В конце концов все как-то разрешается, пусть даже в худшую сторону…
Господин Никто (2009)
Старскрим сидел на каменном уступе неподалёку от базы на опасной близости от его края, неподвижно свесив сервоприводы вниз и поигрывая зажатым в когтях его правого манипулятора кристаллом. Даже после многочисленных сканирований, он всё ещё не мог поверить своей оптике. Осколок Великой Искры! Самая ценная вещь на этом комке грязи и, возможно, во всей этой галактике — и она находится у него в руках! Но гораздо более шокирующим фактом было то, что Саундвейв добровольно поделился этим сокровищем. Не с его обожаемым Мегатроном — с ним, «трусливым и предательским» первым заместителем. Хотя, поправочка: уже не обожаемым. Кажется, вождь чем-то умудрился сильно насолить своему самому верному последователю. Скажи кому — никогда не поверят. Чтобы Саундвейв и отрёкся от Мегатрона? Скорее оба Кибертронских спутника сойдут со своей орбиты, чем молчаливый мех нарушит свою давнюю клятву. Тем не менее, сикер сейчас держал в манипуляторах обезоруживающее доказательство, что даже такие как десептиконский связист способны в корне изменить своё мировоззрение за один орн. Но как вообще следовало понимать произошедшее пару циклов назад? Сперва Саундвейв неприкрыто заявляет о недоверии к своему бывшему кумиру, а затем совершенно спокойно продолжает исполнять свои обычные обязанности, будто ничего не произошло. И что вообще значат его слова про напоминание? Что Старскрим должен помнить? Сикер вспомнил метаморфозы, произошедшие с фейсплейтом сознаковца буквально за наноклик до прибытия их лидера. Он уже видел такое — и не раз — на жертвах телепатии связиста. Сперва несчастные боты, ещё не осознавшие всей тяжести своего положения, пытались сопротивляться, выкрикивали угрозы и клялись, что их будут искать собратья. Но лишь одно небрежное движение манипулятора телепата — и их воспоминания больше им не принадлежали. Сколько их таких — жертв собственной самоуверенности — просыпалось на автоботской базе со стёртыми воспоминаниями и чёткой установкой: передавать сведения врагу. Бедняги даже не помнили, как предают своих товарищей… Но если так, то Старскриму совсем не нравилось умозаключение, к которому он приходил. Саундвейв использовал старый трюк на самом себе, заставляя забыть нечто. Но что же это были за воспоминания, если связист так испугался выдать своё знание? И Мегатрон, судя по его поведению, тоже, казалось, в чём-то подозревает своего подчинённого. Сикер ненавидел тот факт, что все вокруг него были связаны какой-то жуткой тайной, и он один ничего не понимал. Ничто не бесило так сильно, как недостаток информации, и Старскрим мысленно поклялся себе во всём разобраться. По крайней мере, он постарался думать только об этом, не давая соскальзывать мыслям на кое-что похуже. Получалось отвратительно. Его братья мертвы. Это горько-кислое осознание никаким образом не хотело вытравливаться из процессора. Ни одна задача, ни одна непостижимая загадка не могли перекрыть болезненное понимание, которое шлаков процессор, кажется, поставил в качестве приоритетной информации: он не справился. Не уберёг, не защитил. Его сотриадники мертвы, а он выжил — худший триадный Лидер ворна. Сикеры его Армады ни в чём не винили своего Лидера Крыла, но Старскрим чувствовал странное опустошение: как он может вести в бой остальных, чей актив зависит от верности принимаемых им решений, когда он даже не смог оправдать доверия сотриадников и спасти вверенные ему жизни? Скайварп и Тандеркрекер были с ним с самой Академии, где они вместе пережили самые тёмные времена его актива и из безымянных изгоев общества выросли до боевой и научной элиты, с которой всем пришлось считаться. Члены Первой триады прошли лёд и Плавильни, чтобы отвоевать своё место под солнцем, и теперь, практически в самом конце этого утомительного пути, наполненного болью и энергоном, он остался один. Ощущение было, будто искру разорвали на части, и от неё остался небольшой остывающий уголёк. И прямо сейчас единственной эмоцией, поддерживающей его слабое тление, был гнев. Гнева было много, Старскриму казалось, что он просто распирает его изнутри — на мерзких белковых, спустивших курок; на Мегатрона, разделившего его с братьями, из-за чего он не оказался рядом в нужный момент; на самого себя… Сикер шумно выдохнул, стравляя нагретый воздух. Такими темпами он загонит себя в гроб раньше, чем осуществит месть и докопается до правды. Надо держать себя в манипуляторах. Громкое оповещение коммуникатора оказалось как никогда кстати. Судя по всему, его присутствие требовалось в Зале совещаний. С лёгкостью соскользнув с края уступа, Старскрим трансформировался прямо в падении, и с молниеносной скоростью устремился к стенам базы, тормозя буквально в паре сантиметров от входа. По коридорам сикер промчался, не оглядываясь: ловить на себе повсюду непонятные презрительно-жалостливые взгляды сознаковцев не хотелось. Потому в назанченную точку он прибыл в рекордно короткий срок: полтора клика. Об этом, кажется, подумал и обернувшийся на звук его шагов Мегатрон, скривившийся в усмешке, но, слава Праймусу, воздержавшийся от комментариев. В текущем состоянии сикер не ручался за адекватную реакцию на насмешку. Вслед за Старскримом в помещение вошёл Шоквейв. Спустя наноклик за ним нерешительно просеменил подгоняемый Хуком Нокаут, а Саундвейв, как всегда незаметно, вырулил из-за одной из ближайших консолей. Мегатрон обвёл их всех оценивающим взглядом и обратился к медикам. — Хук, Нокаут, как продвигается ремонт пострадавших? — Конструктикон отчётливо фыркнул, складывая манипуляторы на груди, и мигом стушевавшийся красный гонщик несколько раз перевёл взгляд с него на Мегатрона, прежде чем начал говорить. — Всё почти закончено, мой Лорд. Однако… — Врач в очередной раз сглотнул, но нашёл в себе силы выпрямиться и продолжил уже более твёрдо. — Большинство бойцов готовы вернуться в строй — физически и эмоционально. Но есть серьёзная проблема. Гештальт станктиконов потерял своего Ведущего. Без его головы, Менасор — просто куча бесполезного металла. Я рекомендую найти Мотормастеру замену, или команду придётся расформировать. При всём уважении, мой Лорд. Закончив доклад, Нокаут изобразил лёгкий поклон и бросил гневный взгляд на Хука, заставившего его разбираться с неприятными новостями. Конструктикон не заметил этого — или сделал вид, что не заметил, — и лишь лаконично кивнул Мегатрону в знак подтверждения сказанного его коллегой. Серый вождь задумался на несколько кликов и внезапно обратился к сикеру. — Старскрим. Я хочу, чтобы ты составил список кандидатов и подобрал возможную замену главе гештальта. — Главный десептикон пробежался цепким взглядом красной оптики по фигуре лётчика. — И найди себе новых солётников. Негоже второму в командовании выходить в бой в одиночку. Оптика Старскрима расширилась от ужаса, и он практически на грани паники завопил: — Но, Лорд Мегатрон… — Лидер десептиконов прервал его повелительным жестом и собирался что-то сказать, когда в диалог вклинился механический голос Саундвейва. — Дополнение: триадные связи сикеров — на весь актив. Смерть партнёров = разрыв связи. Новая: не приживётся. — Очень хорошо, — Мегатрон, казалось, прислушался, и Старскрим облегчённо провентилировал. Его крылья, вздёрнутые вверх, вернулись в прежнее положение, и сикер бросил благодарный взгляд на связиста. — В таком случае, первая задача остаётся за тобой. А сейчас вернёмся к основной цели встречи. Саундвейв, покажи, что ты нашёл. Синий десептикон послушно развернул в их сторону экран монитора, на котором высвечивалось какое-то досье. Приглядевшись, сикер понял, что речь идёт о некоем белковом. — Какова цель этой демонстрации, Саундвейв? — Опередил его с вопросом Шоквейв. — Каким образом данный человек связан с делом десептиконов? — Человек: экспериментальный образец. — Спокойно пояснил Саундвейв. — Опыты: поставлены с использованием технологий кибертронцев. Это вызвало уже больший интерес у учёного: — Какого рода были эти эксперименты, почему они нас должны интересовать? — Саундвейв: есть предположение. Люди: заполучили осколок Всеискры. Цель: создать гибрид человека и трансформера. — Старскрим в отвращении скривился, как и стоящий рядом Нокаут, но остальные не проявили особых эмоций. — То есть, ты хочешь сказать, — брезгливо проговорил красный медик. — Что у них получилось? И это результат их нелепых попыток? Когда доктор ткнул когтём в сторону экрана, сикер внимательнее пригляделся к файлу. В основном в нём содержалось описание проведённых опытов и тестов, от которых его оптические дуги поползли вверх: казалось почти невероятным, что люди способны сделать с представителями своего же вида ради достижения их безумных целей. Но больше всего Старскрима поразила фотография: изображённая на нём человеческая фемка была крошечной — ещё совсем спарком! Оглянувшись, сикер понял, что остальные оказались не столь заинтересованы этим фактом: Нокаута всё ещё передёргивало от отвращения, Шоквейв — шарков маньяк! — был более сосредоточен на самих результатах опытов, а по непроницаемым фейсплейтам Хука и Мегатрона трудно было что-то сказать. Последний и вовсе не стал уделять много времени изучению документа и вновь обратился к связисту. — Мы уже знаем о существовании подобного рода экспериментов, Саундвейв. Это всё или тебе есть ещё что добавить? — Возможно: недопонимание. Саундвейв: не предлагает ознакомиться с информацией. — Возразил связист. — Недавно: произошла утечка информации. Лаборатория: рассекречена. Указанный эксперимент: похищен. Предполагаемое месторасположение: недалеко от точки запланированного рейда. — Ты предлагаешь сместить направление атаки и перехватить объект? — Догадался Шоквейв, но десептикон покачал головой. — Ответственные за эксперимент: будут преследовать объект. Саундвейв предлагает: посмотреть, кто придёт, и нанести удар. — Красный визор связиста мигнул, и следующие его слова эхом повторил про себя Старскрим. — Павшие: будут отомщены.***
Подполковник армии США, агент Специальной Группы Тактической Разведки и просто хороший солдат Лиланд Бишоп чувствовал себя до ужаса не на своём месте, продвигаясь по коридорам секретной базы. Творящаяся здесь мерзость выходила за рамки человеческого понимания, но он, стиснув зубы, продолжал изображать продажного наёмника, которому плевать, потребуют ли от него продать свою страну или даже собственный вид за кругленькую сумму. Потому что никто, кроме него, не мог справиться с этой задачей. Когда шестнадцать месяцев назад он вернулся домой после изнурительной миссии в Ираке и обнаружил на своей кухне какого-то стрёмного негра, то по привычке потянулся к кобуре пистолета, но вспомнил, что находится в гражданке и штабельное оружие осталось на складе в части. Незваный гость был младше него как минимум лет на десять, но говорил и держался как заправский генерал. Это было единственным, что заставило Лиланда выслушать ворвавшегося в его квартиру незнакомца, а не вышвырнуть его вон в ту же секунду. Представившись Николасом, мужчина выложил на стол документы, в которых кратко рассказывалось о работе какой-то экстремистской организации, действующей под именем «Гидра», и её правительственном антиподе. «Гидра, Щ.И.Т.… — Усмехнулся про себя Бишоп. — Господи, названия-то какие-то комиксные». Впрочем, послужной список у обоих агентств был далеко не шуточный: тысячи боевых операций, сотни разного рода экспериментов… Чего только стоила история, восходящая аж ко Второй Мировой войне! — Я безусловно благодарен за эту занятную информацию, однако не понимаю, в чём причина? От меня-то вы чего хотите? — Николас нахмурился и придвинул ближе одну из папок, но, когда Лиланд попытался до неё дотронуться, помешал ему просмотреть содержимое. — Сначала скажите, подполковник, что вы знаете о пришельцах? С этого вопроса и начались все проблемы Бишопа. Когда он узнал, что в руки больных на голову ублюдков попали инопланетные технологии, с помощью которых они намеревались то ли завершить дело нацистов, то ли достичь собственного бессмертия (а то и всё сразу!), то уже не мог просто спокойно закрыть на это глаза. Будучи истинным патриотом, он с готовностью взялся за предложенное задание: внедриться в ряды противника, чтобы докладывать о достигнутом ими прогрессе и в обозначенный момент обеспечить тыловое прикрытие операции Щ.И.Т.а. Если бы только капитан Лиланд Бишоп — теперь уже наёмник Сайлас — знал тогда, чем это всё обернётся! К несчастью, никто из работников агентства — в том числе и Николас — понятия не имели, насколько далеко всё зашло. Когда спустя полгода работы под прикрытием Лиланд заработал достаточный кредит доверия, его определили охранником к одной из лабораторий. И вот тут-то его и ждал сюрприз. То ли мужчина родился под несчастливой звездой, то ли так сошлись обстоятельства: после того дня Бишоп зарёкся пить. Вообще. Отмечая повышение с группой таких же, как и он, наёмников, за бутылкой виски, мужчина на некоторое время избавился от захмелевшей компании и вышел в коридор — справить нужду. Буквально за два поворота до цели его остановил странный голос, определённо не похожий на человеческий. Захмелевший разум поставил удовлетворение любопытства выше безопасности, и Лиланд по-тихому заглянул в помещение, откуда исходил звук. Увиденное заставило его почти мигом протрезветь. В центре лаборатории, занимая её большую часть, согнулся пополам и стоял на одном колене огромный робот. Из-за его положения нельзя было точно определить его размеров, но намётанный глаз Лиланда-Сайласа быстро определил, что в гиганте где-то около десяти метров, и мысленно присвистнул — вот это махина! Робот был весьма необычного дизайна: на его бело-голубом туловище угадывалось очертание самолётных закрылков и кокпита, прямо из середины каждого плеча торчали сами крылья, а спину украшала двуствольная ПВО-пушка. Но больше всего мужчине бросился в глаза красный значок на его груди: что-то напоминающее гипертрофированно квадратное лицо, разбитое на несколько кусков. Стоящий напротив робота человек в белом халате поверх простого серого костюма казался смехотворно крошечным по сравнению со своим собеседником. С того угла, откуда Бишоп наблюдал за происходящим было видно только его светлые, почти абсолютно белые волосы. — Мы сделали, как ты просил. — Золотистые глаза робота прищурились, и если бы не скрывавшая его лицо оранжевая маска, Лиланд мог бы поклясться, что тот недовольно скривил рот в ответ. — Обозначенные цели захвачены, и будут вскоре доставлены на базу Дельта. — Замечательно, Сильвермейн, — протянул пришелец — а в этом Бишоп уже нисколько не сомневался — но в его голосе почувствовалось отнюдь не одобрение. — Вот только твои дуболомы при этом умудрились засветиться, и теперь их ищут ваши службы безопасности. Огласка нам ни к чему — избавься от них. — При всём уважении, — голос мужчины был прерывистым, но твёрдым. — Это мои люди, и мне решать, что с ними делать. У нас есть соглашение: с нас материал, с тебя — технологии. Я не помню, чтобы что-то изменилось с тех пор. — О, лучше бы что-то действительно изменилось, — тон робота приобрёл металлические нотки. — Потому что если так продолжится и дальше, то наша выгодная сделка очень быстро закончится. По причине вашей безвременной кончины. — Это угроза? — спокойно осведомился Сильвермейн, будто не ему сейчас прямо намекнули, кто здесь сильнее. — Предупреждение, — невозмутимо возразил робот. — Твои подчинённые грязно работают. Это погубит и их, и тебя, если не возьмёшься за ум и не последуешь моему совету. — Кто бы говорил, — не остался в долгу мужчина. — У тебя самого манипуляторы по локоть в крови не только людей, но и твоих сородичей. Они там сражаются за свои жизни, а ты вступаешь в заговор с «низшими формами жизни». Совесть не жмёт? Или у таких, как ты её нет? — То же можно сказать и о тебе, Сильвермейн, — пришелец не принял шпильку, предпочтя проигнорировать вопрос. — Я-то далеко не невинных препарирую. В отличие от твоей шайки. Робот выпрямил верхнюю часть туловища, из-за чего сталь выглядеть ещё более крупным — и угрожающим. — Скажи мне, человек, стоит ли бессмертие того? Ты будешь жить вечно — со столь же вечным осознанием того, какой это далось ценой. — Пришелец вновь прищурился, смерив мужчину пристальным взглядом. — Ты знаешь, даже в самый отчаянный период нашей войны был запрет на убийство спарков. Мы всегда понимали, что летун или колёсник, военная или гражданская модель — они наша надежда на мирное будущее. Признаюсь, вам удалось меня удивить: такого безразличия к собственным молодым я не встречал ещё ни у одной расы! Когда робот расхохотался, Сильвермейн невольно сделал шаг назад, а Лиланду пришлось ухватиться за косяк, чтобы удержаться на ногах. — Эти дети — инструменты. Не более того, — послышался недовольный ответ мужчины. — У них в любом случае не было будущего, просто теперь их жизнь станет жертвой во имя науки. Они могут гордиться тем, что станут первой ступенью создания сверхчеловека. — Как скажешь, — тень легла на лицо пришельца, но он не стал вдаваться в дальнейшие комментарии. — Лишь в очередной раз убеждаюсь в правоте десептиконов относительно вашего вида… Впрочем, если ты хочешь, чтобы исследование продолжилось дальше, мне нужно больше подопытных. Достань живого кибертронца… Дальнейшего разговора Бишоп не услышал, так как в коридоре справа послышались шаги. Лиланд резко отпрянул назад и поспешно скрылся за угол. Настроение отмечать резко пропало. Если это правда, если люди на этой базе не просто изучают пришельцев, но состоят в сговоре с одним из них, то у всех у них очень большие проблемы… Насколько большие — Бишоп понял только теперь, десять месяцев спустя. По всей базе заунывно выла сирена тревоги, и коридоры базы были окутаны красным свечением аварийных ламп. Он бежал, петляя по лабиринту помещений, стараясь как можно быстрее добраться до своего поста. Вот так всегда: только выйдешь пообедать, и что-нибудь сразу идёт не так. Из обрывочного объяснения командира отряда по рации Лиланд понял, что база рассекречена и вот-вот подвергнется атаке. Бишоп вспомнил, как несколько дней назад на базе начались странные шевеления: учёные днём и ночью начали зависать в лаборатории, будто их время на исследования должно было вот-вот истечь; затем на их базу пригнали четыре грузовика, в каждом из которых было не меньше дюжины полторы солдат. Создавалось впечатление, что о происходящем начальству базы было известно заранее, и сегодняшняя тревога была всего лишь частью продуманного спектакля. Лиланд посмотрел на рацию в своей руке и решительным шагом направился в секцию Дельта. Если сегодня его последний день на базе Гидры — он просто обязан выяснить правду. Когда мужчина добрался до лаборатории, там царила ещё большая суета, чем на остальной базе: всюду снующие люди в белых халатах судорожно отключали запущенные машины, опускали в шредер какие-то бумаги, уничтожали склянки с веществами, на которые не хватало места в переносных ящиках… Бишоп застыл на пороге, недоумённо созерцая, как учёные уничтожают плоды собственных трудов, пока его внимание не привлёк разговор мужчины и женщины, на повышенных тонах обсуждающих что-то, стоя возле компьютера. Подойдя ближе, он увидел высвеченное на экране досье. На фото была изображена смуглокожая девочка с копной бронзовых кудряшек и пронзительно, неестественно синими глазами. «Проект «Искра», объект Гамма — Рэйчел Андерсон» — гласила надпись под картинкой. — Мы должны стереть все данные! — кричал мужчина. — Нельзя позволить, чтобы хотя бы крупица информации утекла наружу! — Как ты не понимаешь? — возмущённо ответила ему женщина. — Они уже в курсе, чем мы тут занимаемся. Это наш шанс пустить их по ложному следу. — О чём спор? — поинтересовался, подходя ближе, Лиланд-Сайлас, заставляя учёных испуганно вскинуться. Впрочем, увидев его форму женщина, напротив, обрадовалась, тогда как её собеседник кисло поморщился. — Замечательно! Свежий взгляд — то, что нам нужно! Скажите, как военный, что лучше: тупо уничтожить ценные документы или использовать их для дезинформации врага? — Разумеется второе, — не задумываясь ответил Бишоп. — Глупо разбрасываться ресурсами. — Вот видишь, — победно заключила женщина. — Сделаем по-моему. Включив режим редакции, она начала что-то быстро перепечатывать в файлах. — Но я не понимаю, откуда мы возьмём нужные данные, — попытался остановить её мужчина. — Так быстро не сфабриковать фото и не продумать легенду. — Мы не будем ничего придумывать, — с дьявольски довольной улыбкой ответила ему напарница. — А фото возьмём из архива слежки… Так-так. Вот. Это подойдёт. Эрих Шоппенгауэр и Наталья Соколова. Чёртовы предатели — слили наши секретные данные своему Правительству и сбежали. Ничего, теперь им мало не покажется! У них как раз дочь подходящего возраста… Женщина быстро скопировала из папки и вставила в досье фотографию темноволосой девчушки. Быстрым движением пальцев по клавиатуре изменила биографические данные и имя. — Превосходно! Нет больше Рэйчел — и здравствуй, Эсса! Теперь кто бы ни нашёл этот файл — будет гоняться за призраками. Правда я классно придумала? Лиланд автоматически кивнул в знак одобрения, пробегаясь взглядом по строчкам отчёта. Надо было запомнить как можно больше информации, чтобы потом найти эту загадочную Рэйчел… Ничьё Правительство не может обладать той силой, которую кибертронское устройство даровало этой девчонке. Размышления Бишопа прервал раздавшийся глухим эхом взрыв. Мужчина быстрым шагом двинулся к выходу из лаборатории, взводя курок пистолета. Самым коротким из известных ему путей он пробрался наверх, к выходу из подземного лабиринта, и вышел на поверхность. Снаружи базы был хаос: находясь на окраине города, обитатели этого места фактически прятались на виду и до этого момента тактика себя оправдывала. Однако теперь, когда их секрет был раскрыт, они оказались в ловушке их былого укрытия. Лиланд бегом миновал отъезжающие конвои грузовиков, стараясь разглядеть в них лицо девочки с фотографии. Бесполезно. «Её могли уже давно увезти», — подумал мужчина, но всё равно решил продолжить поиски, когда ни с чем не сравнимый грохот рушащегося здания заставил его обернуться. Напротив, в дыму и клубах пыли, стоял огромный серый робот, головы на две выше того, которого Бишоп видел в стенах базы. Серебряный гигант направил свою пушку в сторону автомобиля, перед которым стоял мужчина, и последним, что увидел Лиланд, прежде чем его мир растворился в пыли и обломках стала кроваво-красная оптика пришельца…