Я никогда не мог разрешить роковой вопрос: где у меня кончается притворство и начинается искренность.
Сальвадор Дали
Вылетев из портала, Старскрим по инерции пробежал ещё несколько метров вперед и резко дёрнулся в сторону от воронки моста — на случай, если их ждёт преследование или, упаси Праймус, выстрел в спину. Непогрешимость Прайма в этом вопросе не подвергалась сомнению, но вот его подчинённые… О степени корреляции между ценностями лидера алозначных и моралью отдельно взятых представителей их фракции сикер не питал иллюзий и был осведомлён, можно сказать, из первых манипуляторов. Наивный, как спарк, Оптимус, казалось, даже представления не имел о том, на что способны его драгоценные автоботы. А если знал, то это только подтверждало необходимость основного правила: избегать контакта с оплавками любой ценой. Впрочем, в шлак автоботов — сейчас была более насущная тема для размышлений. И снова, как ни крути, в дело замешанной оказалась человеческая девушка — слишком уж неугомонная. Для своего же блага ей стоило бы поумерить энтузиазм и этот неуместный оптимизм: Саундвейв, может, и терпел её выходки из чистого любопытства, но он сам не склонен был спускать панибратство на тормозах; даже сикерам его Армады не было позволено говорить с ним в таком тоне, но белковая с завидным упорством пробивалась сквозь границы любых социальных норм. У неё вообще есть инстинкт самосохранения? Похоже, что какие-то зачатки разума у человека были: на протяжении нескольких кликов, пока десептикон осматривал местность, девушка не издала ни звука и даже не барахталась в его манипуляторе, за что он вознаградил её, ослабив в ответ хватку. Следовало отдать должное, она неплохо держалась на базе автоботов и даже придумала вполне сносный план по усыплению их бдительности. Кстати, об этом… Лёгким кивком сикер обозначил Лазербику разрешение на установление безопасного канала связи с кораблём, а сам тем временем поднял девушку на уровень своей оптики и подставил вторую ладонь, давая ей возможность выпрямиться без риска свалиться вниз. — Итак, — сухо бросил Старскрим. — Теперь, когда мы наконец избавились от лишней аудитории, я ожидаю очень подробного рассказа о произошедшем. И лучше бы тебе не упустить важных деталей. — Ну, я понятия не имею, что для тебя важно, — пожала плечами девушка, нисколько не впечатлённая угрозой. — Но вроде как утаивать мне нечего. Только не за просто так! У меня есть одно условие… — Условие?! Ты уже зарываешься, насекомое! — прошипел десептикон, оскаливая денты. Его фейсплейт завис в опасной близости от лица белковой. — Я не намерен терпеть твою наглость. Знай своё место, ничтожество! Старскрим пожалел о своих словах, когда они только вылетели из его вокодера. И дело было отнюдь не в обиженных чувствах человека. Оптика сикера расширилась, когда девушка отпрянула и съёжилась от его крика; в её глазах промелькнуло непонятное выражение. Выражение, десептикону слишком знакомое. Оно не было похоже на животный ужас в глазах жертвы или липкий страх провинившегося подчинённого. Глядя на белковую, в её глазах он видел ту же боль, что отражалась в его оптике каждый раз, когда Мегатрон считал необходимым выбить из него всю дурь, напомнить, что его место — не более чем на коленях у ног их могучего лидера. «Шарк побери! — с затаённым отчаянием осознал сикер. — Да я сам только что буквально процитировал шлакодела!» Именно эта мысль привела десептикона в чувство. Ни за что, ни при каких условиях он не станет подражать этому ведру с болтами! Глубоко провентилировав, Старскрим вновь посмотрел на человека: плечи белковой мелко дрожали, но несмотря на скопившийся в уголках её глаз омыватель, девушка явно не намерена была проявить слабину, сжав губы в тонкую полоску и упорно стараясь контролировать свои эмоции. Эта неожиданная параллель с самим собой полностью выбила сикера из колеи: с одной стороны, в нём ещё кипело раздражение, но вот отвращение к белковой отошло на задний план, уступив место чему-то вроде неохотного понимания. Сколько раз он сам был жестко наказан за незначительный комментарий или и вовсе чужие ошибки? И сейчас делал то же самое, за что всей искрой презирал Мегатрона. В конечном счёте, мелочь могла быть презренным хлюпиком, но всё ещё оставалась своей. Он, Старскрим, сам был тому виной, вручив последнюю надежду Кибертрона в руки хрупкой органики. И теперь, когда правда вышла наружу, человек предсказуемо жаждала ответов. Вот только вопросы она почему-то всегда выбирала абсолютно для сикера неудобные. Лётчик вспомнил мельком сцену в медотсеке и умоляющий шёпот девушки. Так выворачивать его искру одним словом было способно лишь одно существо во всей вселенной. Десептикон горько усмехнулся. Какая отличная шутка: взять убогое белковое и наделить его чертами самой дорогой ему искры. Если бы Старскрим был религиозен, он бы обвинил во всём Праймуса. Но он был прагматиком и потому заподозрил влияние Всеискры. Нужно было действительно разобраться с этой шлаковой проблемой, пока он не начал всерьёз сравнивать человека с давно умершим кибертронцем. Однозначно, пребывание на этой планете плохо на него действовало… На наноклик прикрыв оптозатворы, десептикон взвесил ещё раз все «за» и «против» и проговорил значительно более мягко: — Я прошу прощения за резкость. — Признание своей неправоты далось не легко, но пока это служило конечной цели, сикер был готов переступить через собственную гордость. — Тем не менее, я всё ещё считаю неприемлемым твой тон. Никто — слышишь, никто — не смеет командовать мной. Убедившись, что белковая престала сдерживать дрожь и достаточно расслабилась, чтобы адекватно воспринять то, что он скажет дальше, Старскрим продолжил: — Ты не будешь приказывать мне или проявлять подобное неуважение. Но мы можем договориться, если ты готова держать язык за зубами и делать, что я скажу. Сикер остановился, выжидательно глядя прямо в глаза человеку. Их зрительный контакт продлился полклика, после чего девушка распрямила плечи и заговорила. Она была удивлена его поведением, и это явственно читалось на её открытом лице: белковая даже не могла — или не хотела — скрыть свои эмоции. — Я тоже прошу прощения. Я не хотела грубить, просто вроде как заигралась во всю эту штуку с «напарниками». — Сожаление в голосе девушки казалось неподдельным, и десептикон едва сдержал усмешку. Это искреннее желание выразить свою принадлежность, быть его «напарником» не могло не импонировать Старскриму. Как давно кто-либо вообще был добровольно согласен иметь с ним дело? — Я знаю, что тебе это, разумеется, не нужно, но… — Почему же? — всё же не сдержав лёгкого смеха вкрадчиво поинтересовался сикер. Миссия «Сбить человека с толку» — выполнено. Девушка подвисла, обрабатывая провокацию, на её лице отразилась сложная смесь эмоций. — Ты сейчас серьёзно? — И без того крупные, её глаза стали казаться ещё больше, когда она в волнении продолжила. — Если это очередная подколка, то, пожалуйста, не надо! Я действительно плоха с намёками, поэтому… Ты…ты правда не против, Стар? Прозвище вылетело изо рта белковой прежде чем она успела остановиться, и девушка тут же испуганно замерла, прижав ладони к лицу. — Я-я, я не… Старскрим устало провентилировал. Определённо, здесь предстоит ещё много работы. С тем, как эмоции человека шатаются в диапазоне от безудержного веселья до глубокой печали, было что-то неестественное. Со стороны выглядело так, будто внутри у белковой идёт полномасштабная война чувств за право управлять её действиями. Было ли это врождённым дефектом или во всём следовало винить осколок Всеискры? Учёный внутри сикера подсказывал, что от ответа на данный вопрос зависит нечто большее, чем ментальное здоровье белковой. — Успокойся, — снисходительно оборвал её лепет десептикон. — Крайне не рекомендую называть меня так в присутствии посторонних. Но наедине — я разрешаю. Не то что бы ты в принципе могла следить за своим вокодером, несносная мелочь. Последние слова сикер пробурчал себе под обонятельный датчик, но белковая всё равно услышала, судя потому как густо покраснела. — У меня тоже имя есть, — обиженно проронила она, исподлобья глядя на Старскрима. — Или я настолько тебе противна, что ты можешь звать меня только «букашкой» или «белковой»? — Не будем заходить так далеко, — не поддался на провокацию десептикон. — То, что я дал тебе несколько поблажек, не значит, что мы стали лучшими друзьями, как автоботы со своими питомцами. Девушка уже открыла рот, чтобы сказать нечто несомненно язвительное, когда резко передумала. Морщины на её лбу разгладились и она ответила, несознательно копируя ухмылку сикера. — Что ж, это было бы слишком легко. — Скрестив руки на груди, Эсса (аэрокоммандер повертел на глоссе имя человека; звучало неплохо, но белковой об этом знать было не нужно) проникновенно пообещала. — Я ещё найду способ переубедить тебя. — О, как я часто слышал эти слова! — насмешливо фыркнул десептикон. — Многие пытались, но ты лишь присоединишься к череде неудач. — Посмотрим, — небрежно пожала плечами девушка. — Я умею удивлять. — Удивлять, да… — задумчиво повторил Старскрим. — В таком случае, поведай мне дивный сказ о том, как мы очутились на базе автоботов. — Уххх… — сдулась Эсса. — Тебе покороче или подлиннее? — Со всеми подробностями, — протянул сикер с кровожадным оскалом. — Чувствую, это будет замечательная история…***
— Это ужасно! Просто неприемлемо! Как вы можете с этим мириться?! Саундвейв прикрыл на миг оптику, борясь с желанием побиться шлемом о стену медицинского отсека. Не прошло и джоора с момента прибытия Нокаута и его напарника Брейкдауна на корабль, как алый десептикон напомнил первоочередную причину его отправки на поверхность с «очень важной и долгосрочной разведывательной миссией». Проще говоря — ссылки. Гонщик-медик продержался едва ли четыре брийма, прежде чем разразиться бурной критикой в адрес прожиточных условий Немезиды: в частности — относительно прискорбного отсутствия поливомоечных агрегатов. Разумеется, корабль был снабжён мойкой. Но, увы, не в рабочем состоянии. А штопающий одного вехикона за другим Нокаут потихоньку начинал звереть. Не последнюю роль в этом сыграл категорический отказ связиста пройти диагностику. Для необходимой проверки систем он должен был выйти в оффлайн, но не мог позволить себе этого в критической ситуации. А добрый доктор считал иначе. — Брейкдаун! Ну хоть ты ему скажи! — Медик обернулся к товарищу за поддержкой, но тот намеренно сделал вид, что чистит инструменты, устраняясь от спора. Любой здравомыслящий десептикон знал, что злить Саундвейва — себе дороже. К всеобщему несчастью, Нокаут к числу осторожных себя причислить сегодня не спешил. — Да дай я хоть поверхностно отсканирую! — Саундвейв: функционирует удовлетворительно. Проверка: не требуется. — Я врач на этом летающем корыте, и значит я решаю, что требуется моим пациентам, а что нет! — Вспылил медик. — Иначе нечего было нас сюда вызывать! Саундвейв взвесил свои варианты. Надо было срочно перенаправить внимание деятельного доктора на другой объект, и впервые за этот орн удача улыбнулась связисту: коммуникатор пропищал о входящем сообщении. Не долго думая, он подключился к ближайшей консоли и включил динамик. — Саундвейв! — Хриплый голос заместителя командира оборвал причитания Нокаута и заставил обернуться даже Брейкдауна. — Наконец-то! С этой шлаковой связью… Нам нужен мост — немедленно! — Это Старскрим? — Удивлённо пробормотал медик, обращаясь к связисту. — Я думал, ты сказал… — Да, да — Старскрим, единственный и неповторимый! — Закричал сикер по коммуникатору, когда на фоне послышались звуки выстрелов. — А теперь откройте уже шарков земной мост, пока нас не разнесли по кусочкам! — Запрос: координаты. — Саундвейв с поразительной скоростью застучал по клавишам, подключая системы. К счастью, мост был первым, что он и вехиконы починили на корабле, чтобы обеспечить прибытие доктора и его ассистента. Но вот энергии — и без того ограниченной — устройство поглощало изрядно, потому нужно было перенаправить несколько вторичных сетей на его поддержку. Пока связист выполнял нехитрую операцию, от Лазербика по связи пришёл пакет данных, содержащих информацию о местоположении трёх объектов. Отлично, значит все в сборе. Уже через клик помещение осветила зелёная воронка моста, из которой нестройной кучей вывалился сперва Старскрим, за ним поспешно влетела, тормозя о броню сикерского сервопривода, Эсса; последним к группе присоединился Лазербик, с налёту бросаясь в манипуляторы Саундвейва. — Закрывай! — Крикнул сикер, проследив за благополучным возвращением миникона, и сам тоже кинулся к консоли. — Быстрее, пока они не влезли! Стоящий ближе всех к порталу Нокаут взвизгнул и отшатнулся, когда из воронки показался сначала ржавый манипулятор, а после — такая же испорченная голова с двумя фиолетовыми угольками оптики. В этот самый миг мост схлопнулся, обрезая жуткого вида корпус; на полу отсека остался лежать кусок манипулятора и почти идеально отделённый шлем. — Какого шлака это было? — Всё ещё не оправившись от потрясения, алый гонщик проговорил это почти фальцетом. — Где тебя вообще носило, Старскрим? — У Юникрона на рогах. Буквально, — выдавил сикер, натужно вентилируя. Его оптика пересеклась с взглядом человека, и оба внезапно громко рассмеялись. Только сейчас замечая присутствие белкового, Нокаут открыл рот, но так ничего и не сказал. Махнув на всё это манипулятором, медик отвернулся и уже через плечо добавил. — Даже не хочу знать, о чём это всё. Просто идите занимайтесь этим в другом месте. Жду вас через цикл на осмотр, командиры. — Язвительно прошипел десептикон. — За тем, кто не явится лично — пришлю Брейкдауна. А теперь все вон — дайте мне работать! Старскриму и Саундвейву не нужно было повторять дважды: оба офицера на удивление синхронно развернулись и вышли наружу. Лазербик остался сидеть в манипуляторах кассетника, а спотыкающуюся от быстрого бега Эссу подхватил сикер. Так вчетвером они и пошагали по коридорам базы. — Саундвейв, докладывай, — нарушил первым тишину аэрокоммандер. — Уж больно шумно на корабле. Что Мегатрон опять задумал? — Лорд Мегатрон, — связист запнулся, обдумывая, как правильно преподнести новость. — Пострадал при взрыве космического моста. Степень повреждений корабля — 34%. — Шарк подери, — выдавил сикер, его крылья дёрнулись, выдавая смятение. — Но он хотя бы жив? — Статус: неизвестен, — дипломатично пояснил Саундвейв, но, помявшись, всё же добавил. — Вероятность выживания: ниже 1%. — Шлак! — Выругался сикер. — Этот кормовой сбой сперва затеивает квинтессятину, а затем бросает нас разбираться с этим в одиночку! Ненавижу! — Запрос, — осторожно вклинился связист в гневный монолог лётчика. — Статус Старскрима? — Да какой, Юникрон подери, статус! — Окончательно взвился тот, взмахнув манипулятором и едва не уронив из-за этого девушку, с трудом удержавшуюся на его наплечнике. — Сперва меня избивают автоботы, затем — жалкие людишки, потом — вообще ходячие трупы. Этот орн с самого начала не задался! Так что я полностью рад, что этот ведроголовый кретин скорее всего оффлайн — лучшая новость дня! Только после того, как выпалил всё это на одном дыхании, сикер понял, ЧТО и КОМУ он только что сказал. Шарк. Казалось, Саундвейв прекрасно понял причину его смущения: он остановился, хватая лётчика за манипулятор, чем изрядно напугал последнего судя по тому, как вздрогнули его закрылки. — Информация: содержится в тайне. Саундвейв: не предаст доверия. — Это ты сейчас так говоришь, — усмехнулся Старскрим, но от его слов повеяло горечью. — А когда Мегатрон вернётся — а он вернётся, помяни моё слово, этого глюка ничем не убить — ты запоёшь по-другому. Знаем, проходили. Сикер резко взмахнул крыльями, и на его фейсплейт вновь легла маска презрительного равнодушия. Не давая связисту даже малейшего шанса ответить, он чрезмерно бодрым голосом, не соответствующим тону их предшествующего разговора, объявил. — Итак. Поскольку Мегатрон не в сети, я как второй в командовании временно принимаю на себя его обязанности. Жду тебя в зале совещаний через два брийма для обсуждения ситуации. Уведоми Брейкдауна и Нокаута, что я также ожидаю их присутствия. — Старскрим уже собрался уходить, когда опомнился и сгрузил в манипуляторы кассетнику вдобавок к уже сидящему там миникону человека. — Ах, и забери, пожалуйста, своего питомца. Мы славно сработались, но сейчас у меня есть задачи поважнее, чем присмотр за человеком. «Уже хотя бы не «насекомое», — фыркнула девушка вслед уходящему десептикону. — Какой-никакой, а прогресс». Было почти физически больно смотреть на этот отрывистый, опасливый обмен фразами между Саундвейвом и Старскримом. Оба, казалось, пытались довериться, раскрыться, но в последний момент сдерживались и останавливались, боясь случайно обнажить свою уязвимость. Боже, что эта война сделала с ними? Что они сделали с собой? И, самое главное, был ли у неё вообще шанс это исправить?..