как Марго робела, что ему даже на миг показалось, что он у нее вообще первый. Те ее огромные, немного испуганные глаза и искусанные губы. Робби, сидящая на кухне в его футболке и активно кромсающая несчастный ананас. Ее неловкость, когда он нагло разглядывал ее тело. А затем еще один быстрый, совершенно неконтролируемый секс, прямо на кухне — они просто не могли сдержаться. Выражение ее лица, в тот самый момент… Твою мать. Сейчас, смотря на улыбающуюся, слегка грустную Марго, в окружении своих ничего не подозревающих коллег-актеров, Лето просто хочется орать. Что конкретно — он сам не знает. Просто хочется орать, чтобы все знали. Чтобы все знали, какой ее видел Джаред вчера, между простыней — он и только он. Отличная идея, Лето. Подойди еще и шлепни ее по заднице и скажи «Привет, малыш, почему так рано ушла?». Господи, тебе сколько, восемнадцать? Писк крысеныша возвращает его к реальности: Джаред должен оставить этот подарок лично для Харли. Но он просто не посмеет подойти к ней при всех и так подставить Робби — она ведь выдаст себя с потрохами своими багровыми щеками и смущенным взглядом. И тогда ее даже шлепать по заднице не придется — все и так сразу все поймут. Актриса она прекрасная — а вот в жизни играть не умеет. И это одно из тех ее качеств, от которых Лето просто улетает. Куда-то далеко в космос. За углом, метров за пятьдесят от всего этого хаоса, музыкант замечает несколько трейлеров. Они временные — для грима и переодевания. Теперь бы узнать, в каком из них «рождается» Харли Квинн… Лето чешет переносицу, рассматривая стоящие в ряд трейлеры, суетящихся ассистентов, актеров, техников, и просто не верит своему счастью: из одного из трейлеров выбегает та самая блондинистая куколка, подруга Робби, с большой сумкой подмышкой, и с какой-то еще брюнеткой. И не запирает за собой дверь. Ай-яй-яй… Очень опрометчиво, девушка. Ведь Мистер Джей не дремлет. Джаред крадется к трейлеру, словно затаившийся кот. Кот в глупой ушанке. Хотя, в принципе, можно и не красться: на него просто никто не обращает внимания. Вот как происходят основные кражи и утечка информации во время съемок — когда блондинка просто забывает запереть дверь. Лето довольно ухмыляется и качает головой. В трейлере оказывается тепло и светло. Куча косметики, вешалки с костюмами. Лето стягивает жаркую ушанку, растрепывая зеленые пряди, и ищет место, где бы пристроить это несчастное божье создание, и наконец-то решает просто поставить его на стол при входе. Марго заметит. Коробка подписана — Лето в машине написал «любовное письмо» для Харли. «Для Тыковки от Пудинга». Ну, и еще несколько фраз. Ну, в стиле Джокера. Ну, о том, … что он накажет ее удовольствием, а потом подарит ей наслаждение болью. Черт, может это слишком? После того, что было ночью… Эта идея ведь была у него еще до всего. Джаред вздыхает и перечитывает записку: нет, не слишком. Это ведь Джокер. Он и не такое может написать своей «любимой» игрушке. Решение принято: Лето оставляет коробку и направляется к выходу, внезапно слыша знакомый голос с улицы. — Да я замерзла, как собака! Чая горячего хочу. Десять минут. Марго. Это голос Марго. Черт. Вот черт. Она резко открывает дверь, и Джаред не придумывает ничего лучше, кроме как встать за дверь, открывающуюся внутрь. Робби заносится в трейлер, и Лето замирает. Практически не дышит. Девушка стоит спиной к нему, снимает немного промокший пуховик, стряхивая с него капли воды, и… Джаред надеется, что Марго не услышала стук его упавшей челюсти. Но твою. Мать. Маленькие красно-синие шорты, больше похожие по размеру на нижнее белье, прикрывающие ее круглые ягодицы лишь до половины. Ребята, серьезно? Она в этом будет ходить по улицам и сражаться? Ее ноги обтянуты рваными черными колготками-сетками — такими, как продаются в секс-шопах, а шпилька делает ее ноги еще длиннее и соблазнительней. Хорошо хоть сверху на ней оказывается спортивная куртка с длинным рукавом. С надписью «Собственность Джокера»… Лето нервно сглатывает, проводя рукой по зеленым волосам. Марго перегибается через стол, чтобы включить электрочайник, и эти чертовы шорты подскакивают, впиваясь между ягодиц и… Джаред моментально, бесконтрольно возбуждается. Его член приятно дрожит, словно у наполненного гормонами подростка, впервые увидевшего девушку в такой провокационной позе. Весь ее образ — эти цветные хвосты, эти микро-шорты, это обозначение принадлежности на ее спине, принадлежности ему… — Твою мать… Тихие слова срываются с губ Джареда прежде, чем их возможно остановить, и Марго резко разворачивается, перерезая воздух вокруг себя цветными хвостами и хватаясь за сердце. — Господи, мать твою, Джаред, ты что здесь делаешь? Выражение ее лица бесценно — какая-то смесь испуга, удивления и начинающегося смущения. Красная помада на ее пухлых губах, розово-голубые тени, татуировки на ее бледном лице. Кстати, спереди эти шорты смотрятся не менее вызывающе и возбуждающе. И Джареду сейчас просто нужна минутка. Просто нужна одна херова минутка, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки. — Джаред! Что ты здесь делаешь, спрашиваю? Лето вспоминает английский язык. Словосочетания, фразы. Что он здесь делает? Пайетки на шортах сверкают под точечными лампами трейлера и неумолимо притягивают к себе его взгляд. Пайетки и эти длинные ноги в рваных колготах. — Я… Звонкие щелчки маленькими пальцами на уровне ее бедер приводят Джареда в чувства, и он с трудом поднимает глаза на лицо Робби: актриса выглядит немного смущенной, но ее красные губы растягиваются в лукавой косой ухмылочке. — Я… Я принес тебе… — Джаред растирает ладонью лицо, пытаясь привести себя в чувства. — Принес тебе… В общем… Черт, Марго. Это что такое, это твой костюм Харли? Робби осматривает себя с головы до ног и невинно спрашивает, поглядывая на него из-под густо накрашенных ресниц. — Да… А что? Тебе… не нравится… Мистер Джей? Его мысли совсем путаются: Марго выглядит такой игривой и кокетливой, и он не понимает, то ли она в роль так вжилась, то ли подразнить его хочет, то ли и всерьез спрашивает, нравится ли ему. Не важно: в любом случае, он в игре. Лето перебарывает желание моментально смять ладонями эти пайетки и начинает подыгрывать. — Даже не знаю, Харли… Покрутись для меня. Марго облизывает накрашенные губы кончиком языка и делает глубокий вдох, совершая несколько маленьких шагов на шпильках вокруг своей оси и становясь к нему спиной. Ее лицо немного поворачивается, и Робби, будто немного запыхавшись, кокетливо поглядывая на него через плечо, спрашивает. — А так? Снова эти шорты. Его член безоговорочно реагирует. Джаред громко сглатывает. Во рту пересыхает. Это Харли или Марго? Это игра, или что это? Не важно. Его дыхание вмиг ускоряется. — Так?.. Еще не вижу. Куртку нужно снять. Цветные хвостики лежат на ее плечах. Трейлер открыт. В любой миг кто-то может войти. Но они ничего плохого не делают. Пока. Марго, продолжая стоять спиной, стягивает куртку с плеч, оказываясь под ней в футболке в обтяжку, и у Лето сводит пальцы судорогами. — А… так? Марго делает глубокие, длинные выдохи, и ее взволнованное лицо вполоборота заставляет Джареда тоже нервно вдохнуть и сжать кулаки. Все мысли напрочь вылетают из его головы. И, похоже, из ее головы тоже. — Не знаю… Нужно… Нужно потрогать. Робби приоткрывает рот и опирается руками о стол, сжимая пальцами его лакированный край. — Так потрогай… Мать честная… Это ведь все, что ему нужно. Джаред делает несколько быстрых шагов и прижимается к спине Марго грудной клеткой. На каблуках они почти одинакового роста, и Джаред обвивает ее талию руками, вдыхая запах ее шеи и ощущая, как розовый хвост щекочет его щеку. Он проникает руками под футболку, и ее теплая кожа сразу же покрывается мурашками от его прохладных пальцев. Его руки творят, что хотят, а Лето и не пытается их контролировать. А зачем? Марго уже принадлежит ему. У нее это даже на спине там написано. Он сжимает мягкий живот над низкими шортами, накрывает ладонями ребра и возвращается вниз, к этим долбанным шортам. — Джаред… — Потрогать, говоришь? Лето с силой сжимает ладонями упругий зад, ощущая колючие пайетки шортов, и Марго шипит, откидывая голову и прижимаясь теми разукрашенными хвостами к его лицу. Она пахнет лаком для волос, шампунем, духами — кучей всего. Все эти головокружительные запахи очень вяжутся с ее образом. Господи, как он по ней соскучился. Одержимый старый пень. Лето целует ее в шею — очень хочет в губы, но не рискует: эту едкую помаду потом придется долго стирать. — Джаред… Трогай меня… Лето удивленно поднимает брови: а Марго и впрямь очень вжилась в роль. Харли позволяет ей делать и говорить то, чего она бы не осмелилась в других обстоятельствах. Дверь не заперта. В их крови бешено бурлит адреналин и осознание того, что в любой момент кто-то может войти и застукать их — Харли и Джокера. Нужно остановиться — но пока ни у Джареда, ни у Марго нет ни малейшего желания. Похоже, они оба одержимы этими ощущениями, вкусив их вчера на полную катушку. Лето продолжает сминать еле прикрытые полушария и облизывать ароматную открытую шею, наслаждаясь ее рваными стонами. Ему становится жарко, и куртка мгновенно слетает на пол. — Еще… трогай меня… еще, пожалуйста… Да как же он может отказать этому ангелу с двумя хвостиками? В паху до одури щемит, а рука тянется вперед, накрывая ее между ног через эти чертовы шорты. Марго жалобно вздыхает, словно ей больно. Но Джаред знает, что ей не больно. Ей совсем не больно. Ее бедра с силой стискивают его руку, блокируя движения. Лето автоматически хватает ее за один хвостик и легонько потягивает вниз. — Пусти… Робби отчаянно всхлипывает и делает ногой шаг в сторону — давление на его руке ослабляется. Джаред сразу же целенаправленно трет ее, ни черта не соображая, но ловя каждый ее стон. Это какое-то сумасшествие. Сейчас сюда кто-то зайдет — и это будет херов скандал. Огромный и на весь мир. Джаред молится, чтобы никто не зашел, проклинает себя за бессилие — он даже не может сделать шаг и запереть дверь. Но молясь и проклиная себя, его вторая рука тем временем проникает под узкую футболку, нащупывает лифчик и пробирается прямиком под него, ощущая ее очень твердый, теплый сосок, сжимающийся от возбуждения, адреналина и холода его руки. Пальцы моментально смыкаются вокруг груди и легонько прокручивают сосок. — Джаред… господи… дверь… — Знаю… Сейчас. Сейчас он ее закроет. Через три секунды. Когда ее резвая рука уберется с его члена. Твою мать… Голоса за дверью. Громкие, приближающиеся. Маленькие проворные пальцы сжимают его твердую плоть и тянутся к пуговице. Голоса удаляются. Господи, какое наслаждение. Марго двигается бедрами навстречу его руке. Хреновы шорты на ней как вторая кожа — он даже пролезть под них не может, поэтому довольствуется ощущением острых пайеток и ее бешеного тепла через ткань. Снова голоса. Шум, стук. Если кто-то зайдет — им просто крышка. Джаред будет проклинать себя — он просто не простит себе этого. Но он не может так их подставлять — так подставлять Марго: фотографии его прелюбодеяний в вестибюлях и лифтах отелей давно уже ни для кого не новость. Но даже если он сейчас запрет дверь, у многих есть ключ. Лето собирает волю в кулак, отрывает руки от податливого, молящего тела и отходит к противоположной стене, поколачивая ее кулаками и делая судорожные вдохи. — Ч-что?.. Марго, раскрасневшаяся, неудовлетворенная, почти на грани, со слегка расплывшейся помадой, недоуменно оборачивается. Джаред смотрит в потолок, в окна, в стены. Куда угодно, только не на ее раскачивающиеся хвосты. И не на эти шорты — иначе они сейчас просто будут разорваны пополам. — Нельзя здесь, Марго… Черт, прости. Робби плюхается в стоящее рядом кресло, плотно сжимает ноги, отчаянно потирает щеки руками, издает какой-то звук, похожий на рык, и бросает на него искромётный взгляд. — Ты… наверное… нахрен издеваешься?! Ты издеваешься, Лето?! — Нет, не издеваюсь. Но если нас увидят… Понимаешь? Лето трет глаза, берет с полки какую-то хрень, какой-то стеклянный шар с маленьким городом внутри — что угодно, мать твою, что угодно. Нафига он сюда пришел? Зачем Робби понадобилось именно сейчас попить долбанного чаю? Джаред с силой трясет несчастный стеклянный шар, стараясь успокоить вопящую эрекцию. Марго откидывает голову на спинку кресла и плотно закрывает глаза, нервно выдыхая и вытирая ладони о бедра в рваных колготках. — Ты прав… Господи, ты прав. Кошмар. Джаред, кошмар… Что мы творим вообще. — Вот и я об этом… На секунду их взгляды встречаются. Не сговариваясь, они начинают смеяться. Ее широкая улыбка становится еще привлекательней с этой помадой. Смех немного снимает напряжение с них обоих, и Джаред немного приближается. Робби закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди, немного дрожа. — Ты хотела чая? — Да… Потому что мне было холодно. — А сейчас? Марго прыскает, и под слоем светлого тонального крема Лето замечает, какие красные сейчас ее щеки. — Нет, Марго, ну серьезно, ты в этом по улицам ходишь? Марго поднимает ладонь вертикально вверх, жестом показывая, что это больная тема. — Слушай… Не нервируй меня еще больше. Я искренне и до последнего просила нормальный костюм Харли Квинн, а не этот стриптизерский прикид. Они снова смеются. Разговоры помогают. Марго покусывает губы, уже почти доедая свою помаду. — Джаред, а ты чего здесь вообще? — Подарок тебе принес. Лето кивает на коробку, стоящую на столе. Робби округляет глаза. — Ты… серьезно? — Это от… Мистера Джея. Откроешь при всех, на улице. Когда я уйду. — Хорошо… Мне нужно бояться? — Ну… Даже не знаю. Потом скажешь свои впечатления. С ума. Джаред Лето сходит с ума. Музыкант размыкает ее теплые подрагивающие руки, скрещенные на груди, тянет одну к себе и целует ее в ладонь. Просто целует Марго в ладонь. Джаред Лето, хренов ты рыцарь. Когда это ты целовал женщинам руки? Робби растерянно опускает лицо, и смешные хвосты спадают на ее лицо. — Марго, я скучал по тебе. Очень. — Господи… Я тоже, Джаред. Весь день тут хожу и… — Хочу увидеться вечером. Скажи, что приедешь. Марго виновато морщится и сжимает его руку в своей. — Джаред. Сегодня… мне нужно решить один вопрос. Лето догадывается, какой это вопрос, и его сердце делает в груди какой-то чертов прыжок. Главное, чтобы она решила его правильно, этот вопрос. Джаред раскрывает рот, и понимает, что язык его — его враг. — С туго догоняющим Томом? Робби вытаскивает ладонь из его руки. — Не говори так… Это… сложно. Он заслуживает нормального объяснения. И… Джаред. Нам с тобой тоже не мешало бы… объясниться, понимаешь? Хотя я понятия не имею, что тебе говорить после всего… Марго внезапно заливается краской. Но им действительно нужно объясниться. И в первую очередь, самим себе. Хотя Шеннон уже популярно ему объяснил, что на самом деле с ним происходит. — Ладно. Напишешь. Когда… решишь свой «вопрос». Марго. Я… Что ты, Джаред? Серьезно? Ты это скажешь? Прямо сейчас? Джаред мешкает. Он столько раз говорил заветных три слова несчастным женщинам, не ощущая на самом деле даже миллионной части того, что чувствует сейчас к этой девушке. Слова всегда давались ему так просто — он просто говорил это, будто комплименты раздавал, направо и налево. Как настоящий засранец и бабник. — Ты… что? — Мне кажется… Соберись и скажи, Лето. Взрослый мужик. Подумаешь, большие дела. — Мне кажется, я… люблю тебя, Марго. Марго вдыхает. Резко, рвано и с силой. Затем медленно прячет лицо в руках. Качает головой. Закрывает ладонями рот и виновато смотрит на него, нахмурив брови. Хм… Странная реакция. А чего ты ждал, Лето? Вот и объяснились. — О господи… Марго убирает за уши дрожащими пальцами длинные пряди светлых волос, свисающие с ее лба. Ее взгляд судорожно бегает по помещению. — Ты в порядке? — Д-да. Просто… Джаред, ты... Ты серьезно? Лето поднимает бровь. Нет, блин, он шутит. Первое апреля, нахрен. — Я серьезно, Марго. Я тяжело соображаю, но, наверное, то, что ты заставляешь меня испытывать, это… — О боже… Джаред… Марго растерянно смотрит по сторонам, сминая пальцами край футболки. — Джаред, я… Я не знаю, что сказать… Наверное, он ожидал не такой реакции. Вероятно, какой-то другой реакции. По всей видимости, он ожидал хотя бы намек на ответное объяснение. Почему-то за грудиной неприятно саднит. Робби нервно облизывает губы. — Мне… пора на площадку. Джаред, я… Прости… Прости меня. Марго ведет себя слегка неадекватно. Она встает, пошатываясь на высокой шпильке, дергает вниз футболку, не смея посмотреть ему в глаза, накручивает поочередно хвостики на палец. Затем тянется по пуховик и натягивает на себя неуклюжими пальцами. Лето наблюдает за ней с интересом: почему-то ему казалось, что Марго тоже это делает не только ради секса. Она не из таких, которые могут «без чувств». Возможно, ей просто нужно время — если так, Джаред готов ей дать это время. — Напишешь. Когда будешь знать, что сказать. Подарок не забудь. Марго краснеет, опуская глаза, и неловко плетется из трейлера, прихватив с собой коробочку подмышку. Когда дверь закрывается, Лето падает в кресло и берет зеленую голову в руки. Черт… Он только что признался в любви. Хрень какая-то. Признался не для того, чтобы в постель затянуть. Не потому, что женщина ему просто «нравится». А потому что действительно, впервые в жизни такое испытывает. Эту непонятную фигню, это бесконтрольное притяжение. Желание целовать ей, блин, руки. Джаред вспоминает о несчастной крысе и выходит из трейлера, чтобы увидеть ее реакцию. Издалека Лето видит, что Марго, стоящая спиной к трейлеру, окружена другими актерами. Когда она открывает коробку, то громко визжит и подпрыгивает, и все вокруг заходятся жеребячьим гоготом — Уилл Смит сгибается пополам и падает на колени, ухахатываясь с перепуганных девушек, закрывающих лицо руками. Привет от Джокера удался. Джаред не дожидается окончания сцены и бездумно плетется прочь. Почему-то он ощущает одновременно неприятное покалывание и облегчение: теперь Марго хотя бы знает, что он не просто трахаться с ней хочет ежедневно после съемок, и иногда во время них. Он рад, что выдавил это из себя перед приездом этого туполобого. Почему — сам не знает. Наверное, Робби просто не ожидала от него таких слов, и считала, что у него действительно на нее только между ног свербит… Черт, Джаред сам запутался. Сам нахрен запутался с этими «чувствами». Это вообще смахивает на какую-то школьную драму. В сорок четыре-то года, мать его. Пора пойти подкачать мышцы, брат. Сказал бы Шеннон. Она всегда так говорит — «Не знаешь, что делать? Пойди покачайся». Это всегда ему помогает. Это или музыка. По которой он тоже безумно скучает. Лето марширует прочь от съемочной площадки туда, где его должен ждать водитель. Он забыл хренову ушанку, и уже замечает на себе любопытные взгляды. Люди мелькают сплошным потоком, кто-то просит автограф, кто-то сфотографироваться — Лето не реагирует. Позже его назовут «заносчивым», «странным» и «словившим звезду Джокером». Когда Джаред поворачивает за угол безлюдной улицы, то замечает идущего впереди парня навстречу ему. Идущего прямиком на него и не собирающегося, по всей видимости, сворачивать. — Эй! Зеленый. Джаред поднимает глаза: высоченный молодой парень с пятидневной щетиной со всей силы размахивается, чтобы заехать ему в лицо. Ну нихрена себе. От неожиданности у Джареда срабатывает инстинкт, и он резко приседает, заезжая высокому обидчику кулаком в нос. И сразу же разбивает его до крови. Его сердце бешено колотится: Джаред редко принимал участие в драках — пару раз он бил морду зарвавшимся организаторам на концерте. Было пару сцен с драками фильмах. Но чтобы так… просто на улице? Черт, как позвать полицию? Здоровый детина матерится и вытирает нос. Джаред отскакивает на несколько шагов назад, на безопасное расстояние. — Ты кто такой, парень?! Какого хрена? — Я тебя просто размажу, слышишь? Парень снова начинает махать кулаками — и снова получает меткий удар от Джареда в нос, от которого падает на спину. Он, похоже, слишком несобран, неуклюж и разъярен, чтобы действительно «размазать» Джареда. У Лето дрожат руки. Что за хрень, средь бела дня?! Он оглядывается по сторонам, чтобы позвать полицию или еще кого-нибудь, но как на зло никого не оказывается поблизости. — Успокойся, чувак. Сейчас полицию позову, слышишь? — Да плевать я хотел на твою полицию. Я знал, что она с тобой трахается. Просто верить не хотел. Ты урод моральный, Лето. Всех под себя подмять, да? Твою мать. Джаред туго соображает от адреналина и тестостерона. Но одно он понимает четко: это и есть Том.