Алиса и лиса из пластилина

      - Ну всё, бабушка, пока, я побежала! - нетерпеливо махнула рукой из палисадника девица.       - Ты будешь скоро, моя дорогая? - в окне коттеджа появилась заботливая женщина, не похожая на пожилую.       - Да как-то там — к обеду, после обеда — буду! - ещё более капризно отмахнулась та.       - Ну, в добрый путь, моя Сеголен! - расплылась в улыбке добродушная мадам. - Пусть всё у тебя получится хорошо. И не забывай, что дома тебя неизменно ждут твои любимые брокколи и суп из лука, а на десерт — наш свежий, первый виноград!..       Небрежно поддев локтем выехавшую из живой ограды домика маленькую кисть синих виноградинок, оттолкнув высунутую словно на прощанье ветку жимолости, подвижная крепенькая девушка с рюкзачком выбралась на склон старого шоссе, во флаерную эпоху превращённого в бульвар, и скоро скрылась из бабушкиных глаз.       Сеголен Барруар с бабушкой Флоранс давно жили в этом доме парижского предместья Аржантёйль только вдвоём. Нет, она была не сирота — просто родители работали инженерами ателье сервиса для звездолётов инопланетных конструкций, и по характеру работы редко оказывались к дому ближе орбиты Земли, обыкновенно пропадая на Луне, Марсе или астероидах Солнечной системы. А уж в родной Париж заявлялись и вовсе нечасто.       К этому все привыкли, и сама Сеголен, имеющая репутацию спокойного и позитивного ребёнка, не вызывала у них опасений и поводов задуматься поменять характер работы. Ну, а сейчас, когда девочка уже почти выросла — её даже правильнее называть девушкой, если что! - и подавно, не стоило. Когда Сеголен исполнилось семь, её направили в престижную биологическую школу имени Пьера Лаккрё, и она показала себя со временем талантливым зоотехником, сочетая в себе природную умелость многих поколений крестьянки предместий с научным и пытливым умом эпохи контакта с инопланетянами.       При всех своих талантах девушка была отнюдь не из «синих чулков» и не выглядела несовременно. У неё была короткая стрижка с удлинённой чёлкой, слегка закрывающей глаза, из волос изменённого на тёмно-зелёный естественным путём цвета, в то время как остальная часть головы была в серебристых — такая, нормальная французская мода. Её походно-спортивный костюм не выглядел мешковато, хоть и не был модельным. На девчонке была туговатая, грубая обувь, отдалённо напоминающая мужскую.       Не прошло и десяти минут, как девушка приземлялась на флипе в космопорту «Пуаси».       Ясный день, один из дней середины мая, когда безоблачная гладь неба уже потрясающе лазурна, стоит приятное тепло перволетья, а ничего не предвещает нехорошего — в будущем таков не только вблизи пролива Ла-Манш. Этим утром — и даже на часик раньше! — солнышко окрасило нежным светом и шестисотлетние стены Кремля в центре почти тысячелетней Москвы. Захватив жирафёнка Зодекса, Алиса Селезнёва прибыла с утра пораньше в Космозо. Посетителей ещё не было. На генеральную техническую экспозицию Земли можно было пожаловать к десяти часам по парижскому времени. А папа не любил тратить время зря, и решил до самого отправления на выставку всё-таки посвятить его любимым делам. Ведь переброска длится меньше сорока минут! Ну, а насчёт Зодекса у Алисы были свои резоны, потому что они с папой рассчитывали, что на маленького гостя смогут благоприятно подействовать элементы какой-нибудь инопланетной среды, более напоминающей фражентскую. То бишь что-нибудь от быстрой воды до полей понижения гравитации — в широком арсенале.       Как лечить растущую депрессию Зодекса, даже профессор Селезнёв так ещё и не придумал.       - Пап, это мы, - донёсся голос Алисы по дорожке от самого входа в кабинет отца, недалеко от той самой лавки, на которой отдыхали учёные с Серого Плука и Инсектуди после общих приключений с девочкой: конгресс по физиологии макроорганизмов завершился, и пару дней назад оба они благополучно отбыли на свои далёкие планеты. - Я взяла с собой Зодекса!       - Очень хорошо, - не поднимая головы, из-за окна отозвался отец, - проводи его на блукскую и асфурийскую делянки. Думаю, там ему будет приятно и интересно.       Вообще-то Алисе хотелось поглядеть на заготовку миелофона. И в другом случае она не стала бы на то спрашивать и разрешения, даже не боясь расстроить или рассердить папу. Но рядом шёл Зодекс, и, пожав плечами, Селезнёва развернулась и пошагала в заданном направлении.       Жирафёнок и девочка минут пятнадцать следовали так по Космозо, а на пути им попадались заросли трубочников, бубочников и некоторые фрисциллии. Зодекс с интересом разглядывал космических животных. В таком количестве видеть их ему, судя по всему, не приходилось.       - А у вас на планете, как вот ты говорил, декконы — это единственные неразумные животные, надо полагать? - поинтересовалась Алиса. - Для вас они чем-то, вроде, как для человека — горилла, наверно, являются?       - Может быть, - жирафёнок вжал рожки в череп, задумываясь. Он уже узнал про гориллу, и про других животных Земли, в общих чертах, и то, что обезьян научили говорить и даже делать несложную работу, пришлось ему по душе. - Есть страна Эксия, там живут разумные декконы. Страна только, впрочем, отсталая... Из неразумных животных есть ещё, пожалуй, белкособака.       - Белкособака? - оживлённо переспросила Алиса.       - Да. Она, кстати, очень грациозная. Тебе бы понравилась. Маленькая такая: по нашим меркам, конечно. Она в холодных лесах обитает, на севере Фрайчатции, по берегам Френчатского залива, в Гурушции, по побережью Нейтрального океана... А вообще, я-то ведь не всех знаю...       Дойдя до этого места, Алиса вдруг остановилась: перед их ногами раскинулась та самая голубая трава — из-за которой так хочется спать. Жирафёнок вытянул уши горизонтально, а Алиса широко открыла глаза, подчиняясь одной эмоции. Из синеватой бязи, откинув набок головку-горлышко, взлетел метров на шесть ввысь майский бутылочник с Эвридики. Он недавно вылупился из икринок, которые созрели на обороте листов асфурийской травы, среди которых прогуливалась Алиса. У него есть гравитационный орган, при помощи которого он зависает немного в воздухе родной планеты для добычи пищи. А на Земле, где притяжение — меньше асфурийского, это получается добрых семь-восемь метров. Голова у него движется относительно туловища вбок, за что его бутылочником и прозвали. Люди прошлых веков могут лучше всего его себе представить по тому, как нарисовали мультипликационную стрекозу - одну из подружек лягушонка Кваки - в фильме «Мария, Мирабелла».       - Хорошая трава! - оживился жирафёнок. - Полежу в ней немного?       - М-м-м, лучше не надо, наверно, - осторожно отозвалась Алиса. - Людям от неё спать хочется.       - А я, - склонился над травою Зодо-чо, - наоборот, почему-то такой прилив силы чувствую!..       Обходя траву, они вскоре дошли до водопадика с быстрой водой. Зодекс совсем развеселился.       - Здесь, уже почти совсем как у дедушки в горах, - заметил он, - только, естественно, в разы прохладнее... Дедушка Тьене всегда водил меня в горы. Там есть такой прекрасный ахз... Я даже в нём купался раз!       - А что это такое?       - Как тебе сказать, Алис? Вулканическое озерцо непрерывно кипит, потому что через его толщу прорываются восемнадцать в восемнадцатой степени пузырьков газа из недр Фражента.       - Хорошо там, наверное. Я бы тоже поплавала...       - Наверное. Только вот вода там кусается немножко. Дедушка всегда следил, чтобы я долго в нём не плавал, и очень строго требовал выбраться. Даже верёвкой вылавливал! После такого купанья субфазы на триста двадцать четыре белеешь. Не так, как крашеные жирафихи, но примерно в том же русле...       - Да-а-а, как бы я там не растворилась, тогда... Но зато, наверно, живности всякой противной нет, не как здесь, бр-р-р...       - Ещё как есть! - с воодушевлением подхватил жирафёнок, - и улс, и трёхглавая улитка, и всё...       Следуя примеру Алисы, которая залезла в озерцо босиком, Зодекс тоже снял обувь со всех лап и даже подвернул одежду таким образом, чтобы мог опуститься на четыре конечности. «Какие мы всё-таки похожие!» - грустновато подумала Алиса. Моллюски и рыбы со всех сторон обегали их. Быстрая вода нравилась жирафёнку. Он не хотел выходить, и Алиса не торопила. Наконец он подошёл к берегу озерца, но уже противоположному.       - Туда не надо! - окликнула его Алиса. - Там лафурузики!..       И Зодо-чо с большим интересом выслушал рассказ о том, что это такое, и что у неё были с ними за приключения.       Так прошло ещё неизвестно сколько времени, пока на аллее Космозо не появился папа.       - Пора отправляться, Алис! - сказал он.       Жирафёнок не собирался уходить и, оставленный на попечение роботам класса Вертера, ещё долго и радостно махал лапой удаляющемуся флипу Селезнёвых...       - Кажется, идея привести его в Космозо была хорошей. Он лучше себя здесь чувствует, - заметила Алиса в дороге.       - Кажется, я догадываюсь, чего ему не хватает на Земле, - задумчиво сказал папа, - в молекуле быстрой воды два атома водорода связаны феитутом... На Фраженте — феитут-содержащая атмосфера?..       Выскочив из плотного потока синевы, Селезнёвы уже созерцали петли Сены и Марны. Стремительно пронеслась крошечная, но настоящая Эйфелева башня и собор Нотр-Дам на острове Сите. Немножко было даже видно его чудесных химер. Небо над Пуаси было переполнено звездолётами, как в старые времена не бывало даже на авиасалоне в Ле-Бурже. Естественно — на мероприятие планетного масштаба спешили не только земляне со всех концов поднебесья старушки, но и делегации Галактического Центра и наиболее развитых планет.       «Я всё-таки не верю, что совсем никто не мог бы помочь тут раскрыть тайну расположения Фражента — вон их сколько всех тут собралось!» - прошептала про себя Алиса. - «Летят и летят. И, что ли, не подозревают будто, какая где-то в дальней дали идёт ужасная война».       Папу встречали многие. Помимо месье Бонмезона, ему поспешили потрясти руку многочисленные последователи профессора Лаккрё, и другие коллеги по биологии Дальнего Космоса. Чуть ли не с распростёртыми объятиями разбежался навстречу Селезнёву Имран Наблюллов, его университетский друг и коллега из Средней Азии.       - Игорёк! Как я тебя здесь встретил? - несказанно обрадовался Имран.       - Привет, дружище! А почему я, собственно, должен был тебя не встретить? - удивился тот.       - Так почти всё время же сижу на Вольфрии, а это далеко от Солнечной системы.       - Чего там сидеть? С точки зрения биологии, бедная планета! Только один остров суши, а океан — там водятся только генандры пузатые...       - Э, не-ет, Селезнёв! - рассмеялся, поправляя камилавку, Наблюллов. - Если ты так всё помнишь здорово, то не забыл и что остров тот называется Перирией, от латинского «погибать», потому что жутко вреден для выживания большинства видов. А я жил там восемьдесят четыре с половиной местных года, то бишь почти десять земных лет, и, как видишь, цел стою перед тобой!..       - Причина? - с интересом подхватил Селезнёв.       - В океане был открыт новый вид — долборыб тёмнозелёный. А изучая цетерин-нуклеиновую кислоту его клеточной ткани, я сумел изобрести виктол. Который и есть средство от вредного климата.       - Молодец, Имран! - похвалил Селезнёв. - Ты всегда мыслил куда-то чуточку вбок. Но открыл и открыл, спасибо, а дальше-то что сидеть?       - Да мне на вольфрианской Перирии стал являться в снах сам волшебник Чальк-у-дульк!..       - Интересно... Но боюсь, это побочное действие виктола, - усмехнулся Алисин папа.       Подхватив за плечо Алису, стараясь не упускать её из виду, чтобы вернее не потерять в море людей и пришельцев, профессор Селезнёв прямиком направился к стенду терракквинского института. Но, к разочарованию и удивлению профессора, Доменико Франкильяцци на этой экспозиции не оказалось.       - Мы сами грустим и недоумеваем, почему в разгар интереснейшей работы маэстро покинул нас, - сказали ему доцент Финафонте и бакалавр Толомба. - Но, наверно, ему виднее... Я тоже разбираюсь в мелорегистрации. Если чем-то могу быть вам полезен, я сочту за честь предстать к вашим услугам, Селезнёв! - дружно добавили оба почти слово в слово.       И они ещё долго время с папой обсуждали вопросы приставки для стабилизации миелофона. Забыв о всяком соперничестве, на выставке присутствовал и их аргентинский конкурент Хуан Вастальма. И он тоже охотно делился с другими учёными тем, что в старину составило бы коммерческую тайну. Алиса заскучала слушать бесконечные песни робота-гитариста, хотя они были и занятными, потому что чем-то смахивали почему-то на песенки, которые лезли ей в голову перед тем, как проснуться.       - А как вы решаете вопрос изоляции канала от мысленных помех? - задал наконец вопрос папа.       - Увы, это лучше всего знал только сам маэстро Доменико, - грустно сказал Финафонте.       Наводя справки об эксцентричном нейрофизике из Генуи, профессор Селезнёв уже немало знал о нём — не было для него секретом и то, что Франкильяцци, помимо науки и искусства, вкладывал душу и в создание тайных обществ для особо посвящённых. Нельзя было сказать, что эти люди могли называть себя вольными каменщиками — хотя Селезнёв, как человек эрудированный, знал и о том, что после констатации восхождения землянами на так называемый в посвящённой среде «II-ой Уровень Храма» большинство масонских обществ единодушно сочли свою историческую миссию завершённой, и речь оставалось вести скорее об истории масонства. Но люди соответствующего склада остались, ведь они были, есть и будут во все времена. Это в их среде и зародилась знаменитая то ли секта, то ли каста эффульминатов — то бишь ошарашенных, если не сказать прямее и грубее, шарахнутых! — молнией. В ней считали, что учёный имеет право молниеносно следовать пути своих изысканий и открытий, как бы испепеляя самого себя для всего остального в мире бытия нормального человека. Кроме Франкильяцци, оттуда вышел и Дзавенья — скандальнейший карникультиватор из Неаполя, который вывел в своё время расу живых человеко-медведей, которую нарекли его именем и которой пришлось спешно подыскивать подходящую малую планету для переселения. Чего бы и ждать от таких людей...       - Где он теперь? А, вот, где угодно! - вдруг бойко сказала расторопная инопланетная дама гренадёрского роста, смутив Селезнёва и заинтересовав Алису. - Но, предупреждаю, где угодно, это в пределах вашей Земли. Сведения собраны.       Как и когда она появилась на пороге павильона, никто толком сказать не мог. Зато Алиса могла бы с уверенностью предположить, что они где-то, причём совсем недавно, виделись.       - Приветик, оживлённая девочка! - сама рассеяла в пух и прах последние остатки её сомнений гостья. - Приятно видеть, как ты нормально функционируешь. Даже ездишь по выставкам. А я сюда, кстати, только на то и заявилась, чтобы показать тут одним, как это достигается... Но вы это, тут так дела не оставляйте, он действительно куда-то пропал не самым хорошим образом. Чем тупо продолжать его работу, я бы на вашем месте давно уже привлекла Галаполицию!       Последние слова Малтузия, а это, конечно, была она, адресовала вконец оторопевшим коллегам генуэзского профессора. И она рассказала им всё, что узнала на экспозиции народов Альдебарана. Те были в шоке от услышанного.       - Я не удивлюсь, если этот, фамилия на шипящую, его главный ненавистник, не зря сбежал! - подчеркнула она в конце своего рассказа. - Но, простите, за мною пришли!       Во входе павильона действительно уже выстроилась нестройная группа из молодых людей, негромко разговаривающих между собой на американском английском. Все они восхищённо глядели на неё.       И тут Алису настолько разобрало любопытство, что, не спросив разрешения у папы, она вышмыгнула следом за ними из павильона и устремилась к расположенному по соседству. Посреди него у столика демонстрации стояла похожая на Малтузию девушка-инопланетянка, а перед ней возвышался стенд с интригующей надписью «Всё для идионов». Алиса прыснула в кулачок. На неё косо оглянулись.       - Вы, наверное, имели в виду «всё для идиотов»? - не потеряв присутствия духа, пояснила свой смех Алиса Селезнёва.       - Совершенно нет! Вовсе нет! И ещё раз нет! - обидчиво жестикулируя длинными пальцами, энергично возразила девушка.       - Цайфара, не стоит вести себя так эмоционально, - примирительно заметила ей Малтузия. - Ну, малышка просто ещё не знает, что учёные так не ошибаются. (Если и ошибаются, то совсем по-другому). Да будет тебе известно, девочка, что идион — это элементарная частица. Ну, ведь у тебя в школе на твоей Земле этого, конечно же, ещё не проходили...       - Может быть, и не проходили, - с достоинством отозвалась Алиса, - но я интересовалась и слыхала про такое. Про элементарные частицы. Я учусь в биологической, специальной!       - Так вот, витализация неживой материи происходит в момент бомбардировки её внутренних структур идионами. Идион направленно проникает в молекулы и вдыхает в них жизнь. Говоря научно, структурирует материю таким образом, чтобы в ней возник не только обмен веществ, но и внутренняя организация с самосознанием, да ещё и органично тому, что про неё думают и считают. Другие. Уже, извне существующие живые существа. А всё чужеродное для этой возникающей жизни отторгается и отпадает.       - Как, она понимает мысли? - Алиса была готова захлопать в ладоши. - Здорово! А мой папа...       Но тут все окружающие стали настолько недовольными и пренебрежительными, что для достаточно чуткой Алисы и без специальных устройств стало ясно, что этой публике совсем не интересны дела и изобретения её папы. А может быть, они просто не догадываются, что это сам профессор Селезнёв?.. Как бы то ни было, Алиса замолчала, не договорив. Ей всё ещё было интересно!       - Let her proceed to demonstrations (5), - невнятно пробормотал вполголоса высокий худощавый парень с непомерно длинными волосами.       Цайфара не поняла, а Малтузия замолчала и выжидающе посмотрела на юного нетерпеливца. Алисе опять стало смешно, но она глядела за всем сдержанно в этот раз.       В этот момент автоматическая дверь перед павильоном открылась, и на пороге появилась обезьяна. Она шла на двух ногах, обутых в длинные, но модные ботинки с отдельными пальцами (такие начали изобретать для людей впервые в начале века). На обезьяне был смокинг, а в лапе она сжимала огурец.       - Прошу извинить, дамы и господа, разрешите посмотреть на экспозицию, - в воздухе раздался приятный баритон на хорошей космолингве.       Все были слегка поражены, но не Алиса, которая верит в чудеса и всего год назад побывала в Заповеднике Сказок. От наблюдательных глаз её не ускользнула и маленькая деталька, утопающая в красивой модельной стрижке обезьяньей гривы.       - Вы кто такой? С какой планеты? - только и нашлись сказать одновременно Цайфара и один из американцев.       - Чипированный павиан Гушкан, - вежливо представился визитёр, - планета Земля, территория Уганда, род павианов мфелеле. Обладатель портативного разума класса 414С, благодаря чему имею возможность и честь общаться с расой людей, получать и систематизировать знания. Я читал в космонете, что здесь собираются специалисты по оживлению неживых вещей... Вы ещё не начинали опыты, я вижу?       - Ещё нет, - сухо процедила Малтузия, старательно отводя глаза, чтобы не выразить озадаченности. - Подходящих объектов не найдено...       - Очень хорошо. Тогда у меня есть именно то, что нужно вам: подходящий объект! - Гушкан торжественно вручил Малтузии свой огурец. - Как я понимаю, это — уже не живой объект. С другой стороны, это — в прошлом живой объект. Следовательно...       - Ну что, Цайфара? По параметрам он, вроде, подходит! - пожала плечами Малтузия, советуясь с ассистенткой, и решительно развернулась к павиану. - Давайте сюда! А то, я чувствую, этот портативный разум позволит ему бесконечно разводить философию...       Алисе было уже не протолкнуться: так все сгрудились вокруг стенда, обступая их. Вот-вот начнётся самое интересное! А жаль... Ну, что же... Видно было всё-таки, что огурчик поместили в специальную прозрачную сферу, к которой протянулись со всех сторон симметричные рукава с идионами.       - Вау! Ноу, хау! - стали щёлкать пальцами и кричать несерьёзные молодые люди.       - Ну, вот! Результат опыта, который уже завершился, перед вами. Клетки ожили. Притом объект получил новое внутреннее строение, - конкретизировала Малтузия.       - Откроем его? - чувствуя нетерпеливое биение огурца, предложил один из студентов Хэнсинга.       Сфера разомкнулась. Огурчик, попискивая, вырвался из рук Малтузии и, отталкиваясь неведомо как выросшими присосками от стенок павильона, по вентиляции вынырнул из него и унёсся восвояси.       Американцы шумно захлопали в ладоши, тем самым выражая бурную овацию инопланетянкам.       - Как он теперь выживет? Что же он кушать будет? - озадачилась Алиса.       - А... Неважно! Скорее всего, раз покровы его остались зелёными, то он сохранил фотосинтез, - поспешил с утешениями один из американцев. - В естественной природе, получив свободу, он как-нибудь выживет. Главное — свобода, а он имеет её. Это естественно.       - Что-то мне не очень верится, - Алиса не спешила разубеждаться. - В естественной природе как раз таких видов ещё не было.       - Ну... Не было, значит, появятся! Оптимистичнее, девочка! Не вешай свой носик! - зашумел на неё другой его коллега.       Гушкан тоже недоумевал. Он стал скрести лапой затылок так, что Алиса всерьёз испугалась, как бы он не вычесал себе этим весь портативный разум.       - Давайте теперь что-нибудь покрупнее. Куклу, например, какую-нибудь, или вообще что-то из мебели! - посыпались предложения.       - А может быть, не надо? - подала голос Алиса.       - Почему же?       - Так... Мы — в ответе за тех, кого оживили, - тихо сказала Алиса, глядя в пол.       Малтузия посмотрела на неё с интересом и возросшим уважением. Потом даже ласково улыбнулась.       - Вы знаете, действительно сейчас оживлять не будем, но не потому, что чего-то боимся, а так, чисто технически: поскольку демонстрационных идионов для более крупных целей в аппарате недостаточно. Но это не важно! Создайте инициативную группу, которая подыщет по-настоящему подходящий объект, а мы тем временем принесём большой идионный запас, который хранится в сжатом виде, в баллоне-распылителе, на моём космическом корабле!       Наиболее активные гости высыпали из павильона и рассредоточились по коридорам. Алисе хотелось пойти за ними, но и про папу она помнила. Неведомо как, она незаметно просочилась в итальянский психомузыкальный павильон, где выдохнула с радостью: там всё оставалось, как будто она никуда не отлучалась минуток на пять-семь. Профессор Селезнёв переключил своё внимание на технологически сходный аппарат «Маимунас кбило», он же «Зуб обезьяны»: среди учеников маэстро Франкильяцци нашёлся один талантливый грузин, который таким образом развил технологию передатчика, в своё время начала века известного как зуб синий, или же, проще, Bluetooth.       - Ага, Алис, ты не скучай, я тут побуду ещё, хочешь, сходи куда-нибудь! - небрежно погладил её по голове на секундочку Селезнёв.       - Хорошо, пап! - по-своему обрадовалась Алиса и выбежала из павильона, куда и собиралась.       Она едва поспела за своими новыми знакомыми. Хорошо, что их немножко задержал павиан Гушкан. Минутку — и хоботковый транспортёр мчал их всех в Пуаси, где у Малтузии была пришвартована моторолла. Алиса не стала прорываться внутрь, а примостилась у тарельчатой нервюры, любовно поглаживая ладошкой инопланетный аппарат. Селезнёвой нравились не только диковинные растения и животные, но и техника. Ведь за свою жизнь Алиса видала ещё не так много космических аппаратов из тех, что со всех концов Галактики и более удалённых миров бывают на Земле. Да и отечественные корабли, что же, неинтересны?! Поэтому тем более досадно, когда тебя от них чуть ли не за ушки оттаскивают, да ещё и с какой-то бессмысленной фразой «Ну ты же де-е-евочка!» Ожидание слегка затягивалось, и было тем более странно слышать периодические приглушённые громыхания отсеков, за которыми всё больше нарастали чьи-то ворчания. Судя по всему, недовольные.       - Да я представить себе не могу, чтобы я его куда-то дела! - раздался отчётливый бас Малтузии.       - Может быть, вы оставили его на Альдебаране, нашим наставникам? Они ведь вас просили об этом! В таком случае, мы только искренне рады! - прозвучал тонкий юношеский голос.       - Нет уж, я — не из тех, у кого правое полушарие мозга не знает, что делает левая нога! - сурово возразила Малтузия, тем самым озвучив поговорку своей планеты. - Я эту вещь не даю даже Бакштиру, а он, как-никак, советник королей!       Помрачневшие посетители стали небольшими группками выбираться из корабля.       - Тогда что же это было? Отставание во времени? Репортация? Аннигиляция? - бубнил кто-то.       - Вам не кажется, что эта ситуация намекает мне на то, что Земля у вас — планета жуликов и воров? - мрачно пробасила Малтузия, поставив руки в боки.       - Нет! Нет! И ещё раз нет! - оторопело процитировал Цайфару почти слово в слово студент Джеф Пойнт. - То есть, в прошлом, лет даже пятьдесят назад... Ну, сорок! Ну — тридцать, это край! - такие люди на Земле были. Но сейчас — исключено! А не верите мне — ИнтерГПол подтвердит!..       - Да уж?! - издевательски усмехнулась Малтузия. - А что мне скажете про землянина из Италии с альдебаранской выставки? У него психология, я вам скажу, ещё та! Видела я его не тридцать оборотов вашей планеты назад, так что...       - Ну так он же от нас и убежал! - пытался защищать репутацию родины Джеф Пойнт.       - Потому и убежал, - хмуро проворчала Малтузия, - что на месте таким долго не просидеть... А говорите: деньги отменили, двери открытыми все оставляют!.. И я-то поверила... Ну, что вы встали?! Нужно заявить о пропаже вашим контрольным службам. Где их роботы? И быстро назад на выставку!..       Удивлённая Алиса посеменила за всей процессией к транспортёру, и только Гушкан, попеременно обхватывая лоб то одной, то другою лапой, остался ждать роботов парижского департамента СГБ.       - Надо же! Какой скандал! Какой межпланетный позор... Да ещё, быть может, конфликт? - ахали и вздыхали молодые коллеги Брэддарда и Хэнсинга.       Но Малтузия впереди только снисходительно махала на это всё рукой.       Из-под купола прибывающего транспортёра было видно забавную картину: в окрестностях Версаля проходил какой-то красочный праздник с растрово-ионной иллюминацией, внизу было весело, там состязались иллюзионисты и клоуны, ростом доходившие порой чуть ли не до эшелонов для пролёта флипов, взлетали в воздух фонтанчики радужной материи, из которых рождались сладости и просто забавные фигурки. Всё это проходило в непосредственной близости от научной выставки. К роботам у центрального портала экспозиции тем временем бодрой, резкой походкой приблизилась девушка с рюкзачком. Те что-то объясняли ей.       - Ля-ля! Го-го! Ля-ля! - размахивая над головой руками, несколько даже грубо пропела или прокричала девица, давая понять, что она собирается на гулянку вроде карнавала, и, стало быть, не опасна.       Скучные роботы отступили. Девчонка изучила какие-то данные с экзопанелей научной экспозиции, и, недовольная, словно кого-то не застала или не нашла, стала нервно прохаживаться туда-сюда.       По парапету высадки решительно зашагала Малтузия. Она шла такой независимой походкой, как если бы ни в ком не нуждалась. Американские студенты растянулись редкой шеренгой следом за ней. Ни с того, ни с сего Алиса решила забежать вперёд, и почти уже догнала Малтузию шагах в пятнадцати от девицы с рюкзачком. Её поразило, как безразличное лицо девицы при приближении Малтузии вдруг исказилось невероятной злобой, от которой та буквально сорвалась с места, срывая с себя рюкзак.       - Mais c'est à toi, l'ennemie de mes petits cochons (6)! - Алиса только и успела услышать, как гневно рявкнула она, швырнув в Малтузию рюкзаком со всей силы.       Малтузия рефлекторно прижала к себе пробегающую Алису, хотя от рюкзака увернуться и не успела.       Что произошло в следующую секунду, толком понять не удалось, так как в воздухе возник огромный звук, который еле выдержали уши. Это был не взрыв, нет, но площадь вокруг потряс странный обвал. На месте фибропластиковых плит и разноцветных газонов появилась воронка глубиной в добрых пять метров и диаметром больше того. Алиса и Малтузия очнулись сидя на одном из её краёв. Увидев, что с ними ничего не случилось, девица, которая попала на противоположный край, побелела от ужаса, и вдруг сама упала наземь без чувств. Короткий лазерный тримминг из волос на голове Джефа Пойнта стал дыбом: в руке студент сжимал оплавленный обломок ручки своего тубуса. А на дне воронки каталась, шипя, масса спёкшегося вещества размером в Алисин кулачок...       Засвистела аварийная сигнализация, небо наполнилось флаерами СГБ, карнавал остановили, вход на выставку начал тщательно проверяться. К месту происшествия съехались роботы-спасатели. Спасать, впрочем, им, по счастливой случайности, не довелось никого, кроме самой злополучной девицы. Она уже ничего не могла объяснить, так как не приходила в сознание. Роботы-медики констатировали летаргический сон. Роботы-физики, спустившись в яму, подтвердили, что извлечённый оттуда слиток был ничем иным кроме тяжёлого металла — от одного его приближения счётчики радиации начинали немыслимо стрекотать.       Малтузию обступили специалисты. Прибыл инспектор департамента Жермен Жюиффон. Это было почти как во французском фильме прошлого века про вымышленное убийство одного африканского президента во время визита в Париж.       - Но я не представляю, кому я успела тут навредить! - растерянно отмахивалась Малтузия. - Что она сказала?.. Может быть, я несколько груба, и земляне Франции сочли мои манеры неким амикошонством?.. Я что-то такое слышала от неё в последний момент?.. Mille pardons (7)!..       Алиса, повертев головой, пользуясь, что про неё забыли, ринулась на выставку. Впрочем, папа уже и так выбегал из портала в этот момент прямо на неё.       - Алиса! Надо же! И ты тут как тут?!? С тобой всё в порядке?! - только и обмер папа.       - Папочка! С тобой ничего не случилось! - заключила Алиса его в свои объятия.       - Но это тем более никуда не годится! - вернула их, да и всех, к реальности Малтузия. - Думаю, теперь уже не нужно никому доказывать, что у вас на Земле невесть что творится?! И с этим пропавшим учёным тоже — хватит, давайте разбираться безотлагательно!..       Жермен Жюиффон проинформировал Милодара, и небо над Парижем было закрыто. Проверку по тревоге объявили не только по всей Земле, но и в пределах земной орбиты. Все прибывающие суда межзвёздного плавания, как и следующие от Земли, обязали к досмотру звездолётов СГБ.       Учитывая серьёзность положения, Жермен Жюиффон следующим делом связался со своим коллегой в Генуе. Малтузию и Селезнёвых привлекли в качестве свидетелей, и вместе с итальянскими учёными взяли на осмотр дома, где жил и творил последние годы перед исчезновением маэстро Франкильяцци.       - Мы сразу провели обыск в доме маэстро, - отчитался Пьетро Пьюрозо, который вёл это дело в генуэзской квестуре, - как только он покинул его и не возвращался неделю, вы не думайте. Но никаких следов не только что насильственных действий — просто даже, спонтанного отъезда! — выявить самым тщательным образом не удалось. Более того, по данным его компьютеров и данных локальных сетей и аккаунтов Космонета, речь шла о каком-то запланированном путешествии, вот только не шла о том, куда. Доменико Франкильяцци не имел ни репутации заядлого скитальца, ни славы замкнутого домоседа. У него не было врагов ни на Земле, ни в Космосе. Допустим, мелкие завистники, вроде Гвидо Шьевоне, были. Но они не в счёт — ведь и они никогда не опускались до прямого вредительства его делам. По этим всем причинам, мы не отслеживали каждый его шаг. Как теперь вижу, быть может, и зря, но я привёл резоны.       Малтузия (а она бывает иногда ворчливой, особенно когда и повод есть) что-то пробубнила про себя на космолингве, но в целом сказать на это было нечего. Пьюрозо предложил коллеге Жюиффону, а с ним — и свидетелям, посетить жилище маэстро на берегу залива Средиземного моря: иногда виды красноречивее любых резонов.       Алиса и впрямь невольно залюбовалась, едва ступила на порог этого живописного дома. Энергетика виллы маэстро словно подталкивала творить и соображать! Всё в этом жилище было оставлено в том виде, в каком держал его в своё время сам хозяин: ни особого творческого беспорядка, как, например, у крупнейшего специалиста-временщика Темпеста, ни унылого педантизма, какой попадётся в каюте Зелёного, если туда заглянешь. Просто все вещи удивительно со вкусом лежали на своих местах, ну, а ещё очень много свободного пространства для перемещений и передвижений того, что было. Маэстро называл это пространство рабочим, и его везде было в достатке. А особенно приподнятое настроение навевало начинающее слегка клониться к закату, окрашивая дорожку на юго-юго-запад, солнце над неторопливыми волнами залива...       - Можете потратить любое время на архивы и переписку хоть на родном компьютере, хоть на сервере вашего департамента, я уже продублировал туда всё, что нами зафиксировано, - дал отчёт инспектору из Франции его итальянский коллега.       - Да... Тут можно глаза сломать, и рыться до бесконечности! - без особого почёта махнула рукой Малтузия, и вдруг интуитивно задала устройству поиска слово: «Шьевоне!»       Компьютер замигал, собирая в стайку свои экзопанели, и исторгая в воздух стайки новых. Машина будущего обработала запрос на несколько дней чтения в доли секунды. Рядом с носом Малтузии зажглось окошечко, в котором предлагалось открыть информацию. Инопланетянка небрежно ткнула в него. Это было письмо из переписки между композиторами, где Франкильяцци очень доверительно признавался Шьевоне в том, что последнее время работа над ментирегистратором (так он называл своё устройство для восприятия мыслей) так ускорилась, что устоявшаяся обстановка мешает, нужно какое-то новое место и уединение.       - Вот! И это вас не зацепило, нет?! Как вы думаете, разве завистник не мог воспользоваться такой возможностью для того, чтобы хотя бы на время одолеть конкурента? И, кстати, встреча между ними состоялась или нет? - разразилась вопросами Малтузия.       - Нет, мы в курсе всего, мадам, - печально возразил Пьюрозо. - А воспользоваться он не мог из-за одного уже того, что ему было нечего тому предложить, и некуда того девать, чтобы это не стало тут же, или практически тут же, что, собственно, одно и то же, известно нам. Встреча эта была. И не здесь, а на нейтральной территории. При всех, в помещении института.       - Да, и они говорили между собой при этой встрече как настоящие друзья и давние товарищи! - блеснул белками чёрных глаз доцент Финафонте. - И во взгляде Шьевоне не было и доли тех привычных желчи и высокомерия, какие свойственны ему в принципе. Напротив, он с жаром предлагал маэстро Доменико интересные инопланетные варианты, но тот не спешил выбрать именно их. Тогда маэстро Гвидо сказал, что имеет на примете надёжных людей, которые дадут уединиться и на Земле так, чтобы никто не помешал работать. И вообще, ничего не знал! Это заинтересовало Франкильяцци...       - И кто же эти надёжные люди? - язвительно поинтересовалась Малтузия. - Такая скрытность всегда должна смущать!..       - А вот об этом нам довелось поинтересоваться уже в доме самого Гвидо Шьевоне с обыском! - поднял указательный палец инспектор Пьюрозо, и улыбнулся. - Мы, конечно, побывали и там, тем более, что отъезд второго не сильно разошёлся во времени с путешествием первого!..       - Тогда почему нас там нет?! - выпалила Малтузия. - Скорее туда!       Честно говоря, Алисе не очень хотелось расставаться со светлым жилищем маэстро Франкильяцци, да и подустать она тоже успела. Но разгадка тайны всё-таки была интереснее!       - Пап, заготовка миелофона у тебя с собой? - вполголоса спросила она отца во флипе.       - Ну, конечно — да мы же только что с тобой и убедились, что нельзя оставлять такие вещи! - улыбнулся профессор, поправляя её причёску.       - А давай ты тихонько включишь его у себя, когда люди соберутся и начнут обсуждать пропажи, - предложила Алиса. - А никто ничего не заметит. Так интересно будет! А если что-то совсем интересное, дашь мне знак!..       - Алис, ну это, наверно, как-то всё же не очень хорошо! - замялся Селезнёв. - Да и принимать множество перекрестных потоков знаешь, как сложно! Да ещё и чёткости-то мы не достигли...       - Ну, как знаешь! - пожала плечами Алиса разочарованно. - Я бы попробовала...       По лицу папы, впрочем, она догадалась, что тот колеблется в сторону её предложения. А это — уже половина согласия, при прочих благоприятных условиях...       Дом Шьевоне, укрытый в альпийских предгорьях над Генуей, по пространству был обширнее виллы Франкильяцци. Но по ощущению сразу хотелось вырваться на свободу, едва оказался там. Таковы же были и приборы учёного: всё в каком-то нагромождении, сгруженное, создавало очень гнетущее впечатление. Вдобавок и тайников в этом замке оказалась уйма, и следствию стоило приличного труда не испортить интерьер, чтобы всё это разыскать, систематизировать и подключить. Но спрятать и там от генуэзского отдела Галаполиции на Земле ничего не удалось.       Едва отскочив от поломанных устаревших системных блоков от виршеплёта, Алиса примостилась рядом со всеми. Они осматривали центральный компьютер.       - Между прочим, гражданка мироздания, вопреки всем вашим наветам на, может быть, не очень и не самого приятного как личность учёного — с точки зрения закона претензий у нас к нему никаких! - заметил коллега Пьюрозо, инспектор альпийского отдела Артуро Помодорацци. - Разве что кроме четырёх проектов коммерциализации изобретений, которыми маэстро Гвидо настойчиво добивался, чтобы на Земле возродили работу в науке за деньги — он называл это «полнее использовать рыночные механизмы» — нам ему предъявить нечего. Да и это, заметим — не криминал: он вежливо предложил, ему вежливо отказали. Вот в этой статье он даёт понять, что работа на другой планете, где за труд полагаются материальные вознаграждения, независимо от его пользы обществу, а лишь бы был доволен заказчик, была бы ему больше привлекательна. Ну, как говорится, скатертью дорога, хотя Земле был дорог и этот учёный...       - Да я вовсе его и не обвиняю, ещё очень он мне нужен! - поморщилась Малтузия. - Вот только скажите, для чего такому собственнику такие обширные связи? Да ещё и засекреченные? Да ещё и на Земле? Неужели не было никакой криминальной отработки? У вас же в этом регионе Земли жила такая — как её называют? — «мафия», что ли?       - Уверяем, не было, - в один голос заявили Помодорацци и Пьюрозо. - Была бы, сидел бы он у нас давным-давно в электронном пространстве подсудимых. А мафия — это историческая реликвия. Не более, чем память, легенда прошлого века...       Алиса выразительно посмотрела на папу, но тот только рассеянно вглядывался в компьютер.       - Не верите?! Не верьте! - заметил зато её взгляд Помодорацци. - Очень хорошо, пойдём от противного. Наши учёные — мафия, мы все тоже — мафия, доверять нам — не надо, все дела организуем мы сами, и как вы до сих пор живы-здоровы на нашей планете, уму непостижимо — так?.. Чего же, в таком случае, мы так открыто и явно всё вам демонстрируем? Уверены, что от массива информации у вас закружится голова?! Ну, у компьютера и робота же она всё равно не закружится! Возьмите под личный контроль любого адресата из связей Шьевоне. Пусть этим займутся следопыты Блука и Вестера, независимые от условий Земли. Вот, кстати, чтобы следовать вашей логике и не тратить время, самый подозрительный знакомый учёного. Бывший космический пират! Только он десять лет живёт у нас под контролем в Индии. Без выезда за пределы Земли. Даёт показания, добросовестно сотрудничает со следствием!..       В воздухе появился видеокадр суетливого, осторожного человечка с узко посаженными бегающими глазками по бокам сгорбленного носа. И это был тот самый Гульельмо Дзиккикка. С Кальтаниссетты.       - А вот этого типа было бы уже неплохо и проверить, - осторожно сказал, доцент Финафонте.       - Тем более, что маэстро Шьевоне тоже ездил в командировку в Джайпур, - задумался бакалавр Толомба. - Да, туда его приглашал современный поэт, Шриванд Талак. Но спорили они только по поводу качества переложения строф «Упанишад» на мбо-у виршеплётом без санскритского драйвера... Маэстро Гвидо намекал на недостаточность вложений индийских коллег...       - Ну, для организации непродолжительных параллельных встреч официальная цель поездки — не проблема, - пожал плечами инспектор Жюиффон, портативный компьютер которого в то время вычитывал исходящие и входящие сигналы от аппаратов Шьевоне в экспресс-режиме, и вдруг прерывисто засвистел. - К тому же, смотрите: перед отправкой флаером, и по прибытии, он дважды пытался видеофонить лицу по фамилии Дзиккикка, только тот не снял трубку.       - Кстати — испытанный приём старинных злоумышленников, чтобы подтвердить, что тебя нет, когда ты на самом деле есть, - ввернул инспектор Помодорацци.       - А на Земле он чем занимается? Что, просто сидит, ни за что его кормят, докучают допросами? - вдруг спросила Алиса.       - Ну нет, - сказал один из итальянских инспекторов. - Такие времена давно прошли. Он, как все, занят созидательным трудом. Проектирует контейнеры защиты от повышенной гравитации — в них хоть на поверхности Юпитера с Сатурном высаживайся, хоть проводи годы около дна Марианского жёлоба в Тихом океане. И производит их, разумеется, с помощью компактной лаборатории из трёхмерного печатающего устройства и небольшой группы роботов. Допросы у него — в свободное от этого занятия времени... Ну, конечно, как определит ИнтерГПол!       - Ах, контейнеры понижения супер-гравитации!.. Очень нужная в современном хозяйстве вещь! - встрепенулся профессор Селезнёв. - У меня для Московского зоопарка штук двадцать таких было заказано. Но их много, кто сейчас делает, это не эксклюзив какой-нибудь. Мне вот Зелёный, механик с моего корабля «Пегас», на котором я летаю за редкими животными, тоже упоминал про них, рассказывая о временах своей студенческой практики. Он тогда строил со своим коллегой Сомовозовым контейнеры для альдебаранских фруктов. Потом Сомовозов куда-то делся...       - Ох, и опять у них кто-то куда-то девается, всё время!.. - насмешливо, но вполголоса позволила себе реплику Малтузия. - Что за земляне...       - А вот и последний викад от Дзиккикки для Шьевоне! - подытожил итальянский полицейский робот. - Выглядит очень иносказательно. «Дело на четыре абсолютных интергалактических кредита со счётом в безопасном тихом банке отсталой планеты Джетль. Посредничество. Всё строго в рамках гражданско-правового поля, на добровольном согласии сторон». Что это?       - Шьевоне не мог не клюнуть, с его аппетитами... - задумчиво вздрогнул инспектор Пьюрозо. - В общем, давайте передадим этот эпизод в оперативную обработку в Антарктиду!       Он думал, что на этом сегодняшние поиски завершатся, и скоро можно будет отпустить всех назад, хотя бы и ни с чем. Но, к удивлению итальянца, уже через семь минут положенного «ожидания из вежливости» ему прислал викад сам комиссар ИнтерГПола! Пьетро вытянулся по струнке, как перед докладом, и с недоумением узнал, что ради этого дела Милодар прервал свою важную оперативную работу недалеко от них по расстоянию, но безумно далеко во времени — у древнегреческого Тесея, на сотню-другую галамигов рематериализовался в офисе и распорядился доставить Дзиккикку в Италию из Джайпура немедленно, направив бывшему галактическому бандиту личный викад. После чего вернулся к неотложным делам глубокой древности.       На самом деле, в этой реакции не было ничего ненормального: с тех пор, как Земля столкнулась этой весной с вылазками свиноидов, всё и все, кто имели к ним отношение, были поставлены на особый контроль. Дзиккикка имел. Работой с ними интересовалась и Кора Орват, но первому знакомству её с Алисой Селезнёвой было суждено состояться не в этот год, не в этот раз. Кора Максимовна иногда ездит отдыхать на параллельномировую планету Венера-заяц-2. Что в созвездии Зайца, и пригодность для жизни которой, кстати, засекли в начале века ещё телескопы Глизе. Чтобы не приобретать ненужных воздыхателей и не идти на приключения в этом мире, такие вот ей приходится совершать путешествия...       Периодически покрикивая на Чандра и Терренцио, проворных и сообразительных контейнерщиков-роботов, Дзиккикка вполуразвалку сидел за столом, потягивая крепкую граппу и лениво отбивая такт под песенку то ли наездника, то ли погонщика, то ли жокея, придуманную на его малой родине сто двадцать лет тому назад, когда грозная голограмма комиссара ИнтерГПола возникла перед ним.       - Ну что, начальник? - вежливо, но традиционно по-воровски, поприветствовал его бывший пират. - Что у вас там ещё обозначилось такое, что никак без старых друзей не можете?       - Собирайся! - коротко отрезал Милодар. - В Геную. Немедленно. Флаер подан. Как понял?       - Э-э-эх, начальник, начальник! - ухмыльнулся Дзиккикка, нехотя, но проворно вылезая из-за стола. - Что-то не особенно ты вежлив с теми, кто завязал и работает в твою пользу... Ну-ну...       - Как, кстати, проходит твоё трудовое перевоспитание, друг ситный? Как я вижу, так вообще не проходит? Ну, что ж, это тоже зарегистрируем... - заметил Милодар и отключил связь.       От неожиданности Дзиккикка крякнул, но это упущение было уже трудно поправить. Потрогав при себе тщательно спрятанный потайной блочек, он сосредоточенно герметизировал флаерную дверцу.       Не прошло и часа, как флаер с пиратом был принят лётным полем генуэзской квестуры, проскочив стрелой над Персидским заливом и горою Олимп. Хоть и заподозрил неладное, перед итальянскими инспекторами Дзиккикка старался держаться раскованно и этаким дурачком, но Малтузия и Алиса сразу почувствовали, что что-то он темнит.       - Что у тебя была за встреча с композитором Шьевоне? - напустился на пирата Жюиффон.       - Да что, начальник? - притворно изумился Дзиккикка, продолжая загадочно блестеть глазами, - у меня и дел-то с ним не было. Ну какие дела у композиторов, да с нашей братией, а? Ха-ха!..       - Ну ты же ему тут вот что-то предложил, - Помодорацци неуверенно ткнул в экзоэкран письма.       - Начальник! Так я-то ему предложил, а он вовсе и не ответил, тут же ясно! - рассмеялся тот.       Слово за слово, допрос заходил в тупик. Однако, по мере того, как его участники распалялись, они всё меньше внимания обращали на свидетелей. Малтузия в отчаянии презрительно повернулась спиною к спорщикам, прикидывая, кому бы всё-таки мог достаться на Земле её заветный распылитель, и во что это в принципе выльется. И тут профессор Селезнёв вдруг на секундочку замкнул свой кристалл. Тут же Алиса в восторге выкинула вверх большой палец, потому что отчётливо услышала сквозь гнев и усталость итальянцев и француза торопливый пассаж, как будто осторожный пират пробормотал про себя: «Нормально так идёт, ещё чуток продержаться, и пошлют на все четыре стороны... А там — да пусть ищут хоть на дне морском, ха...»       - Он его на дне мирового океана спрятал! - басовито проревела Малтузия раньше, чем кто-либо что-то успел другое придумать.       Повинуясь мгновенному рефлексу, папа отключил кристалл. И вовремя, потому что пират дёрнулся и даже подавил скрежет зубами, готовясь испепелить Малтузию взглядом, но тут же, из осторожности и хитрости, заставляя себя волей посмотреть приветливее. А полицейские замолчали в немой сцене.       - Ну, это может быть, - сказал, наконец, Пьюрозо. - Контейнеры для высокого давления, говорят, делаешь?       - Ну, делаю, начальник, делаю, - вежливо улыбнулся Дзиккикка, - что-то же надо в этой жизни делать?.. Хорошего качества, кстати, никто никогда не жаловался. А вот насчёт спрятать, это, ты, начальник, зря. У нас всё по соглашению сторон и только добровольно.       Все были слегка ошарашены, потому что отчётливо ощутили, что на несколько мгновений впали словно бы в загадочный сон, в котором то ли слышали, то ли думали друг о друге такое... такое...       - Клиент пожелал уединиться под водой, в море, которое всегда любил, и о котором всегда мечтал, - продолжал сознаваться Гульельмо. - Мы же имеем право оказывать услуги? Которые, заметим, не вредят ни жизни, ни здоровью, ни общественной нравственности — я же читал тоже эти книжки, начальник!.. А только я вам всем не наврал. Контейнер и полный персонал питания и обслуживания автономными роботами поставил я, а на место погружения мне же и нельзя было ездить, так-то!       Пират освободил браслет, проделал над его экзоэкраном нужные пассы, и в воздухе повис контракт на предоставление подводного помещения между ним и Доменико Франкильяцци. Но Алисе показалось, что с этого момента Дзиккикка стал двигаться более заторможенно и как будто немного обмяк.       - Где? Где ты его спрятал? Веди нас к месту, где он сидит! Полетели! - засуетились итальянцы.       - Да как же я знаю? - парировал пират, снова пытаясь рассмеяться.       - Протестировать роботов, выполнявших погрузку-монтаж... - начал распоряжаться Пьюрозо, - пока не получены данные, будем лететь на малой скорости над акваторией ближнего моря...       - Да что ты, начальник! - льстиво поглядывая на него, спохватился Дзиккикка. - Это так можно всю жизнь пролетать!.. Вспомнил, вспомнил. Атолл Эпаяу. Тихий океан.       Несдержанная Малтузия уже шумно вздохнула, приготовляясь к долгому и нудному непредвиденному путешествию, но тут Алиса подмигнула отцу, и тот, пока про них не помнят, снова замкнул кристалл.       - Вот присосались, того гляди разберутся... Увести их, хотя бы, куда подальше — хоть потянуть время. Да всё равно не страшно, не найдут они его, эхолотом же все океаны будут перерывать — уйдут годы, а там... - суетливый голосок Дзиккикки явственно зазвучал в голове у всех.       - Чертовщина! - безмолвно крикнул Помодорацци, вытаращивая глаза, но вслух лишь произнёс грозно. - Увести нас хочешь?!?       - Да ну, начальник!.. Чего-то вы странные сегодня какие-то! - примирительно, но опасливо отозвался Дзиккикка. - Ну забыл, я, забыл — заказчиков-то много, всех не упомнишь! Остров Крезамо в Тирренском море. Маэстро ещё всегда любил набираться на нём вдохновения, так ведь?!       И с этим было трудно поспорить: как-никак, пират демонстрировал осведомлённость в привычках и вкусах учёного. По материалам дела так ведь оно и было...       Флаер СГБ с широким прозрачным сегментом днища стремительно шёл над средиземными волнами. Все на борту порядком уже притомились в размеренном ожидании. И тут вдруг Алисе показалось, что Дзиккикка с каждой минутой глядит всё спокойнее и увереннее, чуть ли не немного насмешливо. Она решительно уставилась на отца с прежней своей выразительностью. Селезнёв пожал плечами и взял было кристалл, но Алиса чуть заметно опять повела глазами, мол: «Нет».       - Холодно! - её тоненький голосок вдруг прорезал дремотную тишину, обращённый к пирату.       - Чего «холодно»? - ехидно улыбнулся Дзиккикка. - Включить тебе дополнительное отопление, что ли?       - Нет, «холодно» — это у нас обычно так говорят при игре в прятки, - в тон ему подхватила Алиса. - Когда ищут далеко от того места, где спрятали.       - Чего далеко, мы уже рядом! - бодрясь, но уже как-то неуверенно перебил пират. - Вон он!..       - А я думаю, не он! - со странным озорством ответила Алиса. - Я не права?!       И в тот же миг она легонько подтолкнула папу коленом. Профессор успел включить аппарат.       «Чего она ещё тут думает!..» - зазвучало в уме ворчание пирата. - «Эта вообще дурочка. Пускай ищут. Что бы кто ни думал, залив Правифора в западной Греции мало кому придёт на ум...»       - Горячее! - весело крикнула Алиса, и едва успела подать папе знак разъединить контакт.       - Ты с нами — в игрушки играть опять?! - сурово посмотрел на Дзиккикку Жермен Жюиффон.       - Ну что у нас сегодня — вечер галлюцинаций, что ли, начальник? - попытался перевести дело в шутку тот, но глаза его уже лихорадочно забегали.       - Галлюцинаций не галлюцинаций, - сказал Пьюрозо значительно, - но только, если мы сейчас тут его не обнаружим, следующим адресом будет именно тот, который все мы услышали.       Дзиккикка вцепился побелевшими руками в подлокотники кресла. И ещё сильнее поник.       Всё оказалось верно. И океанологи по запросу ИнтерГПола подтвердили, что именно там, в глубоком жёлобе Ионического моря, удобно установить практически незаметный для приборов что с суши, что с судов, автономный подводный дворец.       Не прошло и получаса, как батистат, в который перегрузились все, уже ушёл под размеренно бегущие волны. Ещё сорок минут — и удивлённый учёный, почёсывая курчавую голову, приветствовал лазурь родного неба широким взмахом свободных рукавов.       - Какое феерическое освобождение! - воскликнул маэстро Доменико. - Профессор космической биологии Селезнёв! Какими судьбами и вы оказались при этом?       - О, маэстро Франкильяцци! А я не меньше рад, что в итоге вас удалось найти, - отвечал папа. - Я надеялся встретить вас на «Экспо Мондьяль» под Парижем, чтобы обсудить ваши работы в области регистрации мелодий, возникающих в коре головного мозга. Биология привела меня к созданию прибора для чтения мыслей живого существа, при условии, что мысли возникают, и мне нужен фемтоквантовый усилитель для этих процессов. Хотел попросить совета...       - Так это значит — ментирегистратор технически возможен?! - так же восторженно вскричал итальянец. - Надо же! Получается, я его догонял, а он меня обгонял?.. Но что же! Я искренне рад, прежде всего, изобретению, а не славе. Во-вторых, поздравляю вас, Селезнёв! Я учёный, а не пират какой-нибудь, чтобы завидовать первенству. Только глупцы наивно считают, что изобретения можно украсть. Давайте же вместе его доведём до ума! Чувствую вдохновение... Да, этому событию мне даже хочется посвятить краткую кантату «На исход из средиземноморских глубин и дарование миру техники миелофона»!       Последнее слово экзальтированный Доменико произнёс с ударением на первое «о»: на родной манер.       - Маэстро, давайте, всё-таки, не сейчас, тут, посреди моря! - осторожно вмешался инспектор Помодорацци. - Вы можете быть доставлены на собственную виллу, ведь вам требуется отдых в привычной обстановке, для освобождения от стресса... Что же касается нас, то для нас ещё до конца не завершились важные следственные действия...       - А я её уже зарегистрировал! - широко улыбнулся маэстро. Он небрежно тряхнул шевелюру, и все с удивлением увидели у него под волосами тонкий электродный шлем. - О каком стрессе речь? В подводной резиденции я предавался медитации. И стресс был мне неведом. Конечно, сначала я пробовал работать — ради чего, собственно, и спустился сюда! — но, как только мне потребовались детали и формулы, которые хранились у меня дома, я убедился, что выйти нельзя... Впрочем, это не сильно смутило меня. Но энтузиазм, тот дух, с которым я брался за изобретение, был уже, конечно, утрачен: я не продвинулся в деле создания ментирегистратора ни на миллиметр.       Он замолчал, потому что в этот миг все переглянулись, устремив глаза к пирату. Гульельмо Дзиккикка открыл вокруг себя в воздухе какие-то документы из браслета-спутника, явно собираясь что-то с жаром доказать.       - И всё-таки вы не сможете мне поставить в укор ничего! - произнёс пират патетически, борясь с мертвенной бледностью, пытавшейся застелить его лицо. - Ну что, виноват, что сразу место не смог назвать по вашему запросу? Так это всё от выпитой граппы. Знаете, перебрал малость! Но тем более не можете упрекнуть в преступлении. В контракте оказания услуг комфортного, автономного подводного проживания чётко значилось, что не будет контактов по просьбе клиента с внешним миром, максимально будут снижены возможности обнаружения и слежения третьими лицами извне по его просьбе!       - Да, это так, - с улыбкой подтвердил Доменико Франкильяцци. - Именно таковы были эти мои ключевые условия!       - А вот условия по срокам проживания клиентом поставлено не было, - воодушевился пират, и развил наступление. - В этих условиях, гражданско-правовым полем большинства систем права Галактики предусматривается недопустимость навязывания своих сроков! А уж тем более, ограничения сроков для клиента по своему усмотрению. Посмотрите, здесь поэтому так и указано: на неопределённый срок. Очень честно и по закону. А я, со своей стороны, так сказать, всего лишь скромно, но понадёжнее постарался технически обеспечить, чтобы неопределённость этого срока подольше никем не нарушалась...       - Совершенно верно! - засмеялся Франкильяцци. - Об этом я, знаете, как-то совсем позабыл.       - О, эта рассеянность учёных и музыкантов!.. - невесело пробурчал инспектор Пьюрозо. - Что же, в таком случае, побудило вас, Дзиккикка, предоставить эти услуги?       - Как что? - развеселился пират. - Добрая воля помочь интеллектуалу в труде! Ну и, так, технике своей тоже найти продвижение, применение, испытание... Ясно же, начальник!       - Насколько добрая? - каверзно усмехнулся Артуро Помодорацци.       Пришёл черёд его портативного видеофона, и из него выскользнуло послание композитору Шьевоне.       - Почему за оказание посреднической услуги не вы, а посредник получали вознаграждение? - осведомился альпийский инспектор. - Да ещё и денежное, что строго запрещено на Земле? Кто эта третья сторона, обещающая выгоды за внедрение в ваши договорные отношения? Или вы опять скажете, что приглашение было не принято, да к делу не относится?..       - Так это Шьевоне помог мне сыграть в этот подводный ящик, или, конечно, пардон, в дворец? - искренне рассмеялся Франкильяцци, как будто ему не приходилось страдать. - Вот дела-то!.. А я смотрю: с копейкой не расстанется! Да и с апломбом, вообще-то, тоже!..       И без того костлявый Дзиккикка стремительно съёжился так, что на него стало жалко смотреть. Зубы его начали выбивать энергичную дробь на тридцатиградусной жаре. Тонкие узловатые пальцы пирата внезапно протянулись, словно он силился любой ценой открыть потайной нагрудный карман, чтобы от чего-то, хранимого там, избавиться. Но эти попытки причиняли явную боль...       - Третьей стороны... н-не было! - решительно прохрипел он слабым голосом.       - Что у тебя там? - обратились к нему инспекторы. - Помочь чем-то?       - Помогите! - вдруг исступлённо взмолился Дзиккикка. - Нате вот! Возьмите, начальники! Если сможете, конечно!.. Тут без скальпеля... нечего делать... Навсегда!..       Алиса с состраданием первая устремилась к пирату. С недоумением и страхом за неё её перехватили.       - Его... чипировали Сапырвалы! - крикнула она со слезами в голосе.       Помочь она, увы, не смогла. Дзиккикка дёрнулся от её слов ещё сильней, и закусил губу.       - Так это они тебя так столько лет... - пробормотал Пьюрозо, соображая. - Так это они и были третьей стороной контракта на похищение маэстро!       - Не-е-ет, начальник! - простонал, поводя шеей, словно уходя от ножа, Гульельмо Дзиккикка. - Зачем же на этих ребят такую напраслину возводить? Сапырвалы, они — народ хороший... Ну, суровый, да, крутой — может, время у них такое, жизнь такая, соседи такие — но хор-роший! Я ничего не говорю плохого про Сапырвалов. Что вам они дались?!? Они — сами по себе, мы на Земле — сами по себе! Живут, как могут, и другим жить дают... пока... Ну, чего же в этом плохого?! Зачем им какие-то музыкантишки, какие-то учёнишки из далёких миров?!       - Так вот это ты нам и расскажешь, зачем! - доверительно нагнулся инспектор. - Ведь в этом и суть сотрудничества со следствием. Ну, а, если плохо совсем здесь — поможем, в больнице!..       - Нет... - чуть слышно пропыхтел пират. - Я... посотрудничал со следствием. Это всё... Всё...       Он потерял сознание и завалился набок. Крепкие руки Малтузии едва помогли ему не разбиться.       - «Скорую»! - радировал Пьетро Пьюрозо. - Возможно, реанимацию. Немедленно на континент.       - Не стоит реанимацию, - успокоил профессор Селезнёв, осмотрев и послушав больного. - Признаков сердечной недостаточности нет. Признаков нарушения мозгового кровообращения нет. Обращает внимание резкое падение артериального давления и сокращение ударов пульса: всего сорок ударов в минуту... Но стабильных. Дышит. Клиническая картина, как ни странно, больше всего соответствует погружению в летаргический сон.       Роботы-андроиды из флаера «Скорой помощи» подтвердили диагноз профессора Селезнёва.       - Н-да!.. Ещё одна летаргия за сутки?.. - язвительно, но без злорадства заметила Малтузия.       - Это их работа! - Алиса снова пришла в себя.       Она поймала себя на мысли, что почти слово в слово повторяет теперь слова Зодекса. Но что делать, когда оно и вправду так?!?       - Ух! Ну мы же какими-то просто сумасшедшими методами вскрыли это, казалось, в принципе неразоблачимое преступление! - выдохнул инспектор Помодорацци. - А вы! Проделали с нами такую дорогу! Спасибо!..       - Пожалуйста, - чуть заметно улыбнулся Селезнёв.       - В науке всегда идут самыми сумасшедшими с виду методами, - высоко поднял указательный палец маэстро Доменико. - И достигают самых невероятных результатов, если только не дадут себя заставить верить, что инновации в деле познания — ненормальность.       - Уважаемые свидетели! - обратился к Селезнёвым инспектор Пьюрозо, когда флаер с больным улетел. - Мы высоко ценим вашу работу, как и вклад, сделанный в раскрытие преступления. Но вы так много сегодня перенесли! Отправляйтесь, пожалуйста, в Париж, а нам понадобится с учёным ещё погрузиться в подводный комплекс, чтобы он мог дать показания, относящиеся к технической стороне дела, на месте. А для вас, синьора Малтузия, у нас есть приятная весть: украденный у вас гаджет обнаружен на беспилотном микрогрузовике, пытавшемся покинуть орбиту Луны. Ваше устройство уже ожидает вас в Париже, а аппарат задержан и обследуется Службой Галактической безопасности.       - Здорово! - восторженно вскричал Жермен Жюиффон.       - Неплохо! - криво усмехнулась Малтузия. - Ну что, едем, друзья?..       И Селезнёвы охотно согласились.       Когда батистат уже пристыковался снова к порталу подводной станции, приветливые роботы обслуги были там уже не одни. В батикомплексе вовсю суетился динамичный голографический Милодар.       - Вот до чего доводит интеллигентское растяпство! - грубовато напустился он вновь на маэстро. - Как же вы вообще смогли здесь работать? Неужели не хотелось поскорее выбраться из этой гробницы?       - Потрясающе! Превосходно и великолепно! - обнажил замечательно белые зубы смуглого рта Франкильяцци, которого сегодня, похоже, ничуть не могло оскорбить и единое высказывание. - А что касается того, что я оказался замурован — я быстро дошёл до этого с моим уровнем анализа, не беспокойтесь. Но я не ставил себе непременной целью совершить выход быстрее, а, тем более, любой ценой. Мне нравилось здесь! Да и сейчас нравится! Я бы хотел время от времени возвращаться сюда. Чтобы творить. Но, естественно, по собственному желанию!..       - Будете возвращаться, - криво улыбнулся Милодар, - как только следствие до конца проведём. Но скажите мне на милость, как бы только вы отсюда выбрались, а? Ведь всё было до мелочи технически продумано мошенником Дзиккиккой! И даже роботы не откликнулись бы на ваш призыв, скажем, всплыть и перенести сообщения людям! Да они и были сделаны совсем не выдерживающими высокое давление!..       - Не беспокойтесь, роботов я бы со временем перепрограммировал, - признался Франкильяцци. - Где надо бы, и перестроил. А Дзиккикка не мошенник, он — действительно очень неплохой парень, просто в своё время очень серьёзно подпал под очень дурное влияние, из-под которого я не представляю себе пока, как его и вытащить... Он такое мне оборудование оставил, что из него, при знании робототехники, сделать можно было практически всё! Только нужно время...       - Вот как... - хмыкнул Милодар. - Чем же вы тогда тут таким ценным занимались, что даже не спешили на поверхность? Ведь сами сказали, что работа над этим... регистратором ни к чёрту!       - Ментирегистратор — штука важная, но не абсолютной важности, - отвечал Франкильяцци. - А у нейрофизика и композитора, при наличии вдохновения, будет очень много самых различных работ. Вам же, к примеру, известно, что корабли капитанов плавания в Дальнем Космосе, в частности, имеют задачу обнаружить планету сказочных существ, хотя пока и не открыли её. А почему? Потому что детишки во всём мире одинаковы, и ждут не дождутся, когда к ним придёт дедушка Мороз. Или Баббо Натале, по-итальянски.       - Или Паполо Мразо, по-цыгански, - мрачно заметил Милодар.       - Ну так и вот, - улыбнулся маэстро. - А я за время своего подводного заточения, добровольного, принудительного ли — не всё ли равно! - как раз и разработал программу для постройки роботов, идеально выполняющих эту программу, да ещё и читающих пожелания детей насчёт подарков!       - Да-а-а... - взревел Милодар. - Мафия бессмертна!..       А тем временем в Париже уже заделали воронку на площади у входа в «Экспо Мондьяль» - в будущем такие работы не занимают больше каких-нибудь сорока минут. Ну, от силы пятидесяти. И ничто уже не напоминало о разрушениях, причинённых странной выходкой девицы, которая настолько казалась нормальной. Бабушке было уму непостижимо: Сеголен совершила террористический акт! О которых Земля уже шестьдесят лет как забыла, и последние из которых относились где-то к полумифическим воспоминаниям раннего детства Флоранс, когда где-то на орбите была какая-то Звёздная война...       - Что, что случилось? Неужели вы ничего не перепутали?! Неужели это — она? - пролепетала бабушка Флоранс, когда глубоко спящую внучку, широко раскинувшую руки, внесли в дом.       - Она! - вдруг выпалил сотрудник Жюиффона инспектор Никар, невежливо тыча указательный палец в игрушку, стоящую на аккуратной полочке над компьютером Сеголен.       Его замечание относилось вовсе не к девушке, а к покемону, тому самому, что имел вид свинки о двух рогах. Но, надо сказать, чтобы вычленить именно этот образ во всём кабинетике, самый меткий глаз должен был ещё постараться: все стены в комнате девицы Барруар были увешаны — нет, что там! — буквально испещрены изображениями, изваяниями, манекенами, гобеленами, чуть ли не чучелами самых разных животных свиного семейства Земли и подобных видов других планет, от пупсика до грозного кабана.       - Это она привела её туда! Только изымать! - Никар окончательно конкретизировал мысль, не без опасений давая команду своим роботам.       Выстроив заградительное поле, те протянули манипуляторы к опасной игрушке, и все испытали видимое облегчение, когда покемон скрылся в специальном контейнере.       - Он, конечно, тоже сгорит, - задумчиво проронил инспектор, - злая рука предусмотрела всё... Они не дают нам ответов на вопросы... Но что бы нам стоило хотя бы унести его отсюда двумя неделями раньше, когда игрушки ставились на специальный учёт!.. Ведь ставились же!.. Эх...       - Но Сеголен же совершенно нормальная девочка! - бессильно всплеснула бабушка руками. - Не какая-то невротичка.       Оно так и было: в день, когда в дом Барруар заявились роботы Службы Галактической безопасности, они задали моложавой старушке положенный вопрос о состоянии здоровья и поведении внучки на протяжении последнего времени — а именно, с тех пор, как игрушка пришла в их дом.       - Да нет, да что вы! - примерно так же, только, быть может, гораздо более весело, всплеснула руками бабушка. - Какие душевные расстройства! Какие галлюцинации! Какие контактёры! У девочки чисто научный интерес. Она биолог, зоотехник. Перспективный, редкий специалист по свиньям Галактики. Я ей эту фигурку с наносхемами как талисман и подарила. Все друзья ей дарят статуэтки и картинки с этими животными, видите, сколько их! Нет, никакая чушь ей никогда в голову не лезет. У моей Сеголеночки очень крепкие нервы, и её труднее вывести из себя, чем даже меня!.. Посмотрите, какая она спокойная и уравновешенная!       И уравновешенная Сеголеночка, которая, конечно, присутствовала при этом, с самым умным видом сидела за столом, над которым мерцали экзоэкраны с видами стволовых клеток, сосудов и другой серьёзной информации, относящейся к биологии — мол, даже и не мешайте работать, своими тут подозрениями. А что она при этом то ли заторможенно, то ли леновато, а то ли и хитровато улыбалась — наверно, должно было только подтвердить необоснованность опасения для медика-криминалиста с искусственным интеллектом.       Бабушке Флоранс было многое невдомёк. Она всю жизнь восторженно смотрела на мир, стараясь видеть в нём только прекрасное. Не только, когда году этак в 2039-м прогуливалась в мини-юбочке и с очаровательным мини-пигом под Аркой Триумфа или по набережным Сены — ведь, как жительницу предместья, её особенно манило ощутить себя истинной парижанкой. И свои увлечения тогдашняя Флоранс Сафльё постаралась привить потомкам: похоже, с внучкой это удалось особенно красиво. Её поколение имело резоны на такое мировоззрение, видя, как к лучшему изменяется жизнь вокруг. И даже разнообразие тех рылец и пятачков, что заполонили со временем стены дома, не подвело её к мысли, что «пиги» могут быть очень разные.       Сеголен прилежно занималась в биологической школе. Она вовремя и полностью делала все уроки. А в свободное от уроков время предавалась любимым занятиям, отводя душу в уголке зоотехника.       - Ну-ка, где тут, выходи-ка, наша лучшая свинья? - припеваючи подходила Сеголен к яслям скота, несерьёзно пританцовывая.       И свинки земного вида протягивали к ней мордочки с благодарностью.       Прагматичная внучка с лёгкой ухмылочкой, хотя и без явного пренебрежения, приняла очередную безделушку из рук утончённой бабушки, спокойно поставив на шкаф. Черёд жёлтого тумана пришёл, конечно, в тот час, когда бабушка Флоранс после приятных дневных забот увидела свои добрые сны.       - Ой, а кто это? - с недоумением, но в целом неизменно спокойная, поприветствовала Сеголен ночного гостя с портупеей и мрачным взглядом.       - Меня зовут Сапырвал Канданис, - вполне галантно, если только можно ожидать галантности от свиньи, отрекомендовался пришелец. - А тебя, а вот тебя зовут Сеголен Барруар. Это лишь малая часть всего того, что мы уже о тебе знаем. Ты очень интересуешься галактическими свиньями, и было бы просто нелогично и непедагогично не познакомиться, в конце концов, с самой совершенной их расой...       - Да-а-а... Такого совершенства я просто даже и не ожидала! - прошептала мысленно Сеголен.       Используя прежде собранную информацию о девчонке и умело манипулируя её взглядами, чувствами и даже тайными склонностями, эмиссар свиноидов понарассказал чудес слегка оторопевшему юному зоотехнику, окончательно вскружив её воображение.       - А почему вы так любите всё военное и так жёстко подчиняете жизнь уставу? - спросила она. - Разве же все враги ваши уже не побеждены мудрой и высоко разумной политикой?       - Бывших военных не бывает. А, кроме того, нужно иметь мужество, чтобы, как художник, написать картину своего мира. Вопреки всему, и поверх всего! - загадочно хрюкнул Сапырвал Канданис.       - Да! И для этого решительно наступить на картины иных миров! - подхватила девица Барруар.       Результат первой беседы превзошёл все ожидания. Надо ли говорить, что при таком подходе контракт на дистанционную службу стал чем-то вроде простой формальности. Да и был он просто сказка!       - Будь всегда в форме. Развивай силу и выносливость. Соблюдай выдержку и конспирацию. И, когда раса будет нуждаться в тебе, она призовёт тебя к выполнению великой задачи! - высоко задрав пятачок, пообещал Сапырвал Канданис польщённой девице.       Нет, конечно, нежную бабушку Флоранс смутило, когда внучка-подросток вдруг отдала предпочтение не только лазерным стрижкам и триммингам вместо пышных причёсок, но и камуфляжным блузам, штанам в стиле милитари и башмакам на толстой подошве.       - Сеголеночка, ну что же это за фашистский трансвестизм? - только и недоумевала она.       Хмурая внучка не удостаивала её ответом, но она находила его и сама — ну, переходный возраст, ну, на планете все давно одеваются так, как хотят, ну, возможно, она впервые даже слышит такие слова...       Совсем иные слова услышала, а, вернее, ощутила в своём сознании Сеголен несколько дней назад.       - Собирайся! - торжественно хрюкнул Сапырвал Канданис. - Твой час пробил. Раса нуждается в твоей защите, и только ты избрана самой судьбой её осуществить, ты, посвятившая всю свою жизнь свинье...       Перед Сеголен появился портрет женщины. Незнакомой, скорее всего, даже не землянки.       - Вот эта мерзкая бабища отказалась предоставить нам по праву принадлежащий расе аппарат, и убила наших свинок!       - Что? Прямо так и убила?!? - оторопела Сеголен, потрясённая жестокостью незнакомки.       - Ну... - замялся Канданис, - вообще, мы казнили их сами, за недостаточное рвение и упорство в деле изъятия устройства и уничтожения противника, но... Это дела не меняет, и — по уставу! — не должно тебя волновать. Для тебя она прямо так и убила. И точка! В ходе этой операции погиб наш ценный кадр, Сапырвал Жирюд, специалист по дистанционным смертным казням предателей и нерадивых сотрудников!..       - К-какая н-негодяйка... - захлёбываясь неизвестно откуда как по заказу взявшейся ненавистью, прошипела Сеголен Барруар. - Что я должна сделать?!       - Она прилетит в космопорт «Пуаси» через два оборота твоей планеты, чтобы принять участие в выставке техники и инноваций, - диктовал Сапырвал Канданис. - Конечно, мы предприняли попытки наложить арест на присвоенный ею себе распылитель, но она коварна как ведьма, и непременно попытается спрятать его. Поэтому требуется решать вопрос по-военному. Вот по этим координатам ты направишь аппарат внутри беспилотного микрогрузовика для передачи нашему зигзаголёту. Кроме высокой чести грамотного и чёткого изъятия аппарата из машины, тебе предоставляется честь устранить преступницу. Её рост и физические данные больше ей не помогут, потому что мы направляем на твой трёхмерный принтер полный рабочий чертёж чернодырной бомбы. В радиусе пятнадцати метров по вашей системе измерения пространства всё будет схлопнуто в клочок сверхплотной материи. После изготовления бомбы информацию стереть. Повтори, как поняла!       И Сеголен, может, по природному своему темпераменту тугодума, а может, и благодаря какому-то похуже вмешательству в свой внутренний мир, безропотно и даже с каким-то восторгом повторила приказ.       Собранная и чёткая, она подошла в это утро к проходу в парк космических судов. Ориентировка на мотороллу Малтузии уже парила у неё перед глазами. Андроид Бенуа сразу не пропускал девушку, но второй смутил его:       - Ты что, Бенуа? Это же дочь Себастьяна Барруара, известнейшего инженера ателье! Который знает, как чинить и программировать всех нас. У неё не могут быть недобрые глаза.       Обработав ладони обволакивающим нанополем, девица быстро извлекла из беззащитно распахнутой мотороллы синий распылитель с розовым веществом, не оставив отпечатков пальцев. Микрогрузовик взвился в парижское небо по мановению дочери великого инженера, и вскоре покинул атмосферу. А она пошла выполнять своё последнее задание. Только вот, что произошло, она так и не поняла.       Не сразу поняла это и Алиса, даже когда выслушала волнующий рассказ Малтузии по дороге обратно в Париж о той, альдебаранской выставке.       - Представляешь, да, он вот так мне и говорит: «Гражданочка! Ну минуточку же внимания! А то мы не можем допустить, чтобы наша беспроблемная цивилизация выпустила вас в бурное море Дальнего космоса, не защищённое от самых разных проблем!» - признавалась ей та, имея в виду птицеголового Барекси.       - Да... Шустры — это здорово! А скажите, почему они всю Галактику не предложат обработать ими? - мечтательно спросила Алиса. - Ведь так гораздо меньше же неприятностей будет!..       - Ну, может быть, когда ты вырастешь такая большая, как я, они и обработают, - отшутилась Малтузия.       Алиса снова замолчала, провожая взглядом синеву виноградников.       - Шустры... Так вот что спасло вас тогда от этой... будто бы чёрной дыры! И... и меня! - вдруг выпалила она. - Вы же меня там на руки подхватили!..       Не секрет, что, едва Малтузии торжественно поднесли её синий распылитель, инопланетянка сказала, что отныне будет носить его только с собой. В павильоне инопланетянку встречали всё ещё нервная и печальная Цайфара, да её коллега Нридитта Эрималянж, примчавшаяся из университета Циндао, где преподавала спецкурс, и которая к случаю призналась, что на душе у ней было ни к чёрту на тот злополучный день. И ещё... неизменно улыбающиеся американские студенты во главе с Джефом Пойнтом (его не смутила даже потеря тубуса с ценными данными)!       - Так давайте же перейдём к опытам! - сказали они. - Этого же можно ждать всю жизнь!       Малтузия сильно скривилась и пожала плечами. Но спорить не стала. Аргумент и вправду настоящий.       Следующей жертвой эксперимента стали игрушечные медвежата Шпасс и Штайс. Их нашли в одной из аудиторий Сорбонны, где они пылились со времён, когда инженер Кнальф была студенткой, и носила их на подвеске к своему рюкзачку. А потом рюкзачок был заброшен, и медвежата тоже...       - Was soll ich jetzt ma-a-achen (8)?!. - жалобно сказал медвежонок, прикрыл нос лапкой и заплакал.       - Как что? Да... что угодно! - оторопело предложили американские студенты, но он их не понял.       Пришлось срочно отправить медвежат флипом в Берлинский заповедник, который окружает город.       - Мама, а давай попросим тётю оживить химер, с собора Парижской богоматери? - предложила какая-то малышка, которую деятельница науки взяла с собой на выставку, и случайно увидела.       - Вот когда вырастешь такая, как тётя, и попробуешь! - назидательно сказала ей мрачная Алиса.       Малтузия уже закрыла распылитель, попрощалась с восхищёнными зрителями и собиралась идти, как произошло ещё одно непредвиденное происшествие. В коридоре её догнал неприветливый человек грузного, но рыхлого телосложения.       - Отдай обезьяну! - грозно, вместо того, чтобы попросить, прикрикнул он. - Из-за неё ценное научное имущество пропадать должно, тоже мне?!       - Какую обезьяну, милейший? - неторопливо осадила его Малтузия.       - Не валяй мне тут дурочку! Мой павиан еле нашёлся! Я думал, чего вы с ним сделали, а он битых полтора часа на её летающем ведре в Пуаси просидел!.. - набычился тот. - Сюда её! Ты! Этот! Как тебя? Мужик в юбке... Ходячий цирк... Извращенец!.. Чего, не отдашь?!?       Малтузия, не переставая удивляться, только выставила руку перед лицом, в которое явно невежливый гость направил свою пятерню. Только он тяжело сел на пол, с удивлением зажимая рукой собственную рассечённую бровь.       - Хм... Как сказали бы в годы дедушкиного детства, «какой-то козёл»... - удивлённо заметил откуда-то подошедший Селезнёв. - Быть может, Службу Галактической безопасности?..       - Да мы уже здесь! - отчеканил андроид СГБ, отправляя ошарашенного хулигана в медпункт на гравитационных носилках. - Только не надо приплетать козлов, это — приличные животные. Это известный чудик Василий Вайский, рьяный сторонник чипирования мозгов, он был в своё время помешан на этом виде опытов над животными, вот и приехал сюда о себе напомнить. Павиан Гушкан не хочет подчиняться такому хозяину. Несмотря на блок покорности в чипе. А Вайский сказал, что побьёт его за это.       - Я бы тоже на месте павиана не стала бы, - сказала Алиса. - Убежала бы хоть в космос.       - Я думаю, лучше всего тоже отправить его куда-нибудь в заповедник, - предложил папа. - Даже на Суматру. Он умный и самостоятельный, может там учить обезьян-полицейских.       - Я вот только не пойму, что же он имел в виду, - сконфуженно пробормотала Малтузия. - Я же ведь вроде не в юбке, а в космическом комбинезоне. И вроде бы не работаю артистом цирка... Не говоря уже о том, что все в Космосе знают, что отношусь к генеративному полу...       - Понять безумие всегда было бесполезным делом, - вздохнул профессор Селезнёв.       Но ломать голову над этой чепухой, да и другими неприятными мелочами этого насыщенного дня им не дали организаторы выставки, которые по яркой связи (конечно же, и громкой) пригласили её гостей на торжественный обед, где посетителей экспозиции ждало поистине космическое угощение, но с французской кулинарной спецификой: улитки уа-уа в умеренно электризованном соусе. Плуканская делегация демонстративно удалилась с дегустации, заявив официальный протест.       - Но улитки изначально были лишены не только разума, но даже и нервных центров! - пытались оправдаться устроители выставки. - Поэтому они не были живыми существами, а с самого начала представляли собой только культивированное мясо. Массу биологического строения!       - Всё равно! - гневно шипели учёные с Серого Плука через свои усилители. - Они — биомасса близкородственного происхождения! Не будем!       - Чего они так? - пробормотала с набитым ртом Алиса, с аппетитом чмокая угощение за обе щеки. - Мне вот ближе позиция Зодекса, который не отказался от молока, даже считая, что оно могло быть получено из меня!       - Ладно, всё-таки ты лучше прожуй, а потом скажи, - покровительственно погладила её по голове Малтузия.       Папа смотрел в другую сторону: ему было всё же немножко стыдно.       В конце обеда Джеф Пойнт вежливо, но настоятельно продолжил просить Малтузию и Цайфару дать мичиганской лаборатории хотя бы несколько сот миллиграммов идионной эмульсии. Для разложения и квантово-физического анализа. Малтузия посмотрела на него устало и вызывающе.       - Знаете, молодой коллега! - сказала она. - Если бы я ещё была уверена, что на ваших тумбочках в студенческом кампусе не окажется поросячьей статуэтки с электронной начинкой, я бы дала. Но теперь!.. Хватит с вас полного архива электронных книг по идионной теории, которые я и так уже сбросила вам на почту. Если есть голова, трудолюбивые руки, а, что немаловажно, доброе сердце, вы освоите ноу-хау и построите распылитель сами. Но если он нужен кому-то не как знание, а как готовый результат, шажок к иллюзорной власти над миром — извините!..       Она даже крепче стиснула и недоверчиво прижала к себе футляр с синим распылителем. Студенту не осталось ничего, кроме как откланяться и удалиться восвояси.       - Тоже мне тут бадёл отыскался! Хватит меня уже вебадировать! - вполголоса проронила она.       Алиса не знала точного смысла услышанных слов на космолингве, но догадалась об их значении.       - А ты мне нравишься, - тихо пробасила Малтузия, когда студенты ушли, и даже папа заговорил увлечённо о деле с возвратившимся Франкильяцци.       Она снова пригладила взъерошенную чёлку Алисы, и пристально вгляделась в её голубые глаза.       - Ты хотя и маленькая, а ответственная, и уже с развитым материнским чувством, - сказала она. - Знаешь, тут такая обстановка... Шустры не шустры, а я... это... не решаюсь взять его в обратную дорогу. Не хочу ничьих жертв. Ведь я не уверена, какие пакости ещё не предпримут свиноиды, чтобы завладеть моим распылителем. Получается, что им нигде и никого не жалко. А так... Нескоро они додумаются, что он больше не у меня. Ведь я проявляла такое рвение к нему!.. Я отдам синий распылитель тебе. Насовсем.       С этими словами она быстро сняла с себя футляр и протянула девочке. Алиса не сильно изумилась.       - Спасибо, - вежливо сказала она, не торопясь, впрочем, принять подарок. - Вы тоже мне очень понравились, я даже в чём-то буду брать с вас пример. Только знаете — если вы вправду очень хотите мне сделать что-то хорошее, можно, я спрошу вас об одной очень-очень важной вещи?       - Какой же, лапочка? - рассмеялась Малтузия.       - Дома, в Москве, меня ждёт друг Зодекс. Он попал на Землю с Фражента, - сказала Алиса. - Он очень хочет домой и переживает за своего папу и других родных. А я узнала, где находится их система, которую они называют Системой светил определённости, но узнала и то, что туда на звездолётах не пройти. И узнать никак нельзя, и отправить послание: сигналы не проходят.       - А, эти? - усмехнулась Малтузия. - Так и не пройдут. Они же за крибосферой живут...       Крибосфера... Новое, и какое-то по-своему даже страшное понятие не показалось Алисе настолько исчерпывающим и отталкивающим, чтобы не попытаться выведать тут же, что оно значит.       - Есть у них самая древняя, самая, так сказать, продвинутая, - Малтузия протянула это слово с явной насмешкой, - цивилизация, её называют Ферон, которая на определённом этапе своей продвинутости решила технологически оградиться от потенциально враждебных вызовов Дальнего космоса. Была выставлена крибосфера. Её поддерживают специальные аппараты — вроде искусственных спутников небесных тел. Остальным, то есть тому же Фраженту, только пришлось согласиться с этим «благом». Вот просчитать, что вызовы могут возникнуть внутри системы, продвинутым была не судьба. Сапырвалы из этого сектора ведут родословную... Ну, теперь помаленьку будут сжирать остальных, да и до более дальних планет, смотрю, они уже потихоньку добираются. У них-то технологий море, да все технологии — краденые...       - И... неужели совсем ничего нельзя сделать?! - чуть не крикнула Алиса. - Ведь это неправильно — ведь это ненормально!..       - Ждать, - пожала плечами Малтузия. - Если они действительно разумные, то случай с Зодексом поторопит их сообразить о том, что ненормально. Я думаю, они уже принимают меры. Если же нет — увы, спасение не желающих себе спасения, наверное, самая трудная в мире задача...       Она не нашлась, что ещё добавить, хотя ей очень хотелось сказать что-то ободряющее для этих синих, таких опечаленных от услышанного глаз. И даже собственные проблемы показались мелкими.       - Ладно, - сделала одолжение Алиса. - Я беру распылитель. Тем более, что пользоваться им без вас я всё равно не буду. Прилетайте ещё... Рассказали бы, как оживляет материю идион!..       - «Не буду»... Ах ты, смешная!.. - потрепала её по плечу Малтузия. - Он, понимаешь, Алисочка, строит в ней клетки. А заставляет их образовываться создаваемый им анизогормон...       Они расстались настоящими подругами. Папа немножко недоумевал от такого неожиданного подарка.       - Зачем взяла? - спросил он Алису. - Да ещё притом, что эта женщина согласилась тебя везде подождать, такую, всякую...       - Ну, пап, - Алиса нетерпеливо, но осторожно спрятала футляр за спину, - что я, спорить буду?.. В конце концов, дают — надо брать. Что там?.. Тётя она хорошая, и ей так спокойней будет.       Наставала уже пора улетать, но напоследок Селезнёвы зашли в зал выставки, посвящённый чистому искусству, без научного содержания, правда, все вещи там имели загадочные свойства. Побродив без особенного интереса посреди картин, странным образом то вызывающих, то излечивающих болезни, Алиса остановилась у изваяния забавной лисички, судя по всему, слепленной из обыкновенного пластилина — но как красиво и художественно!       - Какая грустная лисичка, - сказала Алиса Селезнёва. - Но мне она кажется трогательной.       - Её сделала Марта Файнберг из города Аделаида в Австралии, - объяснила дама-искусствовед. - Да. Чрезвычайно занятная скульптурка для простого пластилинированного рукоделия.       - Конечно! Если изготовила взрослая девушка по третьему десятку лет, её мастерская моторика пальцев скрыть небольшое впадание в детство не позволит, - задумчиво пробурчал Селезнёв.       - Откуда вы знаете? - изумилась сотрудница выставки, и даже всплеснула руками.       Папа смутился и пробормотал что-то вроде того, что, вот по манере исполнения это и подумал.       - Нет, удивительное в ней — не это, - поправила его дама. - Да, совершенство форм бросается в глаза. Но на это способны многие девушки. Если не все. При должных любви и усидчивости. Временами от лисички исходят непонятные излучения, колебания которых не удаётся изучить приборами, расставленными вокруг неё, какими бы они ни были. И ещё люди и животные почему-то избегают долго вокруг неё находиться. Если побудут, уходят угрюмыми, мрачными и подавленными...       - Вот это интересно, - задумался профессор. Он погладил подбородок и обошёл лисичку со всех сторон. - Но в мире постоянно изобретаются новые приборы! Даже вот и в моей лаборатории в Москве, например! Вот взять бы её туда!..       Алиса догадывалась, что, возможно, на примете папа имеет как раз совершенствуемый миелофон.       - А где сама Марта Файнберг? - вдруг спросила она. - Как она сама объяснит эти явления?       Тётка-искусствовед помрачнела и тяжело вздохнула.       - Увы, уже никак, - сдавленно пробормотала она. - Марта добровольно ушла из жизни. Кажется невообразимым в наше время, но... Да, это именно тот единичный суицид 2077 года. Девушка выбросилась с моста через Даглас-крик вблизи заброшенной деревушки, и своевременно даже найти её ни один робот наблюдения не сумел... Да, она была такой странной, не от мира сего, всю свою недолгую жизнь, и особенно не в себе последнее время... Люди искусства!..       - Опять самоубийство! - вскрикнула Алиса. - Папа, мне это не нравится! Тебе не кажется, что с этим надо основательно разобраться? Бери лисичку с собой!       Сотрудница выставки печально пожала плечами, но, впрочем, особо не препятствовала, посоветовав только соблюдать осторожность. При научном авторитете Селезнёва оформление груза не составило существенных проблем.       - А как она перед этим жила? С кем дружила, общалась, какие у неё были дела? - продолжала расспросы Алиса.       - Да ни с кем она особенно не дружила: с детства росла такой затаённой, замкнутой девочкой, - грустно сказала искусствовед. - Увлекалась природой, подолгу ездила в пустыни и лесостепи, наслаждаясь видами пробегающих животных, вечерами и закатами. Рано полюбила ваять. Не очень любила путешествовать, по Земле даже за пределы континента не выбралась.       - А за пределы Земли? - оживлённо перебила Алиса.       - А за пределы Земли, к сожалению, слетала один раз с родителями, - сказала дама. - Не помню, куда именно, мне говорили, да это не важно: важно, что после этой поездки у неё всё и началось. Нет, умом она не тронулась, оставалась такой же депрессивной, как её все знали, не более этого. Но действия её в быту изменились. Во всём сквозила, если даже избегать термина «отчаяние», глубокая растерянность и предчувствие обречённости. Будто она что-то узнала, о чём никому ни при каких условиях не смогла бы больше говорить. Так мама её сказала.       - «Что-то узнала», - повторила Алиса. - Наслышана я последнее время про несчастных людей, у которых тоже были подобные «знания»... А когда, собственно, появилась лиса?       - Лису она вылепила, уже вернувшись из Дальнего космоса, - сообщила дама-искусствовед. - И даже маме своей рассказала, что чувствует во сне призывы сделать такую фигурку. Ещё мама Марты рассказала, что дочь нашла в одном из мест той планеты, где побывали они, странные мелочи, с виду похожие на драгоценные камешки. Ими она очень порывалась украсить лису. Но, когда папа Марты посоветовался с дедушкой о том, чтобы камни взяли на исследование в его минералогическую лабораторию на Каллисто, все они загадочным образом пропали.       - А что же сказала Марта? - спросила Алиса.       - Что потеряла, и больше не находит их, - отвечала женщина. - Но с тех пор девушка совсем стала терять контакты с близкими. Не совсем, правда. Временами она плакала, и жаловалась своей маме, что некие силы зовут её совершать непонятные дела. Они кажутся ей недобрыми, и она не может на них решиться. Хорошо бы, мол, ей и совсем куда-нибудь деться отсюда...       - Всё понятно! - сказала Алиса. - Спасибо вам за подробный рассказ. Может быть, теперь это наш исключительный шанс...       Последние слова она произнесла вполголоса, уходя, и изумлённой работнице музея уже показалось неловким переспросить, шанс чего.       По прилёте в Москву пластилиновую лисицу оставили в лаборатории профессора Селезнёва, укрыли от излучений, и заперли там. Прижимая к себе оживитель Малтузии, Алиса спешила домой. Хотелось спать. Но с первого этажа подъезда уже ощущалось жирафье ржание и недовольное, слабое ворчание робота Поли.       - Феронский электролёт! Феронский электролёт! Дайте ему скорее знать, что я тут у вас сижу! - обрадованно кричал Зодекс: он пробрался за Алисин компьютер, и теперь сидел за ним.       Поля только хотел посмотреть «Песни робота-лягушонка» (седьмую серию), а Зодекс и сам не пошёл смотреть, и мешал ему. Алиса подбежала к жирафёнку и увидела знакомые размытые кадры кино из посольства Серого Плука. Она была и рада, и огорчена: ну как можно было не догадаться, что все её видео с портативного браслета по настройке бдительных родителей отсылаются дублированием на домашний компьютер в немедленном режиме?!. Так что никто ничего не сотрёт.       - Он летел далеко от Земли, Зодо-чо, - наконец сказала она грустно. - Это запись. Не видишь?       - Да, и очень какая-то старая... некачественная... - пробормотал тот и снова поник головой.       - Что у вас там, дети? - несколько дежурным образом поинтересовался папа, к Алисиному счастью, не заглядывая в комнату. - Есть пойдём? Поля, что на вечер?       - Сделайте брамбулеты, - капризно отозвался домашний робот. - В кои-то веки про лягушонка посмотреть не дадут.       - Поля, а Зодексу тоже брамбулетами довольствоваться? - попытался укорить его папа.       - Зодекса я накормил, - отрезал тот. - Ветвями хвойных деревьев, по высшему ранжиру.       Алисе не очень хотелось есть, но вкус петеярового масла вернул аппетит.       - Представляешь, Алиска, у нас с профессором Володиным новая повестка дня: котята с ДНК, содержащей маркированный углерод. Типа акростиха. Знаешь акростих? Ну, это когда первые буквы строчек во фразу какую-нибудь складываются!.. Там ещё, знаешь, у него отыскался диспропорциональный котёнок...       Алиса зевнула. Догадливый папа свернул беседу. Грустный Зодекс за стенкой уже пристроился на свою наклонную кровать.       - Пап, ты всегда учил меня приходить на помощь, - разочарованно сказала Алиса. - А тут, нá тебе, я смотрю — целыми днями чепухой занимаемся. Как ни в чём ни бывало. Ему вернуться домой помочь не спешим. Это что получается, поперхнись своим скорбным уделом?..       - Ну зачем так, Алисочка. Мы... делаем всё, что можно, чтобы помочь, - неуверенно сказал папа.       - Я кое-что разузнала на выставке, и до того, - сказала Алиса, - завтра посоветуемся.       Перед тем, как лечь спать, Алиса снова сдвинула секции кровати, и пополнила свой тайничок новым устройством. Как хорошо, всё-таки, когда суматошный день завершается довольно неплохо!..       - Эх, вот бы мне вступить когда-нибудь в схватку с взрослым мужчиной! - мечтательно потянулась Алиса, укрываясь тёплым одеялом. - Я думаю, что выстояла бы...       - Надо будет спросить у папы, что такое анизогормон, - подумала она, сладко зевнув и засыпая.