Алиса и лиса из пластилина

      Над Домодедовскими горами струилось розовое свечение: в нём снижался электролёт. Ушастая тень космического корабля протянулась на целый город Раменское.       Читатель из некоторых прошедших эпох, наверное, не знает, что такое за Домодедовские горы? Их построили в южном Подмосковье при изменении рельефа местности!       Замечательным утром всемирного дня защиты детей на площадке встречающих «Космопорта-2» весь второй класс и несколько человек из параллельного собрались встречать родных и знакомых своего любимого одноклассника Зодекса. Электролёт и правда напоминал громадную раковину из ванной! В проушинах его верхней части, скрещивая потоки жёлтого цвета, непривычно свистели два ходовых уртенседжила-антигравитатора. Когда машина зависла в нескольких сотнях метров от лётного поля, размеры её оказались ещё колоссальней: даже не стадион для футбола, а прямо с посёлок какой-то!.. Посёлок, впрочем, не посёлок, а уж на деревеньку в сорок дворов точно бы потянула.       Но московские космопорты будущего принимают корабли и прилично побольше этого.       Только что закончилась посадка на круизный крейсер в Индию. В будущем это — не только по воде. Огромная посудина легко оторвалась от причала с провожающими и медленно прошла прямо над головами встречающих звездолёт с Луны на соседнем причале, не грозя устроить жуткую катастрофу.       - Для всех отдыхающих, которых мы поздравляем с началом заслуженного круиза, да и для всех внизу — наше вам «Гравиавиационное танго»!.. - проплыл над палубами, где прогуливались стодвадцатилетние старички и старушки, мелодичный голос роботессы-аниматорши.       Двое стоявших чуть в стороне от Алисиного класса, тоже встречающих корабль с Фражента пожилых мужчин, мечтательно оглянулись.       - Эх!.. Эпоха безопорного полёта! Красота... Уже себе и не представишь, Богдан, каким был мир до 2046 года! - приятельски похлопал по плечу небезызвестный дядя Володя своего коллегу с Украины. - А что было до этого — смех и грех! Оно уже никогда не вернётся, и слава богу! Не зря мы, москвичи, в шутку прозвали построенный в тридцатые годы «Ми-552», этот дредноут без антигравитатора, «летающая Капотня»! Сколько тонн сжиженного газа сжирал в минуту...       - Да чего же мне не помнить, помню! - невозмутимо пожал плечами Артуренко. - В нас почище того вещи были: с нефтью да газом было совсем небогато, так «Ан-779», что тогда соорудили, с термоядерными двигателями, прозвали «летающий Чернобыль»! Я хлопчиком его повидал...       Электролёт снижался — а что стояло за этим, пусть и технически грандиозным, зрелищем? Сколько всяких перипетий предшествовало этому?.. Об этом стоит рассказать особо.       Когда Фражент из разряда фантазий маленького забавного пришельца, из разряда спорных гипотез и схем сотрудников специализированного института, плавно переместился в разряд реальности, новую из известных цивилизаций ринулись изучать. В считанные минуты — правда, для них они были часы — фиксиане создали кафедры фражентологии при своих университетах. Не отставали от ближайших коллег и земляне.       Европейский космокультуролог Клод Режерсье запросил у объекта и проштудировал большие объёмы информации об истории цивилизации зитаурех, и остался в лёгком шоке от узнанного.       - Ну и мир подцепила эта маленькая самонадеянная москвичка, в лице своего найдёныша! - делился он своими опасениями с коллегой из Азии. - К чему ещё приведёт наша встреча?..       - А что, собственно, в нём особенно такого? - откликнулся его коллега Ясакадзэ Акамото.       - Да ничего особенного! - мрачно пожал плечами Режерсье. - В лице этих фражентцев земляне... как вам сказать — ну, просто нашли своего антипода, что ли!..       - Интересная мысль, надо будет поделиться с Горяиновым, Вайдерхаймом, Гарсиа и Шелтером, - сказал японец невозмутимо, - развейте её.       - Что вам о них сказать? - пренебрежительно отозвался француз. - До сих пор мы имели дело в основном с людьми. Разных форм, разной физиологии, даже разного происхождения — не все они были приматами — но с людьми. С видами, выделяющимися из остального мира живой природы у себя на планетах. А эти зитаурех... Что я могу про них сказать, это просто звери. Да — звери говорящие, те, которые строят машины и летают на них очень далеко, звери с языком и понятиями о добре и зле, но... просто звери. Да, впрочем, они и сами называют себя только так. «Зитаурех» с довольно распространённого у них после известных исторических событий жугийского языка так и переводится...       - Самокритичное самоназвание, - возразил Акамото, - наоборот, высокий уровень рефлексии.       - Вы представляете себе, какой менталитет? - продолжал ужасаться Режерсье. - Какова у них социокультурная доминанта? Какова у них наиболее распространённая форма религии — наконец, этот так называемый культ верховного долга великой материи?       - В настоящее время там, как и на Земле, религия не играет большой роли в формировании массового сознания на планете, и не определяет их решения, - заметил Акамото.       - Но... У них же победило то, что, слава богу, не смогло победить на Земле — тоталитаризм! Эта практика этативного социализма, заявленная земных триста с лишним лет тому назад этим их жугийцем Амутьяном Бефергером! И которая породила целую плеяду соратников и политиков в большинстве, а не в меньшинстве стран, как в России и Азии в двадцатом веке?! Бимфель Узайз, Эллер Дент, Дэльф Кейн, Кцубц Цук, Джелло Вендже, Бертенеф эн-Бьюэ, Эрвере Кэлос, Клярейд Ромохф, Сетра Бьена, Зуитро Фрильбереши, Рнгободо Косоро... только те, кого я смог запомнить, что-то вкратце прочитав о них за эти сутки — мышление же всех из них было построено на неприятии свободы вообще!.. А те, кто стоял за свободу в Белленейции и Метерсии, эти Вэнд и ХаноВэро — это же была вообще зверская свобода, свобода есть друг друга и убивать!..       - Почему эти и проиграли в истории Фражента. Я бы скорее, сказал, что этативный социализм — не тоталитаризм, а что-то вроде нашей неуклюжей попытки Мадишаха объединить Землю на базе учения пророка Магомета. Только по духу ближе к матриархату, отчего и гораздо менее насильственными методами... - предложил своё видение Акамото.       - Матриархату... Вот именно! - патетически воскликнул Режерсье. - Как вам их богиня Великая Материя?! Она изображалась у каждой расы в виде их представительницы прекрасного пола — в виде жирафы ли, слонихи ли, кошки ли, зайчихи ли, стоящей нижними лапами в прозрачной воде, а над головой у неё летали молнии! А что подписано у них под той картиной в виде её кредо:

NAIME PRANEHGARA

Вы читаете по-древнежауавски? Обратили внимание?..       - «Нет прощения», - хладнокровно ответил японец. - Вполне нормальная формулировка, к тому же — с точки зрения синтоизма и буддизма, наших земных культур, среди которых я вырос. Ну да, вам же не понять, вы на христианском всепрощении воспитаны!..       - Она... прямо противоположна учению Христа! Веком раньше Ватикан заявил бы о схождении в мир сатаны! - восклицал Режерсье. - Ну, да мы же живём в век победившей Азии, и моду на Земле задают иные веяния... Но в этом-то и состоит зверская природа цивилизации. Целых две расы в родоплеменной период начисто уничтожили!.. Не знаю, как вообще могла вырасти и взойти до высот межпланетного общения такая среда? Где нормой морали является воздаяние, а не покаяние? Месть, а не честь? Изоляция, а не сублимация?!       - Благодаря усиленной радиации двойной белой звезды, наверно, всё-таки, а не представлениям и идеалам каким-то идеалистическим и метафизическим, - указал Акамото. - Я бы на вашем месте здесь искал ключ к разгадке характера зитаурех, а не в чём-то другом. С неба Фражент испокон веков знал только жару и зной. Поэтому тяга вниз, к низменному, словно в утробу матери, под поверхность планеты, которая одна способна накормить и спасти, защитить и воспроизвести — вполне естественна и нормальна. Мы сейчас сами переживаем подобное в связи с известным потеплением климата. У них же впоследствии это вылилось в концепцию мира, закрытого на уровне космоса — с которой они недавно и не без боли расстались... Фражент, наоборот — совсем не изолированная на себе самой планета. Они так восторгаются феронцами, которые пришли к ним с неба, что назвали в честь их даже свою современную мораль!..       - Феронцы вмешались к ним, как в гигантский зоопарк с разумом, по итогам их пятой мировой войны. Планета была доведена до такого состояния, что самостоятельно бы не протянула и десятка своих оборотов, погибнув в экологической катастрофе, - презрительно отозвался Клод Режерсье. - Для зитаурех, чтоб возразить войнами, эта мораль была слишком уж очевидна.       - А уничтоженные расы, - напомнил японец, - чем это вам не земная история с дронтами и дроздами? Первая из уничтоженных рас, это были такие слащавые пушистики, на которых все охотились, мешая себе расти над собой для поисков более сложного пропитания, пока не заели всех. А вторая была, наоборот, в виде таких крылатых волков, которые объявили своим хлебом всех остальных на планете. Избиение этой расы было варварством. Но, во-первых, делом очень давних лет, во-вторых — первым, уродливым, но шагом к объединению планеты. Именно после этого для зитаурех прямое следование своей пищевой цепочке стало табу.       - Не знаю... Их дети на подсознательном уровне до сих пор ненавидят друг друга! - жаловался Режерсье. - Их клички на уровне рас. Говорят, у взрослых на уме то, что у детей на языке...       - Взрослые — это дети, которые выросли, - заметил Акамото. - В том числе, из детского ума.       - Ну, я не говорю про этого... Зодекса Уредецсиаба, - поправил себя француз, наконец. - Он как раз — нетипичный фражентец.       - Он на месте. Нетипичным личностям легче контактировать с иными мирами, - указал японец. - Берите пример...       - Стараюсь, - кротко вздохнул француз, - но... опасаюсь!..       - А, по-вашему, что — Сапырвалы! — лучше?! - задал, наконец, Акамото риторический вопрос, таивший в себе главную каверзу и козырь. - Кто ещё, кроме Фражента, так страдает от набегов Сапырвалов? Я-то помню, что они и на Земле сделали... Корея рядышком. Да и террористка из предместья Парижа, мне кажется, кое о чём вам напомнила, разве нет?       - Это верно, - протянул Клод Режерсье. - Эх... Что ж, как в старые времена, «друзей объединяют враги», примерно так будем, да?..       Инженерам и астрофизикам с далёких планет, тем временем, не терпелось опробовать в первом по-настоящему дальнем полёте транспространственный электролёт «Амутьян Бефергер», заложенный на стапелях орбиты Ферона половину местного восемнадцатилетия тому назад. Слон Фёнтелькцэуэ был рад тестировать системы корабля, и только горько вздыхал каждый раз, вспоминая друга Оэнестро Сиговэя. В напряжённом, радостном ожидании, снова возвращённый в свой ферранипольский дом, собирался в дорогу за сыном и жираф. Но и этому полёту Уредецсиаба предшествовал очень непростой разговор, на который он был вызван в модревийский Илумшиск — недалеко от мест, где давным-давно погиб его прадед, давая свой последний расчёт батабанской диктатуре. Теперь в этом городе размещалась штаб-квартира объединённой космической разведки Фражента.       За столом его встречал коллега, сумрачный Каффед Шсагге. Крылья за спиной медведя были сложены словно некий чёрный плащ. Морда медведя, впрочем, была сдержанно-невозмутимой, и даже мягкая часть головы медленно-медленно вздымалась, отражая неторопливое, но постоянное соображение.       - Переживаем о вас, товарищ Уредецсиаб, - хладнокровно произнёс медведь, - хотели бы предупредить об угрозах, призвать к вашей оптимальной бдительности.       - Благодарю! - рассеянно отозвался жираф с лёгким недоумением. - О каких опасностях может идти речь? Я лечу к существам, которые дали пристанище сыну и спасли его от Сапырвалов!..       - Факт пристанища налицо. Цель пристанища ещё не доказана, - педантично занудил медведь. - Я прошу вас обратить внимание, на какую планету, к каким существам вы летите. У них очень многое подозрительно, и в истории, и в современности. Имеются параллели с Сапырвалами.       - На что вы конкретно хотите обратить внимание? - спросил Уредецсиаб.       - А это разве не очевидно? - голова медведя задвигалась быстрее. - Сколько у нас разумных рас? Сколько на Фероне и Шеробаке разумных рас? Не вспоминайте, я же вас не экзаменую. Лишь сопоставьте теперь, сколько на Земле? Одна. Не настораживает, а?..       - Это планета с прохладным климатом и длинной историей, озаряемая жёлтой звездой, - жираф возражал аргументированно. - В таких условиях сложные функции головного мозга не могли развиться равномерно у остальных, оставляя их бессловесными животными. Животный мир планеты Земля разнообразен, и в настоящее время не используется для рабства людьми. Число погибших видов, применительно к общему их количеству, ничтожно мало, и сопоставимо с нашими луфринами и рахпустами. Кстати, они принимают меры даже для их возрождения!..       - Но и — к чему? Знаете, Эцетар, в этом я тоже склонен усматривать мрачный подвох. Может быть, люди коварны, умны, хитры и порочны. Мы для них какие-то глупые звери будем... Ну, и к чему это всё?.. - пробормотал Шсагге.       - Может быть, среди них и преобладали такие даже лет сто назад, - заметил Уредецсиаб, - в чём я, впрочем, не уверен, поскольку подобные сообщества не отваживаются общаться с чужими, Каффед. Любая среда, которая в конечном итоге не предполагает выхода за пределы самой себя, есть замкнутая среда — и так и есть у Сапырвалов. Так к чему нам руководствоваться устарелыми данными?       - Итак, они не истребляли конкурирующие виды планеты по причине отсутствия таковых, и не пытались агрессивно заселить имеющие биосферу сопредельные. Да, это единственное, что делает им честь и различает их с Сапырвалами, - согласился Каффед Шсагге. - Но мы не можем смоделировать их поведение при условиях, окажись они перед такими конкурентами. Тем более, что в их мировоззрении я выделил ужасающе враждебные и коварные факторы.       - Это ещё что за факторы?! - недовольно пошевелил рогами жираф.       - Вы юрист, Уредецсиаб, и не мне вам напоминать основы нашего правосознания, о которых не было споров даже у этативных социалистов с поборниками естественности, приспешниками Варохйубестона Вэнда. Это разделяют и феронцы, и гауриматы, и шеробакцы, и траблонцы! - подчеркнул Каффед Шсагге. - Я имею в виду принцип объективного вменения. Есть вред — есть и вина, она не требует доказательств. Доказательства требует только чья, в какой форме и степени она была. А теперь посмотрите статью, вот эту, из уголовного права землян. Да, да - «невиновное причинение вреда»! Как вам эта мысль? Этим подходом же при желании можно перечеркнуть всю уголовную ответственность в принципе! От мелкой кражи до геноцида!..       - Этот принцип у землян компенсируется развитым пониманием субъективной стороны вины, - подумав, ответил Уредецсиаб. - При оборотах планеты, совпадающих по времени с нашими третьей и четвёртой эрами от падения древних царств, там вообще судили за мысли. Большое внимание в морали человека Земли отведено так называемой «чистоте помыслов»...       - И скольких невинных сожгли на кострах инквизиции эти ревнители «чистоты помыслов»?! - заорал медведь, отчаянно жестикулируя рогами. - Сожгли, и даже пренебрегли их мясом для употребления в пищу, как при каннибалах... Это же бред, а не принцип. Это беззаконие. А вот и вершина беззакония землян: так называемый принцип всепрощения при так называемом покаянии в грехах. Они придумали легенду о том, как мучительно убили землянина, который учил об этом, чтобы потом мучительно убить и сделать невыносимой жизни сотен миллионов. Они вообще не доросли до понимания заповеди Матери Вещества «Нет прощения!»       - Хорошо доросли ваши предки! Всего треть эры назад! В этих самых местах! - возмутился и жираф. - На что рассчитывала иерархия батабанов, пытаясь продержаться у власти?! Этот ваш национальный дух, товарищ Шсагге, совсем не изменился за эти восемнадцатилетия!,.       - Он изменился, Уредецсиаб, очень изменился, и мы по гроб благодарны вашим предкам за это изменение, на которое сами боялись решиться, - примирительно опустил уши медведь. - Такой момент вы затронули, и я скажу: нам небезразлично, чтобы не пропал ещё один потомок столь дорогого Фраженту предка. Вслед за своим сыном.       - Шсагге, мне не страшно туда лететь. Вы должны понимать и мои родительские чувства. Каково было бы вам самому, если бы захватили вашего медвежонка? - быстро заметил жираф.       - О, понимаю, даже и не говорите, - так же быстро отозвался Каффед Шсагге, рога которого дрогнули даже при упоминании о захвате медвежонка. - Итак, где-то в несусветной дали мира обнаружилась цивилизация, которая доброжелательно относится к некому многострадальному Фраженту, о котором ничего и не ведала, и даже решила помочь ему в его страданиях... Звучит недурно, очень даже вполне. И всё-таки обратите внимание на цели. Если произойдёт шантаж, если вашего сына сумели враждебно завербовать, если завербовать попытаются и вас против родной планеты, а то и всей Системы светил определённости — вы понимаете последствия?       - Да, конечно, нам нет прощения, и кроме шуток, - горько усмехнулся Уредецсиаб. - И это будет только ферониальным по отношению к подобным угрозам. Предполагаемым, подчеркну.       - Очень хорошо, что в этом вопросе мы солидарны как братья-зитаурех! - отозвался медведь. - Мы переживаем за вас, и будем ждать. Домой. Если вам не позволят вернуться, знайте, что за вами Система вышлет электролёты боевого назначения. Пусть это придаст вам уверенности, как бы ни был силён союз этих планет за чертой Системы, и гордости за свою родину!..       - Благодарю за заботу и оказанное доверие, - сухо откланялся Уредецсиаб.       Про себя, выходя из здания, он подумал, что в этих заботе и доверии есть доля сумасшествия...       И вот, наконец, прежде немыслимый путь был проделан. Позади осталась не одна сотня световых лет. «Амутьян Бефергер» отлично справился с транспространственным перемещением по неизвестному маршруту впервые для пилотов и самого электролёта тоже. Ни одна попытка Сапырвалов достать его хотя бы в одной из расчётных фаз перехода успехом не увенчалась. Свиноиды недоумевали: почему?! Почему?! А вы-то наверняка уже знаете...       В три часа ночи по московскому времени электролёт ворвался в Солнечную систему и запросил право подойти и сесть в указанном московском космопорту. Академик Сапожков, который спал четыре часа в сутки, как все гении, к этому моменту уже проснулся, и имел удовольствие наблюдать аппарат ещё в районе Сатурна. Роботы московских космопортов рассчитали, что лучшим местом для посадки будет именно космопорт, по соседству с которым ещё в бытность рельсовой железной дороги станцию для электричек двадцатого века назвали «Космос». И электролёт аккуратно выполнил манёвр.       К замершей на посадочном поле машине подплыли флаеры-уборщики, которые омыли гигантскую раковину с ушами аэрозолями дезактивации и снятия космической пыли. Передняя стена электролёта изменила агрегатное состояние с кристаллического на аморфное, размягчилась, выпятилась подобно небольшому рылу, и развела в корпусе правильное овально-коническое отверстие. А Алиса Селезнёва уже знала этот принцип работы фражентской техники, наблюдал его не впервые и Зодекс Уредецсиаб.       Жирафёнок весь напрягся, так, что на него было смешно смотреть: ушки заходили в разные стороны, голова энергично сокращалась, а в глазах выступили слёзы. Он опустился на передние лапки, в связи с чем снова стал похож на небольшого конька, как будто приготовился к прыжку. В проёме корабля зашевелился первый пришелец — показалась голова жирафа во фражентской космической форме.       - Офо! Офолэлэо! - громко заржал Зодекс и поскакал к электролёту.       И взрослые не все поняли, но дети, которые ходили в кружок по изучению жугийского языка, да и по обстановке, прекрасно ощутили без перевода смысл «Папа! Папочка!»       Жирафы, большой и маленький, второй и первый ступившие на далёкую Землю зитаурех и зохтайнх, встретились у входа электролёта.       - Ну, здравствуй, старина, - шутливо, как всегда в своём расположении духа, хотя и не без слёз в глазах, обнял сына Уредецсиаб, - что ж, вот и довелось нам свидеться всё-таки ещё раз!.. И вот в таких условиях!..       Увидев, что их осторожно обступают встречающие, жираф поспешно перешёл на космолингву.       - Эцетар Уредецсиаб, специалист космической разведки и связи, Фражент, Система светил определённости, - отрекомендовался он, извиняясь за неидеальное произношение. - Прошу прощения за неформальный момент, всё-таки встреча с сыном, он ждал... А где же тут Игорь Селезнёв, профессор космической биологии, Земля, система... Солнца?.. Где девочка Алиса?..       Селезнёв, направляемый товарищами, застенчиво попытался пройти, но дочь и здесь его опередила.       - Вот она я! Здравствуйте, дорогой папочка нашего Зодо-чо! Мы вас тоже очень, очень ждали! - Алиса непринуждённо дотронулась пальчиком до среднего пальца на правой лапе жирафа.       Она нимало не заботилась о том, что здороваются так только взрослые жирафы, и всё такое прочее!       - Алиса!.. - только и прошептал, краснея, Селезнёв, которому ничего не оставалось, как просто повторить её жест, но пришелец, похоже оценил — он очень красиво заулыбался и закивал рожками. - З... Здравствуйте! Очень наслышан о вас... Прошу вас, не смущайтесь, она у меня... такая!..       Тем временем присутствующим было не до них, потому что они наблюдали, кстати, саму по себе вполне занимательную картину: из люка между проушинами аппарата на гравитационной подставке вышел небольшой рогатый слоник, который был одет практически так же, как и Уредецсиаб, но имел полный вид техника. Слон подплыл по очереди к уртенседжилам в проушинах, что-то проделал в них, потом опустил свою консоль прямо к посадочному полю, задумчиво что-то бормоча. Артуренко замер от волнения, которое быстро передалось Зелёному и Калинину. Заметив их, слоник вжал рожки в лоб и, извиняясь, повторил на нечёткой космолингве то же самое, что до этого протрубил на своём, родном, лониорском наречии, когда оглядел технику:       - Ионизация местной атмосферы — умеренная... Режимы инерционного и холостого всасывания протекают нормально... З...здравствуйте.       - Тоже не любит протокол, почти как и ваша дочка. Бимфель Фёнтелькцэуэ, генеральный инженер гравитационных и двигательных систем, Фражент, Система светил определённости, - спохватившись, представил его жираф. - У нас... разные страны... выглядим по-разному все...       - Да мы уже знаем, - улыбнулся небольшому слону дядя Володя Калинин, первым здороваясь с тем по-фражентски, - здравствуйте, дорогой коллега, я думаю, у нас будет много общих тем.       Из аппарата тем временем показалось существо, которое уже не шло, а летело в небольшом отрыве от земной тверди — точь-в-точь житель Серого Плука, только величиной с человека, а то и побольше.       - Феронец Белаорвн, из управления поиска отдалённых цивилизаций. Тоже наша система, но другая планета, - только и успевал объясняться за всех Уредецсиаб. - Скафандр, поскольку для него тут — совсем мороз!.. Земля же прохладная планета...       - Да, пап, да!.. Пап, а здесь — ночью темно! Представляешь? - закричал Зодекс жирафу.       - Представляю... Ну ладно, ладно, сынок, и ты — туда же? - слегка придержал его Уредецсиаб-старший, которому уже приходилось несладко от необходимости постоянно переключать своё внимание и быть, что называется, нарасхват.       В этот миг в портале электролёта послышалось что-то вроде мягкого шлепка или прыжка, и оттуда вылетел на крыльях ещё один зверь сродни кенгуру или летучей мыши. Пролетев метров семь, он сел.       - Шок Ани-Эт, доктор, действительный эксперт по космической патологической анатомии в Системе светил определённости, тоже Фражент... - начал представлять кенгуроида Уредецсиаб и запнулся, - да, такая вот, у него, печальная профессия...       - Что же, профессии всякие важны, - кротко заметил Селезнёв, - я нисколько не удивлён, что она имеет в вашей системе в наши дни большое значение, ведь с вашими мирами идёт война...       - ...специалист по тафогностике и сравнительному труповедению, - встряхнув передними ушами, закончил сам Шок Ани-Эт. - Вы мудро заметили, я сразу увидел в вас коллегу. Напав на наш мир, Сапырвалы действительно многие части его превратили в кладбища. Профессия моя чем-то совмещает врача и археолога. Ничего не скажешь, грустно окружение, в котором мне приходится работать: гробницы да могилы, фрагменты бывшей жизни да останки — вот, среди чего я обретаюсь... Но только благодаря такой работе удаётся выявить, что отняло жизнь у тех, кто нам был дорог, как совершены преступления, и как можно победить саму смерть!.. Вам, наверно, и не захочется всё время с таким общаться. Но в нашей экспедиции есть и ваша подлинная коллега, которая прибыла изучать организмы Земли. Что-то долго она копается...       И он вкратце рассказал профессору Селезнёву, как однажды у одной гробницы столкнулся с существом, похожим на скорпиона, но с крылышками. На этой малой планете Системы светил определённости встретил свой конец большой экипаж электролёта кенгуроидов, кудулех Фражента, которые отказались перейти на службу Сапырвалам. Кого-то из них Шок Ани-Эт знал и при жизни...       - Хотите пройти туда? Что? Интересуетесь трупами? - услышал он тогда чей-то противненький голосок.       - Да, они — предмет моего изучения, и профессиональный долг, - отвечал кенгуроид.       - Чудесненько! Тогда у нас с вами много, много общего! Там же ведь, конечно, есть и богатства! Давайте, что ли — по-со-трюпни... посотрюпни... посотрюпничаем?! - оживился крылатый скорпион. - Так сказать — посотрудничаем, в освоении трупов? Поделим то, что нам досталось! А?       Кенгуроид остановился, и смерил назойливого попутчика страдальческим, но суровым взглядом.       - Я иду спускаться к моим вчерашним друзьям. К моим погибшим братьям, среди которых мог запросто оказаться и я. Оказать им последние почести памяти и понять, как их убили враги. А вот для чего сюда направляетесь вы, это вы мне можете в лицо сказать?!?       Однако существо не удостоило его ответа, оторопев, оно уже скрылось куда-то в лабиринте расселин.       - Это мог быть Фаулырф — он тоже служил крокрысской державе, - заметил Селезнёв, который в последнее время поневоле немного осведомился в криминальных делах.       В это время в корабле затарахтело, как будто оттуда выехала таратайка, и в проёме вскоре показался рубиновый носорог, который и вправду ехал на колёсиках.       - Хабитрофт Рэйч, космический первопроходец и исследователь чуждых миров, планета Гаурим — ф-фух, какой бодрящий морозец тут, однако! - не дожидаясь реакции Уредецсиаба, сказал тот, и все слышали, что говорит он электроразрядами, словно синтезатор речи какой-то.       Носорог почему-то очень понравился ребятишкам, и они обступили его со всех сторон. Вокруг него дрожал в полуметре воздух.       - Осторожней! Да... я же горячий! - попятился Хабитрофт Рэйч. - Не подумайте, что я вам не рад... Не обожгитесь! Слышите?!?       - Совершенно верно, он чистейший гауримат, и температура тела у него, как у них у всех, двести двадцать градусов по вашей шкале Цельсия! - сказал доктор Шок. - Я сам делал ему прививки жаропрочным впрыскивателем, будучи в жаропрочном скафандре!       - Вот это да! - закричала Эля Султанова. - Как же он живёт? Какая же... физиология?       - А у него газообразное кровообращение, - заметил кенгуроид. - Кровь является смесью газов!       - И это очень удобно! - прорычал красный носорог. - Разве нет? Ничего не надо растворять!..       Тут из проёма электролёта показалась кенгурушка — она была очень красивая, шляпа на голове у ней представляла из себя настоящий горшочек с цветами, посреди которых и были продеты четыре уха и рожки. Кенгурушка была летающей, поскольку тоже с Фражента, но, сделав пару движений крыльями в воздухе, она взлететь не смогла, сложила их, огляделась кругом и тихо заметила:       - Ух, какая гравитация... Красиво! Но холодно...       - Ничего. Я привык, и ты привыкнешь, - пробурчал Шок вполголоса, а вслух произнёс, - Фамоинь Джвитт, профессор космической биологии, Фражент, Система светил определённости... Как вы, наверное, уже заметили, мы с ней — из одной страны, Гурушции, а по-нашему — Кэнвидж... только вам, наверное, это не понять?..       - Нет, ещё как понять! - отозвался Аркаша Сапожков. - Зодекс всё рассказывал нам, по странам, по континентам...       Жирафёнок сиял от радости.       - Папа, как хорошо, что вы все за мной прилетели! - сказал он, и вдруг спохватился. - А где же дядюшка Оэ?       - А дядя Оэ погиб. В бою с Сапырвалом. Он отдал жизнь, чтобы найти тебя, и чтобы мы сюда долетели, - сказал отец. - А то ты всегда говорил, какие, мол, зайцы себе на уме... Так-то вот...       Воцарилась тишина. Но она длилась всего несколько мгновений.       - Дорогие земляне! Мы очень чтим вашу заслугу перед Фражентом и всей Системой светил определённости, и прилетели, чтобы от всей души поблагодарить вас за это! - поднял хобот и протрубил инженер Фёнтелькцэуэ. - Спасибо вам огромное от нас.       - Какую заслугу? - удивился Калинин. - Мы всего лишь делали так, как поступаем всегда...       - Вы же не стали убивать жирафёнка, когда нашли его внутри уртенседжила на вашей планете? - спросил доктор Ани-Эт.       У всех вытянулись лица от одной постановки вопроса подобным образом.       - Зачем же? - простодушно отозвалась Маша Белая. - Зодекс — наш друг. И притом очень интересный малый. Он нам очень понравился, и мы все полюбили играть с ним. И не только.       - Вот! - торжествующе сказала Фамоинь Джвитт. - А мы так рады, что вы сохранили Зодексу, нашему другу, жизнь!..       Началась свистопляска. Кенгурушка взлетела в воздух и стала кружить Машу, заключив её в объятия.       - Довольно! Не надо! - вскрикивала испуганная Машенька.       Но кенгурушка как безумная продолжала носиться в воздухе, выделывая в нём всякие фигуры высшего пилотажа. Самое интересное, что цветочки с её шляпы при этом не отваливались! Шок Ани-Эт постарался успокоить сестру Наташу и остальных детей, объяснив им, что это обычная форма дружеского приветствия и самого большого расположения духа у кудулех Фражента. Примерно такая же, как возрождённый к концу века обычай качать на руках людей у народов планеты Земля. Но видя, что девчонка может не на шутку перепугаться, он посадил на плечо Зодекса и сказал ему:       - Давай я подниму тебя в воздух, а ты будешь хоть чуть-чуть теребить хвост космобиологини с нашего Фражента, чтобы она немножко опомнилась и пришла в себя!       И вот сказано-сделано. Вот кенгурячий хвост несётся со страшной скоростью вниз. Щёлк! И хвост ударил по рогам Зодо-чо. Жирафёнок тогда уцепился в хвост и дёрнул за него, что есть силы. Зодекса подбросило вверх хвостом и он взлетел. На лету поймав жирафёнка, Машу и Фамоинь, её собрат Шок собрал всех обратно на площадке, успокоил и слегка извинился за происшествие. Как ни странно, в этот раз Маша была рада, и приключение показалось ей приятным.       - Прости, пожалуйста, Алиса Селезнёва, я не знала, что у вас такое не принято, - сказала Маше кенгурушка. - Но мы же будущие коллеги с тобой, правда?       - Правда, - с лёгкой дрожью в голосе улыбнулась Машенька. - Только Алиса не я. Вон она.       «А я-то думала, меня сейчас по воздуху покатают», - подумала про себя Алиса, но говорить не стала.       - Папа! - попросил вдруг Зодекс жирафа. - А можно, я поднимусь туда — в электролёт? Там же воздух Фражента создаётся постоянно, ты рассказывал?! Когда улетали, он показался мне таким ненастоящим, химическим, а теперь... Я так по нему соскучился!       - Да конечно же можно, Зодо-чо! - воскликнул Эцетар Уредецсиаб. - И вы, дети-земляне, что стоите? Хотите, поднимитесь к нам на борт! Там поддерживается безопасность.       Предпоследнее предложение он сказал с оглядкой на Алису Селезнёву, которой не терпелось пойти за жирафёнком всюду, где он будет идти, а последним пытался подбодрить Машеньку.       - Ура! - закричал Пашка Гераскин, Алиса с Зодексом побежали в портал электролёта первыми, а за ними — весь класс.       Алиса с живым интересом перешагнула порог настоящего инопланетного космического судна, жадно вдыхая внутренний воздух. Этот воздух резко отличался от земного забортного. Во-первых, конечно, он был очень горячим. Но это Алиса встречала и в Гандиабаде, и в других городах Индии — что здесь такого? А у этого воздуха был странный вкус. Одновременно как-то по-химически сладкий, он был и странным образом бодрящий, тонизирующий, как чашечка хорошего кофе. Пахло электричеством и в то же время цветами, какими-то маслами и одновременно свежим ветром.       - Феитут, - сказал папа, догоняя. - Ты особенно глубоко не вдыхай, Алисочка. Чистый феитут — параизотоп кислорода, который по активности чуть ближе фтору, вызывает эмфизему лёгких!       Жирафёнок широко раздувал ноздри, радовался каждому вдоху. «Родной воздух!» - повторял он.       На центральной командной площадке электролёта парил голографический бюст жирафа: взгляд имел одновременно волевое, страдальческое, и в то же время какое-то затаённо-радостное, устремлённое к каким-то неведомым мечтам, выражение. Алиса хорошо научилась читать надписи по-жугийски, но вездесущая Люда и тут её определила, озвучив то, что прочла:       - «Амутьян Бефергер»... Так вот он какой, основатель этативного социализма на Фраженте!       Алиса встретилась с голограммой глазами, и ей показалось, что и в этом мечта далёкого непонятного жирафа сбылась. «Пройдут эры, и я принесу вас ещё и в иные миры» - словно бы прочла она в них.       Экскурсия по электролёту продолжалась. Бежать, неизвестно, почему, было легко, радостно. Алиса не заметила, как делает прыжки чуть не до потолка. Впрочем, движения Маши тоже были необычно порывистыми.       - У нас тут чуть-чуть полегче двигается, хотя, для вас, зато, наверно, чуток душно, - услышала Алиса снизу трубящий бас слоника-инженера, обращённый к Калинину.       - Ничего, отдыхал в Калифорнии, там у нас даже теплее, - улыбнулся ему дядя Володя. - Режим внутреннего микроклимата поддерживается автоматами? Сколько выставлено тепла?       - +62º по вашему Цельсию, - отвечал Фёнтелькцэуэ, - норма субтропической полосы Фражента.       - А гравитация? - спросил Зелёный.       - 7,9 м/с², - отозвался слон, - как видите, разница невелика, у вас же 9,8...       Маша и Аркаша остановились возле молодого деревца с сине-зелёными листьями в форме корон. Из-под листьев высунулись соплодия. Они напоминали колоски, но каких-то сочных фруктов. Ежевики? Граната?       - Попробуем, что ли? - протянул к колоску руку Аркаша.       - Ой, может, не надо? - рассуждала Маша. - Там ведь бывает бериллий...       - Нет, в плодах и листьях шатора мелкого соединений, опасных для человека Земли, нет, - послышался над ухом мелодичный голосок кенгурушки: грациозно изгибая голову в мягкой её части, Фамоинь Джвитт была уже тут как тут. - Пожалуйста, пропустим через тестер, - сказала она Селезнёву.       Шаторные ягодки действительно оказались приятными на вкус. «Вот бы вырастить апеляблоки!» - пришло в голову Аркаше. - «Чтобы было, как яблоко, но только в колоске...» В этот момент синий грунт под шатором закопошился, и оттуда вылезло удивительное многорогое насекомое.       - А вот и жужелица жугийская! Она тоже затесалась здесь. Не знаю, как насчёт людей, а вот Зодекса, похоже, вполне может тяпнуть, если неаккуратен! - засмеялась космобиолог Джвитт.       - Ах! - отшатнулась Машенька.       Школьники долго бегали по кораблю, и некоторым даже не хотелось вылезать так быстро.       - Ну ладно, мы же не сейчас улетаем, мы остановимся у вас в гостях, ещё придёте! - сказал им раскалённый носорог.       Выбираясь из электролёта, Алиса стянула с себя верхнюю кофточку.       - Ох! Ну я и взмокла! - сказала она Зодексу.       - Смотри, сильнее не простудись! - строго предупредил Алису папа.       Но после прогулки по «Амутьяну Бефергеру» весь остаточный Алисин насморк как рукой сняло.       К электролёту подлетел человек со стрекозиными крылышками за спиной, и в нём все узнали пилота Дальнего космоса Полоскова. Геннадий извинился за опоздание, поздоровался с Уредецсиабом и его командой, и сообщил, что фражентская делегация приглашена в гостиницу «Венера», где для её размещения уже выделено несколько официальных этажей, в том числе номера, спроектированные по парасельскому проекту: для обитателей раскалённых планет.       - Вас ожидают в других городах планеты Земли и не терпится повидать многим представителям Галактического содружества, - признался он фражентианам, - но, поскольку цель прилёта ещё и очень, очень личная, приоритет отдан для первой встречи в семейной обстановке — между Уредецсиабами и Селезнёвыми. Я думаю, что это естественно, и встретит понимание других... И все с ним согласились. Тем более, что Алисе предстояла и ещё одна радостная встреча — к началу месяца мама наконец-то сдала очередной архитектурный объект, и с минуты на минуту ожидалась в Москве! А Кире Селезнёвой не терпелось взглянуть и на инопланетного жирафёнка.       - Не представляю, как я заработалась — полтора месяца живёт в моём доме, а я всё никак рядом с ним не окажусь да не окажусь! - говорила она во время вечерних видеофонных звонков.       Шок с большим интересом оглядел крылья космонавта Полоскова, и слегка разочаровался, что они не живые, как у него.       - А как это вы и руками работаете, и летаете? - поинтересовался у кенгуроида и сам Геннадий.       Доктор Ани-Эт отстегнул плечевой купол полускафандра и открыл место, где крылья и руки подходят к телу. Мощная длинная мышца уходила на крыло, а коротенькая маленькая — вперёд.       - У нашей расы кудулех, и у медведей саэсх — комбинированный плечевой сустав, - пояснил он. - Это будет, по-вашему... гексацепс. Шестиглавая мышца. Правильно, профессор Селезнёв?       - Точно! - отозвался Алисин папа. - У вас верное чутье древнегреческого языка! Рон Теддимур такой термин и ввёл для фариспов с Фукрука!..       - Он же сам слово образовал, - попытался возражать Полосков, которому замечание Селезнёва показалось почему-то не очень вежливым, - и никакой Рон Теддимур там ни при чём...       - Строго говоря, у нас — не шесть, а только четыре конечности, - продолжил кенгуроид. - Мне, как анатому, виднее. Верхние конечности — разветвлённые: основную силу берут крылья, вот потому передние лапки и такие миниатюрные и коротенькие.       - А у вас только две расы летают? - осведомился Геннадий.       - От природы, да. Но сейчас медицинские технологии позволяют разветвить плечевой сустав и кому угодно. Некоторые жирафы, зайцы и даже слоны тоже хотят стать летающими, - сказал Шок Ани-Эт. - И у них теперь есть такая возможность. Просто не всем это нужно...       Все отправились на остановку «Космос», где из автобуса можно попасть прямо на бывшую Тверскую, но кенгуроид, вдохновлённый примером Полоскова, захотел попробовать пролететь в центр на своих двоих. Полоскова ждало ещё одно задание в Жуковском космопорту, поэтому он так и экипировался с крыльями, и набирали высоту они вместе. Потом, в воздухе, разминулись.       - До скорой встречи, дружище! - крикнул Шоку Геннадий, поворачивая на восток.       Кенгуроид действительно приспособился к притяжению Земли, и даже находил полёт долгожданным занятием спортом, на которые ему так часто не хватало времени. Но, пролетая над улицами Видного, он стал чуть-чуть уставать, да и замёрз маленько. Кенгуроида заметил дошкольник Артёмка, которого бабушка вела с собрания поступающих в первый класс, показал на него и восторженно закричал:       - Бабушка, бабушка, смотри: Бэтмен, Бэтмен полетел!..       - Да что ты, какой Бэтмен! Он же сказка, Артём, - поправила его бабушка. - Это обыкновенный инопланетянин.       Дотянув до Царицынского парка, доктор Ани-Эт заметил круглую крышу, на которой горела красная буква «М». Он уже начитался, что так земляне обозначают ещё один скоростной вид транспорта, сел прямо на крышу, но входа в метро на ней не нашёл. Кенгуроида заметил робот-спасатель, и потянулся вверх манипуляторами, чтобы снять его, но Шок Ани-Эт сам взмахнул крыльями и спланировал вниз. Здесь он вошёл в вестибюль станции метро «Орехово», тот самый, где скульптуры старика и девочки с бантиками, и доехал до улицы Горького почти за десять минут. В летящем электромагнитном вагоне на него никто особенно и не оглядывался, но кенгуроид горбился, стараясь окутаться крыльями.       - Какая замечательная лаванда с ромашками! - рассмеялась ему вслед какая-то девочка, когда он выходил.       Шоку было неловко, что тренировка бросила его в такой пот, а названий цветов Земли он ещё не знал.       Поднимаясь в «Венеру», гость с Фражента думал, что он ещё и опоздал, но был приятно удивлён тем, что в зале пока так никто и не собрался. Уредецсиаб попросил заехать в квартиру Селезнёвых, чтобы понять, как жил жирафёнок всё это время после того, как его нашли. Те охотно согласились.       Но в подъезде жирафу, естественно, пришлось перейти на четыре ноги. Селезнёв улыбался: габариты Громозеки тоже сначала казались его другу-археологу не рассчитанными на такое жилище.       - Кто там? - раздался голос Алисиной мамы, когда гости подошли к дверям.       - Мы, мам! - весело закричала Алиса. - Вот, смотри, это Зодекс, а там — его папа. Где же он?..       Остановившись в прихожей, Уредецсиаб пропел небольшую, не очень рифмованную песню, которая быстро пришла ему в голову как сочинение на вопрос «кто там»: Это я, жираф, я пришёл из гор, поражён навек огромной волей их! В горной вышине, в мрачной тишине, я провёл немало лет своих. И пришёл я к вам, с фронжугийских гор, восхищён теперь вашею великой страной! Я пришёл в ваш дом, и сейчас прошу в дом меня принять, как и всех гостей.       Мама замерла от неожиданности и восхищения.       Опуская рога у притолоки в комнате Алисы, Эцетар Уредецсиаб с улыбкой разглядел кровать своего сына. Она была наклонной, как и принято у них у всех дома, а вот над кроватью... Над кроватью реял розово-салатовый флаг Фражента, а под ним тёмно-зелёный флаг ЖЭСР.       - Надо же, настоящий арайж! - потянул уши в разные стороны жираф. - Сынок! Это ты, что же, здесь таким патриотом сделался!.. Я тебя не узнаю, Зодо-чо!       - Он очень тосковал по родине, дядя Уредецсиаб, - ответила за жирафёнка Алиса Селезнёва. - Он даже на какой-то момент потерял надежду, что она найдётся. Мы сделали их, чтобы они напоминали ему о родной планете. И мы говорили с ним на жугийском языке.       - Ну всё, дочка, тогда тебе впору повесить над своей постелью флаги России и ООН, раз уж такой национализм пошёл! - рассмеялся Уредецсиаб.       - Афахт удж (11)! - весело отозвалась Алиса.       - Кстати: я пришёл домой, а совсем забыл про угощения, которые мне для тебя передавали! - вспомнил жираф. - Бабушка Шетия осталась без ума от твоего жугийского произношения!..       Уредецсиаб вызвал портативный багажник из флипа, который проследовал из космопорта, вынул из него забавно заплетённый ушастый свёрток, открыл его и поставил на стол. Запахло удивительно.       - Она всё говорила, что ты очень любишь эненгу, и вот дала в дорогу, специально для тебя приготовила!       - Минуточку, это надо проверить! - как могла вежливо, отозвалась из прихожей кенгурушка Фамоинь, вкрадчиво изгибая голову, - мне не кажется, что Алисочка может съесть такое!..       - В любом случае, всё, что пришло с вашей планеты, очень интересно для науки! - успокоил её профессор Селезнёв.       - Ну вот зато вот такое-то вы точно проверили, доктор Джвитт! - объявил жираф, выкладывая незамысловатый пузатый сосуд, а за ним ещё несколько. - Это фюрат из шатора и других фруктов и цветов, которые съедобны для людей, по-вашему это будет как... варенье.       - Ой! - сказал вдруг Зодекс, и пододвинул Алисе одну банку. - А вот это вот он и есть — ухэд... уред... В общем, от чего произошла наша фамилия. Попробуй теперь её на вкус!       В это время в руках жирафа появилась длинная ваза, на которой Алиса прочла слово «Хоакбельн».       - А это вам подарок от дедушки Тьене, - сказал жираф, и почему-то опустил уши и рога. - Хотя я, конечно, в дорогу его и вовсе не хотел брать — но не хотелось обижать отца... Он сам хотел прибыть к инопланетянину, который лечил его внука и помогал ему выжить на другой планете — но возраст не тот, да и в космос он никогда не летал. Тогда он послал этот кюлм с просьбой выпить раз уж не с ним, так за его здоровье зог — такие уж у некоторых стариков традиции!..       - Зог? - оживился Зелёный, и глаза у него заблестели. - Так это очень хорошо, давайте его пить!       - Филидор, - сказал Селезнёв, аккуратно отвинтив и завинтив пробку кюлма, - давай, всё-таки, я сначала изучу его в лаборатории. А то у них по пять почек, а у тебя — только две!.. И чтобы на Фраженте не подумали, что земляне такие пьяницы, как некоторые!       - И вы бы тоже не подумали, что фражентцы жить не могут без психически активных веществ, - смущённо произнёс Уредецсиаб. - А это вот вам, профессор, от мамы нашего Зодо-чо!       Жираф вытащил из багажника три новеньких пухлых томика, которые на Фраженте называют кхот.       - Мамочка тоже рвалась сюда — но нельзя же оставлять пациентов по всему Фраженту! - сказал жираф. - А это вот вам очень может пригодиться как космическому биологу! Она написала!       Селезнёв взял книги, а робот Поля перевёл названия с жугийского языка: «Комплексная физиология зохтена», «Комплексная физиология лемева» и «Сравнительная физиология зохтена и лемева».       - Очень, очень большое спасибо! - вскричал Селезнёв. - Вот это подарок! Мы с Алисочкой на досуге переведём... А ей надо будет тоже послать книги по строению человека и животных!..       - Ну, там жугийский язык, - застеснялся Уредецсиаб, - но вы, вроде, его освоили, так что... Но я никак до сих пор не представлю, как это Зодекс сумел вас научить жугийскому языку!..       - Вы ещё придите к нам в школу, - сказала Алиса гордо. - У нас там глобус Фражента нарисован — он его сам заполнил. И послушайте, как о нём отзовутся наши учителя!       Поля остался собирать подарки, а остальные вскоре отправились в гостиницу «Венера». Жирафёнок подкрепился бабушкиным эненгу, и не смог не протянуть кусочек и Алисе, ведь ей и предназначалось — и она отважно съела его. Эненгу оказалось плотным, но не деревяшкой, зубы не сломаешь, и вкус показался ей тоже нормальным, поэтому она осторожно взяла себе и второй, и третий. На жирафёнка было приятно смотреть.       - Как хорошо, что у меня есть Фражент! - делился он с Алисой по дороге своими мыслями. - Я прямо сейчас могу на него лететь!..       Семейная встреча плавно переместилась в конференц-зал, где всех уже ждали кенгуру и другие.       Фракин, Фларников, Мнацбинов и Альбеев, другие эксперты Московского отдела систематизации разведки Дальнего космоса, Андрей Брюс, группа Института прикладных проблем Дальнего космоса в полном составе — все уже ждали дорогих гостей с нетерпением. Уредецсиаба встретили овацией.       - Как хорошо, что ваша планета выпустила видео-обращение, которое получили на Розодоре! - сказали ему в президиуме. - Ведь дальше установить контакты было уже дело техники!..       - Так это ваша планета первой на Фражент аппаратик связи прислала?! - заметил им жираф. - В нём, конечно, никаких посланий мы не обнаружили. Изучили, надо сказать, детально, такие светила науки, как Оэнестро Сиговэй, - тут он сложил уши и вздохнул. - Но мы ни за что бы не догадались, что вы что-то доводите до нашего сведения. Там только голосок чуток говорил по-жугийски. Странно так, как будто заяц какой-то... Так аппарат во Фрайчатцию и передали!       - Вот он, этот заяц, - доцент Калинин выставил вперёд стесняющуюся девушку Френилонду.       Женя Славская бурно зааплодировала, а Подпадухин не успел придумать подходящую шутку.       - Простите, товарищ Уредецсиаб, - опустила голову Френилонда Ратиборовна. - Поставить себе правильное произношение я не успела, да я и не очень способная к языкам... Зато Прасковья из нашего отдела освоила жугийский неплохо, и берётся за фрайчатский и за язык Ферона...       Она представила всем новую сотрудницу, взятую взамен бросившего дело Сносяхина — Прасковью Продолговатову из дальнего района Московской области.       Специалисты из аппарата Службы Галактической безопасности поспешили поинтересоваться стойкой борьбой, которую цивилизации Системы светил определённости ведут с Сапырвалами.       - Знаете, такое мрачное и загадочное племя эти рогатые свиньи, - начал Фларников, - а сведений о них у нас немного. Вы, наверное, уже осведомились, какие козни они ведут против нас, как людей с ума сводят, на себя работать заставляют, каким-то путём читают все мысли...       - То же самое они творят на Фраженте с незапамятных времён, - отвечал Уредецсиаб.       - И даже на Фероне, - булькнул Белаорвн. - Мы не предполагали, что такие отсталые животные так быстро и опасно разовьются, и будут разрушать и съедать всё на своём пути во Вселенной.       - Вот-вот! - вскричал Фларников. - Расскажите нам о них! Как могло получиться такое?! Вы же, конечно, знаете!..       Шок Ани-Эт, Белаорвн, Хабитрофт Рэйч и Эцетар Уредецсиаб вкратце поведали им историю свиней.       - Они жили в созвездии Алебарды, которое не видно из вашего сектора Галактики, а к нашему примыкает непосредственно, - сказал доктор Ани-Эт. - Распределение благ Великой Материи там сходное с нашей системой в целом. Учитывая, что и ваша Земля — это такой прохладный экзофражент, там было много экзофражентов, подобных нашей родной планете. На всех них жили и развивались растения, грибы и животные по примерно равным законам. Животные на этих экзофражентах так же обижали друг друга, как и пращуры нынешних рас зитаурех, были очень жестоки и применяли друг друга в пищу. Но как и мы, они быстро приобретали разум. Особенно доставалось таким поросятам с костяными рожками. На них все охотились, и их племя подвергалось разорительнейшим набегам. Порою их почти всех чуть не переедали, но оставляли, чтобы они развелись, и можно было начинать всё вновь. Поросята очень страдали — ведь они прекрасно понимали, что с ними творят. Этим свинкам, с одной стороны, очень не хотелось, чтобы кто-то их съедал, а с другой — периодически, вообще-то, хотелось есть самим. Всё как бы нормально и понятно, если бы не одно «но», к которому это всё их привело.       - Что же произошло в итоге? - оживились в президиуме.       - Их мыслители пытались положить этому конец, но не знали, как. Эры прошли, пока звери на этой планете научились делать орудия труда, оружие и другие машины. И тогда из поросячьих рядов выдвинулся такой Хинтуд Брулуд. Он учил, что поросятам век воли не видать на своей планете от сильных мира сего, пока они все не объединятся и не поставят перед собой цель их великого физического уничтожения. Хинтуд Брулуд назвал агрессивной биологической массой всех зверей, которые охотятся на поросят, и выдвинул сверх-идеей их ликвидацию. «Всякий, кто имеет клыки и когти, или ходит на двух ногах — враг», - учил он. И, когда поросята ему поверили, он призвал их готовиться к великой войне. Они подготовились. И вот начались страшная резня, стрельба и бомбометание, которые сотрясали планету много лет. По его итогам все хищные звери планеты погибли, потому что у поросят было много друзей из тех, кого тоже поедом ели хищники... Эти друзья жестоко ошиблись, потому что, когда свинкам-победительницам стало нечего есть из-за неумно разорванных пищевых связей, и их одолели болезни — они во всём обвинили выживших! Последователи Хинтуда Брулуда объявили, что свиньи — гораздо равнее, чем все остальные животные. И жизненное пространство планеты должно принадлежать только свиньям. Бесполезное — значит вредное, учили они. И планета оказалась заселена только одним видом животных — остальные нашли себе место в могилах!       - Какой ужас! - прошептала Френилонда.       - Торжествующие поросята ликовали на первых порах. Промышленность делала потрясающие успехи, наука стремительно шла вперёд. Рождаемость подскочила в сто семнадцать раз. Но тут жизненное пространство такими темпами очень быстро закончилось, и на планете стало столько свиней, что им опять не стало хватать пропитания...       - Что же произошло тогда? - спросил похолодевший Селезнёв.       - Тогда над всеми свиньями возвысились военачальники, и эти военачальники обвинили в этом кризисе антидемографическое оружие, применяемое якобы жителями других планет, - сказал кенгуроид. - Они велели лишним ртам построить космические корабли и напасть на планеты в системе Алебарды. На беду наших погибших соседей, пригодных для жизни экзофражентов там было действительно много. Свиньи врывались на них как завоеватели, истребляли зверей, уже не разбирая, кто хищник, кто травоядный, и подчиняли себе их ресурсы. Так истребили они остальных алебардианцев. Они продолжали множиться в геометрической прогрессии, но оружие их всё ещё не было слишком совершенно — а в системе была планета очень развитой цивилизации, примерно, как Ферон. Они вторглись на неё последней. И эту планету они разбили в пух и прах, но победа досталась свиноидам благодаря своей собственной биомассе, которой они с неба завалили жертв оккупации...       - Потери их ничему не научили? - иронично поинтересовался невозмутимый Брюс.       - Из потерь они сделали страшные и безумные выводы, - понизил голос Шок Ани-Эт. - Эх, порой мы действительно надеемся, что реальность сама по себе чему-то учит. Но нельзя, увы, забывать и специфику того, кого именно учит... Из остатков свиней тогда выдвинулся такой Хинтуд Гулуд: это был ещё более жуткий и мрачный мыслитель, чем его дальний-дальний предшественник. Он заявил, что в катастрофе виноваты свинки, которые произвели на свет слишком много слабых, ненужных, себе подобных созданий. Небоеспособных, сделал на этом он акцент. Он выдвинул идею, что для того, чтобы выжить, нужно стремиться завоевать всю Вселенную, а не только сопредельные миры и системы — а для этого нужно заставить замолчать слабости сердца.       - Неужели там совсем никто не высказывал какие-то обратные идеи? - спросил космополитолог Белый.       - Упоминания уцелели, - глухо протрещал разрядами носорог Хабитрофт Рэйч. - Но протест тот был такой глупый, аморфный, смазанный и без чёткого видения целей для революционного сопротивления. Слишком заманчивыми были и отвратительные перспективы, которые сулили большинству военачальники. Слишком отвечали общим свинским умонастроениям... В Сети сохранилось одно произведение, которое тенденциозные историографы самих Сапырвалов не назвали иначе, как «издевательское восьмистишие»: если зарифмовать, то будет примерно так: Нами всеми свинья управляет! С красным носом такая, свинья. Генералом её величают! Но вообще это, просто, свинья... Я хотел рассказать вам об этом. Но теперь я уже не хочу, И живите, как жили, при этом. «Замолчи!» - ну так я замолчу...       - Нетрудно предположить, что стало с автором этих стихов!.. - горько усмехнулась мама Алисы.       - Не нашлось ни точных свидетельств, ни останков, - пожал ушами Шок Ани-Эт. - Говорят, он и нескольких субфаз не прожил, как выложил это стихотворение в Сеть Системы... Главное не в этом, как ни прискорбно. Хотя, конечно, с этого момента понятие враждебной биологической массы стало распространяться даже на оппозицию. Даже такой тезис выдвинули: поросёнок не может себе позволить жалеть никого из тех, кому не жалко поросёнка!..       - Вот такие вот отвратительные нежности к самим себе и оборачиваются самой отъявленной жестокостью к окружающим, - фыркнула Алиса вполголоса, подумав вслух.       - Никто с ними не пробовал установить контактов? Объяснить, что вы им — не враги, ни на что не претендуете из того, что для них ценно? - поинтересовалась Славская.       - Какая наивность!.. Впрочем, конечно, пробовали, - горестно усмехнулся жираф. - Только к чему это всё, если в статье второй Устава Сапырвалов сказано: «Свинья, её права и свободы, являются высшей ценностью в любой точке Вселенной». При этом они не пощадили и генетически ближайшую родню — поросоидов зелёных шаровидных, так что куда уж... Они не слушают никого, кроме себя... Хотя, что я? Своих они не слушают тем более. Только силу!       - Как не претендовать, и на что? На собственное существование, что ли?! - горько заметил Шок.       - Принципы, которые установил Хинтуд Гулуд, кратки, - сказал Эцетар Уредецсиаб, - вот они:       а) свинство священно;       б) всякий отрицающий потустороннюю святость свинства (Великую Аксиому), подлежит немедленному уничтожению без суда, следствия и разговоров. С биомассой, для которой сам поросёнок не свят, нам вести разговоры не о чем. Да и незачем. Так учили они, и я сам всякий раз испытывал это на себе, - жираф пошевелил повреждённой челюстью. - «Всё, что мы делаем, священно уже потому, что это делаем мы», - так бросали они мне в лицо. - «Тебя, длинношеяя сволочь в скафандре, мы тоже уничтожим: мы убедились в том, что ты не благоговеешь перед поросёнком»... И, да! Я не благоговею перед убийцами своих друзей, своих собратьев по планете и Системе. Не могу! Не умею. Не так воспитан!..       Люди и инопланетяне со скорбью и сочувствием смотрели на жирафа. Воцарилась горькая тишина.       - Много чего набредил и наплёл этот Хинтуд Гулуд. Но меня, как биологического археолога, тут больше всего интересует одно отправное положение, - продолжил Шок Ани-Эт. - «Во имя безопасности поросёнка следует истребить всех, кто не поросёнок, так или иначе вреден или бесполезен для поросёнка. Это не простая задача. Это священная война. Поэтому носители дела расы нарекаются отныне Сапырвалами». Вот этим они и убили самих себя. С этого момента кончилась история поросят как, собственно, поросят. Ведь все те, кому дозволялось произойти на свет, назывались уже не «хинтуд», а «сапырвал». Ведь слово «Сапырвал» в переводе со свинского языка и означает не более, не менее, чем «священный воин».       - Не воин, а уродский убийца какой-то! - презрительно буркнула Алиса, и её все заметили.       - Таким образом, произошло превращение в хищническую цивилизацию изначально всеядного, тяготеющего к травоядному, вида, - принял эстафету рассказа феронец Белаорвн. - Священная война, война любой ценой стала целью его биологического существования. Превращаясь из поросят разумных в расу Сапырвалов, их цивилизация претерпела и сексуальную инволюцию, в результате которой пол остался только один, и нетрудно понять, какой. Нет, они не стали ни в чём похожими на нас, естественных брюхоногих... Но какой-то подневольный учёный под пытками и посулами изобрёл и построил для этих позвоночных Океан Оплодотворений. Все свинки женского пола разделили ту же участь, что зверюшки иного вида до этого: они стали последними жертвами агрессии племени, которое предательски объявило их «внутривидовым врагом». Ещё раньше у свиноидов вошло в привычку не оставлять в живых старых, больных и раненых даже с боевыми заслугами. Океан Оплодотворений настроили так, чтобы он выдавал свиноидов уже взрослыми, уже готовыми, уже боеспособными и беспрекословно подданными уставу — то есть имеющими в себе качества понятия Сапырвал. Свиноидов стало меньше. Но их изощрённая злоба и разрушительное мировоззрение стали ещё пакостнее. Они расселились между захваченными планетами и стали организовывать вылазки против далёких миров...       - ¡No pasarán (12)! Нет поросям! - гневно понеслись крики отовсюду, даже перебивая докладчика.       - Они уже прошли, - горько улыбнулся на это Фларников, - вспомните хотя бы Буровского...       - Кошмар! - заревела побледневшая Надежда Считаннова. - И в этом беспросветном ужасе вы живёте?! С чудовищами соседствуете?! Да вам надо памятники при жизни ставить!..       - Увы, к этому идёт, к этому всё шло до последнего времени. И это может стать и не при жизни, - сказал Эцетар Уредецсиаб. - Фражент недавно потерял великого учёного. А для меня это стало потерей боевого товарища. Учителя. Словно старшего брата. В чём-то второго отца. Мы стоим на краю пропасти как мир, как цивилизация, и для меня совершенно очевидно, что с Сапырвалами не может быть, не должно быть и немыслимы никакие шансы договориться. Он очень хрупок, мой старый седой Фражент, и я буду считать, что прожил не зря, если благодаря моим усилиям он ни за что на свете не повторит судьбы других экзофражентов, которые были украшениями нашей системы... Этому посвящена, если можно так сказать без особо громких слов, моя биологическая жизнь... Я нашёл тут у вас на Земле своего сына, и убедился, что вы сохранили его в хорошем здравии и состоянии. Это большая радость не для меня одного, как теперь вы осознаёте, во многом на грани счастливой неожиданности. Нахожу основания это принять за знак доверия и благорасположения нашей планете — поправите меня, если не прав и если выдаю желаемое за действительное? Какие будут ваши собственные мысли об этом?..       Все стремительно зашумели. Уставший от напряжения конференц-зал словно взрывался негромкими высказываниями на разных языках Земли и планет Галактического содружества. Сначала про себя, а потом и официально, посыпались потоки бурного восхищения, у кого-то — даже слёз.       - Вы знаете, мы примерно так и предполагали, хотя это были и худшие из предположений. Мы вам очень, очень сочувствуем. Восхищаемся стойкостью ваших цивилизаций, находящихся на переднем фронте сдерживания, может быть, одних из самых безумных и страшных агрессоров Космоса, - скупо выразил общие эмоции Андрей Брюс, с уважением разглядывая в жирафе с Фражента коллегу по профессии. - На мой взгляд, общий вывод таков, что расследование всех ошеломляющих инцидентов этого года произведено в сжатые сроки и исключительно удачно. Стратегическая угроза населению не только Земли, но и всей Галактики в перспективе, о которой предупреждали мы с Корой Орват, подтвердилась в полной мере. Знаете, Уредецсиаб, что боевая машина, которую делал нервнобольной студент главного вуза этого города Земли, предназначалась для переброски с Земли с целью серийного размножения для нанесения ударов именно по вам? И лишь случай горькой, тяжкой ссоры на личной почве стал причиной незапланированного применения её на Земле против людей. Да вы всё, наверное, уже знаете...       - Сознание Бориса Буровского было поражено с помощью вредоносной программы из игрушки, сделанной по заказу и другому заданию Сапырвалов, - уточнила психолог Антонина Зауарняк. - Многие экземпляры этой игрушки до сих пор не изъяты у населения, но все земляне, к умам которых она получила доступ, находятся под должными врачебным наблюдением и опекой. К сожалению, мы опоздали в купировании её распространения... Она действительно уподобляла людей свиньям. То, что вы все рассказали нам про Сапырвалов, последнее... стало присуще и несчастному Борису, по отношению к женскому полу Земли... Но он был уже умалишённым...       Жираф слегка поморщил уши.       - Вообще-то, борьба мужчины против женщины, - глубокомысленно заметил Селезнёв, - это такая разновидность борьбы, которая при любом итоге заканчивается для него позором.       - Впрочем, как и говорить об её заведомой беспроигрышности для неё, - отозвалась Алисина мама, - тоже преждевременный, двусмысленный, морально аляповатый вывод.       - Землянина Бориса Семёновича Буровского я ни в чём не виню, - Уредецсиаб тщательно, пусть и с акцентом, выговорил слова, - хотя основы законодательства Фражента, Ферона и других планет Системы светил определённости предписывают обоснованно считать его врагом для нас в этой ситуации. Вы знаете, у нас такое, объективное вменение... И оно предписывает нам благодарить тех, из-за кого переброска модели робота стала к нам невозможной. Не сомневайтесь, я сделаю это потом, по-своему, уже не в протокольном формате, лично. Как есть у меня и очень чёткие личные соображения, которые я при этой благодарности выговорю...       - Будем дружить. Предоставим вам наши данные, полученные за время противостояния целому ряду вызовов и проблем, вместе откроем пути их решения, выработанные в Системе светил определённости, - всплыл над жаропрочным столом в слегка задрожавшем воздухе Белаорвн.       - Приглашаем вас принять участие в заседаниях Мирового правительства в ООН в Нью-Йорке, - поклонился пришельцам Джек Деллум, он специально прибыл в Москву ради этой встречи.       - Обмен оперативной информацией предлагаю завершить в Антарктиде, там под поверхностью Земли поддерживается приличная температура, - пригласил Уредецсиаба Брюс. - Заодно и с шефами ИнтерГПола познакомитесь: Кром, Милодар, Олдмен...       Назревало общение в кулуарах, где каждый расходится по группам по интересам. Но это почему-то явно не устраивало дядю Володю, про которого опять все как-то плавно забыли.       - Минуточку! - заявил он. - Вы расследовали планы применения робота, созданного в рабстве у свиноидов моим покойным студентом. Как с обнаружением антигравитатора? Уртенседжила?       - Заметая следы преступлений, разведчики Сапырвалов попросту телепортировали ставший ненужным прибор с уничтоженного ими корабля в одно из заброшенных, как казалось их недалёким умам, мест чужой галактической системы, - подвёл итоги носорог Рэйч. - Власта, этот маленький астероид с минимальной атмосферой, показался им для этого подходящим. А за спасение Зодекса, пусть и случайное, мы награждаем доцента Владимира Калинина... Вы?!       Фражентиане и гости с Ферона и Гаурима подошли к опешившему дяде Володе, и вручили ему орден почёта, ценный подарок — машинку для оперативной диагностики с функциями лечения, и сказали:       - В любое время вы теперь, как заслуженный деятель содействия Фраженту, приглашаетесь на лечение в лучшие курорты и лаборатории этой планеты. Можете посещать наши страны везде.       Жирафёнок остался недоволен. Он возмущённо скрестил ушки, и потянул за гриву своего папу:       - Пап, вы что?! А Алисочка?!? А её папа?!? Это же спасали меня они! Им только бабушкины угощения?       - Зодо-чо, разве не при тебе было дело? - удивился жираф. - С подарков семье Селезнёвых я начал, просто ты, наверное, не всё видел. Алису я звал на Фражент в первую очередь, но папа её что-то пока побаивается такого приглашения, ему виднее...       Доцент Калинин тем временем слегка оправился от смущения.       - Вы знаете, - смущённо сказал он, - я ведь, вообще-то, уже стар — наверно, как дедушка Тьене у Зодекса, примерно — мне летать так далеко уже и противопоказано, пусть лучше Алиса с её папой... Но всё равно, очень признателен. Знаете, я о чём вас только, может быть, попрошу?       - Просите! - прорычал красный носорог. - Не стесняйтесь.       - Вы как, не очень обижаетесь, что я... того... собственность вашей планеты... похитил?       Жирафы и кенгуру задвигали ушами: им была непонятной сама постановка вопроса.       - Ну... уртенседжил ваш... Я распоряжусь, чтобы вам его вернули, не беспокойтесь!       Хобот улыбающегося инженера Фёнтелькцэуэ мягко протянулся к его плечу и провёл по нему тепло.       - Да изучай, дорогой коллега! Не нужен он нам! - сказал слон. - В чём вопрос? У нас таких уртенседжилов только Кференджердисский в Лониории и Фариджельский в Жугии комбинаты гравитотехники за оборот Фражента по восемнадцать штук производят!..       - А ты, Бим, ещё не упомянул продукцию нашего «ЖрАДДа»! - вставил Уредецсиаб с улыбкой.       - А чего там, всё такое же по принципу действия, - возразил слон, и снова подбодрил Калинина. - Разбирай, изучай как хочешь... Я вот тоже хотел бы кое-что узнать из истории двигателей внутреннего сгорания в земной модификации — не было достаточно топлива для них у нас, понимаешь?..       Калинин лихорадочно огляделся. Вдруг он хлопнул себя по внутреннему карману старого пиджака, и извлёк оттуда промасленную книжицу с картонным переплётом двадцатого века.       - Прапрапрадедушкина, - вздохнул он с любовью, и отдал её слону. - Может быть, и пойдёт?..       Алиса увидела, что на книжке было написано «ЗиЛ-130, ЗиЛ-138. Сравнительное руководство».       - Бери, бери насовсем, дорогой друг, - подбодрил дядя Володя Бимфеля. - Всё равно передать на Земле некому: у меня только внучки. Да и не в этом причина — девчонки сейчас не меньше, а больше мальчишек техникой интересуются. Но современной. Не прапрапрадедовской...       Слон с благодарностью убрал книгу к себе, и пообещал найти на «Амутьяне Бефергере» ещё кхот по реомобилям для дяди Володи.       Шока Ани-Эта пригласила встретиться с коллегами-врачами Антонина Зауарняк.       - Кстати, в рамках расследования преступления! - спохватилась она. - Разве вас не интересуют останки Бориса Буровского с точки зрения изменений, которые над ним совершили свиньи?       - Да, конечно! Надо осмотреть останки! - оживился Шок, зашевелил рожками и ушами. - Такая уж моя профессия: останки. Это всегда очень важно, интересно и информативно.       Папа Зодекса подошёл к космополитологу Белому, разговорился с отцом Маши и Наташи и подарил ему кхот «Фрайчатская деформация Аэта» на жугийском языке.       - Девчонки переведут, - сказал он ему. - Извините, на космолингве и по-русски пока не сделали.       Всё это было уже не таким интересным, хотя и радовало, конечно, само по себе. Но Алиса немножко зазевала. Её переполняло ощущение сделанного дела. Не распирающая гордость, нет, а просто счастье за жирафёнка, который снова обрёл дом, сочувствие единению, которое испытывали существа разных планет, построение удивительных будущих планов... И всё-таки что-то было в этом невыполненным!       Мама собралась в обратную дорогу. Зодекс попросился остаться на ночь с отцом, которого давно не видел, в «Венере». Папа, наоборот, собирался провести эту ночь на «Амутьяне Бефергере», делясь с Фамоинью Джвитт интересной информацией о космических видах животных и изучая то, что они привезли... Ведь с электролёта выгружали даже большой куб с сиреневой водой океанов Фражента. И Алиса опускала в неё руку, хотя и не разрешали. Пахло марганцовкой. Только солёной.       Даже Мышку накануне бабушка забрала на дачу, чтобы он там мог пообщаться с местными котами, и даже марсианский богомол был, как нарочно, взят предыдущим вечером для обустройства террариума с марсианской фауной профессором Володиным из Космозо как успокаивающий элемент для видов. Всё складывалось к тому, чтобы Алиса проводила эту ночь одна, не считая, конечно, робота Поли.       А что, если?       Покинув «Венеру», по дороге домой Алиса забралась в Космозо поглядеть одну вещь. Она думала об осуществлении своего давнего плана. Но, конечно, побаивалась.       Её поразила неприятная история поросят. Поразила, как и всех, но вот мысли пробудила особенные. Было в этих, конечно, и сострадание к народам Системы светил определённости, и пережитой ужас за Зодекса, и ещё странное, кому-то, наверно, и непонятное сострадание к нехорошим людям, которые подверглись воздействию злосчастного покемончика и прочих прибамбасов подобного действия, и на всю жизнь, получается, стали рабами зла. А ещё Алисе было почему-то жалко самих рогатых свиней. Неужели совсем поздно помочь им, спасти, как от гибельной заразы, от... самих себя?!       Электрона Степановича не было. Наверное, где то пас Наполеона... Положительно, это был её час: ни одного робота по пути в лабораторию, где...       Острая укоризненно-печальная морда пластилиновой лисы встречала её внутри под лучами света долгого июньского дня. «Ах, зачем же вы со мною сделали?..» - прочитался девочке немой вопрос, что словно бы заложила в своё последнее творение несчастная Марта из далёкой Австралии.       Алиса Селезнёва огляделась. Никто не заставлял, никто и не удерживал. Решать самой. Вела её скорее интуиция, но и расчёт, в известной степени, был. С чужой планеты, где умеют лечить от порабощения мозг, прибыло два врача. Ничего, что один — патологоанатом, зато вторая — полная папина коллега. Возможно, как в старые времена сказали бы, «на проводе» - в транспространственном гравиконтакте! — в любой момент подключиться могла бы и Зодексова мама. Папочка сам, да с профессором Володиным, да с коллегами с других планет чего-нибудь да стоят. Да чего там — «чего-нибудь»! Многого! Корабль из Системы светил определённости до Земли долетел: значит, захватчики миров в определённой растерянности, могут уже не всё. Самое время действовать!       Итак, помешать некому, заставить отказаться от задуманного — тоже. И всё-таки... От того, насколько ты будешь строгой к себе сама, зависит, насколько ты не позволишь себя строжить всяким посторонним. Это особенно важно знать в ситуациях, когда за исполнением одного твоего желания следует сразу десять самых нежелательных для тебя вещей. И всё же, иногда необходимо рискнуть...       Следи за собой, чтоб за тобой не следили, кто ты не хочешь...       Но всё-таки саму себя... Нет вопросов, что, если бы Алиса хоть намёком заикнулась о своём плане — папа и кто угодно сделали бы всё возможное, чтоб увезти изваяние из пластилина на другую планету, только бы осталась обложена ватой хорошенькая девочка. С самого рождения Алиса терпеть не могла не только врать, но и особым образом молчать... Но что? Иногда девочка молчит о том, что она делает, не потому, что она врунья или хочет спрятать плохое. Иногда она просто до конца не убедилась, что же это именно и, пока не разобралась, не торопится говорить. Не помешали бы взрослые разобраться!       А если не она разберётся, а её, это, неизвестное — по косточкам разберёт? Они останутся правы?! Им жалко её, как бы жаль её будущего. Как бы... «Когда меня жалеют, мне, безусловно, приятно, но вот саму себя жалеть... это, как-то, советской девочке из будущего не пристало, нет» - подумала Алиса, а вслух произнесла:       - Флип-контейнер на выдачу экспо... Экспоната. Вот.       Послушная автоматика не стала запрашивать папиного разрешения, и лисица очутилась где надо — в летающем коробе, готовом к доставке на дом. «Зато уж если всё пройдёт, как задумала я... По словам дяди Володи Калинина - «и никто тебе, кроме спасибо, ничего не скажет»... короче, Алиска-молодец. А вот если и нет?» - думала она, всё ещё думала про себя, прежде чем решиться.       - Трусихи не побеждают. Помяни моё слово, - сказала Алиса Селезнёва самой себе вслух, что делала только в исключительных ситуациях.       Решение было принято. Флип с таинственной поклажей взлетел в воздух, и вскоре доставил её домой.       Осторожно вышагивая на кончиках пальцев, Алиса пронесла лисичку на вытянутых руках в полумрак спальной. Из кабинета отца шло сосредоточенно-сумбурное бурчание Поли. Да... Иногда и вправду кажется, что она была права, когда, впервые услышав про филателию, решила, что это опять название болезни. Робот настолько увлечённо сортировал марки и скрупулёзно анализировал, какими новыми марками заполнить пробелы, чтобы во всём была логика и смысл, что ужина, похоже, не дождёшься...       Ну, не надо... Чтоб не ложиться спать на голодный желудок, созерцая закат на стене кухни, Алиса, как в привычную операцию, машинально коснулась компьютерного поля рематериализации продуктов с надписью «говбульон». Всё, потому что на ночь особенно плотно наедаться не хочется. Девочкам из будущего не приходится вдумываться в состав продукта, скрытого под этим сокращением, ведь чётко известно, что для приготовления последнего всё равно не пострадало ни одной заповедной коровы. А курбульона или барбульона в этот вечер как-то не хотелось...       Доев остатки мангустина и эненгу с чаем, Алиса тихо закончила свой скромный ужин и легла спать.       Морда лисы, таинственно и невесело нависнув над ней в синеве спальни, проводила её в полудрёму.       Что сперва ей приснилось в тот раз, припомнить трудно, да и сама себе она едва ли отдавала отчёт в том, что помнит. Может быть, куда-то шла каким-то просёлком или перелеском. Солнце не припекало, только вот становилось как-то всё более влажно и душно. По тропинкам из снов, которые спускались почему-то всё ниже, идти становилось всё более противно и кисло. Наконец, были такие мгновения, когда вроде она уже и не шла, а увлекалась чем-то, что тащило против собственной воли, забрасывало на пригорки, перекатывало, заставляло снова вставать на ноги. Под ногами всё больше липло. Словно бы раскисшие горы сомкнули небосвод, наконец, у ней на пути. И над этим всем начал струиться со всех сторон неприятный жёлтый туман...       Печально опустив оплывшее рыло, из тумана, увы, вынырнул не ёжик, а закованная в форму свинья с костяными рожками на башке.       - Вот ты и пожаловала, легкомысленная девчонка, - звуков не было, но мысль ощутимо всплыла перед Алисой во сне. - Вот и подкатилась, куда хотела, с чем тебя остаётся и поздравить. Что, всё думала, что будешь перескакивать с позиции на позицию, как при игре в классики, между надгробиями и несчастьями, которыми полна неведомая тебе жизнь? Прыгать с одной чужой могилы на другую и посмеиваться, что уж с тобой-то ну точно ничего не случится?..       - Меня, вроде бы, спрашивают, - задумалась Алиса, - а хотят ли услышать ответ?..       - Она правильно догадывается, что ответ её никого уже не интересует, - прохрипел свин. - Нет. Все мысли и дела мы знаем наперёд! Потому, собственно, и приняли ещё тебя для разговоров, а не сразу... Могла бы проявить уважение: от коллективной воли расы Сапырвалов с тобой говорит Сапырвал Решкюг!..       «Решкюг», - удивилась, как прежде, только про себя Алиса Селезнёва, - «надо же, и тут никак без космолингвы: «испорченный»!       - Ты будешь прямо говорить, или нет?!? - визгливо всхрюкнул космический боров. - Да, да, всё ты правильно и своевременно просекла, но этим отсюда не выпутаешься. Испорченный, и ещё как достаточно, чтобы без нежностей говорить со всякими утончёнными девочками с других планет... Чувствуешь, куда дело заходит?!       Становилось и вправду слегка дурно, но дышать было ещё вполне можно.       - Куда дело — знала я и до этого, - начала Алиса. - Слишком утончённая не пошла бы с вами на контакт, особенно зная, что вы творите. Так что не мысли, а что-то не то вы, кажется, читаете... А что испорченный, так в виду я имела совсем не это, а то, что, может быть, хоть вы в своём племени поняли, во что вы себя превратили, и куда ваше собственное дело зашло...       Свиноид заметался. Похоже, удивительная выдержка этой девчонки была способна разозлить и его!       - Ты много про нас знаешь, негодная! - совладав с собою, наконец захрюкал Сапырвал Решкюг. - Ты крепко помогла нашим врагам, противникам нашего племени, нашего священного образа жизни. Много наделала дел, чтобы у нас появились проблемы!.. Но не тебе знать, какие. Если бы мы до тебя только могли в реальности дотянуться — у-у-ух! Но не забывай, что теперь ты в наших лапах, так что — не тебе ставить условия. Твоё счастье, что командование сочло тебя достаточно изворотливой и хитрой, чтобы ещё быть полезной нашим интересам!..       - Для меня всегда счастье нести окружающим существам добро, - с достоинством ответила Алиса. - Но определять меня вашими обидными словами я не разрешала даже командованию!       - Не разрешала она... Соблюдай субординацию, - буркнул свиноид, - субординация, неравенство — основы военного порядка. Ты как нас называла, «свинки-милитаристы»? Думала, будут такие нелепые свинки в мундирчиках припускать за тобой со всех ног по всей Галактике, делать им больше нечего — а ты будешь каждый раз им весело нос показывать? Не вышло. Не смешные мы...       Обрюзгший унылый свиноид и вправду выглядел мрачно. Похоже, ему и самому было не по себе?..       - Ничего я не думала! - грустно, но решительно отрезала Алиса. - Я к вам по-хорошему пришла.       - Командование определило, какое ты будешь нести священному свинству добро. Ты хулиганка приличная. Поверь мне, ей-ей, только это тебя до сих пор ещё и спасает, вот здесь прямо... Пролазно пробираясь везде, где угодно, ты способна удивительным образом ещё помочь нашей расе. Быть может, даже подчинить всю Галактику! Сначала одну, потом другую, третью... Мы не сделаем тебе ничего дурного, пока ты сможешь шпионить за всеми в наших интересах!       - И... Как же мне это всё удастся? - странным образом, но слегка развеселилась Алиса.       - Очень просто. По принципу «подследила — подобралась — подхватила». Допустим, какие-то тупые земляне, или фражентиане, или фиксиане, или вестериане... да мало их там всех пока ещё по Галактике болтается, проще говоря: жалкая кислородная жизнь какая-то! — будут строить против нас какие-то обречённые козни, а ты — прыгнула и спряталась там. Здорово?       - И совсем не здорово, - поморщилась Алиса, - а очень даже глупо. А вы сами, что — жизнь не кислородная? Трудно поверить. Или про себя уже поняли, какие вы жалкие, так, что ли?       - Не зазнавайся — не заслужила! - рявкнул Решкюг. - Мы великие! Большая честь работать на нас, не каждый достоин... Твоего дружка, жирафика, который волей судьбы оказался нам до времени недоступен, чтобы понять, где он и что с ним можно делать, ты сама идеальным образом предашь! И ещё информация от его папы будет к нам поступать через тебя!..       - Это правильно. Зодекс мой друг, - грустно, но твёрдо сказала Алиса. - А я не предаю друзей.       - Ещё как предашь, когда почувствуешь, в каком положении оказалась! - злобно зашипел свин. - Мы — твои лучшие друзья. Со своими недюжинными способностями ты не ушла от нас всё равно. Это ли не свидетельство совершенства?       - Смотря в чём совершенствоваться, - преодолевая тяжесть, отвечала Алиса. - Свидетельство. Но только того, как далеко вы зашли. Можно же и не выйти...       - А, ты такая гордая и наглая, для тебя нет ничего свиного — тьфу, ничего святого? Что же, с этим можно работать, - Сапырвал Решкюг сам дивился тому, как какая-то сила не даёт ему переходить незримые рамки в этом разговоре с этой странной девочкой со странной Земли. - Не надо о нас заботиться, не надо за нас переживать. Нас выведет из любых передряг наше свинство. Смотри, даже жалкое наречие, на котором ты говоришь, запечатлело, что именно свинья стоит особняком среди всех существ во Вселенной. Теми же двумя звуками, которыми твой ничтожный язык начинает это слово, он начинает и такие мощные понятия, как святость, свет, свобода. Всё это есть в свинье. Свинья воплощает собой высший порог совершенства. И именно быть свиньёй означает иметь высшую свободу, приобщаясь святости и свету!.. Каким ещё именам это присуще? У каких ещё слов есть такие звуки в начале звучания их?!?       - Ну, ещё у слова «сволочь», тоже, - усмехнулась про себя Алиса.       - Мне не кажется, что ты удачно пошутила, - надменно укорил её собеседник, начиная чернеть. - Порадовалась пока бы, что решил счесть и это шуткой. Пока. И ты сейчас прекрасно поймёшь, почему.       Под ложечкой начала распространяться противная, серая теплота. Язык медленно, но верно принялся выгибаться буквой S. Так обычно начинает тошнить...       - Если вы меня замучаете, - с усилием пропыхтела Алиса, - то вы точно не добьётесь ничего из своих радужных планов, которые строили, надеясь на моё участие... Похоже, что без него все ваши разговоры о святости свинства и так уже имеют что-то маловато перспектив, а?       Свиноид нервно задёргался. Под ложечкой отлегло, впрочем, только чуть-чуть.       - Незаменимых — не бывает! - надменно изрёк он, но это было больше для самоуспокоения. - Мы всё равно пойдём дальше, защищая и приумножая наш идеал. Знаешь, какой наш идеал? «Святой мир — Свиной мир»! Чтобы он распространился на все галактики, всю Вселенную!..       - Плоховатый ваш идеал, - собралась с силами Алиса, - если ему нет жизни без завоеваний. Он несамостоятельный. Неполноценный какой-то.       И тут же она поняла, что тошнить начинает ещё сильней. Вдобавок, тяжестью налились руки и ноги...       - Допререкаеш-ш-шься, - зашипел Сапырвал Решкюг. - Непременно допререкаешься! Но не это главное. У тебя есть один большой изъян — ты не умеешь достаточно презирать слабых. Но это ничего. У нас, и не хочешь — научим. И даже, не умеешь — заставим.       - Это не ваше дело, какие у меня изъяны, какие у меня чего! - заносчиво отозвалась Алиса. - Я ваш последний шанс возврата к нормальной жизни от «совершенства», страшенства вашего!..       - Пререкания а-ад-бр-росить! - злобно гаркнула свинья, и в тот же миг девочке стало хуже.       Становилось трудно дышать. Тошнота становилась уже едва преодолимой.       - Пытаешься нас пересилить?! Никто не смог! А могла бы отдать должное, ведь мы презираем девчонок, и своих не оставили в живых ни одной... А с тобой вот ещё возимся, уговариваем... Неизвестно, правда, чего в тебе больше, от девочки или от мальчика, в общем, такая ты, не пойми какая колбаса...       - А как-нибудь без колбас! - хотела в душе возмутиться Алиса нелепыми обобщениями, но вынужденно промолчала.       Исчерпав остатки разумных аргументов, Сапырвал Решкюг извёлся, и начал переходить к шантажу.       - Ну как? Поджаривается медленно на огне твоя воля? Закручивается в спираль твоё сознание?.. - визжал он. - Ты ведь такая чистенькая! Обязательно споласкиваешься перед сном, после каждого из физических упражненьиц, которыми так любишь заниматься? Ничего, в этот раз ты проснёшься в виде ничуть не лучше нас, так называемых, настоящих, свиней!..       - Опять вы... правы... - произнесла Алиса краешками деревянных губ. - Так называемых... Всё, что от вас осталось... Свиньи нашей планеты живут лучшей жизнью, чем вы... себе устроили!       - Ничего! Скоро не будут жить никакой! - распалился инопланетный свиноид. - Но ты будешь первая! Поняла?! Ты зря решила в эти игрушки поиграть, не знала, с кем играешь!..       - Зря, - безмолвно произносила Алиса, усилием мысленно отпуская каждое слово, - но... с кем... знала. А вы... вы — не знаете. Нас целые планеты... всё Галактическое содружество... Система светил определённости ненавидит вас... Вы достали Фражент, вам не рады на Фероне... У вас нет уголочка в Космосе, где вас хоть кто-нибудь бы любил! Я хотела донести до вас это, а вы...       - Мы не нуждаемся в любви! Она — удел слабых! - рявкнул свиноид. - И ты не прикидывайся дурочкой, обязана была бы уже это и понимать!.. Последний раз спрашиваю, работать будешь на нашу расу?!       Такие ужасные минуты Алиса не переживала и маленькой — ведь она практически не болела.       - Вы мне ничего не объяснили, ради чего будет эта работа, - ответила она. - Что хорошего она вам даст. А то, что вы мне тут внушали, угрожали, неубедительно, и я не поняла её смысла.       - Внимание, внимание, и ещё раз внимание! - басовито прохрипела свинья, возвращая её к делу. - А то это будет последнее невнимание в твоей жизни.       - Внимать нечему... - простонала Алиса. - А жизнь... вы и так отберёте.       - Тогда ты больше не нужна! Умри же! - заорал свиноид.       - Ещё чего! Мне это надо?! Не подумаю! - собрав остатки воли, ответила Алиса.       Дыхание прерывалось. Казалось, что девочка вообще уже не ощущает своё тело.       - Ты не проснёшься. Однажды мы остановим твоё сердце. Не надейся на избавление. Мы не отвяжемся от тебя, где бы ты ни была. Мы ещё встретимся! - произнёс Сапырвал, уплывая в темноту. - Неужели и это не изменит твоё решение?       - Это ни к чему, - из последних сил подумала Алиса. - Вы просчитались с моим самолюбием: оно не беспредельно, как у вас. Мне не повезло, но вам не повезёт ещё больше. Вы убили Алису Селезнёву, и этого вам уже никогда не простят народы Галактики. Я не увижу вашего позорного конца, но, кажется... даже только выиграю... от этого...       Свиноид бессильно хрипел, словно и вправду велась какая-то дуэль между ними. А потом начал вдруг пропадать в темноту. Крепко сжимая губы, Алиса стойко боролась с болью и тошнотой. Понемножку тело начало утрачивать тяжесть. «Я хочу и должна проснуться!» - подумала Алиса, с облегчением чувствуя, что она уже одна. И... проснулась! Может быть, усилием воли всех тех, кто в поколениях верил в неё и ждал её рождения. А может быть, и потому, что в этот момент этого пожелал ей ты, читатель...       Постель была чистой — маленькая такая, но настоящая радость для девочки. Только перед носом маячила в сумрачной тишине унылая морда несчастной лисы... В этот час она показалась ей как-то суеверно особенно страшной... Скорей, только бы снова не сорваться в сон! Алиса вскочила с постели и начала собираться в дорогу.       Первым делом Алиса действительно освежилась ионизированной водой — но с ужасом замечала, что и под терпкими струями она временами словно срывается куда-то в сонную бездну. Теперь скорее к папе! Локатор видеофона показал, что профессор Селезнёв уже не в «Космопорту-2», а в биолого-медицинском корпусе Института прикладных проблем Дальнего космоса. Привычным движением Алиса отстыковала флип от посадочной площадки, и подняла гравитационную машину в воздух. А в голове при наборе высоты опять тихонько поплыла скользкая тошнота дремоты... Только не спать!       Можно сказать, что у бедной Алисочки с самых юных лет талант собирать на себя несчастья. Можно это и по-другому расценить. Едва домашний биологический робот помог ребёнку научиться читать, в Алисины ручки стала попадать решительно вся старинная папина библиотека, и спрятать ничего в ней не удавалось ни папе, ни Поле. Так вот, однажды сладким вечером среди книг четырёхлетней Алисе попалась толстая, траурно-чёрная, с интересно пахнущими жёлтыми от времени страницами из настоящей бумаги двадцатого века, книга — «Справочник фельдшера. МедГИз. 1966 г.» Девочка раскрыла её наугад, и на странице прочитала: «Терминальные состояния», «Инсульт», «Агония», «Кома»...       - Ты что читаешь?!? - испуганно изумился папа, застав непривычно надолго притихшую дочку над старой книгой, даже чуть не отобрал, вглядевшись, во что, но дело уже совершилось.       Долго ещё потом Алисочка ходила по дому сама не своя, и даже сквозь тёплый летний ветерок долетало до неё ледяное дыхание эпох, которые вкладывали страшный смысл в словосочетание «прогноз летальный»... А память в ранние годы жизни такая свежая...       Алиса летела над спящей Москвой. До рассвета далеко. «Что со мной случилось?» - думала девочка. Маленькому будущему космическому биологу даже в этой ситуации было небезразлично насчёт попыток постановки собственного диагноза. Страшное, уродливое понятие из четырёх букв, на «к», похожее на бесформенное, изувеченное чудовище, мерещилось ей в темноте в качестве наиболее похожего на её нынешнее состояние.       Профессорам Селезнёву и Володину не спалось. Столько новостей по профессиональной тематике бывает нечасто! К ним присоединился и главврач Кетиягов.       Кенгурушка Фамоинь Джвитт показывала исключительный фильм из своей студенческой практики. Надо же! Первым объектом изучения для будущей фражентской космобиологини стал ильпарнх — четверокрылая птица, которая строит гнёзда в завязях придины по берегам Нейтрального океана. Зрелище необычайное! По строгой красоте будто норвежские фьорды с планеты Земля, только, естественно, воздух в разы горячее, примерно как на Адриатике. Молодая кенгурушка, у которой ещё не окрепли крылышки, несколько битых фаз сумела провисеть практически недвижно, не привлекая к себе внимания птиц, над урочищами гнездовий! На рожках и ушках Джвитт была установлена камера, которая снимала уже не саму её, а всё интересное.       - Алиса?!? Ты что здесь делаешь? И ночью не спится? - обомлел папа, когда дочка вошла к ним.       - Папочка, я заболела комой, - жалобно произнесла Алиса, и без сил опустилась на кушетку.       Доктора встрепенулись. Фамоинь Джвитт взлетела под потолок.       - Как? Что? Чего? - устремились они к ней, папа схватил Алису за руку, увидел, что дочка не отвечает, и огляделся кругом. - Что дома?! Где робот Поля?       Видеофонные вызовы ничего не дали. Сорвавшись с места, оставив Алису попечению медицинских роботов, они примчались с Селезнёвым домой, и убедились, что робот и не мог ответить. Несмотря на поздний час, на кухне ярко горел свет. Там был разгром. Ценные марки в беспорядке были наклеены повсюду — по полу, по потолку, на стенку продуктопровода. Одну марку Поля даже наклеил в туалет. Когда его спросили, что с Алисой, робот завращал глазами в противоположные стороны и тупо, устало забубнил: Я — древнегреческий... осёл. Моя цена — один обол...       - По всем признакам враждебной хакерской атаки... Срочно в ремонт! - закричал папа.       Ведь для него было совершенно очевидным, что положение серьёзное, раз даже биологический робот вспомнил про деньги, которые на Земле давно отменили. Вбежали в спальню. Но и там картина, кроме неубранной постели, ничего не дала для понимания дел. Над постелью унылой тенью вытягивало нос лисичье изваяние. Его здесь до сих пор не было.       - Лиса! Что здесь делает лиса?!? - хватился за фигурку Володин, и испачкал руки пластилином.       - Это... это мы привезли из Австралии... Нет — из Парижа, - рассеянно пробормотал папа. - Мы с Алисочкой взяли её, чтобы исследовать в моей лаборатории. Но я закрыл её там!.. Не иначе, в ней были скрыты свинские излучатели. Ах, как же я не догадался! Как не догадался!..       Селезнёв был готов расплакаться. Вызвали Службу Галактической безопасности. Провидеофонили в «Венеру», разбудили Уредецсиаба. Но ещё до того, как жираф стремглав примчался в дом, где ещё ночь назад жил его маленький сын, там побывали роботы СГБ, которые демонтировали лису и увезли её с собой.       - Это же жилой дом! Кибер-атака на робота в придачу! Соседей в близлежащих квартирах надо будет срочно проверить у психолога, как только проснутся! - распорядился инспектор Кром.       Отобранную лису из пластилина доставили в специальное подземное хранилище с экранированными от всех известных видов излучений покрытиями, сделанными по проекту с планеты Фукрук, вдобавок поставив сторожить её оперативника Хайдубасурманова.       - Космозо проверить на предмет сапырвальских шпионов и изменников! - распорядился Кром. - Не может быть, чтобы девочка сама устроила над собой такое!..       Прошла скоростная проверка по горячим следам. Но вскрыла она неутешительный факт: нет, Алиса сама и пробралась, и забрала злополучную пластилиновую лисицу из лаборатории. Были все записи.       Бдительный Уредецсиаб горько усмехнулся, узнав об этом, но сохранил присутствие духа.       А жирафёнок был потрясён страшной новостью, пожалуй, больше всех.       - Папочка! Мы обязаны спасти Алису Селезнёву! - плача, повис он на плече Уредецсиаба. - Она мне как сестрёнка стала! Я без неё... Знал бы я, лучше бы я сам с ней в эту ночь остался!..       - Зодо-чо, я всегда мог догадываться, что тебе хорошо бы походить в упряжке, - заметил ему отец, - но что вот эту Алису тоже, получается, на пару с тобой нужно было бы запрягать в тележку — это было бы уже для меня слишком!.. При всей дедукции. Хотя, видимо, не зря там дома, на Фраженте, меня медведь Шсагге предостерегал, что измена должна быть рядом...       - Пап! - посмотрел Зодекс на жирафа всерьёз и с укором. - Думаешь, я такой дурачок, что и это не представляю? Что сапэхвалех постарались, чтобы у Алисы сломалась голова, именно для того, чтобы, в том числе, через меня следить за тобой?! Вот. Тем более нам нужно добиться, чтобы Алиса вылечилась от этой мысленной зависимости, и стала как наши зитаурех, которых от этой привязки спасли. У нас ведь на Фраженте умеют лечить от этого, папочка!       - Сынок! А ведь ты после этой Земли повзрослел на глазах! Ты прав! - воскликнул потрясённый Уредецсиаб. - Мобилизуем все наши ресурсы! Где там Фамоинь, чем она ещё занимается?..       Увы, кенгурушка не смогла разделить энтузиазма своих собратьев по планете. Как-никак, профессия позволяла ей больше знать. В том числе, знать неутешительного...       - Да, нанотехнология очистки сознания есть. Но проблема — несколько в другом, понимаете?.. Мне даже не хочется об этом сказать. Но между нашими строениями биологические различия. Проблема в том, что нельзя человека лечить теми же лекарствами и по тем же рецептам, по которым лечили жирафа. Или зайца. Или бегемота. Или волкорыся... Вряд ли повезёт, - пробитым голосом произнесла она, и низко опустила заднее правое ухо.       - Товарищ Джвитт, вы космический биолог, - напомнил кенгурушке жираф. - На везение здесь никто и не просит рассчитывать: его не будет по определению. Но вы могли бы попробовать приоткрыть завесу тайны общих процессов, которые творит над нашими различными телами общий ненавистник и оккупант. Думаю, что Система светил определённости послала меня и вас сюда примерно для чего-то такого, а не на простую космическую прогулку, даже хотя бы и за моим найденным сыном.       Всю ночь напролёт, под воспалённым светом ламп, в кабинете прозектора, проработал, склоняясь над растровым наноскопом, и кенгуроид Шок. Усталость не могла побороть его в стремлении узнать от останков несчастного студента-физика любую самую нелицеприятную правду о технологиях врагов. Выслушав жуткую новость от Уредецсиаба, он сдержанно повёл ушами и ответил:       - Основной эффект поражения сознания у зитаурех достигается за счёт удара по тому, чего нет у людей. У нас это обширный шибсдис головного мозга, в основе причин которого лежит долгая на протяжении времени асфрагия обратно-сократительных мышц черепа. А у землян внутри черепа даже мышечные волокна отсутствуют!       - Но каким-то образом равноценное болезненное состояние у них вызывается? - сказал жираф.       - Я установил, что здесь воздействие идёт на клеточном уровне. Это усложняет дело, заставляя подходить к нему с более филигранной точностью. Но с учётом, что у землян только сорок шесть хромосом, можно попробовать!..       В лабораторию прозектора ворвались, тяжело дыша, профессор Селезнёв и космобиологиня Джвитт. Вывод доктора Ани-Эта их несколько приободрил и обрадовал, но ясно было одно — предстоит ещё очень большая и непростая работа. К работе приступили сейчас же. Ранним утром к ним прибежали Зодекс и три девочки с Земли — Алисины одноклассницы.       - Папа! Давай вызовем маму. Пусть она напрямую поговорит по межпланетному телемосту с Алисиным папой. Они поймут друг друга как врачи. Маша и Наташа Белые, Люда Липина и я будем переводить с жугийского языка, чтобы они непрерывно были на связи! - сказал Зодекс.       Уредецсиаб остановил сына жестом, потом вопросительно поглядел на кенгурушку.       - Пока не нужно, - неуверенно отозвалась она.       - Имейте в виду, чтобы, когда станет нужно, не было поздно, - отрезал жираф. - Им остаться?       - Д-да, пускай будет выстраиваться путь грависигнала, - тяжело вздохнула Фамоинь Джвитт.       Жирафёнок и девочки, не устраивая громкого шума, присели недалеко от видеофонного аппарата.       - Кстати, внизу мы встретили какую-то девушку, которая очень рвётся увидеть дядю Шока, - вполголоса сказал отцу жирафёнок Зодекс.       - Я думаю, она осведомлена, что сейчас не время? - заметил ему жираф.       - Но узнать, кто такая, всё-таки стоит, - отвернувшись от наноскопа, бросил сам Селезнёв.       Маша послала в подъезд навести справки дежурного робота.       - Молодой врач Нина Финшина, специалист по реконструктивной генетике, - был дан ей ответ.