Потом мы все сгорим

Слэш
NC-17
Завершён
4145
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
61 страница, 9 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
4145 Нравится 597 Отзывы 1411 В сборник Скачать

Часть 5

Настройки текста
В детстве Майкл Риджетти полагал, что никаких отношений у альфы с альфой быть не может. Принципы размножения им в школе вбивали с первых классов, не особенно заморачиваясь вопросом цензуры. Если выживание в приоритете, то правильное сексуальное воспитание – залог того, что завтра альфы, которым опостылели их мягкие покорные партнеры, не бросятся в объятия других альф. Слушайте, запоминайте, выучите как молитву: пара, которая не может родить детей – угроза для общества! У бет хотя бы есть причина – они стерильны, - а у тебя какое оправдание? Увы и ах, в семнадцать лет Майк выяснил, что наличие самосмазывающейся жопы под рукой – не обязательное условие для хорошего траха. В восемнадцать его за это чуть не выперли из академии, и сексуальную революцию пришлось прекратить. Главное, что он успел понять – секс с альфой грубее, больнее, и может доставить тонну умопомрачительного удовольствия. Велика ли заслуга – трахнуть омегу? Поиметь равного – вот что значит охуенный секс. Была у медали и обратная сторона: возможность расслабиться. Раздвинуть ноги и отдаться, забив на то, что ты сильный, ты главный, ты должен. В койке с равным можно было отдохнуть от инстинктов, которые обязывают тебя по факту твоей видовой принадлежности: родился альфой? Будь добр, еби и делай детей, иначе какой с тебя толк? Никакого. Не было в людях никакого толка. А вот протеста в них – выше крыши; и против того, что «надо», и против инстинктов, и против навязанных обществом парадигм. Потом он подался в военную авиацию, и вопрос размножения отошел на второй план. Вон, тут даже омегам разрешали аборты… Солдат обязан защищать чужих детей, а не делать своих. Рассказывая это, Майк смотрел в потолок и пальцами лениво размазывал сперму по животу. Тело у него было бледное, с россыпью родинок и крупным шрамом на боку. Шрам был уродлив; Джейн хотел спросить, откуда он взялся, но передумал и вместо этого провел по нему языком. Ко второму раунду они почти протрезвели, и пришлось пить снова. В койке Майк тихо постанывал – сперва от дискомфорта в растянутой жопе, а потом от чего-то еще, - одной рукой обняв Джейна за шею, а второй сминая уголок подушки. Губы у него были теплые и какие-то неприлично мягкие, прикоснешься – и поди оторвись. Очень ленивый, очень пьяный, очень сладкий секс. Когда Майк одевался, дверь в отсек сложилась веером. Блокировать её запрещал устав, и правила хорошего тона гласили: ты можешь войти, но прежде свяжись с владельцем жилого отсека по коммуникатору. Увы – Альдо Монкада ебал раком любые правила хорошего тона. - Джейн, командный центр, сейчас же! Остановился в дверях, окинул их взглядом. Обмануться было трудно – Джейн, совершенно голый, лежал на койке и лениво почесывал пальцами одной ноги щиколотку другой. Майк застегивал штаны. Может, Джейну показалось, но было в его лице что-то такое… умиротворенное? - Босс, - Майк склонил голову и набросил рубашку на плечи. – Я пойду. - В медотсек, обоих, - тихо сказал Монкада. – Бухать они вздумали. Джейн сбросил ноги с постели, лениво поскреб пальцами грудь. - У нас что, военная тревога? Какого хера ты… - Быстро, - отрезал полковник. Он не орал, не злился, но глаза у него были как кусок железа. Джейн вздрогнул и ухватил с пола штаны. - Что случилось? - Нам пизда, - пояснил Монкада, осматривая перевернутые стопки: одна из них была на откидном столике, другая каталась под ногами у Майка. – Блядь, Джейн… Молись, чтобы в медотсеке случилось чудо, и через десять минут ты был как огурчик. - Через полчаса. - Через двадцать минут. Иначе я сам тебя выебу, вот этой бутылкой.

* * *

Всё у них с кротовиной вышло, причем быстрее и лучше, чем кто-либо ожидал. У них… У староверов. - Наш человек на орбитальной станции не выходит на связь. Если его рассекретили… - … стало причиной провала саботажных работ. Может, будь у нас пара недель… - … завтра, послезавтра. Не знаем. Скорей всего, завтра. - Людей они перебросили давно, натаскивали потихоньку. Если завтра заработает генератор и они пропихнут в кротовину авианосец, то у староверов будут и люди, и техника. Джейн и правда был как огурчик. Док знал свое дело: это был не первый пьяный летчик на его веку. Впрочем, с такими новостями лучше бы Джейн был пьян. Судя по пресным лицам, Тайгер и остальные пилоты разделяли его мнение. - Полковник Монкада предложил задействовать нашего человека, внедренного в обслуживающий персонал Мертвыни, - сказал генерал. «Птички» у него на погонах лоснились и напоминали Джейну галочки в смете. – Полковник, к черту условности, не до них сейчас. Давайте сами. - Если они запустят генератор уже завтра, нас ничто не спасет, - признался Монкада. – Они сметут нас задолго до окончания эвакуации. Но если запуск состоится через день… Его схемы, развернутые на матовых белых экранах, занимали всю стену. Часть этих схем Джейн узнавал – они вместе занимались их разработкой. - У них проблемы с водой, - быстро говорил Монкада. - Здравица пустила свой резерв на эксперимент с теплицами. Кудрун потерял все запасы, когда их тряхнуло в прошлом месяце. Уж не знаю, какой кретин проектировал им хранилище… Джейн смотрел на него и понимал. Всё понимал, в мельчайших подробностях. Знал, к чему ведет полковник, и зачем он приволок сюда всю эскадрилью. Непонятно было только, откуда информация про теплицы. А про потерю воды? Приборы регистрировали сейсмическую активность на территориях староверов, но сильно ли их задело, и кто пострадал, можно было только догадываться. Ни в Кудруне, ни в Здравице осведомителей не было, а лезть на территорию врага так глубоко было форменным самоубийством. - Самое большое водохранилище – в Мертвыне, - сказал Монкада, рисуя поверх своих схем. - Разберемся с ним – и вместо техники им придется подвозить воду. Так нам хватит времени, чтобы законсервировать скважины и закончить эвакуацию. - Они ж зверье, - задумчиво сказал Джейн. Генеральский подряд уставился на него с неодобрением: видимо, «к черту условности» касалось только Монкады. Остальные рожей не вышли, чтобы открывать рот. – Что, если они бросят Мертвыню в аварийном положении и все-таки загонят авианосец, чтобы нас додавить? - Они не оставят своих людей подыхать, - сказал Монкада. – Поверь, я за ними не первый год слежу. - Они делают с нашими солдатами такое… - Так то наши, - хмыкнул полковник. – А то свои, да еще гражданские. Мы для них – никто, отрыжка эволюции. В первую очередь они будут спасать своих, а потом уже – добивать нас. Кто-то из генералов кашлянул. - Полковник, а как вы собираетесь… Это же целое водохранилище. Как можно лишить их водохранилища? Монкада улыбнулся краем губ. Его черты заострились, и смотреть на него было физически больно – словно опустил ладонь на бритву и режешь, режешь себя ею... Джейн отвел глаза и сказал: - Бракованные фильтры… Ты хочешь заразить их воду, так? Генералы молчали, ожидая пояснений. - У нас в Мертвыне есть свой человек, - сказал Монкада. – Сержант Джонни Мэлик, бета, технический офицер… Беты. Никчемные, ни на что не годные, стерильные беты, которые на Земле-4 облагались зверскими пошлинами и не имели права на свободный брак. Зато двойными агентами – здесь и на других планетах, - всегда становились только они. Ни один тест не мог выявить разницу между человеком со Старой Земли и человеком с Земли-4, если у того в наличии был бета-фактор: стабильный геном, не подвергшийся мутациям. Беты не могли продолжить свой род, но были бесценны в разведке и работе под прикрытием. - Сержант сможет отключить воздушные фильтры водохранилища, но ему нужен отвлекающий маневр, - Монкада обвел алой линией участок карты. – В лоб идти бесполезно, тут целый взвод не справится. Но вот здесь – «игольная подушка», а сразу за ней – электростанция, питающая Мертвыню. Мне хватит двух пилотов, с этой стороны все равно никого не ждут. На малых оборотах проберемся сквозь «иглы» и подорвем солнечные панели вместе с аккумуляторной станцией. Обесточим водохранилище, отвлечем внимание на себя… - Самоубийственно, - сказал генерал. Тот самый, который посоветовал Монкаде забыть про условности. – Почему сержант Мэлик не может сам заразить воду? - Потому что у него нет доступа внутрь водохранилища, - спокойно ответил Монкада. – Но если солдат отвлекут, а базу обесточат, то до запуска резервных генераторов у него будет минут десять. Достаточно, чтобы отключить фильтры и запустить вентиляцию уже без них. Рядом с Мертвыней целые топи бормотухи, они этой гадостью дышат… все мы этой гадостью дышим, и не помираем только потому, что она склеивает ласты уже в дыхательных путях. Джейн смотрел на карту. Где-то на периферии зрения Тайгер то ерзал на месте, то ковырял пальцем прожженную дыру в униформе. - Без фильтров зараженный воздух доберется до воды за пять минут, - закончил Монкада. - Чтобы расплодиться, бормотухе хватит пары часов. Добавим к этому пару отвлекающих маневров между Дымной и Уступом… И эти парни сами не заметят, как останутся без воды. Тишина была вязкой. Как та бормотуха, - подумал Джейн, развеселившись. Выдержав паузу, генерал сказал: - Полковник, вы понимаете, что значит «на малых оборотах пробраться сквозь иглы»? - Это скалы, - улыбнулся Монкада. – Это просто скалы… Да, они натыканы, как зубья в расческе, но пара осторожных пилотов справятся без проблем. - Верно ли я понимаю, - уклончиво сказал генерал, - что вы рекомендуете для этой операции себя? Монкада кивнул. Лицо у него было спокойное, и у Джейна всё внутри взвыло: блядь, это ж самоубийство, это ж гарантированная смерть, лезть между «игл»! - Претенденты на роль второго пилота? – спросил другой генерал, лысоватый и крепкий, с темным дубленым лицом. – Огласите список. Джейн поднял голову, глядя прямо перед собой. - Майло Кампана, позывной «Тайгер», - сказал Монкада. – Ларри Грант, позывной «Рига». Джеймс Ла Саль, позывной «Маотай»… Генералы молчали, листая личные дела. Джейн молчал тоже, уставившись на Монкаду, и желваки у него на щеках вздулись буграми. Каждое живое существо на этой базе, включая Буль-Бульку, знало, чьи показатели уже наступают на хвост характеристикам Монкады. Буль-Булька был сыном полка, а на деле так просто тремя литрами бормотухи, упакованной в герметичный аквариум. И даже он знал, что Тайгер – мощный в бою, танково крепкий, размашистый, но неспособный развернуться между «иглами». Не те люди, он назвал не тех людей… Посовещавшись, генеральский состав решил так же. - Операция одобрена, - сказал полковнику его визави. – Вашим напарником станет майор Джейн. Его показатели… - Единственное место, куда полетит майор Джейн – космодром, - твердо сказал Монкада. – Я уже подал прошение о его переводе. Злостное нарушение внутреннего распорядка, пьянство, неуставные отношения… Джейн видел, как Тайгер вытянулся в струну. Как вскинул голову Бренди. Как переглянулись Рига и Маотай. Альдо Монкада, царь и бог неуставных отношений, то ли умом двинулся, то ли сводил личные счеты. - Вы, полковник, у нас тоже не сахар, - усмехнулся генерал. В высших чинах не дураки сидели: то, что Монкаде дали звание и возможность командовать, не означало, что за ним не следят. – Майор Джейн пройдет предполетный осмотр, и, если все в порядке – отправится на задание вместе с вами. Не в обиду другим пилотам, но если он не справится с «игольной подушкой», то вряд ли кто-то вообще… Монкада скривил губы, и лицо его стало нервным и злым. Джейн смотрел на него и не понимал – куда делось всё то, звериное, лисье, что делало его таким красивым? Не было больше зверя – был… черт знает, кем он теперь был. - Сэр, я подчеркиваю, - выдавил Монкада. – Майор Джейн… - Вопрос закрыт, - сказал генерал, сворачивая схемы. – Это дело решенное. Приступайте к исполнению.

* * *

Чтобы остаться наедине с полковником, Джейну пришлось подождать восемь минут (пока тот разгонит эскадрилью) и еще чуть-чуть (пока Тайгер подкормит Буль-Бульку остатками кофе из чашки, запечатает аквариум и покинет комнату). - Блядь, - сказал Джейн, и взял Монкаду за грудки, прижимая к стене. – Ты ебанулся? Глаза у рыжей дряни были непроницаемые – серые, как то алюминиевое блюдце на его столе. Альдо Монкада уже справился со злостью. - Тайгер? – спросил Джейн, стискивая его рубаху в кулаках. – Рига? Серьезно? Ты в курсе, что по маневренности с «игольной подушкой» можем справиться только я и Бренди, и то не факт? Какого хера ты… - Мне нужен не ты, - ответил Монкада. Его тело было слабым, равнодушным, и казалось – вздумай Джейн его сейчас ударить, и полковник не ударит в ответ. – Не ты и не Бренди. - Какого хрена? – повторил Джейн, вжимая его в стену так сильно, что у Монкады чуть не хрустнули ребра. Тот улыбнулся и медленно положил скрещенные руки поверх чужих, обнял предплечья Джейна, обхватив пальцами его кулаки. В этом жесте было что-то нежное и опасное. Наверное, - подумал Джейн, - так чувствует себя зверь, в которого целятся из ружья. Зверь не видел, как работает ружье, и не знает, что его шкуру хотят растянуть у камина. Но чует, чует… - Ты – последний человек, которого я хочу видеть рядом с собой в ближайшие дни, - сказал Монкада. – А Бренди… ты знаешь, что у него двое детей? Джейн молчал. Тепло чужих ладоней завораживало, а где-то там, под ребрами, размеренно билось сердце полковника. Сукин сын даже не нервничал. Не боялся его ни на грамм. - А еще, - сказал Монкада, сдавив пальцами кулаки Джейна и резко вывернув их мизинцами вверх, - я сломаю тебе запястья, если ты еще раз попытаешься мне угрожать. Джейн вскрикнул – от неожиданности и боли, которую принес такой ласковый, так похожий на объятие захват. Но кулаки не разжал. - Нахуй запястья, - прошипел он. - И тебя нахуй, ты, ебанина придурочная. При чем тут Бренди и его семья? Ты сколько раз его бросал на операции, сотню, две сотни? Три? С каких пор тебя заботит, выживет он или нет? - Меня всегда заботит, выживете вы или нет! – рявкнул Монкада, и отпихнул его от себя, отпуская вывернутые, но неповрежденные запястья. Еще бы чуть-чуть, - подумал Джейн. Еще бы чуть-чуть… - С каждого задания мои парни имеют шанс вернуться, - медленно сказал полковник. От стены он так и не отлип, словно боялся упасть. – С этого – нет. - Ты местная легенда, - выдохнул Джейн, отступив на шаг и растирая кулаки. – Твое генеральё не послало бы тебя как смертника. Вот разбомбим электростанцию и… - И что? Нас проводят с фейерверком и оркестром? – Монкада хмыкнул, прикрыв глаза. – Ох и дурной ты, майор. - Тебя не могут бросить, - упрямо сказал Джейн. – Меня-то ладно, но не тебя. Значит, у них есть план, значит, нас перед эвакуацией попытаются забрать, или… - Нет никакого плана, - ответил полковник. – Я им живой не нужен, сечешь? Если мы не удержим Карпатию, то легенда должна сдохнуть тут, а не рассекать по другим планетам. Мол, мы очень старались, полковник Монкада за это жизнь положил, но увы… Джейн молчал. Молчать стоя ему было как-то неловко – пришлось опереться задом на стол и положить ладонь на контейнер с Буль-Булькой. Тот уже ассимилировал кофе, окрасившись в нежно-персиковый, и радостно облепил стенки аквариума. - А у Бренди дети… - сказал Монкада. Джейн смотрел на него и думал: Альдо, он ведь Альдо. Такое красивое имя… Как ледышка в ладони. – Два пацана, альфачи как на подбор. - Усыновлял? – спросил Джейн. - Не, его муженек сам разобрался, - хмыкнул полковник. И устроился на уголке стола, покачивая ногой. – Омега… Вроде, от бывшего своего рожал, но Бренди плевать, он мелких любит. И Спайка любит тоже… Сам Джейн был из полной семьи. Альфа шести с половиной футов росту и тихий деловой омега, оба «свои», армейские, и дитем обзавелись как надо: подали официальное прошение, получили отпуск и забеременели строго по графику. Потом Джейн видел календарик с течками – родители у него были еще те зануды. Действительно, как без графика-то? Скучно без графика, ощущения не те… - Он им нужен, - тихо сказал Монкада. – Своим пацанам. Думаешь, я потащу его на миссию, где вероятность сдохнуть – сто процентов? Его семейный анамнез был другим. Всё, что знал Джейн – его родил омега из типичных «мамаш». Ну, те парни, которые рожают по десять детей и живут на то, что башляют им за это социальные структуры… Отца своего Альдо не знал, а «мамашу» видел пару раз, оба раза – с пузом, витаминной жвачкой за щекой и твердым намерением: «это последний, а потом в отпуска». Черт знает, сложилось ли с «отпусками», потому что рожать детей в их время было делом прибыльным. Кого-то из мелких пристраивали в семьи бет, кого-то выращивали под чутким правительственным присмотром. Альдо Монкада был как раз из таких. - Значит, Бренди ты с собой тащить не хотел, - сказал Джейн. И усмехнулся. – И меня тоже. - Ты мудила потому что, - откликнулся Монкада, но злости в его голосе не было. Так, имитация злости, которую Джейн отличал с полуподлета. – Но это генеральё… блядь, пусть полируют своими жопами кресла на Земле-4. Какого хуя они… Джейн засмеялся, а Монкада посмотрел на него пару секунд и засмеялся тоже. Не было между ними никакого напряжения. Совсем. - Я пройду осмотр, - сказал Джейн. – Бля, ну, бухнул разок в сердцах… Но осмотр я пройду. Я здоров как бык, у меня результаты по маневрированию получше твоих… Я подхожу для задания. Монкада молчал, постукивая пальцем по контейнеру с Буль-Булькой. Тот пузырился и лез на стенки – ему нравились вибрации стекла. Потом Монкада поднял взгляд и ответил: - Я знаю. Если бы у Джейна спросили, что лучше – несколько часов охеренного траха с Майком, или одно «я знаю», - Майк проиграл бы с разгромным счетом. Монкада спрыгнул со стола, собравшись уходить, и Джейн потянулся за ним всем телом. - Эй, - сказал он. – Та информация… Что Здравица спустила воду на теплицы. И что Кудрун… Откуда она? - О-о-о-о, - протянул Монкада, и черты его заострились. Было спокойствие – и нет спокойствия. – Давно виделся с капитаном Моралесом? - Не особо, - Джейн пожал плечом. – Он за мной таскался полвечера, а потом мы с Риджетти прихватили пару бутылок тайгера и… - Ты все пропустил, майор, - сказал Монкада, улыбаясь. – Вот так, прибухнул, пару часов потрахался – и все пропустил.

* * *

Джейн знал, что у Земли-4 на базах староверов есть три осведомителя и пара внедренных агентов. Один из них пытался саботировать открытие кротовины, но так давно не подавал признаков жизни, что его уже сбросили со счетов. Второй, в Мертвыне, должен был пригодиться в течение суток. Чего Джейн не учел, так это того, что под прикрытие можно отправляться и в другом направлении. Беты с Земли-4 не отличались от людей со Старой Земли точно так же, как люди со Старой Земли не отличались от бет. - Знакомься – капитан Моралес, - сказал ему Монкада, проводив в медпункт. – Наш персональный мудак. Самого капитана Джейн так и не увидел – его сразу провели на предполетный осмотр. Впрочем, он и так знал, что делают с человеком сыворотки для допроса. Сейчас, принимая у офицеров-техников свой «коготок», он думал об этом очень хладнокровно: чужой среди своих, предатель. Ну, бывает такое. На войне бывает всё. Но тогда, во время осмотра, Джейн поверил не сразу. Моралес был занудой – но ведь не предателем же! Это из-за него накрылись четырнадцать пилотов в Скрелище – пояснил Монкада. Капитану Моралесу хватило трехдневной командировки, чтобы подставить парней и слить староверам информацию о вылетах. Это из-за него, почетного лектора и наставника, на Смокровке форсировали программу обучения и угробили двух новичков. На Скалице этот номер не выгорел – полковник уперся рогом и не разрешил менять учебный план. Чтобы нашарить предателя среди кучи штатных бет, Монкаде понадобилось больше месяца. А потом эвакуация стала не отдаленным планом, а насущной необходимостью, и эту карту пришлось выложить на стол. Капитан Моралес знал о базах староверов не так уж много, но полковнику хватило и этого. Пол-литра сывороток, превращающих мышцы в бульон, два с половиной часа на допрос – а потом еще час, чтобы набросать план и созвать совет. Монкада умел действовать быстро. - Вот блядь, - сказал Джейн, быстро одеваясь после осмотра. – А если кто-то еще? - Может, есть и кто-то еще, - не стал отрицать Монкада. – Потому мы должны быть охуеть какими быстрыми, самыми быстрыми на этой планете… Должны успеть раньше, чем осведомители запоют. Джейн открыл глаза и дернул ворот стратосферного костюма. До вылета оставалось двадцать минут. - … босс, не парь мне мозг, - донеслось издалека. - У твоего «когтя» боевая живучесть как у бормотухи. - Ты оптимист. - Все в порядке. Если ты будешь хорошим мальчиком и не счешешь брюхо об «иглы». Джейн одной рукой отстранил Барри – тот уже закончил доклад о функционировании систем и лип просто так, - и выглянул из-за шасси. Прошагал быстро, в тишине ангара чувствуя себя почти неуютно – вылет готовился с минимумом задействованного персонала. Никаких бет, никакого шума, никаких утечек. - Майк, оставь нас на минутку. Майк наклонил голову, молча похлопал Монкаду по плечу и ушел к Барри – перетирать что-то, недоступное летунам, но понятное техникам. Джейн переступил с ноги на ногу и молча поблагодарил себя за то, что не надел гермошлем. Снимать его и держать под мышкой было бы неудобно. К тому же, ему наверняка понадобятся обе руки. - Сэр. - Майор. Монкада выглядел так же, как в первый день, проведенный Джейном на этой планете. Морщинки в уголках глаз и складки у рта, резкое злое лицо, будто собранное из углов и карандашных линий. Широкие плечи, облитые тканью высотного костюма. Неприлично узкая талия и идеальный зад – когда Джейн думал, как хорошо эти ягодицы легли бы в ладони, у него от восторга щемило сердце. И, пожалуй, не только сердце. Полковник Альдо Монкада, - подумал он, ухмыльнувшись. Самая охуенная блядь. - Чего тебе? – спросил полковник. - Ничего, - ответил Джейн. И наклонился, крепко обхватив ладонями его лицо. – На удачу… В первую секунду показалось, что Монкада ударит его гермошлемом, зажатым под мышкой. А потом чужое тело откликнулось, упругое, как лист металла – Монкада прогнулся, прижимаясь бедрами к бедрам, коротко потираясь животом. В этом движении было что-то инстинктивное – как у человека, неделю промаринованного в пустыне, которого бросили мордой в лужу. Пей, пей, пока кишки не завернутся! Пей, чтобы не сдохнуть, пей, потому что без этой воды ты и не жил. Джейн раскрыл языком его губы, проталкиваясь внутрь, и чуть не застонал – рот у Монкады был лихорадочно-горячий и нежный, и сладкий, как тайгер, и горький, как тайгер, и крепкий, как лучшее в мире бухло. А потом Монкада отстранился и ударил Джейна коленом в пах. Не то чтобы ему никогда не прилетало по яйцам... но в этот раз было действительно больно.

* * *

Первое, от чего отвыкаешь на Карпатии – вовсе не дождь. И не пологие холмы, заросшие зеленью, бархатным одеялом стелющиеся тебе под ноги. И не стрекот высоковольтных линий – говорят, раньше так стрекотали насекомые, но на Земле-4 разведение насекомых строго лимитировано. Теперь его допускают только в рамках сельскохозяйственных работ и экологической реконструкции. Первое, от чего отвыкаешь на Карпатии – нормальный суточный цикл, «день-ночь». Настоящая темная ночь, а не «ночь по графику», тут бывала хорошо если раз в месяц – однажды Джейн её застал. Они с Бренди тогда сидели в медотсеке, играли с парнями в динг-тут’гу, а Маккормак всё чесался под бинтами и требовал налить ему рюги, потому что «скука тут смертная, без бухла хоть вешайся». Потом Бренди выиграл восемь раз подряд, был обвинен в мошенничестве, и их с Джейном прогнали со смехом и улюлюканьем. И оказалось, что на улице – ночь. И небо было такое… у Джейна пальцы зачесались, так хотелось взлететь. Он раскинул руки, как будто мог взлететь так – без самолета. Он обнял бы это небо, если бы смог, но небо было далеко, и вместо этого он обнял Бренди. Так вот стояли и обнимались, как дураки. Потом Бренди сказал, что первая ночь на Карпатии – всегда особенная. В остальное время планетарные сутки расчерчивались пятью видами дня. Мог быть жаркий, испепеляющий день, когда оба солнца были в зените. Мог быть мягкий и плавный, гранатово-лиловый, когда оба солнца двигались над горизонтом – словно убегали друг от друга. Был день, когда Эходус только вставал, а Эхория уже пекла, как ядро атомного реактора, но был и другой – когда Эхория заливала горизонт красным бархатом, а Эходус стоял в зените, белый и яркий, как раскаленное железо. Все оттенки дня были особенными, и Джейн их любил. - Виски – Джину. Приближаемся к «игольной подушке». Ты помолился Боженьке? - Джин – Виски. Думаешь, я верующий? «Игольная подушка» вырастала из земли красными пиками, а солнца лежали слева от них – словно клубки нестерпимо яркой пряжи, собранные в одну корзинку. Один из бывших парней Джейна умел вязать… Джейн следил за его действиями, как за магическим ритуалом – никому не нужным, но почему-то греющим душу. Справа небо было фиолетовое, и казалось, что вот-вот покажутся звезды. - А ты нет? – протянул Монкада, а затем утонул в помехах. Спустя минуту связь восстановилась, но голос его звучал с эхом, как будто полковник говорил в железное ведро. – А я думал… - А ты? – спросил Джейн, отказываясь от позывных окончательно. – Ты веришь? - В разное, - сказал Монкада, и замолчал на добрые двадцать минут. Горные пики за это время вытянулись и заслонили небо. Можно было облететь их по краю… и встретиться с патрулями староверов. Нет, они не так планировали. - Мертвыня, - протянул Джейн. – Здравица, Скалица… - Сочиняешь мне стихи? – уточнил Монкада. – У тебя херово выходит. - Почему названия похожи? – спросил его Джейн. - Ну… Наши базы, чужие базы… Они же со Старой Земли. Как мы можем придумывать похожие названия? Полковник помолчал, а потом сбросил высоту, ложась в бреющий полет. Джейн последовал за ним – крылом к крылу, даже сейчас не желая отпускать от себя. А потом обогнал, рисуясь. - Восемь лет назад Карпатию картографировали парни с Земли-3, - сказал Монкада. – Это их названия. «Игольные подушки» и впадины, долины и болота с бормотухой… Земля-3 не заинтересовалась ресурсной разработкой, но внесла планету в реестр. А мы назвали базы по надписям с карт. Голос его дважды пропадал и ударялся в эхо, но Джейн слушал внимательно – как будто это было важно. Вопрос жизни и смерти. Топографический экскурс в историю Карпатии, что может быть интереснее? - Входим в «игольную подушку», - голос Монкады прозвучал совсем тихо, похрипывающе. Словно он умирал. – Тут связь ни к черту, давай… Джейн сбросил обороты и лег на правое крыло, вписываясь между острых каменных шпилей. Подниматься высоко было опасно – между верхушками «игл» могло и молнией приложить. Опускаться к перемычкам между скалами – еще опаснее, там с гравитацией творилась полная дичь, и бреющая высота могла стать последней в жизни пилота. Монкада парил между «иглами», словно не весил ничего, словно не был привязан ни к земле, ни к куску железа, в котором сидел. А может, он сам был этим куском железа, а может, это были его крылья и острый серебряный клюв… - … т-т-тр… тр… треть, пр… прош… перв… Про связь Монкада не шутил. Джейн стиснул зубы, чувствуя, как бьется на виске жилка, и понял страшное: что начинает уставать. Что всё это скольжение между «иглами», где от скалы до скалы хорошо если сорок футов – сущая пытка, изматывающая, отжимающая тебя, как мокрое белье. Ты крутишься, как рыба-уж с Рабицы, и всё время кажется, что ты вот-вот снесешь себе либо крыло, либо стабилизатор с хвоста, либо протаранишь Монкаду и похоронишь себя вместе с ним. Ты делаешь это легко, словно танец между «иглами» тебе ничего не стоит, но на самом деле ты уже весь в поту, и даже по лицу бежит холодное. - … по… по… вина… вина пу… пу… К тому моменту, как «иглы» закончились, Джейн думал, что рычаг управления вырвется из его руки. Казалось, что ладони уже скользкие от пота, но нет – они обтянуты тканью костюма, и рычаг не скользит в них ни на миллиметр. Монкада шел впереди, и его серебряный «коготок» в свете двух солнц казался малиновым. Под ними расстилались солнечные панели электростанции, целая долина солнечных панелей, и у них с Монкадой оставалось что-то около минуты, прежде чем их засекут. А потом они сбросили первый заряд. И мучительное, изматывающее напряжение, которое Джейн накручивал на себя в «игольной подушке», словно пружину, вдруг выстрелило. Время сорвалось с места и побежало, как чокнутое, словно раньше он жил в одном темпе, а теперь – в другом. - … засекли, мы сейчас… - Аккумуляторная подстанция номер два – есть… - Аккумуляторная подстанция номер четыре – есть… - Два… три… блядь, Джейн, север-север-восток, займись… Даже в приступе фатализма, утверждая, что у них нет шансов на выживание, Монкада все равно оставался собой. Если бы не отвлекающие маневры, за которые отвечали сразу две эскадрильи, сейчас бы их встретило не пять боевых машин, а два десятка. Но и пять – слишком много, если вас всего двое, и вы оба выжаты досуха «игольной подушкой». - … зацепило, двигатель в огне, я… Джейн не услышал. У него была куда более важная задача – он сверхъестественным усилием воли, напряжением всех анальных сил разобрался с «когтем» староверов и шарахнул ракетой по последней уцелевшей аккумуляторной подстанции. План Монкады сработал. Хорошо бы еще выжить… Выжить… - Катапультируйся! - рявкнул Джейн. И устыдился: а то он сам, дурак, не знает, что нужно делать… - Пироболты не сработали, - сказал Монкада, и голос у него был умиротворенный. – Не могу отстрелиться. Джейн загонял «коготь» противника – а может, и не «коготь» вовсе? Почему у них всё так похоже – армейские звания, маркировки, наименования баз, даже техника… Они же одинаковые, блядь, почему… Последний раз, когда он видел Монкаду, тот черкнул брюхом своего «коготка» по самолету противника – и завалился вместе с ним. Красиво, словно в воду нырнул, а не протаранил. Пилот-старовер влепил в Джейна боеголовку – прощальный подарок, он даже отстрелиться не успел, сгорел раньше, - и Джейн понял, что всё. Они каким-то чудом справились с пятерыми, теперь осталось приземлиться как-нибудь… в идеале – живым. А под самолетом – «иглы», и скорость такая, что если катапультироваться на ней – Джейна сплющит вместе с капсулой. Останется только ведро кровищи и мясные ошметки. Высотно-компенсирующий костюм – это хорошо, просто чудесно, но не на скорости в два маха. Джейн задрал нос самолета, отключая автоматику и чувствуя, как его ведет, ведет неправильно, запрокидывает и тащит вперед. Воздух ударил под брюхо «когтя», замедляя его, и в этом было единственное спасение: двигаться так медленно, чтобы катапульта тебя не убила. Мы быстрее всех, - подумал Джейн. Быстрее всех на этой планете, в два раза быстрее звука. Всё, как ты хотел, помнишь? Ты же хотел – быстрее всех… Капсула пилота отстрелилась с перегрузкой в девяносто три земных.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.