Алиса и лиса из пластилина

Этой ночью на вторник Алисе действительно спалось, как говорится, без задних ног: так уж прогулка по синей травке подействовала, наверно. Снов при этом она практически не видела. То есть видела, но не запоминала. А под утро девочке приснился странный и даже нелепый сон. Будто ожил и с ней заговорил — впервые в жизни! — её многоэтажный дом. Или, может быть, дух дома.       - Алисочка, пробудись. Только ты можешь меня теперь услышать — вибрацию моих панелей, токи и дрожь арматур моего кораллобетона. Их добрая сень укрывала твоё младенчество, дарила тебе тепло и уют столько лет. Сегодня их пронизывает предчувствие скорого конца... А я ещё такой молодой и ещё много десятилетий способен дарить кров сотням детей, стариков и взрослых, - говорил ей дом.       - Но что с тобой может случиться? - удивлённо думала Алиса.       - Несколько часов назад я впустил в себя инородный предмет, скрывающий несметную силу. Невиданную энергию, которая способна меня разрушить, - отвечал дом. - Никто не понимает, и уже не успеет понять тоску приближения смерти. Ох! Взрослые люди не поверят мне... А я так не хочу гибели моих жителей, я так успел их полюбить! Так не хочу стать этой жуткой развалиной... в центре Москвы... уже скоро... скоро... Алисочка! Вся надежда только на тебя!..       - Но что я должна сделать?! - вся сама не своя от нетерпения, мысленно спрашивала Алиса.       - В час, когда ты на рассвете полетишь — не забудь обо мне, вспомни мои слова! - скорбно попросил дом и затих. Сон кончился. И в самом деле: приснится же такая дрянь! Такая нескладуха! Алиса нетерпеливо перевернулась на другой бок. Не просыпаясь, разгладила подушку, укрылась получше одеялом, и лишь тогда успокоилась. В утренних сумерках прошумела вода на кухне. Собрал портфель, позавтракал и на цыпочках ушёл папа — видно, рано улетел на конференцию, о которой вчера говорил. Даже ровное гудение Поли в этой тишине практически перестало быть слышно. Так прошло ещё совсем немного времени, и другой, уже совсем светлый сон подхватил и увлёк собой Алису. Так бывает, наверное, со всеми детьми — летаешь, растёшь... А уж что после двенадцати пирожков рост идёт намного веселей, ей известно не только из волшебных сказок о стране чудес. Ей казалось, что она летит с большими прозрачными крыльями за спиной — всё быстрее и быстрее, в голубом и тёплом небе. А вот уже это небо и не голубое, а зелёное, розовое, сиреневое — где-то на другой планете. И у воздуха вкус другой. И вот она, наконец, уже и не девочка с Земли, а какая-то удивительная пернатая кошка, которая потом становится змеёй — а затем и совсем невидимкой!.. Летать понравилось. Но как-то постепенно становилось скучновато. Даже уже и голова становится какой-то не по-утреннему мутной. Наверное, разных всяких кушаний вчера за столом набралась, вовсе не подумав о том, как сочетаются продукты... Да ещё и холодновато как-то стало, свежо... В общем, пора пробуждаться. Бывает так: хочется проснуться, а не получается, правда? Алиса инстинктивно подтянула рукой одеяло, но почему-то не поймала его. А тут и подушка тоже стала какая-то совсем уж неощутимая под головой. Утреннее солнышко побежало навстречу Алисе, светя прямо в лицо, но в следующий миг что-то пушистое и шерстяное, ворочая задранными кверху лапками, загородило его. А в ушах совсем уже отчётливо прозвенело жалобно-изумлённое «Мя-а-а-у?!?» Алиса быстро открыла глаза и тут же обратно зажмурилась: от соприкосновения с её затылком небьющееся оконное стекло будущего издало короткое «д-дын-н!»       - Ой, больно как! - девочка провела рукой по затылку и успела порадоваться, что не постриглась всё-таки наголо по примеру Пашки Гераскина. Удивительная картина в лучах рассветного солнца предстала широко открывшимся глазам летающей Алисы. Да, да: она продолжала летать! Как, впрочем, и решительно всё сегодня утром в этой спальне. Все хоть сколько-нибудь незакреплённые предметы пришли в самое настоящее броуновское движение — она это проходила по физике ещё в прошлом году. Котёнок Мышка, мяукая от отчаяния необычно тихо, действительно носился под потолком комнаты, бессильно пытаясь ухватиться коготком хоть за что-нибудь. Замечательные плюшевые мишки, каких ни у кого никогда не было, целых пять штук, плыли по воздуху комнаты, рассредотачиваясь в самых разных направлениях. Плетеная корзинка с надписью «Евпаторийская фабрика игрушек им. Мирона Ускэцеу», в которой они, судя по всему, до этого утра и были, катилась следом. Словно прощаясь, корзинке и мишкам помахивала полуоткрытая дверца одного из шкафов. Сообразительная Алиса весело рассмеялась: она поняла, что увиденное — скорее всего, стратегические запасы симферопольской бабушки, на случай, если, во время очередного приезда в Москву, к Селезнёвым, она не успеет приобрести подходящего подарка. Компьютер, электронные тетрадки, портфель — в общем, всё, что не было закреплено — танцевало в динамическом равновесии где-то около своих мест. Всё больше ящичков мебели самопроизвольно раскрывалось. Вот уже и дедушкина оптическая мышь (управляемая слежением глазами!) вылетела из секретера. Марсианского богомола чуть не прихлопнуло Алисиным тапочком, но он вовремя забрался во второй. Ну, а подушка, одеяло и всё остальное, естественно, порхали где-то вокруг перевёрнутой ножками вверх кровати, листая время от времени странички набора по трёхмерному вязанию. Всё ещё почёсывая затылок, Алиса подрулила рукой к себе вовремя проплывавший халатик, и, уклоняясь от столкновений с беспроводным монитором и школьным портфелем, неплохо напялила его на себя. Занавеска у окна висела под углом к стене, близким к девяносто градусов. Алиса ещё раз прилетела к окошку и выглянула наружу. Итак, не оставалось никакого сомнения, что в квартире каким-то образом установилась — вот она, самая настоящая космическая невесомость. Та, к которой Алису Селезнёву, как всех детей будущего, тренировали с двух лет от роду. Однако положение Алисы в какой-то степени было неопределённым. Что дальше делать? В связи с чем, и насколько это? Судя по всему, что было видно за окном, дела в окружающем мире творились ненамного лучшие, чем в доме. Смешно дрыгая крылышками, обращёнными вниз, с запрокинутыми головками летали птички вокруг деревьев. Над песочницей тихо реяло марево из мельчайших частичек. О ветки кустов, жужжа, стукался забытый кем-то из малышни электронный самосвал — у него, очевидно, от одного из ударов заработала автоматика и закрутились колёса. Некоторые камни в саду уже поднялись в воздух почти до высоты их этажа — и это было не особенно весело, несмотря на сколь угодно небьющиеся стёкла. И только на краю квартала, метров за пятьсот-шестьсот, на аллеях видны были фигурки как ни в чём ни бывало идущих людей. Ну, а в их дворе — никаких пешеходов, как говорится, по определению... До Алисиного слуха давно уже долетало, меж тем, и сосредоточенное бормотание домроботника на кухне — Поля разговаривал сам с собой, с помощью своего рода аутогенной тренировки приучая себя к невесомости. Не без удивления и своеобразного восторга Алиса отметила, по содержанию его слов, и то, что робот как ни в чём ни бывало готовит завтрак — да, в строгом соответствии с программой! А вот живым людям, особенно пожилым, было не до шуток: девочка отчётливо уловила восклицания за стенками, полные горечи и изумления. Ну, в самом же деле, многие из соседей ещё не проходили всех космических тренировок, обязательных для современного человека... Алиса потянулась, собираясь с мыслями — и вспомнила свой сон. Чепуха не чепуха, а дом и вправду, получается, в опасности, если так подумать! Во всей этой нелепой фантасмагории было рациональное зерно, которому теперь цены нет: вот жаль, что сны никогда не вспоминаются во всех деталях! В него что-то внесли вчера — что-то такое, от чего и крыша, и стены, и (если будет продолжаться долго, да!) и фундамент — могут поехать сегодня. Что? Она спала и ничего не видала. Реальность молчала. Дом снова был, как ему и полагается, неживым, недвижимым объектом. Что же — если время интуиции прошло, надо включать логику. Можно, конечно, подтянуться к видеофону и позвать службу спасения — но им в любом случае дольше разбираться. Да и, кажется, этим уже и занята соседка сверху слева... Где-то в доме есть прибор нейтрализации притяжения Земли — антигравитатор. Он сейчас работает. Где? Ну, это явно не у соседей снизу, поскольку они пенсионеры и всю жизнь работали, кажется, в далёких от космоса отраслях хозяйства — а дочь и сын ещё не приезжали в отпуск к родителям в этом году. Вряд ли этот прибор надо искать и в подвале, хотя... хотя, что бы там ни было, ей заглянуть туда трудней. А что, если выбраться из окна, и посмотреть, что у кого делается за окнами выше? Заметив кусочек верёвки метров на двадцать-тридцать среди вывалившихся в изобилии вещей, уже привязав его себе на левую руку, Алиса на секунду предусмотрительно ужаснулась. А вдруг как это всё резко выключится, когда она будет где-то высоко? Не разбиться бы при падении! Нужно держаться поближе к деревьям — хорошо, что они довольно высокие, может, ещё в двадцатом веке посадили. До седьмого-восьмого этажа достают. Алиса ещё раз прикинула про себя несколько расчётов, и, встряхнув головой, отогнула занавеску так, чтобы она придержала мелкие вещи за фрамугой вверху окна. Девочка решительно нажала на выключатель фрамуги и через секунду, увлекаемая порывом лёгкого ветра, уже появилась в открытом пространстве за окном. Ступая по свежему весеннему воздуху, отталкиваясь время от времени то от крон деревьев в саду, то от стены родного дома и следя за тем, чтобы ноги не оплела кружащаяся за нею шлейфом страховочная верёвка, Алиса вскоре долетела до высоты восьмого-девятого этажей и огляделась по сторонам. Она обернула верёвку за прочные верхние ветки самого высокого тополя и несколько успокоилась насчёт своей безопасности. За окнами дома творилось примерно то, чего она и ожидала увидеть. Летали предметы утвари — две кружечки в цветок Алиса уже и успела поймать и завернуть в карман халата, поскольку они улетели через неприкрытое на ночь окно от своих хозяев. За окнами дома метались испуганные люди, в основном старшего поколения: папины ровесники и мамины ровесницы как-то с грехом пополам справлялись с неизвестно откуда и за что на них свалившейся невесомостью. Кое-кто из соседей уже заприметил босую девочку в халатике с верёвкой на руке за окном, а кто-то даже, похоже, пытался её и отправиться спасать. Алисе эти посягательства вмешаться в её планы, естественно, не нравились, поэтому она поспешила отодвинуться на расстояние, с которого была бы более незаметной, попутно сделав рукой людям что-то вроде успокаивающего жеста. Хороша прогулка в невесомости по воздуху весенней Москвы — а цель её, между тем, оставалась не достигнутой. Так кто же и что же, всё-таки, сделал? Размышляя над этим, и уже всё больше досадуя, Алиса пронеслась по касательной к окошку гостиной дяди Володи на шестом этаже — и чуть ногу не вывихнула, чтоб побыстрей зацепиться за наружные крепления окон. В комнате, среди прочего беспорядочного танца поднятых вихрем домашних вещей, был отчётливо виден большой чёрный — двигатель не двигатель, сундук не сундук, ящик не ящик, машина не машина — в общем, крупный и занимающий чуть ли не треть пространства ещё как не тесной гостиной прибор. Интуиция снова проснулась и закричала, что это он. Алиса притаилась на суку, стремительно наблюдая за процессами, идущими за окошком подозрительной комнаты. Что и говорить: гостиная Калининых меньше всего напоминала гостиную. Уж так сложилось. Хотя гости в доме бывали не так уж редко. Но вот гостиной не повезло — от её названия в её реальности осталась, пожалуй, одна планировка. А так — какой-то гараж, ангар, цех... Палас, щедро пропитанный машинным маслом за годы безупречной службы, гордо реял неподалёку от предполагаемого виновника утренних беспокойств. Вокруг носились, словно маленькие спутники, молотки, плоскогубцы, шины электрических проводов и даже ещё какой-то технический мусор. Последние сомнения по поводу того, дома ли Калинины, растаяли: если бы Клавдия Ильинична, жена дяди Володи и хозяйка этого мало уютного жилища, никуда не ушла, она бы давно заметила Алису. Причём именно так: тётя Клава Алису, а не Алиса тётю Клаву. У Калининой весьма своеобразные отношения с современной техникой — домашнего робота она не держит и даже пару раз позволяла себе в присутствии соседок весьма своеобразную горькую шутку о том, что на её век и одного хватит, того, с которым жизнь связала. Даже Алиса слышала. Зато тётя Клава любит воду и делать что-нибудь своими руками, а также быть в курсе всех дел подъезда, особенно сама напоказ не выставляясь. У неё мойка для посуды вмонтирована прямо в подоконник на кухне — золотые руки дяди Володи помогли. Можно и не отрываться от дела — всё время мыть что-нибудь, да ещё при естественном освещении, и без отрыва, как говорят, от производства смотреть в окно, слушать, что происходит на площадке с детьми, и о чём рассуждают другие женщины на лавочке. Сегодня этого не было. Кран был закрыт, а тарелки и чашки заполнили воздух кухни — и, как с сожалением отметила Алиса, в соответствии с законами физики кое-что успело разбиться. О натянутых, мягко говоря, отношениях между супругами Калиниными, наблюдательному читателю не нужно и пояснять. Дядя Володя, верный памяти своего прапрапрадедушки-ЗиЛовца, довёл страсть предка к прикладной науке и технике до абсурда. Ему бы всё только что-нибудь анализировать, чинить да разбирать. Даже когда ему нездоровится, он просит робота-диагноста себя не подлечить, а подремонтировать. А однажды доцент Калинин даже показывал профессору Селезнёву киборга-андроида (не биологического робота-аватара с портретным сходством, а так, довольно грубой работы), в структуру которого, когда ему стукнуло шестьдесят пять, он оформил электронное завещание перенести управляющие системы клеток своего головного и частично спинного мозга.       - Игорь, ведь как говорили древние, жизнь коротка, а искусство обширно! - пояснил при этом дядя Володя. - Вот моя почти пролетела — а в гравитотехнике я стою, пожалуй, у самого подножия познания! Владимир Калинин хочет изучать гравитотехнику ещё двести, а, может быть, и триста лет!.. И, главное, ему было в кого так рассуждать: семейная легенда гласила, что ЗиЛовский прапрапрадед был до конца тоже в весьма своеобразных отношениях с жизнью. В свои шестьдесят заказал себе и поставил в комнате гроб, в котором иногда отдыхал ночью по настроению. Правда, конечно, так как в его тихом двадцатом веке аватаров и киборгов ещё не было, однажды ему было суждено расстаться с этим миром именно в этом сооружении. Нетрудно было и предположить, что от потомка такого человека именно и было всего естественнее ожидать появления в доме устройств, нарушающих гравитацию в отдельно взятом месте. Алиса, с горечью пронаблюдав за тем, как отбились два-три настенных украшения в столкновениях с крупногабаритными изделиями, выпорхнула из своего укрытия, снова отцепила примотавшуюся уже было верёвку от верхушки дерева и, перебирая руками по ней, нырнула вниз. Очутившись в своей квартире, она с самым невинным видом, как будто не происходит ничего из ряда вон выходящего, попросила робота Полю дать ей хозяйственный электромагнит. Роботы это понимают. Получив, что просила, Алиса убрала его во второй карман халатика, не занятый чашками, и в несколько мгновений вернулась на исходные позиции. Конечно, можно было сплавать по лестнице. Двери в квартиры в конце двадцать первого века никто не запирает. Но так дольше, а, кроме того, по дороге можно наткнуться на кого-нибудь, кто попросит то ли помочь, то ли объяснить, чего хочет Алиса и куда она идёт (точнее, летит). А она и так летит всем помочь — чего тут объяснять! Плохо, что до взрослых доходит порой, как до жирафов, вот!.. Замерев на секунду у той позиции напротив панельной стенки, где у всех квартир находится типовой выключатель фрамуги окна, Алиса высмотрела подходящую кувалду, которая как раз пролетала мимо в дяди Володиной комнате. Кувалда была не тяжёлая, но крепкая — и если она тоже досталась от прапрапрадедушки в наследство, очень может быть, что такие кувалды называли в двадцатом веке в среде автослесарей киянками. Ждать более пригодного орудия было бессмысленно и, направив на неё, Алиса включила электромагнит. Результат не заставил себя долго ждать. Правда, было немножко жаль осколков, которые снова щедро посыпались от такого соударения, когда кувалда попала в выключатель — но что, разве у девочки был выбор?! А дальше и пошло как раз всё самое интересное. Алиса приготовилась, как на старт на физкультуре — и, едва окно задвигалось, быстрым и ловким боковым движением перебросила себя через приоткрытую фрамугу, как через планку для прыжков в высоту. Секунда — и она уже нажала на полуразбитый выключатель, чтобы закрыть окно обратно. А то надо сохранить дяди Володины инструменты. Нельзя ведь допустить, чтобы улетело что-то даже маленькое, но важное. Правда, ответного дружелюбия дождаться не получилось. Гостиная в стиле техно встречала девочку поистине смертельными опасностями. Кувалда, которая отскочила от стенки, бросилась в пляс по всей комнате и, бухнув в антигравитатор, завращалась кубарем, устремляясь Алисе в лоб. Алиса едва увернулась от киянки, как заметила, что прямо в сердце ей метит приплывший из кухни нож. Отогнув половик, чтобы загородиться от ножа, Алиса хотела бы ахнуть, но вовремя удержалась: в каком-то метре от лица девочки порхала стайка иголок из швейного набора тёти Клавы. Хорошо, что Алиса не растерялась, а, быстро закрыв глаза и рот и задержав дыхание, сообразила включить электромагнит. Только когда весь опасный мусор уже более-менее облепил собою поверхности её электромагнита, девочка смогла облегчённо вздохнуть и приблизиться к своей основной цели — таинственному антигравитатору, про который про себя отметила, что на сближение с электромагнитом он не пошёл — наверно, цветной металл, или железа, во всяком случае, в нём маловато. Алиса широко протянула руки в стороны и изловчилась ухватить за верхние ушки антигравитатор. На какое-то время она продолжила с ним пляску по комнате, но потом ей это надоело, и она остановила её, крепко упёршись ногами в выступы стенки. Теперь надо было придумать, как его выключить. На самом аппарате не было никаких органов управления: ни рычажков, ни кнопок, ни регуляторов, но Алиса без особого труда нашла и сдвинула крышки, под которыми это всё располагалось в большом изобилии. У девочки слегка зарябило в глазах от причудливых знаков на панели управления. Нет, тут не было ни одной цифры, ни одной буквы из пройдённых Алисой алфавитов Земли и Марса, ни даже одного символа космолингвы — объединённого наречия народов Галактики, которые установили между собой общение. Были какие-то змейки, бочоночки, вишенки, рожки, кружочки. Мигали лампы удивительного спектра — их цвет навскидку казался непонятно каким. Всё это, несомненно, работало — и работало чётко. Но по происхождению техника явно из каких-то мало исследованных пока что для человечества областей Вселенной. Это Алиса уяснила быстро. Девочка решала. Она давно уже выделила крупный округлый ползунок со спиралевидной шкалой среди прочих приспособлений. Во многом так и подмывало, не мудрствуя лукаво, вот так вот, шмяк! - и вогнать его в центральное положение. Да, можно, конечно, пойти методом научного тыка. Но это же до многого может довести — да ещё в руках Алисы Селезнёвой, подумайте! И даже если цель будет достигнута — разве не важно, с каким качеством она будет достигнута? Если прибор резко отключится, рухнет всё, что отвязалось и летает в невесомости. Столько всего перебьётся и сломается — даже страшно представить! Наконец, просто люди пострадают, и всё. Нет. Спасительницу тогда точно не похвалят. Не пойдёт. Надо, чтобы плавно ушла невесомость, в идеале, как и пришла. Очень сообразительной школьнице с Земли, какова Алиса, может потребоваться не один час, чтобы вникнуть в такую сложную задачу для инопланетного прибора. Может быть, не хватит и суток. А времени маловато, опять же, в школу сходить хотелось бы, если всё будет хорошо. В общем, нужен эксперт. «И я его знаю!» - подумала Алиса. Она придвинулась к стационарному видеофону Калининых и прямо с него набрала номер папиного друга — космического механика Зелёного. Уж вот кто, летая столько лет на кораблях с гравитационным приводом модели всемирно известного физика Лу Фу, точно разбирается в антигравитаторах. Всё. Зелёный был в совершенно нормальном для себя состоянии — не в духе. Появление Алисы вызвало у него обычное лёгкое раздражение. Можно сказать даже — здоровое, для него. Но сперва, по реакции на вызов видеофона, он рассчитывал на что-то иное. Зелёный очень ценил знания доцента Калинина и считал его признанным теоретиком и наставником в той области, где он — один из многих практиков.       - Вл... Владимир Константинович!.. - вежливо и даже удивлённо пробормотал механик, и тут же заметно скривился и сник, с недоумением рассматривая странную картинку видеофона, где неплохо известная ему озорная девчонка танцевала в обнимку со странным устройством на фоне плавающего, как в космическом корабле, убранства обычной московской комнаты. - Алиса!.. Что же ты делаешь в квартире Калининых?!? Без хозяев!..       - Филидор Алексеевич! Потому я вас и побеспокоила, - тактично, но с готовностью отозвалась Алиса. - Уделите мне несколько минут, я объясню, что произошло.       - Ай, ай, как же нехорошо! - не стал слушать Зелёный. - Дочка такого известного профессора! И уже просто лазит по чужим квартирам! В наше-то время! Добро, что нигде ничто на замок от людей на Земле давно не запирается, что всё можно получить на заказ, что захочешь! Ну разве можно быть до такой степени пронырливой?! Нет. Я всё-таки был прав, к сожалению, но прав: идея брать Алису в путешествие на дальние планеты добром не кончится. Ты сама это только что красноречиво подтвердила, Алисочка.       - Зелёный, вы не слушаете меня, - перебила Алиса, едва в этой речи возникла небольшая пауза. - А в нашем доме неприятности. Кармашек халата слегка распахнулся. Чашечки показались и нетерпеливо звякнули.       - Ну надо же! Уже что-то украла! - продолжил причитать Зелёный. - Какие древние инстинкты, только подумать!.. Ну неужели, если Алисочка захочет именно такую чашку, как у тёти Клавы Калининой, с точностью до размера, узора и состава керамики, ей не сделают точь-в-точь такую за два дня, едва она обратится?! И денег не попросят! Вот они, неприятности!..       - Это не тёти Клавы чашки! Я не знаю, чьи они — подобрала в воздухе! - начала раздражаться Алиса. - Может, хоть теперь вы улавливаете, о каких неприятностях здесь речь?!?       - Алиса, когда человек попадается в неустановленное время в неустановленном месте — это и так неприятность, - с трагической назидательностью сказал Зелёный. - А ещё до меня дошли слухи и о подобранном в классе лишнем куске золота... Извини, но выстраивается система...       - Зелёный, золоту грош цена, - напомнила Алиса. - Алюминий и то дороже.       - В том-то и оно! - охотно подхватил Зелёный. - Но самосознанию хорошей девочки она отнюдь не грош. А ведь твои утренние проделки в квартире дяди Володи Калинина иначе, как авантюрой, не назовёшь, язык не повернётся!       - Зря не повернётся. Только тогда и такое отношение ко мне иначе, чем злопыхательством, тоже не назовёшь, - грустно съязвила Алиса ему в тон. - Эх, очень устала тут болтаться, как какой-то шампиньон в супе. А я, между прочим, так рассчитывала на вашу консультацию, Филидор Алексеевич... По технической части...       - Только консультаций в воровстве мне ещё и не хватало! - поморщился Зелёный.       - Хватит! - энергично взвизгнула Алиса. - Через сорок минут начало первого урока, а вы... Эх, плоховат мой китайский — но, наверное, придётся звонить в Шанхай Лу Фу. Неудобно как... И номер видеофона компьютер не сразу выдаст... Ладно. До свидания!       - Ну, Алисочка, подожди! - забеспокоился Зелёный. - Без надобности не ухудшай обстановку. Так, почему Лу Фу? Почему всё крутится там у тебя? Что ты хотела от меня?       - С этого надо было начинать, - застенчиво оговорилась Алиса. И она вкратце, но не упуская важные детали, рассказала обо всём, что творится с утра в их доме. Этот рассказ не занял и того времени, которое длился предыдущий пустопорожний разговор.       - Зелёный, я включаю улучшенное разрешение! - сказала Алиса, придвигаясь ещё к видеофону, несмотря на то, что охватывать громоздкое, пусть и невесомое устройство, для небольшой девочки само по себе не так уж легко. - Вот это всё перед вами, а теперь командуйте мной, как если бы я была вашими руками: проще говоря, надо плавно, очень плавно — чтоб ничего не разбилось! — вернуть гравитацию в доме — раз, а потом, в идеале — выключить аппарат полностью, чтобы он снова не повторял такое — два. Зелёный в растерянности теребил свою бороду. Потом принял назидательный вид, как будто собрался прочесть лекцию с кафедры.       - Так... Ну, во-первых: чтобы совсем ничего не разбилось, Алисочка, так не бывает. В этой жизни, заруби себе на носу, обязательно случится что-нибудь плохое. И мы можем только минимизировать вред. В этом наша задача! Как говорил мой прадедушка, плохо — оно и само получится. А один английский физик двадцатого века авторитетно доказал: если плохо может случиться, то это плохо обязательно случится...       - Филидор Алексеевич, можно побольше физики, чем философии? - вежливо перебила Алиса.       - Хорошо. Продолжаю по физической части. Слушай внимательно. Первичный осмотр аппарата показывает: то, что ты обнаружила, реактивный фемтоволновой антигравитатор стационарно-принудительного типа с автономным источником питания сверхмощного потенциала. Обычно такие устройства помещались в сердечниках силовых агрегатов космических кораблей особо дальнего плавания неземного происхождения. Этих, которые в конце тихого двадцатого века называли неопознанными летающими объектами, сокращённо НЛО. Вряд ли это проходят во втором классе! Поэтому поясню: в рамках стабильного пространства гравитацию невозможно экранировать. Но если стабилизатор гравипанелей обычного флаера для безопорного полёта использует однонаправленный луч, то здесь ячейка реакторов индуцирует фемтоскопические колебания частотой примерно в сотню этагерц. Больше не нужно, иначе проявится эффект нарушения молекулярных связей вещей с разрушением материалов. А при таких вибрациях молекулы всех предметов в радиусе устойчивой осцилляции принимают такие внутренние ускорения, которые превышают ускорение свободного падения. Поэтому ты и висишь...       - И хочу побыстрее перестать, - нетерпеливо докончила Алиса, дождавшись окончания пассажа как требовала вежливость, - думаю, что дома все тоже. Вот-вот прибудет служба спасения. Мы уже перейдём к конкретному?       - Побольше терпеливости, Алисочка, и из тебя получится хороший учёный под стать папе! Это я к тому, что, если, как все мы в детстве, ты читала фантастические сказки Николая Носова и находишься под впечатлением представлений о том, что антигравитацию дают какой-нибудь лунный камень и магнитный железняк, некое простое взаимодействие минералов — то, вот это немножечко не так. Ни у каких минералов нет столько энергии, чтобы в естественном состоянии излучать её больше целой планеты...       - Боюсь, что ни у каких учёных не хватит столько терпения, чтобы, на моём месте... - попыталась вставить Алиса, но тут же замерла, ожидая продолжения.       - Что же — я этого и опасался! - печально одёрнул бороду Зелёный. - А раз у нас всё-таки не хватит терпения — стоит ли продолжать дальше? Быть может, дождёшься прилёта спасателей, им всё объяснишь. Наверняка там найдутся, если не квалифицированные гравитотехники, то хотя бы просто взрослые люди, готовые взять ответственность за свои решения. Подумай — ответственность всё-таки велика! Ты знаешь слово «ответственность», Алисочка?       - Я знаю. А вы, Зелёный? - поинтересовалась Алиса. - Я ведь и опасаюсь, что среди спасателей не будет гравитотехника вашей квалификации. Браться-то многие готовы, да многие готовы и всё испортить. Механик вздохнул. Его глаза немного задумчиво полезли на лоб.       - Тогда... поехали! - внезапно кивнул он. Алиса заметно оживилась, даже обрадовалась.       - Для начала нажми справа вот этот бочонок, удерживая колёсико в боковом желобке — это безопасно, покажи мне, каким светом отзовётся вот этот ряд ламп в самом верху панели, - попросил Зелёный. Девочка безупречно проделала манипуляцию. Огни ламп перестали меняться и стали оранжевыми все до одного.       - Очень хорошо: он отзывается на стандартные команды для устройств такого вида! - отреагировал Зелёный. - Ну, а теперь двигай каждый из регуляторов, какой я скажу, в центральном ряду панели слева... Сейчас мы снизим активность реакторов ячейки и запустим собственную редукцию... Надо же, Алиса! Младшая школьница — а работаем на таком серьёзном, взрослом, непредсказуемом приборе с другой планеты!.. И зачем тебе только это приключение? Стоило ввязываться, подниматься к Калининым? Пересидела бы невесомость у себя дома, как все...       - Так Калининых нету же дома, я вынуждена была ввязаться. И потом — интересно! - пискнула Алиса.       - Ну как же так можно, Алиса! Сколько тебя ни услышу, всё-то ты «Как интересно!» да «Ой, как интересно!» Так жить нельзя... - философски заметил Зелёный.       - Правда нельзя? - удивлённо осведомилась Алиса. - А я думала, нельзя по-другому. Разве нет? Ну, а если действительно интересно? Вы же вот сам почему-то в Дальний космос летаете, ремонтируете корабли. Если вам настолько всё неинтересно, тогда зачем это? На Земле бы сидели...       - Космические путешествия помогают мне выходить из депрессии. Из затяжной, хронической, клинической депрессии, между прочим, - поднял палец Зелёный. - Ну да: и общение с твоим папой тоже.       - И со мной? Может быть? - поинтересовалась Алиса.       - И, конечно, с тобой, Алисочка, - ответил Зелёный.       - Ой, спасибо, я очень рада, что приношу не одно беспокойство, а пользу, - похвалила Алиса. - А как вы выходите из депрессии?       - Ох, не говори, Алисочка: иной раз так трудно из неё выйти! - по-стариковски запричитал Зелёный. - Бывает, утром даже проснуться тяжело, не только что... Буквально за волосы себя из сна вытаскиваешь, вытаскиваешь — а никак не получается! У тебя так бывает, Алисочка?       - Кажется, сегодня утром было, - сказала Алиса. - Наверное, это из-за невесомости... А как же вы вытаскиваете себя из сна?       - Да вот, бывает, зацепишься взглядом за одну точку, и, пока другую точку не найдёшь и за неё взглядом не уцепишься — так из депрессии себя и не вытягиваешь никак, - мрачно заметил Зелёный. - В мире много всяких опасностей. Если вдуматься, они постоянно окружают нас. Я был во всяких мирах, где реальность творится такая, какой на Земле бывает только кошмарный сон. Вот есть вблизи звезды Зубен аш-Шемали в системе Весов такая суперземля Фрактуриум. Там поверхность постоянно разламывается. Едва ступил куда-нибудь, а уже на этом месте трещина. Оглянешься — за спиной овраг образовывается. Всё крошится и падает, совсем ни за что не получается ухватиться. Корабль, и тот откапывать приходится, чтобы вернуться назад. Да и воздуха-то нет, в нормальном понимании — так, колеблющийся, ничтожная, потенциально опасная смесь газов, и всё тут!..       - Ну, раз хоть колеблющийся, то значит, есть, - пожала плечами Алиса. - Забавная планета, мне бы как-нибудь туда заглянуть...       - Нечего на рушащиеся планеты девочкам заглядывать! Может, с орбиты я бы тебе её и показал. Местность тяжёлая. Попала бы туда, сразу бы запросилась: «Не оставляй меня здесь такую бедную!» Безопасно там только дрыгать ногами в воздухе... Говорю же тебе: зло-о-ой воздух на планете! Там и остаться-то более-менее надолго, и то не к добру! - поёжился Зелёный. - И вот в таких-то условиях, представляешь себе, ещё обитают и развиваются какие-то животные, подумать только!..       - Надо будет обсудить этих животных с папой, - живо заинтересовалась Алиса. - Зелёный, вы меня заинтриговали. Мой папа о многом мне не рассказывает. Выходит, что так.       - Вот и не рассказывает, чтобы беречь твою формирующуюся детскую психику! - сурово заметил Зелёный. - Но машина слушается тебя хорошо, нечего сказать. Только вот чует моё сердце, что здесь всё так просто не кончится. Давай, пока немножко времени есть, я расскажу тебе одну невесёлую восточную притчу. Да, впрочем, что это я? Может быть, ты её и сама знаешь, так тогда на неё и тратить время нечего...       - Рассказывайте! - отозвалась Алиса. - Я же без рассказа не пойму, знаю я её или не знаю. Зелёный насупился и даже постарался придать своей бороде вид, как у сказителя седой древности. Получалось прямо почти как у Кемаля ар-Рахима, который в прошлом году в своё время дал ей совет лететь с козликом Иваном Ивановичем на ковре-самолёте на Аравийский полуостров. Из вежливости Алиса не засмеялась.       - Жил да был один джинн, который сидел в кувшине и всё ждал, что кто-нибудь выпустит его оттуда, и хотел дать тому несметные богатства. Но никто не спешил джинну на помощь. Тогда разъярённый джинн решил: «Да будет... проклят тот, кто придёт спасти!» И так оно и вышло, к сожалению, - мрачно изрёк Зелёный. Повисла непродолжительная тишина, перемежаемая контрольными писками антигравитатора.       - Это вы к чему? - из неловкости за то, что, видимо, на неё не произведён желаемый эффект, спросила Алиса, очень грамотно справляясь с регулировкой частоты колебаний.       - Это я ко всему, - сурово уточнил Зелёный. - Моя интуиция предупреждает тебя, Алисочка, как бы чего не вышло.       - Ну, у меня так не выйдет, - Алиса удивлённо покачала головой, - я маленькая и хорошенькая, и за что меня так, не знаю... Да и кому? Дяде Володе, что ли, на меня сердиться, за искреннее желание ему помочь? Он человек мудрый и уравновешенный...       - Это так, - снова вцепился себе в бороду Зелёный. - Но помни: в результате любого твоего дела и поступка жизнь может в любой момент предъявить тебе экзамен. Разве это не страшно?       - Нисколечки, - ничуть не замялась ответить Алиса. - Я даже за первый класс все экзамены на четвёрки и пятёрки сдала!       - Молодец, - грустно похвалил Зелёный. - Но не будем кривить душой: большинство экзаменов, предлагаемых нам реальной жизнью, мы сдаём на двойки — в лучшем случае, на тройки... И вот сейчас, Алиса, смотри. Да, одни проблемы ты разрешишь, так появятся же другие. И зачем ты этим всем занялась? Ни к чему наступать дважды на одни и те же грабли... Что имел в виду Зелёный в этом случае, похоже, оставалось только догадываться. Но Алиса не стала.       - А дважды наступить на одни и те же грабли и нельзя, - пожала плечами она. - потому что время течёт, а с ним вместе и все грабли текут и изменяются.       - Она мало того, что непоседа, так ещё и таратора, - уныло пробурчал Зелёный. - Смотри, тогда на похожие тоже наступать не надо!       - Постараюсь! - весело отозвалась Алиса. - Именно поэтому я всегда смотрю под ноги. Даже в... невесомости! Заметив, что электромагнит с собранным железным хламом тихонько подкатился к ней снизу, Алиса выпустила антигравитатор одной рукой, схватила проплывающую справа табуретку и отгородилась от разных острых железяк её крестовиной под ножками. В этот момент ей показалось, что все предметы, продолжая парить в воздухе, начали делать это как-то медленнее и держась поближе к полу.       - Он слушается, Зелёный! - снова балансируя у видеофона, прокричала Алиса. - Смотрите, гравитация возвращается! Здорово! Спасибо!       - А иначе и быть не может, - хмуро пожал плечами механик. - Я живу по принципу «Результат заранее известен, а в той части, где неизвестен — неинтересен»... Спасибо скажешь, если всё обойдётся без новых приключений... Алиса уже хотела с ним бурно не согласиться, но от этого её отвлекло нежданное появление нового собеседника на заднем плане кадра видеофона. И, поскольку к недоверчивому, далёкому от фантазий космическому механику нет прямой дороги из заповедника сказок, сомнений не оставалось — это не гном: в комнату прокрался, привлечённым странным разговором, известный артист Иван Иванович.       - А хочет узнать Алисочка, что именно ей снилось сегодня? - без «Здравствуйте» и предисловий загадочно улыбнулся предсказатель Ивашкин.       - Тьфу, тебя, Иваныч, мне только и не хватало! - совсем расстроился Зелёный.       - Ей снилось, что она летает во сне! - не дожидаясь реакции девочки, воскликнул Ивашкин.       - А вот и не угадал! Наяву! - рассмеялась Алиса. - И длится это до сих пор, тут и в экран видеофона всё видно, не нужно смотреть и в замочную скважину.       - А может быть... Может, тогда тебе подсказать, что, а, точнее, кто тебе будет сниться завтра? - незлобиво, но вкрадчиво поинтересовался бородатый артист. Алиса не успела отказаться или согласиться, но Зелёный на том конце фотосигнала совсем терпение потерял.       - Хватит, Иваныч! Здесь тебе не программа «Угадай сон» и не центральное телевидение! Мы с Алисой Селезнёвой серьёзными техническими делами занимаемся! Пожалуйста, не отвлекай её! - возмутился он.       - Ну, если так... Пусть тайное остаётся тайным! - поклонился Ивашкин и исчез из поля зрения. Алиса уже не была вынуждена цепляться ногами за встроенную мебель, чтобы удержаться у аппарата — она уже на них почти стояла, пускай и не очень твёрдо, зато всего в полуметре от пола. Пришлось немножко повозиться с комнатной обстановкой. Не хотелось, чтобы выпачканный машинным маслом ковёр опустился ей на голову — времени высушить волосы перед школой не оставалось, а идти с мокрыми по улице, даже жаркой весной — хотелось не очень. Насколько могла аккуратно, Алиса кое-как распинала большие вещи по тем углам, где они, по логике, всегда бы стояли. Антигравитатор на глазах становился всё более неповоротливым и увесистым, и Алиса сообразила, что надо бы как-то заранее прицелиться к тому, чтобы он попал на свой технический ковёр и не придавил что-то ценное. Наконец прибор опустился, пускай и не очень ровно, в центр половика, издал скрежещущий сигнал с тонким ритмичным свистом и зажёг синие лампы вперемежку с зелёными в шахматном порядке.       - Ну, вот и всё: поздравляю, ты справилась! - в усмешке Зелёного проскальзывала непонятная горечь. - Ты добилась своего? Всё, как ты хотела?       - Мы справились, - поправила Алиса. - Я же сказала, и ясно это — одна не смогла бы. Только вот надо бы ещё его как-то совсем выключить. Чтобы сегодняшняя авария не повторялась.       - Попробуй выключить пилотный режим питающего реактора вот этим, - со всё тою же постной миной посоветовал механик Зелёный, указывая на тот рычаг со спиральным ходом, который первым выделила из всего прочего и Алисина интуиция. - Только не верю я, что это — конец. Это — только начало. Этим простым выключением ничего не решится...       - Может, как-то по-хорошему и решится...       - Ты всегда говоришь!..       - Всё, я молчу.       - Ну, до свидания, хитрая Алисочка, - чуть заметно улыбнулся Зелёный. - Не забудь закрыть за собой дверь.       - Я не хитрая, - обиженно вздёрнула веснушчатый носик Селезнёва, - а благоразумная.       - До свидания, благоразумная Алисочка, - совсем уже нетерпеливо вздохнул механик. - Извини, но так я опоздаю в Космопорт. На работу надо... Надеюсь, в путешествии, которое у нас по плану в июне с твоим папой, нам повезёт больше, чем сегодня... И Алиса не успела уже и удивлённо поинтересоваться, а что, чем же сегодня это так не повезло, как экран видеофона погас и она вновь осталась наедине с мебелью и инструментами, предоставленная самой себе. Впрочем, совсем вскоре это неожиданно оказалось совсем не так! Сделав всё, как просил механик, и действительно убедившись, что всё более-менее цело и стоит на своих местах, с удовлетворением слыша отдалённые возгласы облегчения за стенами и потолком, она уже собиралась удалиться через входную дверь. Чего-то не хватало. Надо бы оставить Владимиру Константиновичу электронную экзо-записку о том, как что вышло, что она была здесь и что сделала. Прикидывая, над видеофоном её разместить или прямо в полумраке прихожей — чтоб и тётя Клава, если первой придёт, заметила — Алиса бросила прощальный взгляд на антигравитатор, на погасшие приборные огни. В этот момент произошло непредвиденное происшествие. Боковая стенка антигравитатора, про которую ещё пять минут Алиса могла ответственно утверждать, что она — плотный конструктивный монолит, и притом самого твёрдого состава, внезапно на глазах размягчилась. Дальше же посередине образовалось подобие некоего выпяченного рыла, которое затем беззвучно всосалось вовнутрь, мгновенно оставив на торце прибора достаточно широкий и тёмный люк. Слегка вытаращив глаза, изумлённая Алиса следила с порога комнаты за происходящим. В люке что-то шевельнулось, и вконец заинтригованная девочка подумала, уж не выбраться ли оттуда решил кто-то. Вдруг Алиса увидела существо, судя по всему, прямоходячее, как человек, но при всём при том более всего похожее на довольно некрасивого жирафа. Рот у него был перекошён, одно ухо примято, один глаз косил. Вообще-то ушей было ровно четыре, но самым забавным было не это, а то, что макушка у него была словно бы вжата внутрь головы, прямо как резиновый мячик. Алиса уже было усомнилась, животное перед ней или робот, но в этот момент со смешным шлёпающим звуком голова жирафа распрямилась. Вогнутые вовнутрь и по той причине незаметные доселе рожки устремились вверх, уши встали на своё место, а глаза и рот приняли правильные формы. Вдобавок ко всему внимательная Алиса заметила пульсирующую синюю жилку слева от макушки пришельца, что для космобиолога не оставляло сомнений: перед ней естественное существо. Существо, притом — она это чётко заметила! — было упаковано (или одето?!?) в интересную, слегка серебристую массу, местами потемневшую и потёртую, которая, будь она на человеке, могла бы запросто сойти за какой-то облегчённый скафандр или даже беговой комбинезон. Но, судя по открытым участкам тела, это был самый что ни на есть жираф, или, на худой конец, какой-то олень — так, ничего, жёлтенький. Шею, руки, лицо покрывал очень короткий ворс или пушок буровато-жёлтого цвета. Жираф тяжело вздохнул, энергично, но с видимой и словно неожиданной для него самого тяжестью выбрался из прибора, вытащил оттуда какую-то похожую на большую и странную торбу вещь и, прихрамывая, сделал свой первый шаг в комнате, оглядываясь вокруг. Алиса замерла в дверях, с интересом наблюдая за поведением странного гостя. Может быть, в первый момент она немножечко и испугалась, но потом любопытство уверенно перевесило замешательство. Поводя ушами в противоположные стороны, вертя головой на длинной шее, строя забавные рожицы и чуть щуря глаза на прямое солнце, жираф осмотрел обстановку комнаты и даже попытался выглянуть в окно. По губам его пробежала дрожь, и Алиса услышала «Унг... бэр лэх...» Сама она продолжала наблюдать, приветливо, но загадочно глядя на пришельца и представляя себя частью обстановки комнаты — против чего странный жираф, для которого всё было в новинку, естественно, не возражал. Жираф провёл передними конечностями по своим голове и шее, и Алиса увидела по три пальца у него на каждой.       - Кэн... тха дэ... тао ле, - пробормотал он. «На крик какой-то не похоже. Словами говорит!» - подумала про себя Алиса. «Ну, всё! Не животное».       - Кэнтхадэ... таоле, - повторил жираф, и в голосе, действительно чем-то напоминающем тембр ржания копытного, послышалось удивление и даже облегчение.       - Кэнтхадэ таоле, - осторожно повторила Алиса, стараясь выговаривать поточнее. Уши жирафа быстро метнулись на звук девочкиных слов. Пару секунд пара опушённых ресницами чёрных глаз искала контакта с её глазами. Эти глаза показались Алисе растерянными, даже с каким-то затаённым озорством, но очень уж измождёнными чем-то, даже, похоже, выражали страдание. Всё так же хромая, жираф приблизился к Алисе шага на два, не больше. Алиса молчала, только глядела приветливо. Вытянув шею ближе, жираф потрогал ушами и губами её халат. Тогда Алиса осторожно протянула руку и погладила жирафа вдоль гривы, закончив касанием ушей и мягкой головы. Голова и вправду вверху совершенно мягкая, но упругая, как отметила девочка про себя. Жираф посерьёзнел, отодвинулся, направил три пальца левой руки на неё и произнёс:       - Исэм сэх!       - Исэм сэх! - приветливо повторила Алиса, копируя жест пришельца своею рукой в его сторону.       - Исэм... сэх?! - повторил жираф, делая упор на последнее слово, и в его голосе почудилось что-то вроде лёгкой обиды или, впрочем, скорее лёгкой досады от непонимания. Какое-то время они стояли с Алисой друг напротив друга, показывая каждый на другого и строя рожи от улыбок до надутых губ. Потом Алиса мысленно построила вопрос на космолингве о том, кто он и как его зовут, и произнесла вслух. Жираф грустно глядел на неё. Понимание отсутствовало.       - Исэм сэх, - печально повторила Алиса тогда ещё раз, и, вглядевшись в разочарованные так по-детски глаза пришельца, вдруг рассмеялась со звуком, - тю!       - Жи?! - вдруг резво оживился жираф, тыча себя в нос.       - Тю-у! - весело, но не обидно продолжала смеяться Алиса.       - Зо... дэ... ксюэдэттиабб... жи сэй, - услышала она. - Оттанжех?! Алиса замерла, слегка вытаращив глаза — примерно такой её изображал в двадцатом веке художник Мигунов.       - Жи сэй... зодексюредециаб, - пришелец смотрел очень серьёзно, прося её внимания: он теперь тыкал двумя своими пальцами и водил ими по планке справа на груди своей одежды, где и вправду было что-то написано. - Зо-дэкс. У-рэ-дэц-си-аб. Фэханипо. Жё... жиэ. Фажан! Алиса кивнула, прикрывая глаза. Она не решалась повторить странно звучащие слова, из которых, к тому же, половины сходу не разобрала и не запомнила. Похоже, жираф догадывался...       - Тю нэ?! - наконец протянул он обе передние конечности к ней просительно.       - Алиса. Селезнёва... жи сэй, - вдруг, неожиданно для самой себя, сообразила добавить она. - Алиса Селезнёва. Москва. Россия. Земля.       - А... и... сэ. Син... лэх... вёнг, - попытался пробормотать гость, но, впрочем, смущённый своим отвратительным русским произношением, тут же поник и затих.       - А-ли-са, - поспешно конкретизировала девочка и погладила жирафа по руке. - Просто А-ли-са. Запомнишь?       - А-ли-са, - сделав над собой усилие, уже намного чище повторил пришелец.       - Ну, вот и хорошо. Пойдём ко мне — это не наша квартира. Дай я тебе помогу! - Алиса взяла жирафа за лапу и повела из комнаты. Обходя чёрный, загадочный и даже какой-то теперь унылый антигравитатор, Алиса решила, что он стоит на половичке криво и основательно нажала на него рукой, чтоб подвинуть. Прибор не подался и при этом и на миллиметр. Алиса не хотела сдаваться сразу и попробовала обеими руками. Босые ноги поехали прочь по полу от аппарата. Увидев такое, жираф сначала слегка удивился, а потом вцепился обеими конечностями в боковину антигравитатора, помогая Алисе. Пришельца смешно натянуло от натуги, но прибор стоял так, как будто был приварен на наностержни. Пришлось снова погладить его между рогов, чтобы уговорить отступить. Что ж, не зря она всё-таки подправила движения прибора, пока тот ещё не обрёл свой поистине жуткий вес. «Ох, какая я умная да хитрая!» - с самодовольством подумала девочка и тут же мысленно упрекнула саму себя за подобные настроения. Сделав несколько шагов и не вспомнив сразу, как выйти в прихожую квартиры Калининых, она зашла случайно на кухню. Работа была действительно сделана на славу: посуда устилала пол, но ничто из неё не было битым. Машинально девочка наклонилась, собирая тарелки и чашки с пола. Её примеру последовал и жираф! Он точно копировал все движения Алисы с той сноровкой и точностью, которая бывает только у разумного существа. Но, когда они забрали всё с прохода и дошли до подоконника с мойкой, жираф вдруг дёрнулся вперёд, придвинул губы к крану и нашарил шаровой выключатель. Он запил воду из-под крана с нетерпением и огромным удовольствием. С удивлением и сдержанным смехом за этим наблюдала Алиса.       - Зодекс! Зодекс! - Она провела рукой по его гриве. - Пойдём, здесь не надо! Я тебе соку дам! Молока! Услышав своё имя (и теперь, по этой реакции, уже ясно было, что это — что-то вроде имени), жираф с видимым сожалением оторвался от водопровода и отправился за ней.       - Ог. Ог!.. - сказал он, указывая на капельки воды и явно пытаясь что-то объяснить. - Сенэр удж лехе эши-и... Алиса не поняла. Дойдя, наконец, до прихожей, Алиса задержалась, вошла в компьютер Калининых под никнеймом «я не я» и продиктовала короткую записочку: ТЁТЯ КЛАВА! ДЯДЯ ВОЛОДЯ! В ДОМЕ УСТАНОВИЛАСЬ НЕВЕСОМОСТЬ. АНТИГРАВИТАТОР Я ВЫКЛЮЧИЛА. В НЁМ НАШЁЛСЯ ПРИШЕЛЕЦ ЗОДЕКС. Я ЗАБРАЛА ЕГО С СОБОЙ. ЕСЛИ ЧТО, ОБРАЩАЙТЕСЬ. АЛИСА СО ВТОРОГО ЭТАЖА Проходя по лестничной площадке на уровне четвёртого этажа под руку со слегка хромающим гостем, Алиса встретила соседей. Жираф с интересом рассматривал людей. Люди, наслышанные о профессии Селезнёвых, без особого интереса смерили взглядом жирафа и, с гораздо большим недоумением — Алисины халат и босые ноги.       - Не подскажете, чьи эти чашечки? - открыла карман, показывая подобранную посуду, Алиса.       - Поставь в подъезде. А хочешь, напиши при входе объявление, что они у тебя, - отозвались соседи, неодобрительно покачав головой. Алиса так и сделала. В полумраке подъезда появилась соответствующая экзо-записка. Молчаливый жираф позволил себе выглянуть наружу и произнёс непонятное:       - Фэ-ха-ни-по... Иторх энселэн Фэханипо...       - Идём-идём, - быстро одёрнула его Алиса. - Покушаешь, придёшь в себя... Лицо робота Поли выражало умиротворённую улыбку: он только что закончил прибирать всё в квартире после разгрома, устроенного нежданной невесомостью. Конечно, и в спальне Алисы тоже, и кровать была застлана, и даже бабушкины мишки куда-то уже успешно подевались — надо же, так и поиграть не успела.       - Алисочка, прошу к столу! Качества овсяной каши с мангустиновыми вкраплениями, благодаря приготовлению в условиях невесомости, сегодня просто отменные, - пропел робот, похвалив собственный труд.       - Полечка, ты такой заботливый. Но ещё десять минут. Видишь, я не одна? Это Зодекс. Мне надо помочь ему прийти в себя с дороги, - торопливо сказала Алиса, прыгая на одной ноге и вытрясая из второго тапочка марсианского богомола.       - Зодекс. Здравствуйте! - ровным тоном произнёс домашний биологический робот.       - ...Охэвэйд! - выдохнул пришелец, смешно вогнув лоб вовнутрь, после некоторой заминки.       - Алиса. Пока горячее. Был затрачен определённый труд... - скромно попросил Поля, скрещивая на груди манипуляторы.       - Я очень, очень благодарна, - Алиса остановилась в дверях ванны, с трудом удерживая Зодекса от желания снова приступить к питью водопроводной воды. Вообще-то она от питьевой не отличается в их времени, проходя ионные нанобарьеры, но так просто. - И затрать ещё один труд: приготовь, пожалуйста, коллоидный раствор. Хоть Алиса заканчивает и всего второй класс, у них все знают, что мыльная вода является физически коллоидным, то есть похожим на клей, раствором. А вы знаете? Алиса велела Зодексу разуваться. Не знаю, как уж она это велела, ведь язык друг друга по-прежнему оставался для них непонятным, но жирафёнок понял. Когда шли по лестнице, она заметила, что у того правое копыто, или что там у него, поранено. Очевидно, оно сгорело при пожаре антигравитатора. Зодекс благодарно принял её манипуляцию. Поля помогал Алисе: стоял над душой с полотенцем, вежливо ожидая, когда она закончит. Алисе было интересно, ведь не каждый день космические звери прибывают прямо с доставкой на дом. А, к тому же, на нижних конечностях у пришельца оказалось в два раз больше пальцев, чем на руках. Убедившись, что в остальном гость более-менее цел, девочка вспомнила про внутренние часы. До школы меньше десяти минут! Проводив Зодекса за стол на кухне и машинально пододвигая ему свою тарелку, Алиса начала быстро одеваться. Жираф вдохнул аромат и стремительно набросился на еду. Поля застыл в недоумении.       - Алиса, а что же ты поешь? Нельзя уходить голодной! - рационально, как все роботы, возразил он.       - Да я... не очень голодная... - замялась Алиса. - Ну... чего-нибудь попроще! Она снова зашла на кухню. Зодекс смотрел на неё с благодарной преданностью. Алиса склонилась над ним и поцеловала в мягкую, упругую макушку. Затем, открыв холодильник, взяла апельсинового соку (идентичного натуральному) и достала заесть котлету, которую не съела вчера. Эта котлета тем более была идентичной натуральной, может быть, даже из мяса каких-нибудь драконов, так что очень питательная. Тем же, кто обеспокоен за судьбы драконов, я скажу, что они не пострадали — будущее широко применяет карникультивацию или выращивание готового мяса. Кот Мышка просительно мяукнул и высунул лапу со шкафа, требуя свою долю. Алиса оторвала ему половину своей холодной котлеты и сказала Поле с порога:       - Всё, Полечка, я пошла! Пожалуйста, поучи Зодекса русскому языку. Бедняга совсем не знает даже космолингвы! Постарайся узнать, откуда он и что с ним случилось. Для папы сюрприз. Да, а полочку я прибью сама. Поля не нашёл, что возразить. Задачи, поставленные ему Алисой, могли быть удивительными, но не были не имеющими решений — с точки зрения математики, кибернетики. Для роботов составление тезаурусов любого языка для общения — технический вопрос несложного порядка. А как приделать старую дедушкину полку, крепления которой вышли из стены от воздействия невесомости, он и сам пока не догадался. Алиса весело и живо бежала в школу, хлопая себя портфелем по коленкам. Не столько и не только потому, что ей было весело или хотя бы интересно от утренних происшествий, а потому, что надо было успеть. Это не сложно, ведь ни троллейбусы, ни автомобили ей дорогу не пересекают. Правда, над головой у девочки пролетело четыре, а может, даже пять флаеров скорой медицинской помощи. Все они направлялись куда-то на юго-запад. «Какое утро удивительное!» - подумала Алиса.