* * *
Чтобы почувствовать беду, нависшую над Карпатией, не нужно было обладать особой интуицией. Беда разливалась в воздухе, как дымный смрад от подбитого самолета. Джейна не допускали до совещаний высшего состава, как провинившегося курсанта, но обрывки информации, перехваченные то тут, то там, говорили о многом. Сиречь обложили, и пару дней назад она едва не ушла в руки староверам. Смокровка выпустила в небо недоучек, решив ускорить процесс, и в ближайшей гравитационной яме угробились двое. Свалка под Скрелищем забрала жизни четырнадцати пилотов; капитан Моралес, читавший там вводную для новичков, уцелел только чудом. Он пользовался непререкаемым авторитетом, как лектор и наставник, но квартировать у себя офицера с другой базы никто не хотел, и за час до бомбежки его спровадили обратно в Скалицу. При разборе ситуации его лицо, некрасивое и скуластое, словно пером нарисованное на куске картона, было невозмутимым – выжил и выжил, и не такое бывает. Но потом Джейн слышал, как Моралес молился кому-то из новых богов – в последнее время их на Земле-4 развелось как вшей. Появились альфы и омеги, затрещали устои, а новых мировоззрений стало так много, что ими можно было играть в шахматы вместо фигур. Жизнь менялась, и вера пыталась от нее не отставать. Пару раз Джейн издалека видел Монкаду: тот выглядел злым. Его скулы заострились, тонкие губы были упрямо сжаты, и ничто, ни единая клеточка его тела, ни разворот плеч, ни упругая линия спины не выдавали в нем омегу – маленького тщедушного омегу, какими их представляли капелланы Старой Земли. Не было в нем ничего омежьего: сильный, злой, солдат. Командир. Торжественный вымпел, которому положено быть у всех на виду. Если бы только он не пах так сильно… - Эй, майор. Есть минутка? Минутка у Джейна была. Тайгер пожал ему руку, а свободной ладонью похлопал по плечу, и померещилось в этом сопливое утешение: ну ничего, мол, не расстраивайся. Ну не дает тебе Монкада, зато я его деру во все дыры… Вместо утешений в целом (и разговоров о Монкаде в частности) Тайгер развернул на экранах модели – живые, подрагивающие, полные пунктиров и неровных кругов, обозначающих рельеф. Весь офицерский состав потел над этими моделями третьи локальные сутки. Линии обороны трещали, их нужно было латать и обновлять, обходясь малым количеством техники и еще меньшим числом толковых пилотов. Еще недавно Джейн думал, что он и его парни уже готовы встать на крыло, но случай с новичками из Смокровки поостерег многих. С моделями было проще. Может, гением тактики Джейн и не был, зато околачивался на военных базах с пятнадцати лет. С семнадцати – служил на ресурсных планетах, защита которых выстраивалась очень похожим образом. Когда Джейн еще не держал в руках ни штурвал, ни рычаг управления, он уже знал, в каком котле варится эта военно-полевая каша. На стороне Монкады было три года боевого опыта на поверхности Карпатии, на стороне его заклятого врага – пятнадцать лет углубленного знакомства с обороной планетоидов. Тайгер зарывался пальцами в густые волосы, убирая их к затылку, и седина в них была почти не видна. Он хмурился и переспрашивал, стучал рукой по экрану, рисовал извилистые линии, перечеркивая ими предложения Джейна, ругался, плевался, признавал свою неправоту, ругался снова. Тайгер был эмоционален. Потом он так же эмоционально орал по внутренней связи, зажимая кнопку коммуникатора, и Джейн расслышал: «Альдо, бля!», «Альдо, нет!», «вотакенный пропиздень, а потом…», «что значит нахер?!», «да, я так думаю!» Что бы Тайгер ни думал о Джейне и его вкладе в разработку оборонного плана, доказать это Монкаде у него не вышло. Электронные макеты были сохранены, а на следующий день рассмотрены снова. А потом опять. Джейн знал, что параллельно с этим Тайгер участвует в боевых вылетах, пишет отчеты и отсиживает совещания. Ему начинало казаться, что умение не спать и не есть является главным требованием при отборе людей в эскадрилью полковника. Встретившись с Тайгером в столовой, Джейн обрадовался ему, как солдат-срочник дембелю. Может, просто потому, что способность поглощать пищу выдавала в суперсолдате живого человека. Тайгер опустился рядом с ним, скрестил ноги под лавкой и воткнул вилку в белковый концентрат. - А почему ты раньше не говорил, - спросил он, сдвинув темные брови, - что ты – идеальная часть нашей эскадрильи? - Эта «идеальная часть» так и не сдала тесты, - ответил Монкада из-за спины Джейна. Голос у него был скучающий. – Еще неделя – и я его вышлю обратно на Землю-4. Или Рабицу. Или из какой дыры он там выполз… Бренди повел криво сросшимся носом. Бандитский налет в нем вовсю доминировал над интеллигентностью. - А чего такое? – спросил он. - Ты видел его позывной в документах? – уточнил Тайгер. Джейн закусил щеку изнутри. Монкада обошел стол и уселся прямо напротив него, подперев щеку кулаком. Подноса с едой он не взял – видимо, питался святым духом и спектральным излучением Эхо-7714-01. - Майор Джона Джинджер Джейн, - протянул Тайгер, покусывая вилку. Его зубами можно было гнуть металл. Вилка поскрипывала. – Позывной – «Джин». - Блядь, - сказал Джейн, и заскреб вилкой, собирая остатки пайка. – Вашу алкогольную эскадрилью надо наблюдать не у военврача из ВЛЭК, а у психотерапевта. Бренди засмеялся и от избытка чувств пихнул полковника кулаком в бочину. - О! – сказал он. – Ну хоть кто-то заметил! - Что, Монкада, это ты придумал? – зло спросил Джейн. – Назвать своих бойцов, как пункты в алкогольной энциклопедии Старой Земли? Ты хоть знаешь, что такое текила? А маотай? А ягати? А виски, настоящий земной виски? Ты его когда-нибудь пробовал? - Ну, - вклинился Бренди. - У нас в списке есть пойло не только со Старой Земли! Тайгер кивнул: - Дэнни вон – уроженец долины, в которой начали гнать рюгу. У него всё по чесноку. - Ох и ядреная дрянь… - Кто, Рюга или пойло, в честь которого у него позывной? - А еще есть Тайгер, Сато, Кирш… - Не-е-е, Киршвассер – это вроде бухло со Старой Земли… Джейн смотрел на Монкаду, не отрывая глаз. Пилоты обсуждали сначала позывные, а потом – почему жгучий розовый тайгер нельзя закусывать галетами из генно-модифицированной пшеницы. По всему выходило, что галеты вбирают из алкоголя токсин, и тогда никакого кайфа. Джейн смотрел и смотрел, и пытался понять: чего Монкада от него хочет? Зачем пришел? Посмеяться над его позывным, так хорошо вписавшимся в перечень бухла? Или напомнить, что он, майор Джейн, так и не получил допуск к полетам? Монкада скривился, поджав уголок рта, и медленно проговорил: - Видать, ничего, кроме подходящего позывного, в тебе и нет. Словно ударил – наотмашь, короткой обидной пощечиной. Пилоты разом замолчали. Джейн приподнял подбородок. - Херня эти ваши тренажеры, - сказал он. – Думаешь, кого-то можно научить летать, не выпустив в небо? - Ты мне машину разъебешь, - отрезал Монкада. – И кто за это отвечать будет? - Это не первый мой планетоид, - сказал Джейн, и сам поразился, как спокойно прозвучал его голос. – Пока живой. Он не уважал рыжую дрянь. Рыжая дрянь отвечала ему полной взаимностью. В некотором смысле у них были идеальные отношения. - Сержант Кампана, - сказал полковник, не отрывая взгляд от Джейна. – Распорядитесь, чтобы нам подготовили пару «коготков». Мы на предполетный осмотр, через двадцать минут – уточнение учебно-боевой задачи. - Блядь, - сказал Тайгер. – Альдо, не еби мне мозг. Он не готов. - Он считает, что готов, - Монкада порывисто встал, отпихнув поднос Бренди. Тот вздохнул и с трагичным лицом потянулся вилкой за остатками белкового концентрата. Джейн запрокинул голову, глядя на Монкаду снизу вверх. Виски у полковника были выбриты, щеки запали, и весь он выглядел, как хищный зверь, который попал лапой в капкан. Вокруг металлических зубцов – подранное мясо и вылезший мех, но он дергает, дергает лапой, и будет дергать, пока не помрет. Джейн впервые ощутил, насколько уставшей выглядит рыжая дрянь. На днях Эдди, красавчик-альфа из его отряда, хвастался перепихом с шикарной полковничьей жопой. Чтобы совратить беднягу, Монкаде потребовалось три минуты флирта, а затем – пара вдохов из кислородного баллона. Содержание кислорода в атмосфере Карпатии и близко не дотягивало до показателей Земли-4. Организм привыкал, но припасть мордой к регенератору кислорода было лучше, чем хлопнуть самого элитного бухла. Опьяненный, поплывший, полностью расслабившийся Эдди поставил полковника раком, удерживая двумя руками за талию, и драл его почти час. Ни он, ни кто-либо из окружающих, казалось, не замечали в Монкаде этого надлома: они видели прирожденную блядь и крутого пилота. Что видел Джейн? Хотел бы он знать… Монкада взмахнул рукой, прерывая Тайгера. Тот уже встал из-за стола и готов был спорить, но мрачно сдвинул брови и захлопнул рот. - Майор Джейн хочет доказать, что его сюда взяли не за красивый позывной, - сказал Монкада. – Кто я такой, чтобы ему мешать?* * *
Разводку выполняли в гробовой тишине. Голос диспетчера сливался в сплошной бубнеж, и Джейну казалось, что он не может сосредоточиться. На самом деле – он был сосредоточен как никогда. Данные ползли по экрану гермошлема, но он уже помнил: верить этим цифрам на сто процентов нельзя. Как можно вообще верить хоть чему-то на планете, на которой вектор гравитации может отклоняться от вертикали на шестнадцать градусов? Монкада сорвался в небо серебряной гладкой птицей, и Джейн взлетел сразу за ним, ложась на воздух, как на упругую пленку. Это и правда не было похоже на тренажеры. Разбиться тут – раз плюнуть; хотя, конечно, серьезных геомагнитных аномалий над Скалицей не было. Монкада засмеялся в микрофон и заложил вираж, ныряя Джейну под брюхо, а после – выскальзывая с другой стороны. Затылок и спину вдавило в сиденье – они взламывали звуковой барьер, и Джейн чувствовал всё это на удивление полно: новую гравитацию, новый воздух, новые облака, перистые и тонкие, состоящие из чего угодно, кроме молекул воды. Работа на перехват ощущалась, как танец – Монкада успевал сразу везде, а Джейн не столько гонял его, сколько слушал машину, приноравливаясь к ощущениям. - Виски – Джину, - говорил Монкада. – Сбрасываем обороты, делаем восьмерку. Сбрасывай еще, блядь, что ты творишь… Джейн усмехнулся, закладывая ровный, словно циркулем описанный вираж. В воздухе не было страшно. Страшно было на дурацких тренажерах. - Виски – Джину, покажи мне брюхо… Боевой разворот они выполнили одновременно: самолет Джейна задрал нос и завалился назад, чтобы затем – перевернуться, вспороть воздух правым крылом и сменить курс на противоположный. Монкада был в поле видимости – в летном деле это ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, - но в кабине самолета не было его запаха, не было этой оглушающей феромонной бомбы из мокрого асфальта и жженой карамели. Не было ничего, что могло бы отвлечь от полета. - Виски – Джину, петля сверхмалого диаметра. - Джин – Виски, - выдохнул Джейн. – Ты ебнулся? Я же не… - Петля, - отрывисто гавкнул Монкада, не позволяя ему сказать: «я не могу». – Сбрасываешь скорость, отключаешь автоматику… Джейн смутно представлял, что будет на Карпатии с её причудами, если отключить продольную устойчивость, когда нос уже задран вверх. Но Монкаде он верил. Не «вообще», а «сейчас». Сейчас верил. Сию секунду. - Отключаю автоматическое управление… - Рычаг на себя, я веду… Джейну не нужно было видеть Монкаду и его самолет. Ему даже не нужно было его слышать. В небе Карпатии он был другим, и чувствовал себя по-другому, и Монкада вел его крылом к крылу, делая невообразимый кувырок в воздухе, зависая на мгновение, словно не испытывая чудовищных перегрузок, не имея веса, не боясь смерти. - Виски – Дж… шест… орелое… - Джин - Виски, - сказал Джейн. - Помехи в эфире! Джин – Виски, помехи в эфире, вас не слышу! - … садку. Виски – Джину. Заходим на посадку. Виски – Джину… Небо было под ними и вокруг них. Джейн клюнул носом, взнуздав «коготь» и на полном форсаже устремляясь вниз. Он чувствовал себя так, словно не разобьется никогда. Не на Карпатии.