ПАХАРЬ И ОБЖОРА
Жили-были в древнюю-сверхдревнюю пору в Полуденной земле два богатыря. Оба они были горазды творить чудеса, да чудеса эти были у каждого другие. С заката ночи до рассвета дня, изо дня в день, делали они каждый по великому свершению: здесь впрямь было чему подивиться. Не было такого удалённого и бесплодного грунта, что не под силу бы было возделать Пахарю. Дельно водил он тяжёлый плуг, и от труда его расцветали угодья планеты, воскресали пустыри, вздымались сады. Борозды за плугом его поднимались как снега, а зитаурех благодарили и восхваляли его работу как невиданный дар. Не было и вещей, благ, никакого сбережённого добра, на которые бы не позарился Обжора. Рассвет ночного солнца сменял закат дня, а он всё съедал — от деревьев до сырья, от зрелого плода до орудия труда, от текучего времени до носителей бремени. Сильно страдали от того зитаурех. И то проклятие видел и Пахарь. И решил он защитить от этого жизнь. И пришёл такой день, когда он воскликнул: «О, Долг бытия, справедливости твоей не отвечает это положение дел! Всю свою жизнь я возделывал грунт, чтобы дать радость миру, а ничего не возделал такого, чтоб не забрал с собою Обжора на мучения всему миру! Дашь ли ты мне во всей моей жизни остающихся дней силу возделать такие высокие, устремлённые к небу горы вокруг моего края, чтоб Обжоре одиноко остаться во дворе своём и уделе, а всё бы остальное стало для него потеряно, чтоб осталось пахать и ему грунт?!» Со слезами возопил так Пахарь, и упал без сил на почву, где он пахал. И во сне явилось ему доброе указание Долга бытия, чтобы сотворил он этот свой величайший подвиг — чтобы воздвиг чудесные горы по краям всей Полуденной земли. Захода солнца ночи раньше пробудился богатырь этот Пахарь. Попрощался он со всем дорогим, что было у него в жизни, взял широкий плуг и начал свою величайшую работу. Засадил он глубоко в недра плуг, и, разорвав грунт, возводил тот высокие чёрные горы за собою следом. Не трудился никогда Пахарь так, как в этот день. Плуг его, врываясь вовнутрь Фражента, превращал сантхар в дельтхор, обращал пюм в лерутов, делал тоб бакахами — как если бы комары становились орлами, улитки — кабанами, а кроты — тиграми. Где стояла гладь равнины, выросли чёрные гряды с синими верхами, вытянутыми к небу, где нёс свою воду маленький ручей — там горные реки устремили свои потоки. Поляны стали от его трудов заповедными лесами. Не было поры, чтобы Пахарь трудился, как в тот один раз, не стало времён, словно то, и после него. Вспахал великий богатырь кругом всей Полуденной земли, от залива до моря, одни широкие горы. И в конце этой тяжкой работы затрясло у него и руки, и ноги. Посмотрел Пахарь благодарно в небо, воскликнул: «Даром Долга бытия было прожить хорошим пахарем, чтобы завершить мне такую работу!» И упал он с плугом своим в ущелье, где уснул навечно. Во всех концах горевали жители Полуденной земли о смерти своего учителя пахоты, а, научившись пахать, как он, всё делали для своих полей. Этой печали не доводилось чувствовать только Обжоре, который с пробуждением на следующий за делом Пахаря вечер обнаружил имение своё отгороженным горными цепями с острыми пиками. Что осталось ему на еду? И стал он питаться одною рудой с ночи до ночи. Да только стали эти дела ему тяжким трудом. Несъедобными оказались горы для него, и тогда он тоже взял заступ и принялся трудиться над горным сырьём. Прошли возраста и сменились эры, когда, наконец, пробился он сквозь упрямые недра, чтобы объединиться с окружающей жизнью. Да только не было уже Обжоры в том, изнурённом, пробившемся богатыре. Не мог тот уже есть блага, и зитаурех его не узнали. Почтил и тот Пахаря-богатыря, пожертвовавшего свою жизнь на то, чтобы, живым оставшись, умер тот в качестве Обжоры. Заворожённая Алиса тихонько посапывала на крышке стола — она даже не перебралась под одеяло. - Ну, как тебе? - осведомился жирафёнок. - Я эту сказку больше всего люблю. Мне её бабушка Шетия всегда рассказывала, когда мне было больно или грустно. А ещё я хорошо знаю сказку «Три дерева». Бабушка Шетия много знает сказок... Эх! Если бы ты могла послушать её!.. А ты что, спишь уже, Алиса? - Нет, ты что, Зодо-чо! - встрепенулась девочка. - Мне так интересно! Да-а... Вот это история... - Так а что же ты не спишь? Ведь уже, может быть, прошла ночь сегодняшнего, и настало утро завтрашнего дня! На Земле так темно ночью, я ещё не научился различать время! - признался Зодекс. - Может, тебе колыбельную спеть? - Спой! - обрадовалась Алиса. Она уже поднялась со своего места за столом, прошла мимо жирафёнка, погладила его лапу, забралась в свою кровать, накрылась одеялом и мечтательно пощупала ещё что-то под подушкой. - Здесь она! Хорошо лежит! Никто не проверял, - заговорщически шепнула она Зодексу, и для исключения намёков пояснила по-жугийски, - тан буссэ... И жирафёнок запел: «Со-о-хго-хго-хго-о, со-о-хго-хго-о...» - для первого слуха, почти так же, как на Земле поют «Баю-бай». Алису баюкало немало странных мелодий, от робота Поли и от Громозеки, но такую она ещё не слышала. Песенка то слегка убыстрялась, то чрезмерно замедлялась, и это каждый раз происходило по-новому, но чётко и ритмично. Слов она не поняла. Но это было разве важно!.. И было так и непонятно, дослушала ли она конец колыбельной от бабушки Шетии — похоже, к нему она уже счастливо улыбалась во сне звёздам за окном, провожающим ушедший день. И Зодекс тоже пропел её последние строфы в полудрёме. Но до поздней ночи продолжалось обсуждение в московском отделе разведки Дальнего космоса. Как только дядя Володя Калинин в общих словах изложил следствию по трагедии на площади Индиры Ганди версию, которая выстраивалась на основании смутных воспоминаний гостя с Фражента, с ним немедленно переместились туда. - Да как же вы нам раньше не рассказывали?! - изумлённо поинтересовались у него эксперты отдела систематизации, которых звали Фракин, Фларников, Альбеев и Мнацбинов, но вообще-то это было неважно. - Так, а раньше меня никто и не стремился выслушивать! - аргументировал доцент Калинин. Учитывая отношение к нему на совещании в Тарельчатом зале на Житной, этот довод был веским. Оказалось, что странные, зловещие и, судя по всему, могущественные существа были для знающих людей будущего не настолько уж мифическими. Хотя контактов с ними, слава звёздам, у них не было. - Пришелец из неизученного района Космоса называет захватчиков территорий своей системы «сапэхвале»? - щёлкнул пальцами в воздухе подвижный Фларников. - У нас в базе вызовов отдалённого космоса более двадцати лет значится понятие «Сапырвал». Рассказать вам, каков он из себя? Со стула не упадёте? - Зачем столь оскорблять старика, вот, не возьму в толк? - хладнокровно осведомился Калинин. - После всего пережитого и испытанного на самом себе — знаете, едва ли!.. Специалисты по систематизации не разделяли дяди Володиной бодрости. И ему тоже вскоре стало ясно, отчего. «Непроизводящая цивилизация», «раса интергалактических крысоедов» - вот далеко не самый полный перечень далеко не лестных, но точных эпитетов, которыми обыкновенно награждали мрачную уродливую структуру Сапырвалов все, кто имел неудовольствие о ней хоть что-то услышать, а тем более — несчастье с ней столкнуться. Хотя бы и (счастливо!) выжив после этого. Среди таких счастливо выживших значились не только разнообразные исследователи, первопроходцы и просто авантюристы со всех краёв Галактического содружества. Объединяло их то, что все они в основном были странная публика. О Сапырвалах и их страшных нравах свидетельствовали братья Жак и Огюст Гаскуа — европейские астронавты Первой партии Дальнего похода, главный конкурент колдуна Марчиляна парапсихолог Свид Святознавский с Серого Плука, и верный соратник Полугуса Земфирского Кидательный Киат, и даже мастер Гамолев из объединения «Серпуховтехника». А некто Фердинанду Имарейру из университета Тапажоса, оказывается, уже смоделировал на компьютерах вероятность нападения Сапырвалов на Солнечную систему и Землю, и оценил таковую в 0,0008034 и 4 в периоде. О расе Сапырвалов косвенно свидетельствовал даже задержанный в позапрошлом году ушанскими капитанами выходец с Земли, космический пират Даркхед, а в оценках мощи этих межгалактических грабителей сходился с учёными и менее известный, мало авторитетный в криминальной среде, давно перешедший к сотрудничеству со Службой Галактической безопасности мелкий пират Дзиккикка. Анатомия представителей расы, по общим оценкам их внешнего вида, совпадала с тем, как обрисовал врагов своего Фражента и других цивилизаций Системы светил определённости жирафёнок Зодекс. Круглоголовые, лобастые разумные существа о четырёх конечностях. Дышат кислородом и любыми его параизотопами. Осуществляют прямохождение. На голове имеют короткие окостенелые рога. Из биологически соотносимых видов фауны планеты Земля больше всего напоминают свиней. Дальше начинались трудности. Не имели определённых мест проживания в своей части космоса таинственные свиноиды. Точнее, в системе звёзд, где они то ли вовсю орудовали, то ли уже и вовсе хозяйничали, было у них несколько планет, полностью находящихся под их контролем — но предположить, были ли они видом, который сразу зародился на них всех, или же в процессе каких-то драм и катастроф эволюции вытеснил оттуда остальные, при имеющихся данных оставалось затруднительным. Так или иначе, Сапырвалы кругом этих планет отнюдь не собирались ограничиваться, активно путешествуя по всему космосу, применяя технологию трансспациального, или транспространственного перехода. Цели этих путешествий едва ли можно было считать мирными. По крайней мере, оценивая всё то, что они при этом делали. Несчастным космическим путешественникам приходилось видеть свиноидов в критические моменты жизни, которые для многих, увы, становились последними — при таранах и грабежах звездолётов, во время угона в рабство их собратьев и соотечественников, при похищениях учёных, чьи изобретения считались самыми перспективными и передовыми. Только Кидательному Киату и посчастливилось, благодаря не только отваге, но и редкостной изобретательности и нетривиальности мышления, спасти из лап Сапырвалов почти все конвои пелагейцев, действовавшие под его сопровождением. Но, опять-таки, увы: почти. Зато за этим занятием ему удалось собрать о свиноподобных братьях по разуму кое-какую информацию. Организация общества у них была отнесена им к скорее военным. Там действовала жёсткая иерархия. Сапырвалы никогда не выступали сообща, не уверенные в своей окончательной победе и непреодолимой безнаказанности. Попавших в окружение собственных разведчиков и лазутчиков свиньи бессердечно кидали. Вскоре после этого последние бедолаги, как правило, загадочно гибли, перед тем продемонстрировав противнику нечто вроде безоглядного героизма и самоотвержения: отбивались до последнего, подвергая себя опасности, грызли собственное тело, наносили себе иные непоправимые увечья. Космические корабли — по свидетельству мастера Гамолева, выжившего в окружении, носящие у них название зигзаголётов — после гибели пилотов-Сапырвалов взрывались, сгорали и изничтожались таким образом, чтобы по их деталям и составным частям удавалось как можно меньше чего-либо установить, а тем более узнать. Парадокс состоял в том, что, в то же самое время, загадочные свиноиды очень любили себя — почти до самозабвения. Любовь к себе, коли верить электронным книгам Свида Святознавского, секретно распространяемым в пространстве, для их расы составляла что-то родственное религии. Забулдыга Даркхед, грозно ухмыляясь голограмме комиссара ИнтерГПола, явленной по правилам галактического криминального процесса при задержании пирата, будто бы даже похвалился дружбой с одним из представителей расы, по имени Сапырвал Мухарбал. Похваляясь, этот на редкость чуждый интересам цивилизаций Галактического содружества бессердечный (да и безмозглый) пират, впрочем, сразу же и поёживался. Ведь ходили упорные слухи о практической странной способности свиноидов к всеведению, которые были и не новы. В их присутствии, а порой и на расстоянии от них, было нельзя решительно ничего утаить. Это напоминало какую-то мистику, из-за чего, впрочем, комиссар ИнтерГПола отказывался верить узнанному, списывая всё на воображение, блеф и понт пирата. Ругаясь на своих законных преследователей, Даркхед доходил даже до восхваления свиноидов, прямо восхищаясь ими. «Нам, кустарям, до них далеко — у них заправски поставлено дело — доберись они до вас, расчехвостили бы они вашу галактическую систему по самое никуда!.. Но, чёрт возьми, они, конечно, ох и чудовища — бррр!» - признавался он. На вопрос о том, почему же он не продолжает со свиноидом такую ценную дружбу, пират, косо озираясь, коротко оговаривался, что Сапырвалы дружат только там и только с теми, где они могут от этого иметь какую-то пользу себе, для себя. Эти факты косвенно подтверждал и опасливый Дзиккикка, по откровениям которого самое худшее, что могло ждать галактического путешественника при встречах с Сапырвалами — это думать о них плохо, осуждать или иначе быть нелояльным к ним. Тогда, и таким, гарантированно не поздоровится. Жака и Огюста Гаскуа, вырвавшихся из плена свиноподобных только благодаря хладнокровию, скорой реакции, отличному знанию техники и, конечно же — счастливой случайности и только ей! - получивших загадочные травмы внутренних органов, с которых были словно бы выпилены какой-то молекулярной пилой целые слои жизненных клеток, даже считали сперва тронувшимися на почве Дальнего космоса, и просто столкнувшимися с неизученной ранее болезнью. Но анализ их показаний подтвердил, что они действительно подверглись враждебной атаке разумных существ, и причиной её стала только их неподкупная честность, с которой они поспешили оценить их действия, что увидели. Цивилизация интересующих следствие существ, по имеющимся данным — не примитивная, более того, даже достаточно технотронная. Кроме упомянутых зигзаголётов, вероятно, построенных не ими, о чём свидетельствовали факты незавидных судеб тех из свиноидов, которые попадали в разного рода технические переделки — Сапырвалы использовали многочисленные навороченные прибамбасы. В первую очередь, это было оружие — самого разного назначения и модификаций. Но весомую долю в их жизни составляли и различные приспособления биологического и медицинского толка, такие, как экзомускулы — подключаемые к организму извне объёмы плотной мышечной ткани, увеличивающие в сотни раз физическую силу индивида. Приобретались они не благодаря труду целенаправленных тренировок, а выращивались на подопытных, порабощённых и используемых иначе родах животных, которые широко применялись в хозяйстве Сапырвалов. И это считалось очень важным не только потому, что большую часть жизни свиноиды проводили за агрессивной, опасной деятельностью, но и потому, что больше всего, после культа самих себя, у них был развит культ силы — причём, чем более отъявленной, грубой и непосредственной, тем более желанной, уважаемой и ценной. Жизненный цикл расы оставался загадкой, так же, как никому ничего никогда не удавалось понять и, например, об их жёнах и детях. - Вот! То, что надо! - подскочил на месте доцент Калинин, несмотря на приличную усталость. - С этим, и только с этим, и следовало работать!.. Как жаль, что я только теперь встретил перед собой адекватных людей... - Минуточку, - остановил его Фракин. - Как работать? Какие у нас увязки? Нервнобольной в бреду видел существ, поразительно похожих на Сапырвалов, и поэтому им были подчинены все его систематические действия? Вы астрофизик, и прекрасно представляете, какая техника должна пробивать эти несколько сотен светолет, да ещё и поддерживая оперативный сигнал... - Технику найдём. Полетели на Власту! У них там база. Есть или была! Не нужно терять время! - разгорячился Калинин. - Что же вы на Власте антигравитатор взяли, а базу не проверили, Владимир Константинович? - с ироническим укором заметил эксперт. - Время уже потеряно. А перед тем как лететь, надо, стало быть, подумать, как не потерять там и головы. Ведь, если всё вырисовывается примерно так, как поняли вы, очень мрачная картинка получается... На большую перспективу притом. - Насчёт этого не беспокойтесь, коллега, - перебил Фракина Альбеев. - Меры безопасности разработаны. Астероид Власта мал. Все беспилотные звездолёты-разведчики добрались туда из запрошенных квадратов без осложнения, и их никто не уничтожил. Свинки смелостью не отличаются. Следовательно, даже если на самом астероиде из Сапырвалов кто-нибудь сидит ещё — а я в этом сомневаюсь, можно сказать, со страшной силой! — мощному космическому флоту из охранных крейсеров СГБ они ничего серьёзного не сделают. Восхищены грубой силой? Предъявим им то, от чего они без ума!.. Конечно, и глупить там не надо, но, так вот. Сотрудница из моего отдела скоро построит схему операции... Эксперт Альбеев действительно привлёк свою подчинённую Тегену Даудказиевну, связавшись с ней по видеофону, пока Калинина знакомили со сведениями о свиноидах. У неё была привычка вставать рано, а жила она в Алма-Ате. Так что оперативность работы отдела была на уровне. - Уже легче! - слегка откинулся на кресле дядя Володя. - Но учтено ли в схеме операции, кто должен присутствовать на астероиде? Конечно, я бы отправился туда сам, и не хотел бы подвергать риску никаких посторонних людей. Но если есть люди, которые уже для этого дела не посторонние? И не только люди, кстати... - Вы имеете в виду ребёнка с планеты, с которой у Галактического содружества нет сношений? - быстро вставил Фларников. - Зодекса. Безусловно, - уточнил доцент кафедры гравитотехники. - Хотя я требую, чтобы его оберегали должным образом. Но... Как вам сказать?.. Было бы желательно и присутствие ещё одного ребёнка, нашего. Девочки, соседки моей. Которая обезвредила прибор, привезённый с Власты. Кстати, мой коллега Филидор Зелёный, под руководством которого она действовала в моей квартире тогда, тоже опытный путешественник и осторожный человек. Он хорошо знает технику, и сможет подсказывать нам там, что имеет к чему отношение в этих самых вопросах транспространственной переброски и связи. - Многовато на борту детей... - задумчиво пробарабанил по незримому столу костяшками пальцев Мнацбинов, - хотя... Может и маленький мальчик вести в маленьком небе маленький самолётик, если с планеты его будут направлять взрослые дяди за по-взрослому сделанные верёвочки. Хотя бы даже невидимые. - Это вы к чему, Эльдар? - не понял юмора Фракин. - Если бы инопланетянин не был одинок, его брали бы только в присутствии представителя. Короче, девочка пусть летит, но с кем-то из своих взрослых. - Селезнёвы будут вместе, - быстро подхватил Калинин. - Профессор — биолог-специалист, он сможет давать нам ответы на вопросы, связанные с устройством существ, следы деятельности которых нам, скорее всего, там придётся встретить. - Эльдар! - снова щёлкнул пальцами Фларников. - Ну, будете сопровождать, то есть — летите с ними? Вы в квадрате Галактики восемнадцать — четыре имели боевое столкновение с одним Сапырвалом, если я не ошибаюсь, в восемьдесят третьем году по Земле... Надеюсь, вопросов не будет? - Угу! Лечу! - пожал плечами Мнацбинов. - Это было ясно с самого начала. Альбеев как хочет, а вот вас с Фракиным было бы лучше видеть на связи на орбите Земли от и до конца операции. - Кстати, Пётр Иосифович, - обратился к Фракину Фларников, - увязка будет, как только ответ из Сеула получим. Версия связи через игрушку самая реальная. Корейцы — ребята серьёзные, они уже там на уши подняли ползавода, скоро очертят круг тех, кто её делал — и у нас будет полная картина происшествия. - И раскрытие высокотехнологичного преступления, - умиротворённо подытожил Фракин. - Как собираетесь преступников наказывать? - глухо спросил Калинин. Мрачная ирония доцента кафедры гравитотехники повисла в воздухе. Совещание закончилось, и дядя Володя, порядком утомлённый заботами и тревогами дня, немедленно рухнул на койку, как только ему её указали. Сгодилась ему привычка спать, не разбирая постели. Это значило вовсе не то, что он неаккуратный, а только то, что неприхотливый. Зодекса под утро вновь навещали сны о родной планете. После окончания первого цикла шинджуры родители взяли его впервые в гости к дедушке Амутьяну. Дедушка прилетал к нему совсем маленькому, садясь в турбопоезд в Ферраниполь, ещё со второю бабушкой (с папиной стороны), которую Зодо-чо запомнил смутно. Но в его чалуте — горном домике, прилепившемся к самому склону хребта Джертиансиаб во фронжугийских предгорьях, жирафёнок ещё никогда не бывал. Теперь ему предстояло увидеть не только настоящие горы, но и места, где рос папа. Сначала пара жирафов с ребёнком отправилась на Хоакбельнский вокзал. Бабушка Шетия провожала внучонка. На станции линии турбополитена, которую она называла Эгдобско-Бенейзийской, было забавное происшествие — один летающий кенгуру взлетел над залом ожидания и прицепился лапами за ажурный светильник. Кенгуру был довольно разноцветным — наверное, разрисовался, у них это принято. Через некоторое время прибыл электрический жираф (его обычно называют электрафом), и вежливо препроводил кенгуру в другое место. А папа тогда сказал, что зог до добра не доводит. В трёхместном бюоне семья летела одна, и по дороге было неинтересно: большинство участков старой междугородной трубы непрозрачны, улицу не видно, смотреть не на что. На станции Гафирельсиаб жирафская семья покинула его. Там мама сказала, что сейчас поедут на АТФ, потому что начинаются горы. АТФ оказалась интереснее пневмопоезда, это такой вагончик с колёсиками на крыше, который катается по рейкам из фоварха. Колёсики зубчатые, а в рейках множество отверстий. С высоты всё очень хорошо видно. Жалко, что ехали недолго, а в вагончике папе встретился какой-то старый жираф, который знал его маленьким, и с ним они сетовали на то, что АТФ развивается всё ещё медленно. На станции Садасиаб было уже очень жарко, и маленький Зодекс впервые увидел, как вода кипит и испаряется прямо в источниках. Но скоро взошло ночное солнце, и стало свежее. Жирафы долго пробирались по горным тропам. По бокам тянулись кривые стволики деревец, усеянных жёлтыми плодиками с колючками. Зодо-чо захотел сорвать один из них и обжёгся. Мама достала из сумочки-сёлхи какой-то пузырёк, протёрла ему лапу, и болеть перестало. Она сказала, что это не вредно, что это — стрекательные ампулы, с помощью их даже лечили спину в старые эры. А папа сказал, что дрок — название этого дерева по-жугийски — по-хоббеджиарски зовётся межапров. Когда Дзелунх на несколько субфаз затмил солнце ночи, горы погрузились в причудливый полумрак, но одна далёкая долина оставалась озарённой. Папа сказал, что это — огни города Джертиансиаба, до которого они не доехали. В своё время он предлагал отцу туда переселиться, но дедушка не захотел ни в какую. В этот момент родной посёлок Уредецсиаба-старшего уже вырос перед ними. По улицам, под быстрым рассветом ночного солнца, везли повозку декконы. Их сопровождал жираф, который обрадовался увидеть семью приехавших, и всё приставал с расспросами к папе: «Ну, как там, Цето-чо, в космосе, жить можно? Где лучше, у нас на Фраженте, или на Эзиджаббе? Как тебе жизнь на Фероне?» Декконы переговаривались между собой какими-то квадратными голосами, и их продолговатые фразы показались жирафёнку примитивными. Казалось, что даже пояса им надоели. Наконец показался чалут, прилепленный к подножью скалы. Вокруг него стоял ребрен, а за ребреном росли лианы овощных культур. Папа вздохнул, сказав, что мамин огород постепенно дичает. Видимо, в виду он имел бабушку — свою маму... За столом сидел старый жираф, задумчиво стиснувший в пальцах фарму с зогом. Он грустил. Увидев, кто к нему приехал, жираф несказанно обрадовался, оставил посуду в покое, и на его морщинистой макушке заходили рога. Дедушка Тьене не знал, что младший сын с невесткой и внуком приедет к нему именно сейчас. - Что же, Цето-чо, прислал бы из Гафирельсиаба искросигнал! Я бы направил за вами в Садасиаб деккона! - сказал дед. - Да ладно, пап, деккону тоже отдых нужен! - улыбнулся отец. - Он и так тебе всё утро, поди, помогал на огороде... - Ты ладно, а Зодо, наверное, устал, - заметил старый жираф. - Да и Жетишеа тоже. Она к нам надолго? Или, как обычно, проездом в Хоакбельн? Красные ленточки на маминых рожках шевельнулись. - Папа, никак не уйду в отпуск. Все требуют, чтобы я их лечила да лечила. Сегодня ночью поеду на конференцию по организации медицинского обслуживания в тропическом поясе, - сказала она. - Я приеду к тебе привести в порядок огород... - Хорошо, и Саниат довезёт тебя до самого Гафирельсиаба, а то я не знаю, ходит ли в такую пору АТФ, - воскликнул дед, имея в виду своего деккона. - А пока иди посмотри, там созрел рохомп. Что покушать, что с собой на дорожку взять можно... Эх... Рога на дедушкиной голове вновь горестно опустились внутрь. Он грустил. С тех самых пор, как потерял бабушку. Всё в чалуте и за ребреном напоминало ему о ней... - Ну а ты, Зодо, что стоишь? Как тебе у нас? Проходи, располагайся! Вот тут родился твой отец, и даже сохранились кое-какие игрушки! - снова немножко прояснился он, протянув голову к внуку. Дедушка Тьене открыл полог, зашторивающий дверь в маленькую комнатку. Пахло смолой и цедрой с дроковых плодиков. В комнатке действительно нашлись старинные жирафики, слоники, зайчики, а ещё электролётики и другие машинки, каких в игрушечном магазине уже не встретишь. А чего только не сыщешь в ферранипольских домах игрушки? Бабушка Шетия обычно брала Зодо-чо с собой за игрушками после посещения больницы. В качестве приятного. Например, если жирафёнку направляли рост внутренней перегородки бокового ушка — пусть это и не очень больно. Правда, сам Зодекс обычно предпочитал покататься по какой-нибудь из линий турбополитена. Где он ещё не был. Ведь в Ферраниполе их сорок девять. Проходят они не только через всю столицу, но и всю её ретанду. Дядя Регоэль — моряк, и отлично знает фражентографию. Он говорил, что Жугия — это восемнадцать и пять ретанд. И Зодо-чо запомнил это. После такого посещения детской поликлиники по весне Зодекс и бабушка летели в трубе старинной, вошедшей в строй на рубеже шестой и седьмой эр от падения древних царств Викториальной линии. На схеме транспорта Ферраниполя она окрашена в ярко-голубой цвет. Зодекс хотел посмотреть её, потому что они по ней практически не ездили — так уж она была расположена от их дома. А линия оказалась ничего особенного — станции не особенно красивые, даже труба непрозрачная во многих местах. Вдобавок горячий воздух труб не очень-то нравился бабушке Шетии. Впереди них летела какая-то девушка с красиво белёной шерстью, и напор горячего воздуха сорвал ленточки-зауделейны с её рожек, бросив в лицо жирафёнку. Маленькому Зодексу это показалось таким смешным... Когда бабушка, вытерпев путешествие, и внук вернулись в центр, они вышли на улицу Эрнгессолаб. Там есть большой двор детских товаров — самый большой во всём городе. Даже во всей Жугии. Они подошли к витрине с игрушками. И вдруг Зодекс увидел необыкновенно симпатичную куколку. Она, по всей видимости, изображала фантастическое существо. На Фраженте много разных зитаурех, и Зодо-чо видел практически всяких из них — если не в живую, то в фильмах. Знал он и гауриматов, и феронцев. Но среди всех них таких не было. Волосики были у неё только на головке, а личико, ручки, ножки — гладкие и розовенькие. Едва заметных ушек было только два, а рожек совсем не было. - Бабушка! Кто это? - указывая на игрушку, спросил маленький Зодекс. - Это? Ну, наверное, инопланетянка какая-нибудь!.. Придуманная. Таких не бывает... - Бабушка, а возьми мне её! - Ну зачем тебе, Зодо-чо? Это — для маленьких совсем... Ты же давно уже в куклы не играешь... Это была правда, и упрашивать бабушку Зодо не стал. Вот и сейчас жирафёнок действительно не очень заинтересовался детскими игрушками своего папы. Гораздо интереснее дела происходили под окном чалута: там на дороге, не доезжая до дедушкиного жилища авимов шесть-по-восемнадцать, а может, и меньше, остановился реомобиль. Капот у машины был открыт, а рядом стоял слон и озабоченно глядел в капот. В лапе у него была какая-то штука. Дед вышел посмотреть, и внук увязался за ним. - Привет, Эрент! - обратился к водителю старик. - Что, несколько дэпров не хватило дотянуть до станции? Жираф и слон поприветствовали друг друга лёгкими ударами центральных пальцев. - Да хуже, тоджеры стабль не генерирует, - пробормотал путешественник. - Вижу. Давай резервный бенцель, запитаю из домашней сети. А ты сам проходи поесть с нами, пока он заряжается, - дедушка Тьене погладил жирафёнка по голове. - У меня, вон, радость, гости приехали!.. - Здорово! Это настоящая помощь! Зайти неудобно как-то, я в машине побуду, - сказал слон. - Вот это, смотри, Зодо-чо, кстати, энергетический стабль! - старый жираф указал на прибор в лапе Эрента. - Не энергетический только, а реакционный, - осторожно поправил старика водитель. - Ах да! Ну, да я уж не разглядел — ночное солнце всё-таки, да и глаза старые, - сказал тот. Мама уже накрыла на стол, и даже в тауфаре маленького чалута установился аппетитный запах свежего рохомпа. Вспоминая разнообразие овощей планеты Земля, которое гостю с Фражента демонстрировали робот Поля и Алисин компьютер, жирафёнок на мгновение своего сна подумал, как рохомп напоминает огурец длиной метров пять-шесть, но тёмно-малинового цвета. Цветок его похож на оранжевые рога. А вкус у рохомпа — как у шоколада, сладкого перца и, как ни странно... колбасы. Сытное это блюдо, неслучайно ферранипольская бабушка Шетия готовит из него хтропонг. Но свежий, с огорода — особенный. Напротив места отца дед было поставил фарму, как у себя. - Отец! Надо от этого нам отходить. Горе — горем, да этим его не вылечить! - отказался папа. - Да уж знаю... - дедушка Тьене смахнул слезу. - От привычек уйти трудно. У вас же в космосе там строго, я знаю. А я-то всю жизнь в сиабе просидел... Остаток праздничного ужина проходил в относительном веселье, и дедушке очень понравились новые ферранипольские конфеты, которые ему привезла мама, а папа был рад тушёным корням шатора, как в детстве, такому грубоватому блюду по-деревенски. Незаметно ушёл слон, ещё раз поблагодарив за заправленный бенцель: реомобиль забулькал за ребреном, и вскоре исчез за перевалом. На небе ярко зажёгся Бадей. Ночь вступила в полную силу. - Ну что ж, Зодо: пора нам с тобой спать укладываться! - со смешной серьёзностью, сцепив центральные пальцы обеих рук, негромко сказал дед. Мама обняла Зодекса на прощание и сказала, что вернётся к ним, как только пройдёт её совещание в Хоакбельне. Она пожелала светлого отдыха голове и вышла. Жирафёнок устроился на наклонном, по-сельски грубоватом арайже, и закрыл глаза. Дедушка Тьене, вопреки обещанию тоже лечь спать, вышел с нею в тауфар, а затем — и во двор. Он выводил деккона. - Вот тебе, Жетишеа, Саниат! Он довезёт тебя быстрее и надёжнее реомобиля и АТФ хоть до самого Джертиансиаба, - послышался голос дедушки. - А назад дорогу он знает. Верхом ездить умеешь? - До Джертиансиаба не надо. Умею... Только мне неудобно, как-то... - застеснялась мать. - Да знаю, такая уж ты... Городская... - слегка усмехнулся старый жираф. По горной тропе, отбрасывая длинные причудливые тени в перекрестье лучей солнца ночи и Бадея, удалялась жирафа на декконе. Фожетия ещё раз проверила сёлху-сумочку с инструментами и самым необходимым. Предметом её особенного внимания на этот раз стала пара наручных ву: обнаружив эти туфли на месте, жирафа успокоилась. Мама Зодекса — врач, и ей часто приходится приходится переходить на четыре ноги. Когда спешишь помочь больному, это даёт приличный выигрыш во времени. Но руки медика должны оставаться максимально чистыми, поэтому все четыре ву должны быть в порядке... Отъехав от сиаба на приличное расстояние, жирафа сошла со спины деккона и пошла рядом с ним сама, чтоб он лишь указывал ей путь. Ей было жалко использовать животное. Последний поезд АТФ на Гафирельсиаб ждал её на станции — несмотря на затянувшееся, как всегда, прощание с сыном, всё рассчитала она правильно. А может быть, и верный Саниат помог, пронёс кратчайшей дорогой. Назад деккон побрёл сам. Мама отпустила его из Садасиаба. Дедушка понял, и немножко сокрушённо поцокал языком, рано встречая своего деккона у чалута. А наутро, едва дневное солнце осветило дом, жирафёнок проснулся один — дедушка с приехавшим в космический отпуск папой уже что-то мастерили во дворе. Зодекс знал: папа собирался показать ему днём особое кипящее озеро, замкнутое высоко в горах, и показать, как там надо купаться. А пока со двора, возможно, соседнего, доносились крики — это, наверное, отмахивалась от налетевших атхевов соседка дедушки тётя Уала: - Анира-бэжера! Анира-бэжера! Анира-бэжера!.. Что-то очень уж настойчиво она их отгоняла... и тембр голоса был какой-то не тот?.. Зодекс открыл глаза — и увидел, что Алиса прыгает по комнате на одной ножке, и, забыв про всё, вопит: - Пап, здорово! Вот это здорово! - Да хватит уже, Алис! Разбудишь Зодекса! - неодобрительно оборвал её Селезнёв. - Правда?! - Алиса легко подбежала к жирафёнку. - Ой, прости, Зодо-чо! Я не хотела! Я просто была рада... что мы всё-таки летим на Власту! Из прихожей выглядывал робот Поля, суетившийся по поводу сумбурного завтрака. Но при всей его скомканности он добросовестно проследил, чтобы завтрак был по-настоящему космическим. Через некоторое время они уже летели в прерывистой пелене верхних слоёв ионосферы. Незнакомый, огромный звездолёт Службы Галактической безопасности шёл в сопровождении двух беспилотных аппаратов разведки — так предписывала программа, составленная Тегеной. К тому же корабль ещё и был довольно старым: системы внутренней принудительной гравитации в его оборудовании не было, и поэтому в положенный момент все незакреплённые предметы и не пристёгнутые путешественники взмыли в пространстве кабины. Жирафёнку с его гахтейнмом было не привыкать. Он тихо подплыл к иллюминатору. - Красивая! - сказал он, наблюдая непривычную картину ярко-синей сферы в пушистой кайме облаков за ним. - Только почему-то голубая... - Это потому что кислород, - заметил профессор Селезнёв снизу: он-то был пристёгнут. - А Фражент — зелёный... - вздохнул Зодекс. - Зелёный такой, и местами розово-фиолетовый — где моря... - Как земляничка... - вставила Алиса, отвязывая ремень, чтобы очутиться с жирафёнком. - Дети, хватит баловаться! - нахмурился, заглянув в каюту Селезнёвых, Мнацбинов. - Займите ваши места!.. Зелёный услышал свою фамилию, и подумал, что его зовут — он, наоборот, отстегнулся и направился в каюту к Селезнёвым. Убедившись в ложной тревоге, механик махнул рукой и сделал пять плавных оборотов на месте. Алиса чуть слышно хихикнула. Механик хмурился с самого начала. Он был недоволен, что не выполняет своей привычной работы — летит тут в качестве пассажира, да ещё и на незнакомом корабле. Мало того, за Зелёным увязался ещё и Богдан Артуренко. Львовский гравитотехник случайно проходил его ангар в Космопорту именно в тот момент, когда видеофонили о том, что полёт на Власту утвердили. Он очень просил, чтобы его взяли — чтобы было, о чём отчитаться на конференции по возвращении из Москвы. - С утра обрадовал! - не сдержался Зелёный. - Тебе, как где-нибудь трагедия, так участвовать подавай!.. - Ну, трагедии в этом не усматриваю, но факт констатирую: полёт будет дюже важный для судеб усей Земли, - рассудительно возразил Артуренко. - Владимир Константинович, скажите же и вы слово! - Филидор, успокойся. Богдана возьмём с собой. Он — не худший гравитотехник, чем ты. Может, чего и он на месте подскажет, - урезонил друга доцент Калинин. Зато против отправки всем известного, всеми любимого неустрашимого борца с агрессорами космоса, каким был агент Андрей Брюс, естественно, никто не возражал. Возразил неожиданно сам Андрей — против того, чтобы его кто-либо беспокоил до прибытия на астероид. Он закрылся в специальной каюте и располагался там. И это тоже все приняли. Альбеев не полетел. Он был осторожен. На борту остался его робоаналог, к которому эксперт мог бы экстренно подключиться, если там чего. Вместо него вылетел его оперативник Хайдубасурманов, по имени Исмаил. Вот такая вот, если не считать штатных роботов, составилась компания на борту. Земляне отдалились от родной планеты до уровня пояса астероидов на рулевом ионном двигателе и, установив положенную связь с занявшими ещё ночью свои места на орбитальном комплексе СГБ Фракиным и Фларниковым, осуществили транспространственный переход. Теперь за иллюминаторами корабля всё обстояло не так, как в привычных краях Солнечной системы, хотя для глаза астрономически опытного она была всё-таки видна, но на почтительном расстоянии — Солнце искрилось едва заметным лимонным шариком, поодаль проплывали темноватый Юпитер, окольцованный Сатурн и синеватый Уран, а Земли вообще не было видно. Обстановка на звездолёте была действительно очень взрослая. И даже какая-то настороженно-унылая, если не мрачная. Механик Зелёный добавлял её своими рассуждениями. Прорезался грависигнал: на связь повторно вышли кураторы следственного путешествия. - Переход выполнен штатно, - отрапортовал Мнацбинов. - Какие там оперативные новости на Земле? - Ранним утром сорвался в неизвестном направлении с Земли Ларс Торнсенсен, - объявил Фларников. - Ну, тот самый, что три года назад освободился, отбыл наказание. По прозванию Белый Слон. - А, знаю. Туда ему и дорога, - пожал плечами Эльдар. - Земля не сильно пожалела. Определил себе более подходящие места для своей деятельности — менее цивилизованные?.. - Э, если бы! - усмехнулся Пётр Иосифович. - Выбыл он не по своей инициативе, не на личном транспорте, а по поручению и на звездолёте камбоджийского картеля «Аньят-Маньяй». Как тебе это нравится, а? - Да никак, - скривился Мнацбинов. - Петь, любишь ты говорить загадками!.. Я, конечно, понимаю, что эти территории на Земле до сих пор — место нашей, скажем так, недоработки. Но не они же, в конце концов, закреплены за нами в качестве участка ответственности, так что претензии — ни к чему... - Да ни к чему-то ни к чему, - укоризненно улыбнулся Фларников, - а только подумать о том, для чего бы это, и что это может быть за полёт, стоило бы и нам... Не вернулся бы он на Землю с грузом чего-нибудь оригинальненького — в растениеводческом плане, как думаешь? - Надо контролировать, - коротко буркнул Эльдар. - Что ещё нового? - Вот именно: что ещё плохого? - вставил Зелёный. - Так точней, ребята... - Ещё совершил побег с астероида 17-91 террорист Святорог, - проинформировал Фракин. - Ему там оставалось отбыть совсем ничего от наказания. Это, который хотел установить на Земле диктатуру. - Ото ж уже хужéе, - покачал головой Артуренко. - Помнится, он же вообще намеревался всех выселить в космос украинцев... - Это теперь неактуально, - улыбнулся Фракин, - Земля не та. А важно то, что он в своё время рвался к Сапырвалам — к тем самым, к кому вы летите, ознакомиться с их технологиями, а его послали там, так что... - Так что ничего! - упорно настаивал Мнацбинов. - Послали, и ещё раз пошлют. А мы ни к кому не летим, потому что свинки трусливые — как все, кто упрям и жесток. Помяните моё слово. Их там не будет: нас встретит пустая Власта. - Это что же? Исследование окажется бесполезным? - взглянул на Эльдара Зелёный. Эксперт Мнацбинов пожал плечами. - В конце концов, для нас это — десятый вопрос, - бросил он, не нашёл, чего лучше. - Для нас этот вопрос — не такой уж и десятый, но... но... - поспешил извиниться молчаливый Хайдубасурманов. - Встретим мы там не то, что запланировали встретить. Конечно, от нас тоже будет что-то зависеть, но не больше, чем что-то. - Да что там... Бесполезно! Инициатива безнадёжно перехвачена! - проворчал Зелёный. - Ведь я припомню вам, кажется, стратагему Сунь-цзы, древнекитайского военного мудреца: «Бой, который возник на том месте, где он не должен был возникнуть, уже наполовину проигран»... - А я так не считаю, - умиротворённо улыбнулся дядя Володя, отпивая из гермостакана немного чая с могильно-картофельным вкусом. В рубку приплыла Алиса. - Кто разрешил? - всполошился Хайдубасурманов. - Ну... вы сами включили надпись, что переход завершён, так что... - нашлась Алиса. Хайдубасурманов махнул рукой. И тоже повращался немного. Алиса на этот раз осталась серьёзной. - А дайте попробовать, дядя Володя? - непринуждённо спросила она у доцента Калинина. - Да он невкусный, - улыбнулся ей тот, но достал и наполнил такой же стакан. - Вот, возьми... Алиса сделала несколько глотков, но не поморщилась. - А по-моему — ничего! - сказала она. - Для разнообразия. - Это чаезаменитель, - виновато объяснил Калинин. - Из синтез-автомата старых кораблей. За иллюминаторами пошли астероиды. Автопилот постоянно корректировал курс. Наконец один из них стал стремительно расти перед ними. Звездолёт вышел на орбиту Власты, но не шёл на снижение. На орбите дежурило много техники. Вся она была беспилотной, но непрестанно устанавливала связь со звездолётом. Брюс вылетел из каюты и вышел в открытый космос. Лучи биоискателей бороздили поверхности астероида вдоль и поперек. - Видишь, Алиса, - привлёк к себе дочку профессор Селезнёв. - техника тщательно всё проверит, нет ли там кого, кто бы мог что-то замышлять... - Ух, как интересно! Это же сейчас свинки-милитаристы ка-ак выскочат нас встречать, да? - Алиса подскочила так, как будто кресло под ней превратилось в наноиголки. - Вам не кажется, что у вас неадекватный ребёнок? Простите, профессор, - вытаращил глаза Хайдубасурманов. - Но у неё какое-то клиническое бесстрашие. Я бы сказал, притуплённое чувство опасности. - А у вас всех остальных — оно обострённое, да? - надула губы Алиса. - Тогда должен же быть кто-то один... Серьёзное лицо Исмаила изменилось в чуть заметной усмешке. - Реакция биоискателей ноль, - послышался отчёт роботов. - Внутри небесного тела также ноль. - Я так и знал! - торжественно отозвался Мнацбинов. - Согласно программе корабль начинает спуск, - раздался приятный, немного с акцентом голос Тегены. - Квадрат посадки корабля отвечает месту нахождения артефактов при предыдущей посадке под руководством Владимира Калинина. Начались перегрузки, но небольшие — притяжение астероидов маленькое. Даже система преодоления перегрузок не была подключена в этот раз. Незадолго до этого возвращённый из открытого космоса Брюс занял передовое место перед шлюзом выгрузки. Он был полностью экипирован на любой вариант развития событий. За камерой поднялась несусветная пылища, но даже сквозь неё та самая башенка, которая оставалась на астероиде после уртенседжила с Фражента, была хорошо видна. - Выдержка шестнадцать галамигов после выбытия робота! - предостерёг Брюс. Колёсный робот-астероидоход отстегнулся и стремительно подкатил к башенке. - Пзонк! - саданул взрыв, и он него всем чуть не высадило перепонки. Скафандры спасли. Лишь прозвенел, словно жестянка, о корабль опрокинутый робот, который, впрочем, тут же перевернулся вниз колёсиками и, протестировав себя, заявил, что он — в порядке. - Вот это да! - воскликнула Алиса, которая не успела испугаться. - Вот так свинство, - пробормотал Зелёный. - Да уж... Свинство... - пробормотал Мнацбинов, следуя по тропе за роботом и Брюсом. - Но, может быть, ещё минимальное. Пыль улеглась. Куски башенки разбросало во всех направлениях, и теперь, чтобы их все осмотреть, понадобилось рассредоточиться по местности. Приборы чётко зафиксировали мощность взрыва. Несмотря на относительно слабый хлопок, она составила больше килотонны. И радиус разлёта осколков сооружения, с поправкой на слабенькое притяжение Власты, составил около дзанта. Так сказал Зодекс, поднявшийся на вершину естественного холма, укрывавшего корабль от пыли. - Ну что, Алиска, желала ты мне подняться в башенку? - грустновато усмехнулся дядя Володя. - И что бы со мной было? Да, ладно, со мной — а с нашим длинношеим другом, что?.. - Взрывчатое вещество, с помощью которого детонировала постройка, имело форму таблеток, - послышался по рации скафандров голос Андрея Брюса, разбирающего совместно с тремя роботами один из образовавшихся завалов. - О, обнаружен не сработавший образец. Так, его надо деактивировать и упаковать для изучения в околоземной лаборатории. Осторожней, «Кофр-52»!.. Прорези под образцы... выполнены не раньше, чем... тридцать-сорок часов Земли тому назад?! - Я же говорила! - выразительно посмотрела на доцента Калинина Алиса. - Дайте... таблетку! - внезапно засуетился Зодекс. - Я на неё посмотрю... - Юноша, нам тут не нужны лишние жертвы, - сказал ему Андрей Брюс. - Вообще уже хватит жертв. - Да я бы мог понять — это та, про которую папа говорил, или другая? - попросил жирафёнок. - У него там на планете Сапырвалы заставили делать взрывные устройства одного... жирафа, - пояснил Брюсу дядя Володя. Андрей послал викад с изображением взрывчатой таблетки группе Калинина. Все внимательно столпились вокруг доцента, изучая изображение и делясь своими замечаниями. Группа Селезнёва меж тем брела среди сиреневато-серебряных барханов уже в нескольких сотнях метров слева от них. Он всецело погрузился в изучение местности. За профессором понуро ступал Зелёный, сопровождали их Артуренко с Хайдубасурмановым. - Странно, что долго не видно следов артефакта, ради которого был затеян взрыв, - задумчиво произнёс Селезнёв. - Неужели только ради «встречи» непрошеного гостя?.. Так, а вот это что? - Это? Барахло какое-то, - эхом уныло отозвался механик. Внимательный глаз профессора выделил в песке обломки трубки или пенала — если так можно было бы обозвать то, что делали не земляне. Внутри блестели какие-то мелкие предметы, отражая свет звёзд. Алисин папа осмотрелся, и вдруг, неожиданно пригнувшись, схватил находку. Подтянутый, лёгкий на подъём Хайдубасурманов дёрнулся к нему, как чёртик из колбы. Но не успел. - Что вы делаете?! Убьётесь же!.. - заорал он на профессора. - Милейший, да оно же не взорвалось, - вступил в разговор Артуренко. - Та, я вам скажу, на мой намётанный глаз гравитотехника — там нечему же взрываться. Структура кристалла слишком прочна, чтобы высвобождать энергию взрыва... Вот как же научные исследования проводить можно под вашим конвоем, скажите мне на милость? У Хайдубасурманова задёргалась щека. - Не скажу! - недовольно пробормотал он. - По инструкции говорить не обязан. А вот охранять вас тут — обязан по инструкции. Я вам за жизнь и здоровье отвечаю. А вы мне — мешаете!.. Селезнёв между тем раскрыл коробочку. Отбрасывая искорки теней, кристаллы загадочно сверкали в лучах далёких звёзд. Их было, как выразился Богдан, три с половиной: последний сильно уступал в размерах остальным. Полюбовавшись искрениями, профессор взял один камешек в пальцы. Внезапно внутри камешка потемнело, и он из серебряного стал на мгновение фиолетовым, затем — зелёным... - Ну что же, Филидор, наверное ты согласишься теперь, что вряд ли эта вещь — барахло? - иронично заметил Зелёному Селезнёв. Механик задумался, но полностью решил с профессором всё-таки не соглашаться. - Скажем так, ценность её весьма ограниченная. Хотя и сказать, чтобы она стоила нуля без палочки, я не могу, - нашёлся он. - Драгоценные камни и золото нынче никого не прельщают на Земле. Они стоят ровно столько, сколько их химическая формула. - Драгоценный камень, говоришь, да?.. - Селезнёв задумчиво разглядывал находку под разными углами зрения. - Больше всего напоминает селенит. Но преломляет волны сверх селенита, как гипер-селенит какой-то... Видишь, в структуре кристалла что-то меняется. Он реагирует на мои пальцы, словно хочет мне показать что-то... А может, я бы даже предположил, что он — живой? Только метаболизм замедленный?.. Подключим-ка генератор импульса?! - Я, наверно, дальше один пойду, - буркнул Зелёный. - Э, нет! Давайте не разрываться! Как мне вас по отдельности охранять?! - всполошился Хайдубасурманов. - Минуточку, я уже догоняю вас, - вежливо возразил Селезнёв. - Я уже всё подключил. - Идёмте плотнее друг к другу, - суетливо произнёс Хайдубасурманов. Они возобновили путь через большую ложбину между барханами. Зелёный хмурился и вздыхал, но губы его были сжаты. Тем больше было удивление Селезнёва, когда он смутно, как во сне, но вполне определённо услышал, вернее, почувствовал: «Пропали выходные!.. Глотаем пыль астероидов, да ещё и под конвоем СГБ... На речку бы сейчас, на рыбалку бы где-нибудь в верховьях Дона!..» - Ты что, Филидор, уже сам с собой разговариваешь? - поинтересовался Селезнёв. Брови механика под скафандром полезли кверху, но вместо ответа Селезнёв прочитал кривую усмешку на лице оперативника Хайдубасурманова, за которой в его сне наяву последовала фраза: «А что, мы не видали воронежских раков и щук?.. Вот шаро-аргунская форель — это да!..» - Ну, коллеги, вы даёте! - усмехнулся Селезнёв, оглядывая обоих. - Что у вас там? - Артуренко немного отстал, и прибавил шагу. - Щось знайшли, а менi, як завжди, не кажуть (2)?! Что интересно, Селезнёв интуитивно угадал значение последней фразы, прозвучавшей в его полусне, даже не владея украинским. - Я ничего не говорил! - возвратился дар речи к Зелёному. При этом Алисин папа дополнительно разобрал: «Только нам ещё новых неприятностей не хватало!» - Что я даю? - искренне возмутился Исмаил. - Я всё время молчал. Прослушайте запись чёрных ящиков, которые ведут учёт всей громкой связи скафандров! «Он понял! Он понял про форель!.. Но как?!?» - перекрыло его звучащие слова в уме Селезнёва. - Коллеги! Поздравляю — мы все тут теперь телепаты! - простодушно заявил Артуренко. «Попробую-ка я дальше всё время говорить только «Ку!» - почувствовал Селезнёв его намерения. - Ну вот! Нам только недоставало на «ку» перейти! - вслух крикнул Зелёный, чуть не плача. «Ужасный день! Ужасное небесное тело — поскорей бы с него убраться!» - добавилось к этому. «А свиньи, наверное, всё пишут уже! Это включилась их прослушка!.. Но плохо замаскировали...» - уловил Селезнёв со стороны Хайдубасурманова. - А если вот так сделаем? - невозмутимо произнёс профессор вслух, снимая микронапряжение с кристаллика. Все трое спутников стали вокруг Селезнёва немою сценой, однако странный сон наяву прекратился, и профессору стали больше не слышны их беззвучные восклицания. В это время Андрей Брюс, услав «Кофра-52» на корабль с образцом взрывоопасной таблетки, и успокоившись насчёт того, что она не взорвётся, присоединился к группе Калинина. Зодекс, конечно, не мог стопроцентно сказать, та была таблетка, или не та, ведь его папа о ней ему только рассказывал. - Это ещё что тут такое? - из-под ботинка Алисиного скафандра вывернулись помятые, рваные листы, или даже не листы, в общем, какого-то графического информационного носителя. Через секунду в руках у всех оказался странный журнал, исписанный вкривь и вкось письменами. - Это вот и есть тхейгв! - закричал Зодекс. - Хотя нет. Это даже, скорее, ведот. - Тут космолингва! - воскликнула Алиса, вглядевшись в строчку. - Дайте-ка почитаю?.. Девочка покрутила в руках разваливающийся материал, ища, откуда берут начало тексты. - Не разорви! - ласково попросил Алису дядя Володя. - Может быть, ещё другу вашей семьи, такому слоноподобному археологу, что три года назад к вам приезжал, отдать пригодится! - Может быть, - согласилась Алиса, но добавила. - А может, всё, как всегда, гораздо проще?.. Обгорелый по краям, фибропористый ксеропластик странной записной книги в целом отвечал своим видом стандартам тех писчих материалов, которые Андрей Брюс и доцент Калинин уже встречали в своих контактах с внеземными цивилизациями. Точки и штрихи космолингвистических знаков было несложно разобрать там, где материал не был повреждён. А вот перед ними, перед каждой строкой, красовались иные значки: улитки на ножках, похожие на обращённую назад цифру «9», вишенки на веточке, вьюшка для старинной печи, странный, очень широкоплечий человечек без головы... - Шифр или иероглиф? - предположил Андрей Брюс. - Что-то где-то я их тоже видела, - прищурилась Алиса. - Ага, вот где — дядь Володь, на вашем антигравитаторе! - Да это же... это же наши цифры! - закричал под самым ухом Зодекс. - Восемнадцатеричные цифры Фражента! Вот это — четыре, это — шесть, это — два, это — как его у вас назвать-то... в общем, одиннадцать!.. - Значит, этот... уртенседжил был фражентским? - опешила и не очень умно спросила Алиса. - Соображаешь, - грустно согласился жирафёнок. - Я даже называл лайнер, в котором он был... - Так... это — у вас же не знают космолингву?! - пришёл черёд удивиться доценту Калинину. - Или, там, не используют, так ведь? - Я... не могу прочитать это, - пересёк ушки с рожками Зодекс. - Только цифры. Это порядковый счёт, какие-то... как их? — пункты. - Значит, это писал кто-то другой, но знакомый с вашим счётом, - подвёл итог Андрей Брюс. - Я сделаю потом почерковедческую экспертизу. Девочка, ты обещала почитать, кажется? Алиса нетерпеливо кивнула головой. Она наконец нашла что-то похожее на заглавие, и рассмеялась:ПРОТИВОСУПОСТАТНЫЙ ПЛАН
- Ничего себе тут смешного не вижу! - серьёзно посмотрел на неё Андрей Брюс, - начало очень даже грозное. Пожалуйста, дальше!.. - Да тут сгорело всё до корки, - повернула листик Алиса, но вскоре обратно наткнулась на какую-то надпись, и вдруг попросила жирафёнка: - Зодекс, озвучь цифры! Тот подсказал, и получилось вот что: 1*18 9. Вытащить супостата из трубы. 1*18 10. Обильно полить его цитриусом. - Это ещё что такое? - снова расхохоталась Алиса. - А что, можно подумать, папа тебе не говорил? - холодно осведомился Андрей. - Очень зря, ты большая девочка, могла бы знать это. Это — вид чеснока, произрастающего на пригодных для обитания экзопланетах Цефея. Но на генном уровне он имеет родство с семейством рутовых, за что его цитриусом и назвали. Когда Брюс заканчивал фразу, Алисе вдруг резко почему-то стало не до смеха. Упавшим голосом она продолжила: 1*18 11. Изжарить супостата и разделить мясо между всеми. 1*18 12. Развеять несъедобный пепел супостата над планетой его сородичей. Дальше несколько пунктов было опять никак не разобрать, но, когда пошло чётче, Алиса вздохнула и взяла себя в руки: 2*18 3. Вызвать злодейскую помощь. 2*18 4. Назвать букву d буквой k. 2*18 5. Сесть на зайцеву карусель и поехать в дремучий дом, где стёкла выбиты в нём. Алиса снова прыснула сквозь слёзы. - Это ещё что за чепуха? - Это вовсе не чепуха! - внезапно обиженно сказал жирафёнок, и вздрогнул. - Зайцевой каруселью (он повторил по-жугийски её название, пусть никто и не понял) у сапырвальских преступников называется промежуточный транспорт, способ сообщения между аппаратами. А дремучий дом... - Всё понятно! - воскликнул Брюс. - Вот нам и зацепки, кто писал эту галиматью. Вот они себя и выдали! - Ещё не выдали, на мой взгляд! - осторожно поправил его Калинин. - Зачем они тогда цифры другой планеты сюда пририсовали? Зачем изложено на космолингве, а не на своём языке? Уж было бы секретно, так секретно!.. - Э, доцент, вы лучше нас в науке, но плохо знаете преступников, - заметил Андрей. - Не всегда они и стремятся к секретности. Тексты, если уж и распространяются ими, то нередко с целью запугать. А чужие знаки и приёмы речи они используют, чтобы замаскироваться, и чтобы подумали на других. Выдают их оговорки и кусочки специального жаргона, как вот здесь... - Точно! - вскрикнул жирафёнок. - Никакие народы Фражента ни с какими врагами так не поступают уже больше пол-восемнадцати эр от падения древних царств! Даже, когда была у них ещё смертная казнь, никто никого не ел!.. - А что там ещё написано? - тронул за плечо Алису дядя Володя. - Да ничего хорошего, - брезгливо дёрнула страницу Алиса, и натужно прочла: 3*18 13. Избить свистячего змея. 3*18 14. Зарезать змея. 3*18 15. Слить яд змея в склянку. - Сейчас ещё отравят кого-нибудь... - пробормотала она, отворачиваясь от листа. - Это Дикий космос, - сурово сказал Андрей, и поглядел вдаль. - На войне, как на войне. - Алисочка, ну нельзя же быть такой впечатлительной, - примирительно сказал доцент. - Может быть, тем, кто это замышлял, уже и помешали это сделать! Это же только план, правда? Давай мне тогда, буду про себя читать? - Не надо! - сказала Алиса. - Мне только как космобиологу противно — вот как они с природой Космоса обращаются. Послушайте! 4*18 11. Обидеть Фампастических Львов. - Так и написано, через «мп», - прокомментировала Алиса. - Фантастических?.. - Это ты у папы спросишь, - сказал Андрей, - наверное, животные так и называются. Дальше? 4*18 12. Зарезать укротителей Львов. 4*18 13. Съесть укротителя. - Надо же, теперь уже в единственном числе, - горько прошептала Алиса. 4*18 14. Отнять песок у фракодзиллов. 4*18 15. Откормить фракодзилла. 4*18 16. Слопать его. - Они там что — только откормленных крокодильчиков предпочитают? - усмехнулся Брюс. - Ох, не могу!.. - Это другое животное, судя по названию, - с укором заметила Алиса. - Не перебивайте, пожалуйста. Сейчас я вам зачту нечто более интересное — в плане того, что я от Зодекса слышала. Жирафёнок расправил ушки под скафандром. 5*18 10. Добыть в горах газ. 5*18 11. В горах вступить в неравный бой с северным бальмотом. 5*18 12. Укокошить его. 5*18 13. Вынуть из озера помелотардуса. 5*18 14. Поместить их с бальмотом под нановолновую пьезосферу. 5*18 15. Запарить их. 5*18 16. Вызвать злодейскую помощь. 5*18 17. Захватить со злодейской помощью с планеты мыслящих зверей цворийского кошатца. 6*18 0. Замуровать его и морить голодом, пока не взвоет. 6*18 1. Привести жирного медведя. 6*18 2. Указать ему на еду (предлагать не надо, он сразу же захочет есть). 6*18 3. Выпустить кошатца. 6*18 4. Отдать всё мясо кошатцу. 6*18 5. Пусть кошатец и жирный медведь посоревнуются, кто быстрее съест. 6*18 6. Помирить их (жирный медведь, конечно же, съест быстрее кошатца, и ещё ему надаёт). 6*18 7. Пожелать хорошего здоровья и развезти их на зайцевой карусели по домам. 6*18 8. Подчинить их нашим интересам (бандитизму). - Да, вот так вот они с нами и делают! - прервал Алису Зодекс. - Берегите планету, земляне! Они придут к вам!.. - А ещё они вон как делают, - продолжила Алиса. 7*18 12. Отловить одафарского телёнка. 7*18 13. Засунуть его в питающий раствор так, чтобы не выбрался. 7*18 14. Использовать его говядину заживо, чтобы выращивать бицепсы и трицепсы для вживления самим себе под кожу, пока телёнок не сдохнет. 7*18 15. Заменить телёнка. 7*18 16. Повторять процедуру, описанную в пунктах 7*18 12 - 7*18 15, нужное число раз. - Да, можно передавать Мнацбинову, - заметил Андрей Брюс. - Мне, конечно, только останется установить, какая часть тела какого существа всё это изобразила. Но это уже дело техники. - И на чёрта им всё это надо в жизни? - поморщился дядя Володя. - Ради чего, хоть? - Наверно, для вот этого, - сказала Алиса, и прочла: 9*18 1. До отказа нажраться. 9*18 2. До отказа цереусовым вином нахлебаться. 9*18 3. Лопнуть. 9*18 4. Зашиться. 9*18 5. Снова вина напиться. - Примерно такой уровень деградации умов я прослеживал, применительно к Земле, разве что в оргиях конца Древнего Рима, - пожал плечами Андрей Брюс. - Но мы с Якубаускасом много насмотрелись на горе-цивилизации, где пределом мечты властителей было что-то такое же... - А это-то что ещё такое? - вдруг воскликнула Алиса, подходя к концу своего невесёлого чтива. 13*18 12. Собрать зигзаголёт. 13*18 13. Разобрать зигзаголёт. 13*18 14. Собрать зигзаголёт. 13*18 15. Разобрать зигзаголёт. 13*18 16. Сломать зигзаголёт. 13*18 17. Раскидать зигзаголёт. - Ну, на этом месте у того, кто писал текст, видимо, просто стали заходить шарики за ролики и ролики за шарики, поэтому нам от него больше ничего и не нужно, - предположил Калинин. - Ладно. Спасибо, Алиска, за неблагодарный труд... Давай-ка теперь сюда. Хм, что это ты как с ним обошлась? Листы болтаются, разлетаются... Сначала топтала, потом ещё чуть не разорвала?.. - Да я вообще растоптала бы в клочки эту пачкотню, не читая, если б знала, про что там пишут! - возмутилась Алиса. - И никогда не узнала бы правду о сапэхвалех, - заметил Зодекс. - И лишила бы Службу Галактической безопасности важного документа, - поучительно сказал Андрей Брюс. - Может быть, свидетельства обвинения на грядущем галактическом процессе. Нет. Так нельзя в нашей работе. Давайте я заберу журнал себе, и пойдём отсюда. Группа Калинина снова отправилась в путь. Алиса уныло брела последней. Через ещё земных часа полтора, когда астероид был исхожен вдоль и поперёк, и у всех, несмотря на малую гравитацию Власты, стали уставать ноги и, несмотря на комфортный температурный режим в скафандрах, стал пробирать аппетит, они снова заметили группу Селезнёва. Те почти и не бродили? - Да я же совсем ничего не говорю! Даже губы не двигаются! - обиженно возражал профессору рыжебородый механик. - Но мы всё знаем, - таинственно подмигивал ему оперативник Исмаил. - И ты про нас. Тоже. Селезнёв с улыбкой сдвигал и раздвигал у себя в руках что-то мелкое. - Ото ж, Владимиру Константиновичу, в нас тут е, за чим вам и треба було литаты до Власты! - просиял Богдан Артуренко, заметив за пригорком возвращающегося Калинина. - Пап! Что это у тебя? - вздрогнула Алиса. - Угадай, Алиска! - радостно улыбнулся папа, пряча руки за спину. Алиса вбежала в круг. - Ага, - вдруг совершенно спокойно и буднично произнесла она. - Он это. - Что — он? - всё ещё недоумевал Калинин, остановившийся, как был, в метрах шести-семи. - Как? Откуда же ты знаешь?.. - опешил Селезнёв. - Да пап, ну ты же всё мне сам головой своей и подсказал, - подвела итог Алиса. Остальные тоже вскоре всё поняли. Андрей Брюс подошёл к профессору Селезнёву, протянул руку и поздравил с замечательным открытием. - А вы — что же, с дочерью даже заранее придумали, как будет называться прибор? - спросил Хайдубасурманов, который тоже стоял в радиусе круга в момент, когда Селезнёв вспоминал свой первый разговор с Алисой по поводу возможности изобретения миелофона. Он всё ещё не мог поверить в эпохальность открытия. Как и в то, что оно совершилось вот так просто в его присутствии. Ему рассказывали о его прапрапрадядюшке, которого в двадцатом веке считали чудиком, что он не любил войны и засматривался тогдашним фильмом «Гостья из будущего». Узнал бы он, как и в чьём присутствии прибор из этого фильма и вправду будет открыт, да?.. - В мире науки это обычное явление, коллега, - ответил ему за Селезнёва Брюс. - Конечно, это пока рано считать миелофоном, - глубокомысленно оговорился Алисин папа, - прибор требует серьёзной доработки — приёмника, усилителя... Но согласись, механик, что иногда и в нашу эпоху попадаются по-настоящему драгоценные камни? - Сюда надо присылать экспедиции! - подпрыгнул на три метра дядя Володя, забыв о слабом притяжении и усталости. - Сколько вы нашли таких камушков? Надо обшарить всю Власту! - Да пока что меньше, чем пальцев на руке, но... - запнулся Селезнёв, - я верю, что многое впереди!.. - Много пока и не надо, - заметил оперативник Исмаил, - мы не можем даже предположить, как могли использоваться эти вещи в дурных руках и с дурными намерениями. Те, кто взорвали башню, наверняка не хотели это всё тут оставлять. Им в голову не пришло, что сюда случайно залетит доцент Калинин. Лишь по каким-то причинам, возможно, техническим, не смогли или не успели они убрать и эти кристаллы... - Только рационально используя имущество, его можно использовать во благо, - наставительно изрёк Зелёный. Прибыв на корабль, экспедиция доложила обо всём Мнацбинову, подкрепилась и вскоре отправилась в обратный путь. - Погодите! - вдруг спросил Зодекс. - А... на Фражент... мы что, сейчас не полетим? Нет?.. - Но... я ведь даже не знаю, где он расположен, - виновато отозвался Мнацбинов. - И никто не знает... Глаза жирафёнка погрустнели. И тут Алиса поняла, что она знает, что делать. Она построила фразу... - Зодо-чо, буссэ тан со иом эдессед лэаэнг о-Земли (3)! - прошептала ему она. Никто ничего не понял. Но жирафёнок выразительно поглядел на Алису и действительно успокоился. - Секретничаешь, Алиска? - шутливо укорил её дядя Володя. - А не слыхала русскую поговорку «Где больше двух, говорят вслух»? - Как что, сразу русская поговорка! - возмутился Хайдубасурманов. - А если я вам чеченскую поговорку скажу?.. - Не надо, - примирительно прервал Селезнёв. - Друзья! Присмотритесь, вчувствуйтесь — и вы всё поймёте без слов. Мы, все из нас, любим родные места. Для всех сейчас они далеко. Но для Зодекса — они дальше всех из нас. И чувство тревоги, неопределённости... Трудности по дороге домой — они могут возникнуть всегда. У каждого из нас. И я считаю нашим долгом дать надежду Зодексу, что на его дороге домой земляне ему помогут. Алиса немного знает его родной язык. Она его успокоила. Что может быть добрее слова, сказанного так, как говорили у тебя дома, в трудную минуту?.. - Правильно, - подытожил Мнацбинов. - Зодекс, ты не обижайся на нас, и не грусти. Поиск твоей планеты продолжается. Мы непременно найдём её и поможем тебе вернуться туда. На пыльных тропинках далёкой Власты осталась маленькая цепочка следов Алисы Селезнёвой...