Красная нить на запястье.

— Ты меня очень расстроил, Драко. Я хотела поговорить с тобой лично, но если же ты изволил остаться в Англии, то скажу сейчас, — голос Нарциссы был полон презрения, в нем присутствовала весьма странная интонация, которая очень напомнила Драко Беллатрису. Он содрогнулся при мысли о ней, и ему захотелось побыстрее закончить разговор,— Мне совершенно не нравится, что ты сошелся с Гарри Поттером.       Сердце Драко упало куда-то вниз при упоминании этого имени. Он и предположить не мог, как его мать узнала об этом. Парень закусил губу, морщась под взглядом женщины, говорившей с ним через камин. Ему не хотелось обсуждать это с кем-то, тем более с ней. — Не ты ли спасла его? Так почему мне нельзя...— холодно проговорил Драко, избегая прямого взгляда в темные глаза. — Не вспоминай об этом! Твоего отца посадили в Азкабан, а во всем этом виноват Поттер! Я лишь хотела помочь тебе! — перебила его женщина, голос ее звенел от ярости, а лицо исказилось, придавая больше схожести с Беллатрисой.       Малфой с презрением уставился на нее, не узнавая собственную мать. Она изменилась после войны, ее психика пошатнулась, когда отца посадили в тюрьму, и с одной стороны Драко понимал ее и стремился поддержать, но лишь натыкался на стену ненависти, которая теперь распространялась еще и на него.       Ему стало грустно и одиноко, он крепче сжал в ладони клочок пергамента, лежавшего в кармане, и немного успокоился. Ведь это была записка от Поттера, доставленная совой двадцать минут назад. На нем значился адрес, выведенный кривым почерком гриффиндорца. Там, на Гриммо двенадцать его ждали, потому было куда проще пережить беседу с матерью. — Матушка, я полагаю, что уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно выбирать себе друзей. — он нахмурился, но говорил ровно, как учили, тщательно скрывая эмоции и надеясь, что она не заметила, как покраснели щеки. — Друзей?! С каких пор ты якшаешься с полукровками?! Не забывай кто ты есть, Драко. Не смей позорить род! Когда отец выйдет на свободу, то что он узнает? Что его сын, чистокровный волшебник, наследник древнего рода Малфоев — она презрительно фыркнула, — водит дружбу с отребьями?! — Отец не выйдет! Неужели ты не понимаешь! И хватит уже. Я не разделяю твои взгляды на этот счет. — отрезал Драко, видя как лицо матери застыло, словно от пощечины.       Нарцисса нахмурилась, глаза ее горели яростью, и Малфой порадовался, что она не может коснуться его, иначе точно бы ударила за такие слова. Он и сам бы не стал говорить подобным образом об отце, но мать своей бессмысленной паранойей уничтожала любые барьеры его сдержанности. — Как ты смеешь! — выкрикнула она, но после взяла себя в руки, выдохнула и проговорила более ровно, но в голосе ощущался лед.— Я не узнаю собственного сына. Буду ждать твоего приезда. В надежде на твое благоразумие. Подумай как следует, кому на самом деле стоит быть верным. — и она исчезла, оставив после себя лишь мирный треск пламени.        Драко откинулся на спинку кресла, желая лишь одного: чтобы поскорее наступил завтрашний вечер. На душе было тяжело, потому он сдался и открыл одну из бутылок огневиски, отпивая прямо из горла.       Он не был сторонником крепких напитков, наоборот, его они отталкивали, но сейчас ему мог помочь либо Поттер, либо алкоголь. Поскольку первое было невозможно, то оставалось только второе.       Драко не нашел в себе сил отправиться в особняк Малфоев, потому арендовал номер в одном из магических отелей, неподалеку от Трафальгарской Площади. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, слизеринец подошел к окну, отодвинув тяжелые шторы, выглянул наружу.       Улица была ярко освещена, мигали разноцветные вывески, всюду пестрили Рождественские украшения, а вдалеке переливалось колесо Лондонского Глаза. И вопреки паршивому настроению, парень улыбнулся своему бледному отражению в стекле, думая о Гарри.       Гарри ровно в то же время стоял у окна в библиотеке, расположенной на последнем этаже дома Блэков. Он только что вернулся, еще не согревшись с улицы, а мысли его были где-то рядом с Драко. Гарри решил для себя, что в будущем хочет быть только с ним. И чувствовал, что так оно и будет. Он не понимал как и почему, но было такое ощущение, пусть и наивное, свойственное мечтательным девушкам.       Он взглянул на свое правое запястье, чуть улыбаясь, как и обычно обнаруживая красную змейку. Его встревожило появление у Драко такой же метки, но почему-то он все еще испытывал странную, иррациональную привязанность к ней. Поттер довольно рано отправился спать, приказав старому эльфу убраться в доме, не забыв упомянуть, что гостить у них будет Малфой. Домовик расплылся в радостной улыбке, стараясь как никогда, ведь наконец-то дом посетит чистокровный волшебник, да еще и родственник благороднейшего семейства Блэков.

***

      Малфой трансгрессировал на площадь Гриммо без четверти десять, едва не улетев дальше чем нужно, разволновавшись. Выдохнув, он поднялся на крыльцо и постучал. Дверь распахнулась почти сразу, а за ней обнаружился Поттер, не сдержавший улыбку при виде слизеринца. — Проходи, проходи. Подождешь минутку, ладно? Мне нужно найти куртку, — торопливо сообщил Гарри, затаскивая Малфоя в узкую прихожую. — Куртку? Зачем? — недоуменно спросил Драко, осматривая темные обои и громадный портрет, почему-то пустой. Гарри исчез на втором этаже, курсируя там из стороны в сторону, о чем свидетельствовали достаточно громкие шаги. — Черт возьми, куда я ее дел вчера? — взъерошенный, он вновь появился на лестнице, жалобно скрипящей от каждого его движения. Драко почему-то веселила эта картина, и он задорно рассмеялся, когда гриффиндорец едва не упал, зацепившись за сбитый ковер. — Палочкой воспользоваться не пробовал? — спросил он, улыбаясь. Поттер замер посреди комнаты и хлопнул себя по лбу, смущенно посмотрел на Драко и кинулся искать на этот раз волшебную палочку, — И это человек, победивший Темного Лорда? —усмехнулся Малфой, за что и получил прямой бросок диванной подушкой в лицо.       Вскоре Поттер все же нашел все необходимое, объясняя Драко попутно то, что ему хочется погулять, если Малфой, конечно, не против. Слизеринцу идея пришлась по душе, да ему и все равно было, ведь не столь важно как, главное что с Гарри. Потому около десяти часов они уже выскочили на улицу, и побрели куда глаза глядят, разговаривая о какой-то ерунде.       Всюду сновали люди с разнообразными пакетами, коробками и свертками, кто-то из них торопился в гости, кто-то же спешил домой к семье. А некоторые просто гуляли, как и Гарри с Драко. Время близилось к одиннадцати, когда они набрели на открытый каток, затерянный где-то посреди узких улиц. Почти все окна в домах, плотно обступавших ледовое покрытие, горели яркими огнями, кое-где мигали фонарики и гирлянды. На катке практически никого не было, лишь несколько мальчишек, игравших в хоккей, девочки постарше, и влюбленная парочка, державшаяся у самого края, не разрывая рук. Гарри задорно посмотрел на Драко, чуть щурясь, а потом потянулся за собственной палочкой. — Нет, нет, нет. Я не стану этого делать! Поттер! — запротестовал Драко, понимая намек гриффиндорца. Но было уже поздно, ведь его ботинки успели превратиться в самые настоящие коньки, не зря Гарри был хорош в трансфигурации. Малфой пошатнулся, едва не упав, но Поттер поймал его, весело смеясь. — Давай, весело же, — Поттер крепко сжал ладонь Драко, неловко переступая на двух лезвиях, двинулся ко льду, утягивая парня за собой.       Малфой понял, что если будет сопротивляться, то непременно упадет. Ворча что-то себе под нос, блондин сделал несколько шагов следом за Гарри, до льда оставалось не больше метра, а сам Поттер уже стоял на нем.       Проблема была в том, что Драко совершенно не умел кататься на коньках. Вот вообще никак. Еще в далеком детстве мама пыталась научить его, но все попытки с треском проваливались, потому слизеринец буквально возненавидел подобный вид досуга. А теперь придется позориться перед Гарри, ведь он банально не может ему сопротивляться, когда на ногах надеты эти отвратительные на его взгляд лезвия. — Пусти, я не хочу...— начал было Драко, но Гарри рванул его на себя, вытаскивая на лед.        Ноги разъезжались, и Малфой полусогнувшись пытался удержать равновесие, но Поттер упрямо тянул его дальше от спасительного снега, двигаясь спиной вперед. Слизеринец попытался было вырваться из хватки Поттера, отчего потерял равновесие, заваливаясь назад. Малфой с грохотом упал на спину, а сверху на него слег еще и Гарри, который тут же залился смехом. Драко хотел было выругаться, но потом взглянул в счастливые глаза напротив, и не смог сдержать улыбку, а потом и вовсе расхохотался, смыкая ладони на талии гриффиндорца. — Почему не сказал, что не умеешь? — просмеявшись спросил Гарри, помогая Драко встать, и тут же кладя руки ему на пояс, чтобы тот не упал снова. — Как будто ты дал мне возможность, — фыркнул слизеринец, пихая Поттера в бок. — Я тебя отпущу, если не будешь драться. — и гриффиндорец слегка разжал руки для большей убедительности, Малфой сурово посмотрел на него, а Гарри лишь усмехнулся.       Драко стало просто смешно, когда он в очередной раз упал, а Гарри раздраженно хлопнул руками, отчаявшись окончательно. Они достаточно долго провели на льду, и Поттер пытался научить Малфоя кататься на коньках, ну или хотя бы передвигаться, не падая при этом. Драко был способным учеником, но в этот раз система дала сбой и он никак не мог самостоятельно проехать и пары метров, а если Гарри отпускал его, то тот падал почти сразу же, мгновенно теряя равновесие.       Признаться, Малфой уже не испытывал такой ненависти ко льду и всему с ним связанному, лишь потому наверное, что Гарри был с ним. Он добродушно посмеивался над слизеринцем, когда тот в очередной раз расстилался на льду, и Драко откровенно нравилось видеть эту светлую, счастливую улыбку. Ради такого можно и пару синяков на пятой точке получить, ну или не пару, да еще и по всему телу.             Несмотря на все страдания, Драко выползал с катка полностью счастливым, под руку с Поттером, буквально вися на нем. Они забрели в ближайшее маггловское кафе, где людей практически не было, и с наслаждением опустились в мягкие кресла.       Малфой никогда прежде не бывал в подобных местах, потому теперь с любопытством разглядывал маленькое помещение, сплошь украшенное к празднику. У барной стойки сидел одинокий мужчина, за дальним столиком миловидная девушка ворковала что-то на ухо своему парню, помешивая кофе. Двое официантов смотрели в записи какой-то футбольный матч на маленьком экранчике телевизора, что крайне заинтересовало Драко, и он попросил Поттера рассказать ему о происходящем. Гарри удивился, что в Малфое проснулся интерес к каким-либо проявлениям маггловской культуры, и принялся оживленно объяснять ему устройство телевизора, и принцип футбола.       Вскоре им поднесли чай и вишневый чизкейк для Драко. Слизеринец сначала скептично смотрел на невиданное доселе блюдо, а после ему очень даже пришлось по вкусу, и он даже заказал вторую порцию.       Полночь они застали на площади, где и без них было многолюдно. В центре стояла громадная елка, сиявшая сотнями огней, кое-где сновали люди, переодетые в громоздкие пестрые костюмы рождественских персонажей, развлекая народ. Гарри оттащил Малфоя куда-то в переулок, откуда было отлично видно происходящее на площади. — Мне даже не верится, что вот-вот наступит Рождество, а я не у матери во Франции на изысканном приеме, а здесь, с тобой, едва живой после катка стою в какой-то подворотне.— чуть улыбнувшись, сказал Драко. Гарри вдруг помрачнел, отступая от него на шаг, и отвернулся, смотря на веселящихся людей. — Извини, я думал... — Эй, я не сказал, что мне это не нравится, — Малфой смутился, покраснев, собрался с духом и шагнул к Поттеру, вставая к нему в плотную. Гарри немного вздрогнул, нерешительно смотря на слизеринца, но тот лишь тепло улыбался и был так близко, что сердце трепетало в груди.        Его ладони осторожно легли на талию Поттера, чуть сжимая грубую ткань куртки, а сам он подался вперед, замирая у самого лица гриффиндорца, — Это лучшее Рождество, как ни странно. Спасибо, — прошептал он в самое ухо Поттеру, вздрагивая от теплых пальцев, невесомо пробежавшихся по собственной щеке.       Драко казалось, что сердце вот-вот остановится, он едва мог дышать от нахлынувших эмоций. Гарри горячо дышал ему в ухо, посылая толпы мурашек по всему телу, а сам он, не в силах сопротивляться желаниям, едва ощутимо коснулся губами на этот раз гладко выбритой щеки, проводя холодным носом по коже.       Они были слишком поглощены ситуацией, не заметив даже усилившегося шума на площади. Люди загалдели, зажгли десятки бенгальских огней и принялись считать секунды до полуночи. Вдалеке раздался звон колоколов и площадь разом замерла, вслушиваясь в мелодичный звук, на что ни Гарри, ни Драко не обратили внимание. — У меня тоже. Драко, я хотел сказать еще тогда но...В общем...— шептал Гарри на ухо Малфою, ощущая, как сильно пальцы слизеринца сжали ткань его куртки.       И Поттер понимал его волнение, ведь сам едва на ногах стоял. Он хотел было продолжить, сбивчиво и запинаясь, но зато искренне, как вдруг над головой раздался резкий грохот, и оба парня мгновенно взглянули наверх, едва не столкнувшись носами.       Небо над ними озарилось вспышками, залпы салютов гремели, рассыпаясь яркими огнями, и плавно падали, исчезая в темноте. Все произошло мгновенно, и через секунду Гарри уже смотрел в счастливые глаза Малфоя, в которых отражались огненные цветы фейерверков, и он улыбался ему искренне, так, как только он один умел.       И Поттер просто подался вперед, очертя голову, прижался к сухим губам слизеринца, не переставая поглаживать пальцами щеку блондина. Драко плотно зажмурился, вцепившись в Поттера, боясь упасть, он даже не дышал, всецело отдаваясь ощущениям. Губы Гарри были горячими, немного жесткими, он целовал его не столь умело, сколь искренне, каким-то образом передавая все то, что снедало их обоих на протяжении всех этих месяцев. Было до невозможности хорошо, опьяняюще сладко и остро от нахлынувших чувств, но это было им необходимо. Они нуждались друг в друге, и отрицать это было глупо.       Никто из них не решился бы сказать точно о прошедшем времени, ведь попросту следить за ним они были не в состоянии. Слишком увлеченные друг другом и ситуацией, ибо каждый из них давно об этом мечтал, и теперь происходящее казалось слишком прекрасным, просто невозможным сном. — Это чудо, да? — сбивчиво шепнул Гарри, с трудом оторвавшись от губ слизеринца, глядя тому в глаза. — Наверняка. То, что мы вообще сошлись - точно чудо, — усмехнулся Драко, неловко потершись носом о щеку Поттера, и утыкаясь тому в шею. Гарри обнял его еще крепче, прижимая к себе тощее тело, а на душе было так спокойно и тепло, как могло быть только с Драко. И Поттер знал, что это действительно любовь, та самая, которую множество столетий воспевает род человеческий. Его место было здесь, рядом с этим светловолосым недоразумением, а большего он и желать не смел. — С Рождеством, Драко, — прошептал он, слыша тихий смешок, а после и сам Малфой поздравил его в ответ, нежно прикусив кожу на шее Поттера. — Ты не торопишься? А то я думал, что мы могли бы ко мне зайти ненадолго. — Я все равно не хочу ехать сегодня к матери. Так что свободен, — отозвался слизеринец, голос его чуть дрожал от волнения. — Ну и отлично. У меня для тебя...Сюрприз что-ли. — Гарри крепко взял его за руку, трансгрессируя.       Шум улицы мгновенно сменился на оглушающую тишину, так сначала показалось Драко, но потом до него донесся отдаленный шелест прибоя, а под ногами шуршал песок. Парень огляделся, кругом стояла полнейшая тьма, только луна тускло освещала землю, смущенно прячась за проносящиеся в высоте тучи.       Ночь стояла тихая, легкий ветерок трепал волосы, свободно летая по пустоши, где они находились. Впереди Драко видел нечто, походящее на обрыв, а внизу - бескрайнее море. Немного сбоку, метрах в тридцати от них, виднелась небольшая постройка, окутанная тьмой. Малфой удивленно взглянул на Гарри, а тот улыбнулся ему, взмахнул палочкой и мгновенно вспыхнул свет в окнах постройки.       Драко ахнул от неожиданности, удивленно воззрился на дом, расположенный перед ними. Это был одноэтажный домик с высокой треугольной крышей, выполненный из светлого дерева, большие окна были чистыми и прозрачными, светились изнутри. Над деревянной со стеклянными вставками дверью, красовался рождественский венок, а по фасаду крыши вилась гирлянда, горевшая ровным, чуть желтоватым огнем.       Рука Поттера легла Драко на плечо, чуть подталкивая вперед, ко входу в дом. Колокольчик над дверью мелодично звякнул, стоило Гарри войти внутрь, а большая сова, сидевшая в клетке в прихожей, громко ухнула, приветствуя хозяина. Гриффиндорец почесал ее под клювом, ласково глядя в янтарные глаза, а затем прошел к кухне, оформленной темным деревом, включая чайник.       Драко подивился тому, что в этом доме присутствовало электричество, благодаря которому работали все эти маггловские предметы, ведь дом находился в полнейшей глуши, и даже скудных знаний слизеринца в области устройства электрической цепи хватило, чтобы понять, что без магии тут не обошлось.       Парень медленно прошел в гостиную, смешанную со спальней. Мебель была светлая, множество подушек и пледов, камин, стоявший напротив дивана, белые, невесомые шторы, а дальше, за диванами и креслами находилась лестница, ведущая на получердак, где виднелась большая кровать и белый шкаф. Под этим чердаком стоял здоровенный книжный шкаф и рабочий стол, к которому, казалось, никто не прикасался, так как все было выстроено с точностью до миллиметра.       Драко тут определенно нравилось, помещение было маленьким и очень уютным за счет этих бесчисленных подушек с кисточками и фотографий на стенах. Малфой не сразу понял, что они не волшебные, ведь ему показалось сначала, что горы и леса, изображенные на снимках, слегка движутся, но нет.        Однако, среди простых фотографий находилось и несколько волшебных, принадлежащих именно Гарри. На одной из них был изображен сам гриффиндорец в окружении всего факультета, а рядом с ним Рон и Гермиона, и все машут в камеру и улыбаются искренне и открыто. Были еще несколько картинок с Гарри, на которых он выглядел весьма забавно, и Драко порадовался, что увидел эти фото. И тут взгляд его наткнулся на маленькую фотографию, где был он сам.       Малфой не знал когда был сделан снимок, но на нем он улыбался. Сам факт того, что Поттер хранит его фото очень льстил, и Драко хотел было сказать об этом хозяину дома, но тут его взгляд наткнулся на еще одно изображение. Парень и девушка дурачатся, кружась в неком подобии танца. И Малфой сразу понял кто это, ведь парень был ужасно похож на Гарри, вернее, Гарри был похож на него.       Родители Поттера, должно быть. И Драко стало как-то грустно, на душе заскребли кошки, вернулись вдруг старые сомнения и терзания, на ум пришел образ собственной матери, которая уже не являлась той, что он знал и от этого было горько.       Гарри заметил застывшего у стены с фотографиями слизеринца и, налив чай, двинулся к нему. Поставив оба стакана на столик, парень подошел к Драко, обнимая того со спины, и радуясь про себя тому, что теперь это делать было можно. Малфой ощутимо вздрогнул, хотел было обернуться, но наткнулся на лицо Поттера, устроившегося на его плече, лишь тихо усмехнулся, вдыхая запах его шампуня. — Ты разве не в Лондоне живешь? — спросил он совсем тихо, сам не зная почему, словно боясь нарушить тишину. — Я только сегодня перевез вещи, — шепотом ответил Поттер, потираясь носом о шею Драко, который в свою очередь удивленно поднял брови, — Я подумал, что мы могли бы...Ты как-то говорил, что хотел бы жить в доме у моря и я...— совсем смущенно начал было Гарри, но вскоре умолк, покраснев. — Что? Я правильно тебя понял? Ты предлагаешь мне...Сюда? — Малфой от удивления рот открыл, выкрутившись из рук Поттера и смотря ему в глаза, тот стеснительно улыбнулся, чуть отводя взгляда и кивнул неуверенно. У Драко земля из-под ног ушла и черт, он не мог даже говорить в тот момент, внутри все кипело от восторга и всепоглощающего счастья. Он не сдержался, подаваясь вперед и вновь целуя Поттера, по-свойски стягивая с того мешавшие очки. — Так ты согласен? Я не тороплю конечно, просто мне так захотелось, вот я и купил этот дом. Всяко лучше, чем сидеть на этой замызганной площади с ворчливым домовиком. — немного грустно сказал Поттер, прикрывая глаза.       Они сидели на диване в почти полной темноте, горела лишь гирлянда снаружи, несколько свечей и камин. Гарри лежал у Драко на коленях, с радостью позволяя тому перебирать собственные волосы. В комнате было тепло и уютно, а осторожные прикосновения Малфоя вкупе с приглушенным светом буквально усыпляли гриффиндорца. — Ты знаешь, мне некуда возвращаться. Я с радостью, — лениво улыбнувшись, проговорил Драко, поглаживая грудь Поттера, прямо там, где бьется сердце. Внутри у него все горело от щемящей нежности, оттого, что Гарри так доверчиво улыбается ему, переплетая их пальцы, и Драко чувствует ответные эмоции, его сердцебиение, чуть ускоренное, а грудная клетка мерно вздымается под его ладонью. — Но ты же не делаешь это из необходимости? — в голосе Поттера слышалась некоторая тревога, он даже открыл глаза, внимательно смотря на лицо Драко, на котором играли теплые отблески пламени свечи. — Дурак ты, — усмехнулся Малфой, наклоняясь и невесомо целуя Поттера в губы.       На том же диване они и уснули, заболтавшись до глубокой ночи. Теперь они могли себе позволить открыто проявлять эмоции, нести какой-то спонтанный романтичный бред или же дарить внезапные прикосновения, и словно все наконец стало на свои места. За окном разошелся ветер, угрожающе завывая снаружи, но в доме было тепло и уютно, в камине еще тлели угли, излучая мутный, желтоватый свет, мягко ложившийся на бледную руку Драко, переброшенную через спину Поттера. И только те самые угли и видели, как вспыхнула на долю секунды красная нить на запястье Малфоя.