Full lungs

Рассылка приходит ровно в то же время, как и всегда, словно по часам. Чонгук, разбуженный уведомлением, пытается стряхнуть с себя сон и одновременно с этим понять, что происходит. Разве это не должно было прекратиться, раз уж за крыльцом Тэхёна теперь наблюдают камеры? Фото не грузятся. Всплывает только текст, который Чонгук перечитывает раз за разом, не сразу вникая в смысл. Когда он спешно удаляет сообщение, как и десятки до него, у него трясутся пальцы. От злости или отвращения — пока непонятно. Тэхён, пока они вместе идут в школу, молчит. Весьма разумно, потому что у Чонгука настроение хуже некуда — мог бы и сорваться. Слабая надежда на то, что это было отправлено лично ему, испаряется в тот момент, как он переступает порог школы. Потому что и тут и там - пересуды, смех и мерзкие шутки. Чимина он находит не сразу, а только после второго урока, и то в месте, где они привыкли прятаться от учителей и прогуливать уроки. Кладовка уборщицы обычно пустовала — мало тех, кто о ней знает, и еще меньше — кто ей не по назначению пользуется. — Прячешься? — интересуется Чонгук нейтральным тоном. — Прячусь, — соглашается Чимин, поднимая на него глаза от экрана смартфона. Вид у него совершенно безмятежный. — Правильно. Есть, от чего. Чонгук садится на давно облюбованную собой перевернутую вверх днищем тумбочку и скрещивает руки на коленях. — Но ты, конечно, скажешь мне, что то, что я прочел — неправда. Чимин молчит. Медленно кладет телефон в карман, смиренно сдвигает колени вместе и только потом спрашивает: — Прочел что? А Чонгук теряет все заготовленное терпение. — То, что ты спал с сынком местного олигарха три года назад. Это же просто грязные слухи, так ведь? Молчание в ответ. Чонгук честно надеялся, что вот-вот Чимин решительно опровергнет его слова, скажет, что все это — чушь собачья и нельзя верить всему, что только приходит в подозрительных рассылках, но назвать его молчание отрицательным — только себе лгать. Он верил в то, что Чимин на такое не способен - нет-нет, пай-мальчик Чимин, который раз за разом с горящими щеками прерывал Чонгука, стоило только ему поднять тему секса или чего-то подобного... Нет. — Отвратительно, — цедит он негромко. — Мерзость. А мне бы ты об этом сказать не мог? Чимин усмехается с горечью и совсем невесело. — Чтобы ты отреагировал точно так же, как сейчас? — По крайней мере, я узнал бы это от тебя лично, а не по рассылке непонятно от кого. — Есть такие вещи, которые нельзя рассказывать даже лучшим друзьям. Я не могу понять, почему ты злишься. Из-за того, что я сделал это, или из-за того, что тебе не рассказал? — По двум причинам, — говорит Чонгук и крепко стискивает зубы. — Но я не злюсь. Мне по большей части просто мерзко. — Ну уж извини. — Чимин поднимается, подхватывает рюкзак и берется за ручку двери, но прежде чем выйти, оборачивается и бросает: — Ты же сам говорил, что тебе плевать на то, с кем я буду трахаться. Тэхён находит Чонгука в перерыве на ланч и тут же оттягивает подальше от людей, в коридор, ведущий в спортзал. — Я знаю, что это не мое дело, и я не должен в него вмешиваться, но… — Он вздыхает и заламывает пальцы. — Это правда? Я видел Чимина, и он выглядит просто кошмарно. Чонгук хмурится, глядя ему в глаза. Эти двое совсем не сблизились, хоть и учатся в одном классе: Чонгук только пару раз замечал, как они обменивались несколькими фразами или говорили про учебу. Тэхёну до этого инцидента не должно быть никакого дела, но это неудивительно - он сострадательный больше некуда. — Правда. Тэхён качает головой. — Ты знаешь же, какие люди учатся в этой школе. Мне кажется, ничего хорошего из этого не выйдет — я слышал… кое-что из разговора одноклассников, и я не совсем уверен, что ему нужно ходить одному после такого. — Оу, — ненатурально улыбается Чонгук. — У Чимина есть Мин Юнги, чтобы за него вступался. И правда: он вел себя слишком по-собственнически. Чимин был прав — он на это чувство не имел ни малейшего права. — Ты злишься на него из-за этого? — Злиться? Нет, конечно, я рад. — Ну ты и идиот, знаешь это вообще? — Выражение лица у Тэхёна такое разочарованное, что Чонгуку становится не по себе. — Тебе стоило поговорить с ним об этом. Ты что, думаешь, что он сделал это по своему желанию? Чонгук холодеет. От осознания того, что Тэхён может быть прав, он приходит едва ли не в ужас. — А почему тогда? — Деньги? — предполагает Тэхён. — Ты не подумай, что я так плохо о нем думаю, но если он нуждался в них… — Его семья достаточно обеспечена, — обрывает Чонгук. — Я не совсем понимаю, какие еще могут быть причины, и я вообще не знаю Чимина, но мне кажется, что по доброй воле он бы спать с ним не стал. С кем угодно, но не с ним. Чонгук понимает, о чем он говорит. Этот мужчина, которого привычно называли "господин Чхве" (и непонятно, за какие заслуги), был неприлично богат, но на этом все его преимущества кончались. Он славился самой дорогой машиной в городе, своей вседозволенностью и связями, так что никто не смел перечить ему или вообще попадаться на его пути. Вечно небритый, обрюзгший мужчина лет тридцати в неуместно дорогой одежде, раскидывающийся деньгами отца направо и налево — вот и все, что можно было о нем сказать. От одной только мысли, что он что-то с Чимином мог сделать, заставляет Чонгука чувствовать дурноту. — Да и тем более, — продолжает Тэхён, сосчитав, что Чонгуку этого недостаточно, — три года назад Чимину было… пятнадцать-шестнадцать? Ты думаешь, что в таком возрасте он с радостью бы прыгнул в койку к мужчине, который в два раза старше него? — Прекрати. Я чувствую себя достаточно отвратительно. Он прислоняется к стене и трет глаза рукой, пытаясь осмыслить все как следует. Хороший друг, ничего не скажешь. — Поговори с ним, пока не поздно. — Как раз уж и поздно. Я успел ему всякого дерьма наговорить. — А что тебя держит от того, чтобы извиниться? — вздыхает Тэхён. — Я пойду. У меня урок в другом крыле, а на него нельзя опоздать. До урока оставалось по крайней мере десять минут. — Я тебе отвратителен после этого? — С чего ты это взял? — Ты хочешь от меня отделаться. Тэхён смотрит ему в глаза без улыбки и пожимает плечами. — Ничего такого ты не сделал, ты просто сначала говоришь, и только потом думаешь. Но если ты перед ним не извинишься за свои слова, это уже будет глупо. Мне действительно нужно идти, встретимся потом. — Он отходит на несколько шагов, как оборачивается и вспоминает: — Совсем забыл спросить: придешь ко мне сегодня с ночевкой? Родителей опять нет дома. — Куда я денусь? Тэхён в ответ на это легко улыбается, а потом уходит в сторону, совсем противоположную той, куда собирался. Чуть позже Чонгук замечает его и Чимина вместе: они стоят в стороне ото всех, но он может видеть все в деталях со своего места. Тэхён чуть придерживает Чимина за плечо, что-то ему говоря, а тот только кивает с таким выражением лица, что Чонгуку хочется утопиться от стыда. — Надо же, глянь, нашли друг друга, — говорит какая-то девчонка своей подруге, да и так громко, что слышат все присутствующие. Второгодки, наверное, — думает Чонгук. — Да что они понимают. — У этого Ким Тэхёна тоже богатая семья, я слышала, — тянет другая с ухмылкой, а потом замечает глядящего на нее Чонгука и тут же затихает, отворачиваясь. У Чимина влажно блестят глаза, когда он в растерянности отводит взгляд и видит всех тех людей, которые его обсуждают и осуждают. Для того, чтобы потушить внезапную вспышку злости, Чонгуку хватает только вспомнить, что он повел себя не лучше их всех.