Сказки Смешливого Рыцаря и Совершенной Принцессы

Маринетт была помешана на цветах. Дополнительные цвета, цвета, которые сочетались друг с другом, и так далее. Этот пунктик только усилился от страсти к моде. Вы просто должны действительно увлекаться цветами и цветовыми гаммами. И в тот момент, больной модой, мозг Маринетт подсказывал ей, что здесь необходимо добавить что-то синеватое рядом с фиолетовым. О да, это было бы здорово; она надеялась, что исчезая, это сменит оттенок на синий, потому что красный и фиолетовый просто ужасно смотрелись на его шее. Она склонила голову, кусая другой участок и… что-то было не так. Кот тихонько напевал, двигая головой, чтобы открыться ей больше. Но он не извивался. Он не возбудился. Он просто набирал что-то в своем жезле с самодовольной улыбкой на лице. Маринетт нахмурилась. Когда она только начала их маленькую игру по оставлению территориальных меток, он возбудился, и это было совершенно восхитительно. Маринетт не могла не испытывать самодовольство по поводу того, что этот самоуверенный гаденыш извивался, беспорядочно краснея. Но теперь он был слишком доволен происходящим. Нужно решить эту проблему. — Котенок, что ты делаешь? — Проворковала она, прижимаясь к его шее носом. — Всего лишь отвечаю некоторым поклонникам в твиттере, — сказал он беспечно. — Принцесса, почему Вы остановились, я наслаждался укусами, — добавил он, поглаживая её волосы. По правде говоря, Кот волновался, когда Маринетт впервые ставила ему клеймо. Его альтер эго могло обзавестись некоторыми серьезными проблемами из-за этого. Но его новый визажист подмигнул парню и проделал замечательную работу, скрывая его любовные шалости, независимо от их количества. Поэтому он просто позволил себе расслабиться, потому что действительно наслаждался её укусами. Они заставляли его мурлыкать. — Твиттер значит? — Лениво протянула Маринетт, начиная чесать его под подбородком. Она не сходилась с Котом во взглядах на наличие официального аккаунта в Твиттере. Например, у ЛедиБаг его не было. Это было рискованно, но не настолько, чтобы вы смогли убедить одного кошака, когда он на что-то решительно настроился. Она согласилась, что это нормально, ведь не похоже, что он выкладывал какую-то важную информацию. Тем не менее, Маринетт выхватила жезл из его руки и начала прокручивать ленту его твиттера. Становилось смешно от количества девушек, что кричали о том, как они хотят за него замуж одновременно с другими более откровенными желаниями. Что за…? — Когда это у тебя появилась целая армия фанаток? — Засомневалась она, приподнимая брови. — Моя Принцесса ревнует? — Спросил он с ухмылкой, играя бровями. Маринетт шлепнула его, от чего его уши прижались к голове. — Твоя принцесса злится, что ты отвечаешь фанаткам в то время, как она занята расцеловыванием твоей шеи, — прорычала Маринетт. — Я говорил Вам, что Вы действительно заводите меня, когда злитесь? — Ну, тебе лучше знать, как ухаживать за кожаными изделиями, котенок, поскольку ты ходишь в кожаном костюме. — Почитайте сообщения, Принцесса, — сказал он, поглаживая её лицо. — Вы узнаете, что Вы — единственная для меня. — Котенок, — вздохнула она, — проблема не в тебе, проблема здесь. Она знала, что Кот принадлежит ей. Но казалось правильным, что его Девчачий Клуб должен знать об этом тоже. Идея сверкнула в уголке её сознания чуть позже. — О нет, я знаю эту ухмылку. Маринетт смотрела на него таким… хищным взглядом. Это всегда означало неприятности. Она вскочила на него сверху, растрепала свои волосы достаточно, чтобы её лицо нельзя было разглядеть, и поцеловала его. Кот услышал щелчок жезла, свидетельствовавший о сделанной фотографии, но его это не волновало. Губы Маринетт на вкус были, как шоколад, и миндальное печенье, и всевозможные сладости, и, Боже, он был самым очарованным котенком. Он заскулил, когда она оторвалась от его губ. Маринетт неистово печатала в его жезле, затем нажала что-то с довольной улыбкой и показала ему экран. Это была фотография их поцелуя несколько минут назад с хэштегом #thiskittyistaken (#этот котенок занят). — О, да. — Хорошо, — сказала она, отбрасывая жезл в сторону. — На чем мы прервались? — На Ваших губах на моей шее, я думаю? — О, верно. Но я думаю, что понадобится время, чтобы заклеймить тебя должным образом. Её рука потянулась к его бубенчику и начала медленно расстегивать молнию его костюма. И, о Дьявол, он был обречен.