- Вот дура...- тихо шептал Лайт раньше, помнишь? Когда еще был жив. Когда еще не умер от своего собственного безумия, что навеки вывело из строя его душу.
Миса всхлипывает громко, саморучно разрывая собственное сердце и вонзая осколок в ладонь. Кровь алая струями по руке течет, падает звонко. До чего дожила? Амане и жизни-то не знала. А сейчас она ей просто не нужна. Потому что его уже нет. Его-то и в принципе никогда с ней и не было, но только дышал, касался ее изредка. Внизу, под ее ногами, целый город. Он сверкает, живет, движется. И ведь странно на него так смотреть. Сверху-вниз. Миса вздрагивает, будто ощущая касания Ягами и как иногда он обнимал ее по ночам, прижимал близко-близко и засыпал, как ребенок, сопя. А были ли такое в самом деле? Миса не знает.- Вот дура, - шептал он тихо-тихо, прижимая её к стене и растегивая откровенные карсеты.
И она верила, отвечая взаимностью, прижимая невыносимо ближе к себе убийцу; И ей виделось, будто в глазах его есть восхищение, будто в голосе его нет насмешки; Ветер разбрасывает светлые волосы в сторону, охлаждает лицо. Она такая же преступница, как и он, значит ли, что ей нет покоя даже после смерти? Миса не знает. Она вообще вроде как дура-дурой. Да и неважно сейчас.- Вот дура, - тихо шепчет Амане, подаваясь вперед.