Давай помолчим. Мы так долго не виделись (с)

На данный момент Маринетт явственно чувствовала — совесть есть. И нет, это не маленький занудный сверчок. Это, скорее всего, маленькая грустная девочка с огромной, — раза в три больше нее самой, — пилой. И без того кровоточащие надрезы она щедро приправляет слезами. Мари уже практически неделю сидела дома и, оправдывая все это благородным «болею», по этому вопросу совестью практически не мучалась. Но вот как теперь говорить с Адрианом — она не знала. Последние несколько дней перед окончательным уходом на мнимый больничный, девушка старалась просто не попадаться ему на глаза. Но, знаете, это немного сложно, если объект твоих пряток — твой одноклассник, да еще и сидит прямо перед тобой. Она попросту не знает, как теперь смотреть белокурому немому мальчику в глаза и продолжать общаться, как ни в чем не бывало. Да хотя бы просто не сжаться в комочек при одном его взгляде — уже было бы неплохо. Потому что слишком много слов легло между этими двоими. Много слов и пара-тройка действий, которые, несомненно, гораздо важнее. На пятом дне «Мам, мне очень плохо морально, я посижу дома?» Аля не выдержала такого грустного состояния подруги, — она не только в коллеж не ходила, но и трубку не брала, а так случалось только в крайних случаях, — и заявилась в гости. А потом еще и выудила подругу походить по городу и поподробнее рассказать ей обо всем произошедшем. Она, конечно же, хотела, как лучше. Но Мари прекрасно осознавала — о нет, спасибо, но еще одной пытки совести из-за раскрытия секретов Ледибаг ей не нужно. И простое «проветриться» здесь явно не поможет. И гуляя по городу, Маринетт, само собой, не в курсе, что из-за угла соседнего дома им вслед смотрит Адриан. *** «Тебя почему снова не было?» — от столь ранней и неожиданной смски девушку немного подбросило на кровати. А адресант стал для нее очередной добивающей неожиданностью. Новые сообщения: 2 Отправитель: Адриан Агрест «Тебя почему снова не было?» 8:23 «Мадам Бюстье попросила выяснить, ей нужно заполнять дневник посещаемости.» 8:31 Получено ✓ Прочитано✓ Новые сообщения: 1 Отправитель: Маринетт Дюпен-Чен «Я болею. Приду немного позже» 8:32 Получено ✓ Прочитано ✓ Новые сообщения: 2 Отправитель: Адриан Агрест «Позавчера у парка ты больной не выглядела.» 8:34 «Называй, пожалуйста, вещи своими именами. Просто тебе меня после всего случившегося жалко. Я ведь прав? Мне не требуется ничья жалость, спасибо уж. Ты просто глупая трусиха — никак не осознаешь, что у меня ВСЕ в полном порядке. Даже без тебя. Ты просто боишься теперь продолжать гнуть свою линию и жить как жила. Можешь не беспокоиться — мне все равно, что ты обо мне думаешь. Возвращайся в школу и не доставляй учителям множество проблем своим отсутствием без справки.» 8:40 Получено ✓ Прочитано ✓ «Адриан, ты не понял, я не прихожу не из-за жалости. И это не жалость, а сочувствие… У тебя не все в порядке, я же знаю. Я не прихожу из-за того, что мне ужасно стыдно перед тобой, я много чего натворила, и я не хотела тогда тебе пакостей всяких наговорить, я хотела сказать «я тебя люблю», но не знала, как, и спросила у Хлои. Я не знаю, в чем ошиблась. Прости, я просто так и не доучила язык жестов… Вы не можете отправлять сообщения пользователю Адриан Агрест, так как данный пользователь занес Вас в черный список И вот теперь она действительно не знает, как быть. Потому что ее последняя попытка объяснить Адриану хоть что-то потерпела сокрушительное фиаско. Последняя ниточка, связывающая ее с Адрианом Агрестом только что гулко, точно струна, разлетелась пополам. *** Маринетт считала, — скорее даже, была полностью и непоколебимо уверена, — акумы обычно вселяются именно в таких. И была отчасти рада, что Бражник уже побежден. Но в этом она уверена не была. В день «победы-отчасти-поражения» над Габриэлем Агрестом Ледибаг заметила один небольшой нюанс, упущенный Нуаром — тот был слишком… раздавлен, наверное, чтобы замечать какие-либо вроде-как-мелочи. Брошь Бражника бесследно пропала вместе с его квами. И она пока что не знала, как это объяснить. Сейчас она тоже была слишком раздавлена, чтобы думать о таких, определенно, мелочах. Правда, оказывается, мелочи порой бывают критически-важными, и как бы ты не страдал, всегда найдется кто-то несчастнее тебя. Неожиданный вызов сорвал Маринетт из дома приблизительно в двенадцать дня. Ох, а она-то уже надеялась, что кольцо Нуара и ее серьги стали просто клочком воспоминаний. Замечая на крыше явно напряженного напарника, — спина ровная, стоит, точно фонарный столб, а обычно, даже в критических ситуациях, ожидая ее, вальяжно растягивался на крыше, — девушка замедляет шаг. Стоп, подожди. Здесь ты тоже не знаешь, что сказать и как смотреть в глаза. И, собственно, единственной разницей между Котом и Адрианом служит тот факт, что напарнику и, позвольте, гораздо более близкому человеку, гадости ты говорила осмысленно. Ледибаг, конечно, уже остыла. Само собой, она сожалеет о случившемся. И еще одной разницей становится то, что Нуар ее любит, — ну или, в худшем случае, любил, — и ему она сможет сказать все, что угодно. На то, чтобы признаться ему, какой виноватой себя чувствует, неустрашимой Ледибаг сил хватит. Это Маринетт — никогда в жизни. Это Маринетт будет отсиживаться дома и прятаться. Ледибаг такой роскоши недозволенно. И сейчас она даже благодарна акуме и тому факту, что им с котом еще сражаться вместе и слаженно нужно. — Котик?.. — девушка осторожно подошла со спины и положила руку на плечо напарнику. Тот дернулся, — она будет надеяться, что просто не слышал ее шагов, — но руки не стряхнул. — Прости меня за те слова, ладно? Я… не знаю, что на меня тогда нашло. Я не думала, что задену тебя. Извини… Мне правда очень жаль… Она стояла чуть позади Нуара и, возможно к счастью, не могла видеть его глаз. Кот как-то болезненно поморщился, чуть встряхнулся и, — слава Богу, — накрыл своей ладонью руку девушки. — Ничего страшного, моя Леди. Как я могу злиться на тебя, что ты, — он обернулся и приподнял уголки губ в подобии улыбки. — Я сам виноват, бред всякий нес, просто… сконфужен немного был. Я знал Габриэля Агреста. Его раскрытие было слегка… неожиданным. Ты не должна извиняться. Нет проблем. Трещинка, разрезавшая их отношения на две части, вроде как, немного затянулась. — Все равно прости, Кот, — Леди неуверенно перемялась с ноги на ногу. — В последнее время со мной что-то странное творится. Сегодня вон тоже день такой был, ну, знаешь, поругалась кое с кем, мне наговорили много всего, теперь думаю, правда ли так думают… Просто ну, знаешь, наверное, поговорка такая, что человек, когда злится, только правду говорит, ему «лучшую версию» лжи придумывать просто некогда. Вот и у меня сего… — глаза девушки резко расширяются и из легких вырывается сдавленный хрип. Только очнувшись от оцепенения, Кот видит черную, как смоль, стрелу в ее спине, а потом как дым окутал девушку. Такой Ледибаг Нуар не видел даже когда она на него действительно сердилась. Извечно добрая, понимающая, да практически (иногда) святая героиня — защитница Парижа была больше похожа на главного злодея. Хотя, возможно, так казалось только Коту. Потому что он знал ее лучше всех в мире. А она лучше всех в мире знала его больные места. И беспощадно долбила по ним изо всех своих геройско-злодейских сил. Просто ну, знаешь, наверное, поговорка такая, что человек, когда злится, только правду говорит, ему «лучшую версию» лжи придумывать просто некогда. Вспоминая ее же слова, Нуару совершенно не хочется проверять правдивость этого суждения. И на самом деле, единственный метод «исцеления», который приходит ему на ум кажется глупым и бессмысленным. И кажется, учительница по литературе просто перечитала в детстве сказок. Смешно, ведь в другой ситуации он, наверное, от счастья бы умер. Перехватывая руки Ледибаг и заводя их ей за голову, — даже будучи очерненной, она все еще слабее него, — Кот мысленно извиняется. А припадая к губам девушки в смазанном, рваном поцелуе, почему-то вместо представляющейся радуги эмоций он чувствует исключительно горечь. Ледибаг жмурится, а открывая глаза, фыркает, мол «Не распускай руки!». Кот шутит, — привычно и тепло так, — что она их (и не только руки) первая распустила и это все вынужденные меры, честное слово. И каждый запихивает осознание еще одной трещины в их отношениях куда-то поглубже в сердце. Для Леди — это скорее предчувствие. Для Нуара — не самое приятное из имеющихся знаний. Разлучник, — или как его там, уж простите, Нуару сейчас по барабану, с кем он сражается, главное, чтобы не с напарницей, — оказывается даже слабее их прошлых соперников. Буквально в несколько движений задача выполнена, город спасен, «талисман удачи» подброшен в воздух, а город восстановлен. Странно, но почему-то трещины в сердцах зарастать отказываются. Герои быстро, на скорую руку прощаются и разбегаются, точно нашкодившее котята, потому что обсуждать сейчас что-то — нет уж, спасибо. Им нужно выдохнуть, а желательно, отдышаться, перед какими-либо разговорами. Им обоим нужно забыть все сказанное. Маринетт помнит, что в детстве ей говорили, что на трещинки в асфальте не наступают — поссоришься с кем-то близким. Сейчас она сомневается — может, это она с ним так сильно поссорилась, что сердце Нуара пестрит шрамиками; или же великая спасительница просто не нарочно-неаккуратно прошлась по его сердцу, наступив на трещинки и теперь нормально поговорить с ним просто не в состоянии.