Грань между нами

ТОГДА - Я знаю, как это делается, Стэн, - озадачено моргает Форд. - В смысле, в теории все понятно. Так что нет необходимости рассказывать мне... - А я и не говорил, что буду что-то рассказывать, - Стэн слышит себя и не верит своим ушам, не верит, что говорит такие вещи вслух; не верит, но понимает, что только что предложил брату научить его целоваться. Растеряв всякую способность говорить, Форд лишь часто моргает. В его голове никак не может улечься предложение Стэна, и в любой другой ситуации Стэн не преминул бы похвалиться, что вогнал брата в ступор своими словами, ведь ему не часто удавалось выбить Форда из колеи; обычно именно Стэн лидировал этой сфере. Но сейчас он смущен наравне с Фордом. Он сам не может понять, как это он ухитрился открыть рот и брякнуть такую дичь. Однако остановиться он уже не может и продолжает говорить, забыв подключить к этому процессу мозг. - В этом нет ничего такого, Стэнфорд. - Да? - Форд мучительно подбирает слова. - Стэнли, может я тебя не правильно понял? - Что тут можно не так понять? Ты никогда не целовался, - я предлагаю научить тебя. Ничего сложного, - Стэн даже гордится тем, как круто и просто прозвучали его слова. Будто он вовсе не предлагал нарушить социальный запрет на инцест. Уже не говоря о том, что они близнецы, связанные кровью ближе некуда, а он так беззаботно предлагает им поцеловаться, словно говорит о рукопожатии. Они даже обнимаются не без взаимной неловкости, а Стэн берет и предлагает прижаться губами к чужому рту. С этими мыслями он опускает взгляд на губы Форда и краснеет. Но кроме смятения и стыда он испытывает что-то вроде предвкушения. Да, этого чувства не должно быть вовсе, но едва ли кто-то откажет Стэну в решительности, - уж если ему втемяшилось в голову сделать что-то, то он доведет дело до конца, какой бы сумасшедшей ни была затея. - Ладно тебе, Форд. Никто ведь не узнает. К тому же, мы делали вещи и похуже. - Что, например? - громко фыркает Форд. Стэн задумывается на минуту, а затем победно щелкает пальцами. - Помнишь, когда нам было шесть, мы убедили Дэйва Циммермана, что он подхватил грипп, вызывающий невидимость, и что единственный способ излечиться это сунуть башку в унитаз и смыть три раза? - Что? Ты всерьез полагаешь, что это было хуже, чем то, что предлагаешь сделать ты? - Да. Мы были полными засранцами. Помнишь, какую трепку нам устроила Ма, когда выяснила это? А мое предложение не столько плохое, сколько странное. Не привычно, но, в целом, норм. - Как то, что ты будешь учить меня целоваться, может быть нормальным? Мы же братья, Стэнли! Это мерзко! - О как! Ну спасибо тебе огромное, - обижается Стэн. - Теперь-то я знаю, что ты чувствуешь. Ты только что растоптал мою самооценку! - Твою что? - не понимает Форд. - Я же мерзкий! И не в хорошем смысле! - тараторит Стэн. - Не как «ты такой мерзкий, потому что можешь прорыгать весь алфавит», а «фу, ты такой мерзкий, что я никогда бы тебя не поцеловал». - Стэнли, мы близнецы. У нас одинаковые лица! - И что? - Что и что? Хочешь сказать, что я не хочу с тобой целоваться потому, что не считаю тебя красивым? - Ты невероятно поверхностный, - Стэн обиженно трет лицо. - Пусть у меня есть прыщи... - Я не поверхностный, Стэнли! Дело вовсе не в том, как ты выглядишь, а в том, что мы семья. Я не могу учиться с тобой! - Я тебя не понимаю. Почему нет? Да, мы семья, да, мы братья, но я уже говорил, - никто не узнает. Я же тебе помощь предлагаю, а не замужество, и не с моста прыгнуть, и вообще ничего другого в виду не имею. Это твою жизнь не перевернет. И ты сам говорил, что важные вещи мы должны делать вместе. Поцелуи — это важно, особенно первый. - Вот именно! - с негодованием тычет в него пальцем Форд. - Огромная такая причина, по которой мы не должны этого делать! Я не хочу, чтобы мой первый поцелуй состоялся с моим собственным братом! - Ну так это и не будет твоим настоящим первым поцелуем. Говорю же, только практика, - Форд лишь сдавленно мычит и закатывает глаза. Стэн ловит себя на том, что ситуация начинает его забавлять, и он решает подлить масла в огонь. - Ты отказываешься потому, что я парень? - Чего? - со стороны кажется, будто глаза Форда провернулись вокруг собственной оси, прежде чем снова уставиться на Стэна. - Ну, я парень, ты парень... некоторые люди... - Нет! - перебивает его Форд. - Мне это не важно. Я, конечно, никогда не задумывался над тем, чтобы поцеловать парня, но это не значит... что я бы никогда... аррргх! Ты невыносим! - Спасибо, - польщено улыбается Стэн, и Форд позволяет себе расслабленно выдохнуть. - Так что? Ты все же не всерьез и просто решил так пошутить? Это превосходная отмазка, думает Стэн, взять и свести все к шутке, сказать, что его предложение ничего не значит. Но вдруг с кристальной ясностью он понимает, что хочет знать насколько глубока кроличья нора. - На, - он передает брату еще одну банку пива, - выпей. Поможет расслабиться. - Я еще предыдущую не допил. - Ну тогда, как прикончишь ее, начинай третью. - Зачем? - Я же уже сказал. Чтобы ты расслабился и не цеплялся за свои предрассудки. Форд ставит третью банку рядом, поднимая с пола вторую, полупустую, и делает глоток; горло пересохло от их дурацкого разговора. - Ты что, подпоить меня пытаешься? - А то. Пиво — великое средство соблазнения. С Карлой работало без осечек. Ты пей, пей, пей! - Стэн потрясает кулаками в такт словам, уверенный, что теперь-то Форд точно думает, что он шутил все это время. Форд действительно заметно расслабляется и даже слушается, допивая вторую банку, все еще смешно морщась от вкуса; он открывает третью. Несколько минут проходит в полной тишине; Форд успевает выпить почти половину банки. - Для справки, мое предложение все еще в силе, - сознается Стэн. - Предложение? - Научить тебя целоваться. - Ты... Так ты серьезно? - Поверить не могу, что люди считают тебя гением, - скалится Стэн, принимая сидячее положение, и толкает брата кулаком в плечо. - Да, Стэнфорд, я не шучу. Форд снова заливается краской. Вероятно, это верх нарциссизма, раз их лица так похожи, но Стэн не может отделаться от мысли, что Форд сейчас чертовски привлекателен. - Стэнли... - Форд ерзает на своем месте и чешет затылок; его взгляд немного стекленеет, а пиво делает свое дело, притормаживая его бешеный мыслительный процесс. - Это не смешно. - По мне видно, что я смеюсь? - Я... я не могу тебя поцеловать. - Хорошо, господин Ученый, давай разберемся. Во-первых, ты подтвердил, что тебя не смущает то, что я парень. Значит, с этим пунктом нет никаких проблем. Во-вторых, тебе не противна моя физиономия. Хоть ты и не сказал, что красивее меня никого не встречал, но, мне кажется, что это и так очевидно, а ты просто не хочешь признаваться. И снова — никаких проблем. В-третьих, ты напираешь на то, что мы семья. С этим я не могу поспорить. Мы семья, мы братья, близнецы, кровные узы и бла-бла-бла, но именно поэтому это довод в пользу моего предложения, а не против него. - Это как так? - вскидывается Форд. - Мы друг друга видели в худших наших проявлениях. И если тебя так сильно волнует факт обмена слюной, то это еще не самое худшее, что с нами случалось. То есть. Мы друг друга и кровью заляпывали, и выворачивало тебя на меня на колесе обозрения, и когда мы спали вместе ты писался в кровать... - Стоп, стоп, стоп! - перебивает его Форд, яростно размахивая руками. - Это тебя стошнило на меня на том колесе обозрения, и все потому, что ты высадил три молочных коктейля, съел два хот-дога, пакет картошки фри и еще охапку сахарной ваты в себя запихнул! А что касается другого инцидента, - мне было всего три года! Это была случайность! - Ты понял, о чем я. Слюни это еще не самое страшное из того, с чем нам приходилось иметь дело, - Стэн признает, что гордится своими аргументами, и сама идея уже не кажется ему такой уж плохой; он продолжает гнуть свою линию, чувствуя, что счет зачетных доводов открыт. - Кроме того, ты же любишь науку, эксперименты и прочую дребедень. Думай об этом, как об эксперименте. Абстрагируйся от фактов и подойди к происходящему с аналитической точки зрения. - Ты употребил слово «аналитической»? - Эй, ты тут не единственный, кто умные словечки знает, ботан. Форд, кажется, задумывается и Стэн чует близкую победу, важность которой объяснить не может даже себе. Ему нравится мысль о том, чтобы обыграть Форда в аргументации и логических построениях, даже если приз это нечто, чего он желать не должен. Вообще никогда. То есть, он же действительно не должен хотеть, чтобы Форд его поцеловал, так ведь? Не должен задумываться о том, что соприкоснется губами с братом. Стэн ловит себя на том, что слишком много думает. - А может ты просто боишься? - продолжает гнуть свое Стэн, отгоняя зародившиеся было сомнения. - Боюсь? - Форд едва не выплевывает это слово. - А то! - Стэн не удерживает практически болезненной усмешки, глядя на то, как сердится брат. - Все понятно. Ты боишься. И это нормально, бро, я понимаю. Людям свойственно бояться. Не мне, конечно, но некоторым точно, например, таким, как ты. Умникам, которые страсть как боятся попробовать что-то новое и вдруг не оказаться лучшими в этом. Интересно, как ты в таком случае рассчитываешь быть ученым, авантюристом или самим собой, если ты не можешь дамммпф... Неуловимым движением Форд наклоняется вперед, впечатываясь губами в рот Стэна, и окончание фразы смазывается в невнятный звук. Не готовые к такому повороту, они сталкиваются зубами, а верхняя губа Форда тычется Стэну в основание носа. Как ни крути, назвать этот поцелуй хорошим никак нельзя, а в неумелой попытке использовать язык, Форд окончательно превращает его в ужасный и жутко неловкий. Покрасневший до корней волос, Форд резко отстраняется. - Чувак, - обескураженно выдыхает Стэн; от столкновения у него ноют зубы, а под носом все еще неприятно влажно, - это было ужасно! Но, глядя на то, как белеет лицо брата, Стэн осознает, насколько глубоко его могли ранить такие слова. И он начинает тараторить со скоростью автоматной очереди: - Все в порядке! Я просто не был готов! И ты не был! Нельзя же так напрыгивать, Стэнфорд, тем более, пока я все еще говорю. В фильмах это выглядит жутко романтично, но в действительности такие внезапные поцелуи совсем не так хороши, да и могут закончиться натуральной катастрофой, - с каждым словом Форд выглядит все более несчастным, и Стэну кажется, будто он тонет. - Но мы не будем засчитывать это за попытку, Шестопал! Так, баловство одно, а не первый поцелуй. Лады? Форд не смотрит на него, совершенно очевидно собираясь огородиться от него, но Стэн не может оставить все вот так. Он придвигается ближе и кладет руку ему на плечо. - Послушай, не сдавайся так запросто! Кроме того, помнишь, о чем мы договорились? Это просто эксперимент! И ничего такого он не значит! И я железно уверен, что в экспериментах первые попытки часто оказываются неудачными! Да даже Эйнштейн, наверняка, косячил пока изобретал лампочку! - Лампочку изобрел не Эйнштейн, Стэнли, - робкая улыбка трогает губы Форда и несчастное выражение его лица потихоньку отступает. - Это был Эдисон. - О, видишь? Вот об этом я и говорю! Я тоже совершаю ошибки. Такое случается. Ну же, Форд, позволь мне тебя научить. Давай попробуем еще раз. Вместе. Форд, крутивший в руках банку с пивом, делает приличный глоток и отставляет ее в сторону. Он едва заметно кивает, но Стэну этого хватает, чтобы просиять и пододвинуться ближе. - Значит так, я — учитель, ты - ученик. Следуй моим указаниям, ладно? - он дожидается еще одного едва заметного кивка и продолжает. - В поцелуях нет ничего сложного, и существует миллион различных способов поцеловаться. Начнем с азов. Я поцелую тебя, а ты сиди смирно, договорились? Стэн тянется вперед, но Форд поднимает взгляд, и он на секунду замирает. Никогда прежде Стэнли не видел лицо брата так близко, насколько, что можно разглядеть золотые крапинки в карих глазах и россыпь крохотных веснушек, которых он раньше не замечал, не говоря уже об удивительно длинных ресницах. Ресницы Карлы меркли в сравнении с этими мягкими, темными нервно трепещущими полукружьями. Стэн облизывает губы и чувствует, как бухавшее в груди сердце все-таки срывается в пятки. - Закрой глаза, - шепотом просит он. И Форд безропотно подчиняется, сидит, послушно закрыв глаза, такой уязвимо доверчивый и невинный... Стэн тоже опускает веки, но не до конца, рассчитывая закрыть глаза прямо перед поцелуем, не в силах представить себе обратной ситуации. Однако в ту же секунду он понимает, что подсознательно хочет видеть все. Стэн наклоняется еще чуть ближе и касается чужих губ своими. Губы Форда все еще немного влажные от пива, что он выпил мгновением раньше, и куда мягче, чем Стэн мог себе представить. Он нежно целует сомкнутые губы Форда, перемещаясь от одного угла рта к другому, задерживается на пару мгновений над каждым движением и повторяет все заново. Тихие звуки целомудренных поцелуев щекочут слух, и он отстраняется. - Видишь? Все просто, - Стэн не узнает свой голос в едва слышном дрожащем выдохе; в ответ он слышит вибрирующее «Угу», от которого в его мозгу буквально вспыхивает неоновая надпись «сексуально». Он задыхается от такого осознания, но справляется нахлынувшими эмоциями. - А сейчас я научу тебя... ну, знаешь... другому виду поцелуев. Приоткрой слегка рот... Сердце Стэна болезненно колотится об ребра, когда он видит как дрожат ресницы Форда, пока тот исполняет его просьбу. Стэн обнимает ладонями лицо брата, зарываясь кончиками пальцев в его волосы, наклоняется поудобнее и осторожно проталкивает свой язык в рот Форда. Он пытается добиться ответной реакции, но, не получив ее, он обводит языком кромку зубов, касается щек изнутри. Форд все еще не отвечает; и он пробует снова. - Можешь ответить на поцелуй, - тихо говорит Стэн; отстраняется он совсем чуть-чуть, только чтобы сделать вдох. - Ответить? - Дотронься своим языком до моего. Подчиняясь и этой просьбе, Форд стонет в голос. Они переплетаются языками, и Стэну, наконец-то, удается распробовать его вкус; он различает пиво и что-то еще, нечто сладкое, непонятное. Стэн цепляется за эту мысль, гадая, что же это — съеденная неизвестно когда сласть или его естественный вкус. Их поцелуй продолжается, а Стэн чувствует, как с каждой секундой все сильнее атрофируются его мозги. - Хорошо. Я поцеловал тебя. Теперь ты поцелуй меня, - он снова отстраняется на расстояние вздоха. - Я... - у Форда зрачки во всю радужку и пунцовые щеки. - Я уже. - Нет, теперь ты начинаешь. С самого начала, - Стэн едва успевает договорить, как Форд наклоняется вперед и снова соединяет их губы. Если вспомнить, Стэн говорил, что внезапные поцелуи вовсе так уж хороши. Но убежденный перфекционист Форд разрушает его убеждение на корню и прижимается теснее. Стэн с пугающей ясностью осознает насколько был неправ. Он сказал, что жизнь это не перевернет. Уже перевернуло. СЕЙЧАС Форд трет глаза и снова смотрит в монитор. Сколько же он уже не спит? Сутки? Нет, точно больше. Он уже ни в чем не уверен, ничего не кажется реальным. Абсолютно. Все это время он несколько раз проваливался в короткий сон, но быстро просыпался. Воспоминание о разлетевшихся в воздухе искрах фейерверка, казавшихся треугольными, до сих пор пробирает морозом вдоль позвоночника. Форд постоянно напоминает себе, не забывает, о звенящей пустоте, которая затопила его после вспышки в небе, о беспамятстве, напавшем на него, и отступившим только перед голосом Стэна, о том, как пришел в себя, прижатый к земле братом, о камне в разрывающейся от боли ладони, о детях... Он никогда не забудет выражение их лиц. И никогда не простит себя за это. Он не знает, что именно он сказал или сделал. Единственное, что Форд знает наверняка, - случился один из его приступов. А он-то считал, что смог с ними справиться. Думал, что раз он смог вернулся в это измерение, то сможет хотя бы казаться нормальным человеком. Нормальным. Вот уж дудки. Пусть он не обретается на свалке, как Фиддлфорд, но психологически Форд изуродован. Физически тоже... Именно поэтому он кутается в слои одежды. Но его все равно не оставляла надежда, что дом станет волшебным лекарством, и он сможет оставить позади все свои... проблемы. Да черт возьми! Приступов такой силы у него не случалось уже очень и очень давно. В конце концов, он тридцать лет прожил в чужих реальностях. Привык. Но вот он наконец-то дома — и все нужно начинать с нуля. Ему гораздо больше, чем просто досадно... Он лишает себя сна, заставляя бодрствовать сутки напролет, заставляет себя держаться подальше от других и с головой уходит в работу. Просто потрясающе, насколько развились технологии за время его отсутствия. Особенно сильно его потряс Интернет. Едва освоившись с ним, он стал проводить чрезвычайно много времени в сети, стараясь нагнать все, что пропустил. Тут ему на руку сыграла собственная быстрая обучаемость, - он впитывал информацию, как губка. Форд уверен, что возникни у него желание выйти в город, то он смог бы влиться в компанию незнакомцев и практически не создавать неловких пауз в разговоре. На деле же такого желания не появляется, и он углубляется в изучение всего, что способен найти касательно научных разработок в сфере межпространственных перемещений. Форд настолько увлекается, что даже не слышит как к нему подходит Стэн. Тому приходится несколько раз откашляться, чтобы он наконец заметил его присутствие. - Стэнли? - Форд таращится на него невидящим взглядом. - Ну и ну! Паршиво выглядишь! Форд отвечает лишь ворчанием и возвращается к компьютеру, но Стэн хлопает его по плечу, заставляя вновь отвлечься. - Ну что? - Ты оставил наверху, - у него в руке дневник за номером три. Форд рассеянно моргает и пытается заставить работать уставшую голову. Он вспоминает как наблюдал за игравшими детьми, как рисовал их, а потом случилась эта желтая вспышка. Он забирает дневник и откладывает его в сторону. - Спасибо. - Ух ты. Не думал, что когда либо услышу от тебя это слово. - Проблема не в слове, - Форд просто пожимает плечами, он слишком устал, чтобы злиться по-настоящему, - а в том, что ты подверг опасности себя и весь мир. И за это я благодарить тебя не намерен. - Технически, это ты подверг мир опасности, когда построил эту чертову хреновину, - Стэн с сердитым видом указывает на портал. - Не расскажешь мне почему она до сих пор целехонька? Форд игнорирует вопрос и снова отворачивается к компьютеру, пытаясь вернуться к работе. Он чувствует, как потихоньку закипают мозги, а слова сползают с монитора и повисают в воздухе, обретая объем и пугающую реалистичность. Он бы уже протянул руку, чтобы прикоснуться к ним, однако Стэн по-прежнему здесь. Форд украдкой смотрит, как его брат, осматриваясь, ходит по все еще необжитому, неуютному подвалу. По сути, подвал был и остается лабораторией. Форд расчистил столы и навел порядок в книгах, но на этом и остановился. Он откопал где-то матрас, размерами превосходящий расшатанный каркас кровати, а поверх бросил целый ворох старых одеял, среди которых сиротливо затерялась единственная подушка. Но, по правде говоря, он там почти не спит. И не только из-за проблем со сном. Кровать для него слишком велика, и единственной причиной, по которой она вообще здесь оказалась, было то, что Форд некогда приобрел ее для одного из своих экспериментов. Что же это было такое... Эксперимент сорок два? Тридцать три? Он уже и не помнит. Но тем не менее, ему очень не привычно иметь в своем распоряжении столько мягкой поверхности. После всех путешествий ему привычнее спать на жестком. Но есть куда более серьезная проблема, - он просто не может чувствовать себя комфортно ни в этом доме, ни этом мире, которые больше ему не принадлежат. Ему постоянно кажется, будто еще немного — и он сорвется в пропасть, и уже никогда не сможет вернуться к своему прежнему состоянию; бессонница и взвинченность лишь подливают масла в огонь. Форд старается забыться, погружаясь в работу, но дается это ему непросто. Особенно со Стэнли, все еще маячащим где-то за спиной. - Ты хотел чего-то еще? - Форд не выдерживает и оборачивается. - Когда ты последний раз ел? - интересуется Стэн, оглядываясь по сторонам. - А что? - Я не вижу здесь никаких следов еды. Ни тарелок, ни приборов. И я точно знаю, что никто из детей сюда не спускался. - Их тут и не должно быть. Мы же договорились. - Это да, но мы с тобой оба знаем, что у тебя паршиво выходит держать свое слово. Форд сердито сопит, но поспорить не может, ведь Диппер спускался в подвал не единожды. И ладно бы он просто приносил поднос с едой, но частенько его племянника приводило вниз неуемное любопытство. Мэйбл не отставала от брата. - Да, ты прав, - он согласно кивает головой. - Я... У меня плохо получается выполнять свою часть уговора. - Откровенно говоря, Форд, ты вообще ее не выполняешь. - Должен ли я расценивать твои слова, как попытку начать ссору? - Форд ставит локти на стол и зарывается пальцами в волосы; за глазами пульсирует тупая приглушенная боль. - Нет, - спокойно отвечает Стэн. - Не должен. Просто удостоверяюсь, что мы правильно понимаем ситуацию. И ты не ответил на мой вопрос. Когда ты последний раз ел? - У меня были зерновые батончики. - Дрянь! - Стэн кривится, показывая свое отношение к подобному рациону. - И давно они закончились? - Это так важно? - Да ответь ты уже на чертов вопрос! - рявкает Стэн; Форд колеблется пару секунд между злостью и усталостью, но все же отвечает: - Ну не помню я! Доволен? Стэн смотрит на него, скрестив руки на груди, а затем разворачивается и уходит. Форд же лишь качает головой и отворачивается к компьютеру. Но едва ему удается снова сконцентрироваться на работе, как за его спиной что-то громко звякает. Он вздрагивает от звука и резко оборачивается. Стэн вернулся, бесцеремонно сгрузив большой поднос с едой на ближайший стол. Он притаскивает два стула, ставя их по разные стороны стола. - Иди сюда, - машет он рукой, усаживаясь, но Форд и не думает двигаться с места, и Стэн выругивается себе под нос. - Что ж, ты сам все усложняешь! Он поднимается на ноги и хватает брата за руку, силой вытаскивая его из-за стола. - Ты что вытворяешь? - Форд вырывается, словно прикосновение Стэна жжет ему кожу. - А на что похоже? Отсоединяю тебя от сети! Тебе нужно поесть, Форд. - МНЕ НУЖНО РАБОТАТЬ! - Форд с криком вскакивает на пол, а стул, на котором он сидел, с грохотом валится на пол. Он устало закрывает глаза, пытаясь понять почему так отреагировал, ведь он вовсе не собирался повышать голос. Форд трет закрытые веки, упирается руками в бока и поднимает взгляд на Стэна. Тот выглядит совершенно не впечатленным этой вспышкой гнева. - Ты закончил? - Форд снова смотрит в пол. - Давно ты спал? - Ответа нет; Стэн сжимает пальцами свою переносицу. - Ну же, Форд. Давно? - Я... не знаю, - он устало переминается с ноги на ногу. - Господи, - выдыхает Стэн и снова берет его за руку, на этот раз куда куда осторожнее. - Пойдем. - Форд слишком устал, чтобы спорить и позволяет брату довести себя до стола. Вкусно пахнет макаронами с сыром; Стэн сует ему в руку вилку. - Ешь. Захлебываясь слюной от одного только запаха, Форд придвигает к себе тарелку. Одного кусочка хватает, чтобы осознать насколько сильно ему хотелось есть. Он буквально запихивает в себя еду, ни капли не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Чуть позже он замечает большую кружку чая и тут же осушает ее. Стэн сидит напротив и не говорит ни слова, но Форд чувствует на себе его взгляд. Закончив есть, он едва удерживается от порыва вылизать тарелку начисто и бубнит слова благодарности. - Если бы я только мог услышать такое за то, что вернул тебя, - усмехается Стэн. - Я говорил тебе... - Да-да-да. Но тебе, похоже, там пришлось несладко. Я думал, что возвращение домой для тебя что-то вроде спасения. Форд закрывает глаза и ничего не отвечает. В голове пусто и мысли не желают складываться в логические цепочки. Все, на что он был сейчас способен, это чувствовать. И сейчас он чувствовал горькую радость. Стэн готовит для него, беспокоится за его сон... Он и забыл как сильно скучал по этому. Скучал по чужой заботе, по чужому беспокойству за свое благополучие. Особенно - по заботе и беспокойству Стэна. Он скучал по Стэну. Все это долгое-долгое время. И все еще скучает. Скучает, потому что благоразумен. Форд делает над собой усилие и переключает направленность собственных мыслей. - Мне нужно вернуться к работе. - Забудь об этом. Ты идешь спать. - Я... - Нет, - перебивает его Стэн тоном, не терпящим возражений. - Тебе необходимо отдохнуть, Стэнфорд. Ты ведь не хочешь, чтобы повторилась та ситуация? Форд не находится с ответом, и Стэн снова тянется к нему, берет за правую руку и бережно проводит кончиками пальцев по порезам, оставленным камнем на ладони. - Ты хоть что-то с ними делал? - О чем ты? - Форд отбирает руку. - Ты руку обрабатывал, Гений? - спрашивает Стэн и в ответ на отрицательный жест закатывает глаза. - Какой же ты все-таки ребенок. - Порезы даже не глубокие, Стэнли, - ощетинивается Форд. - Эти да. Но что-то мне подсказывает, что есть более серьезные раны, терзающие тебя. Не слишком тактичный намек, но Форд понимает к чему клонит брат. Даже когда он сидит, его качает туда-сюда от усталости. Мысли упорно расползаются при попытке собрать их, голова практически не работает из-за недостатка сна. - Ты не представляешь насколько ты прав, - внезапно для самого себя соглашается он, высказав вслух то, что думал на самом деле. - Можешь поделиться со мной. - Нет. - Раньше ты доверял мне, - каждое слово, сказанное Стэном, тяжелое, напитанное печалью. - Ну как же ты не понимаешь, Стэнли? - звук, напоминающий надломленный смех, вырывается из его горла. - В этом самая суть. Я до сих пор доверяю тебе. Доверяю больше, чем кому-либо еще в целом мире. Именно поэтому я не могу ничего тебе рассказать, - Форд видит, как нервно сглатывает Стэн, и усталость окончательно берет верх. - Ты думаешь, что мне нравится мучить тебя. На самом деле все же наоборот. Если я расскажу тебе о... о том, что там, о том, что я видел и делал... Ты заснуть не сможешь из-за кошмаров, - глаза застилает мутной пленкой, и Форд чувствует себя чрезвычайно глупо, понимая, что подкрадывается настоящая истерика. - И ты возненавидишь меня, Стэнли. По-настоящему, всей душой, гораздо сильнее, чем уже ненавидишь. Поэтому я не могу... Я не могу... Стэн вскакивает на ноги, готовый тут же заключить брата в объятья, но Форд такого допустить не может, иначе сломается окончательно. Он уклоняется от этого маневра и тоже встает со стула, отворачивается. Форд добредает до стоящей поблизости кровати; Стэн все еще стоит позади него. Хотел бы он найти в себе силы попросить его уйти, но задача кажется невыполнимой. Одного взгляда на гнездо из одеял хватает, чтобы его захлестнуло волной страха. Он не может лечь спать. Просто не может; если заснет, то станет уязвимым сразу для огромного количества невыразимых вещей. Вещей, которые он так старается похоронить в темнейших уголках собственного сознания, чтобы забыть. Пожалуйста, пожалуйста, пусть все просто забудется, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Ну почему он не может просто забыть все... И вдруг ему на плечо ложится рука. Он испуганно подбирается, ждет боли и ужаса, но вместо этого чувствует себя... спокойнее. Лучше. Большая и теплая ладонь успокаивает его, придает уверенности, - он буквально падает на кровать. Он слышит голос, тихий, но знакомый; ему требуется пара секунд, чтобы узнать в нем Стэна. - Поспи, Стэнфорд, - голос набирает силу, спокойный и глубокий. - Я буду рядом, присмотрю за тобой. Даю слово. Форд чувствует, как слабая улыбка трогает его губы. Засыпает он мгновенно.