Кто-то держит наши сны

Поправляя галстук-бабочку, она задумчиво обводила взглядом свое нерадужное отражение в зеркале. "Даже не знаю, есть ли смысл ходить в кино, если моя жизнь - это уже блокбастер,"— думала Бейли, удивляясь, как вообще смогла под тонной макияжа скрыть последствия бессонной ночи. Конечно, их вечерняя прогулка с Кастиэлем позволила девушке в адекватном состоянии объясниться перед родителями, мол весь день провела в библиотеке, готовясь к пересдаче контрольной по истории, и все-таки этого недостаточно, чтобы сделать вид, будто все, как раньше. Мерсье последний раз одернула юбку и с уверенностью надела маску беспечности, направляясь в школу. День шел планомерно, спасибо за это Лизандру, который умудрился сегодня ей не попасться на глаза. Второй урок закончился, а она так и не встретила его в коридорах, хотя при смене классов ученики частенько пересекались. Зато от нее не укрылся Кастиэль, который то и дело мелькал в кругу девчонок, заигрывая то с одной, то с другой. Видимо, его стрессы компенсируются повышенным вниманием слабого пола. И все бы ничего, если парень попытался бы как-то не выделяться из толпы, но он упорно натыкался на Бейли, не забывая бросить на нее мимолетный взгляд, будто убеждаясь, что на него смотрит еще кто-то (или конкретно она), а это начинало раздражать, потому что девушка невольно играла в эти гляделки и неизбежно терпела поражение. — Ой, только посмотрите, наша принцесса сегодня без своей серой мышки! Ну вот, только думаешь, что могло быть хуже, как появляется Амбэр и как назло обращает свое внимание на тебя. А может, оно даже и лучше, потому что Бейли — не тот человек, который подставляет правую щеку после удара по левой. — Ой, только посмотрите, от нашей королевы словесного мусора сегодня отпочковался кусочек Китая, — на лице за целый день наконец-то появилось хоть что-то, кроме ничего. Ехидная усмешка не лишена женского очарования, тем более, что Мерсье в какой-то степени действительно злорадствовала. Ли единственная, кто видела ее подругу в переходном состоянии и ни к кому не обратилась, поэтому розоволосая бестия сейчас готова выместить свою злость на той, которая ближе всех общается в школе с этой особой. — У Ли... семейные проблемы, а вот почему твоя подружка пропускает занятия — над этим можно пофантазировать, — видно по размазанной паузе, что девушка сконфузилась, когда услышала реплику Бейли, обычно ей не приходится оправдывать членов своей свиты перед кем бы то ни было, но тут пришлось что-то придумать находу, лишь бы не сдать позиции. — Оу, серьезно? — черные глаза внимательно следили за реакцией Амбэр, надо было поставить ее на место. Здесь и сейчас. Просто жизненно необходимо. — В театральное документы не подавай, ложь — это искусство, а тебе под силу разве что роль дерева... Ах, подожди, ты же даже этого не можешь! Если от стыда можно было сгореть, то зачинщица этого разговора уже давно полыхала бы подобно священному костру инквизиции. — Вот же маленькая... Между девушками сверкнула незримая молния, они наступали друг на друга, пока не схватились за одежду, порываясь затеять что-то недоброе. Сложно представить себе дерущуюся всерьез хотя бы одну из них, разве что полетят волосы и испортится макияж, однако такое зрелище вполне себе реализуемо, тем более атмосфера накалилась до градуса плавки металла. — Хэй! Но вот незадача, Кастиэль схватил Мерсье под локоть и дернул в сторону, она отпустила Амбэр, но только сорвав черный рукав шелкового боди с плеча — настолько крепко она вцепилась в него. — Что?! — бедная девушка даже не знала, как ей быть, она судорожно поправляла сползшую ткань, но буквально через несколько секунд бросилась на соперницу, намереваясь растерзать ее в клочья.— Ты заплатишь за это, разрисованная потаскушка! К этому моменту в коридоре уже собралось достаточно людей, одним из которых был Натаниэль, удержавший сестру на месте. — Белка, ты растеряла последние мозги?! Проблем мало?! — затащив девушку в подвал, где их уж точно не будут искать, начал Кастиэль. — У меня то с мозгами все в порядке, а вот насчет твоих не уверена, красная шапочка! — В отличие от тебя, я не бросаюсь на людей средь бела дня! — Да ну? То-то я смотрю, все юбки за утро собрал, за собой сначала проследи, прежде чем лезть ко мне! — Стоп, — прервал он ее на полуслове с хитрой усмешкой. — Ты что, ревнуешь? Кажется, от своей догадки он аж просиял. Ну надо же, какие мысли иногда интересные прилетают в голову, да и Мерсье не так быстро отреагировала на его реплику, чтобы сказать с уверенностью, будто бы парень совсем ошибся. — Что за чушь ты несешь?! — взяла она все-таки себя в руки, почти вырвавшись из его хватки, но как назло Кастиэль крепче сжал ее локоть и, медленно подходя ближе, заставил упереться спиной в стену. — Что ж ты так из-за чуши переживаешь, бельчонок, — ему нравилось смотреть, как она выходит из себя, пытается его побольнее кольнуть острым словцом — прямо бой на рапирах. — Потому что бесишь, прекрати меня так называть, у меня есть имя! — отвернулась от него Мерсье. — Бей-ли, — растянул по слогам юноша, наклонившись к ее уху. Свободную руку он положил на ее щеку, не оставляя возможности вновь нанести удар прической. — Хватит игр. Развернув ее лицо к себе, Кастиэль впился требовательным поцелуем в нежные розовые губы. Он не давал шанса усомниться, напирая, как бульдозер. С такими как она надо действовать быстро. И что уж там, девушка повелась на провокацию. Тонкие пальцы ухватились за края кожаной куртки и притянули парня ближе, отвечая на его действия не менее пылко, но все же сдержанно, оставляя за собой роль ведомой. — Это ничего не значит, — выдохнула она, когда в легких уже почти не осталось кислорода. — Ну конечно, — без доли иронии ответил парень, вновь завлекая Мерсье в долгий поцелуй. Его руки переместились на осиную талию, опускаясь ниже, вдоль внешней стороны бедра, чувствуя перекаты юбки-клеш. Дойдя до края жестковатой ткани, по его рукам резко хлопнули на вид такими нежными ладонями. — Мы все еще в школе, идиот, — шикнула на него Мерсье. — Умеешь все испортить. Девушка суетно поправила смятую одежду и, выпутавшись из рук парня, направилась в класс. Она даже не посмотрела на юношу, что его немного задело. — Что за черт? Когда дверь подвала захлопнулась, он еще несколько минут простоял столбом, а после решил скоротать время на крыше. У него еще целый урок, чтобы поразмыслить над тем, что только что произошло.

***

Он стоял не больше пяти минут у стойки регистрации в больнице. Маргарет шла по коридору с осунувшимся лицом, ее руки постоянно сбивали спортивные штаны, в которых ее сюда и доставили, а ноги нехотя шаркали по белой плитке. Врач, идущий по правую руку от нее, видимо, хотел что-то сказать пациентке, но его взгляд упал на Лизандра, и будто все уже стало сказано: он красноречиво, нарочито сожалеюще посмотрел на молодого человека, подводя девушку к месту встречи, и безмолвно скрылся в стенах госпиталя. А вот стоило только Гринджил поднять голову, как ее лицо озарила слабая, но очень нежная и благодарная улыбка, которая как-то скрашивала мертвецкую бледность кожи и синяки под глазами. Они без слов вышли на свежий воздух, и парень сразу же повел свою спутницу в ближайший кафетерий. Там они заказали по сладкому десерту и кофе, Эйнсворт считал, что увеличение уровня сахара в крови должно было взбодрить ее, что на удивление даже сработало. Мэгги довольно живо завела с ним беседу, за которой они просидели около полутора часа или двух. Ребята ходили по гулким улочкам, посидели в парке, прошлись по магазинам с музыкальной атрибутикой. Их тур по городу проходил гладко и размеренно, не считая частых косых взглядов в их сторону, однако они их почти не замечали, увлеченные друг другом. Лизандр вдруг почувствовал, что все это время ему не хватало ее присутствия, как будто без Маргарет все было каким-то неполным. И он уже почти забыл о последних страшных событиях, поскольку людям свойственно жить здесь и сейчас, это удобно и это гораздо приятнее, чем смотреть дальше или оглядываться назад. И вот уже близится вечер, они идут вдоль песчаного берега, ощущая холодный морской ветер. — Лизандр... — вдруг остановилась она, растягивая рукава кофты так, что стало не видно пальцев. — Тогда, на дне рождении... Ей было дико неловко вспоминать тот вечер, но за весь день они ни разу не коснулись этой темы. Это как укус комара, который нестерпимо чешется, пока его не охладишь мазью. И вот она уже вся заерзала и засуетилась, неуверенная, что поступает сейчас с ним правильно, поскольку понимает, что сложилась весьма странная ситуация. — Да, в тот раз Нина... — Постой! — резко прервала его она, поспешно объясняясь,— позволь мне досказать... Боюсь, я опять собьюсь... Эйнсворт видел ее волнение, да и сам, честно говоря, нервничал, хотя в глубине души уже знал прекрасно, что может услышать от нее, поэтому лишь коротко кивнул с улыбкой на лице. — Ты... Я восхищаюсь тобой... Твоей снисходительностью и добротой, — ее голос дрогнул. Оба прекрасно понимают, о чем шла речь. Ведь не каждый после признания в любви почти сразу оказывается в больнице, — это просто невероятно: быть рядом с человеком, у которого такое большое сердце... От улыбки на лице парня не осталось и следа. Она не помнила, как он сбежал из ее квартиры — очевидно, ей было не до того — однако сам юноша не считал свой поступок героическим и вообще хоть на йоту добрым. — Я бы хотела тебя попросить... Если тебе не сложно... — щечки мгновенно залились румянцем, глаза пытались подняться выше шеи Лизандра, но не осмеливались, — Закрой глаза, пожалуйста... Голос затих, но он ее услышал. Мэгги сейчас словно отвечала у доски тему, даже название которой не знала. Она увидела, что он без слов послушался ее, и, возможно, даже чуть наклонился вперед. Желание поднять веки было сильным, особенно уже на десятой секунде безмолвного стояния в ожидании чего-бы то ни было. Ему показалось на мгновенье, что девушка просто передумала, но боялась ему об этом сказать. Однако все сомнения развеялись, как только немного сухие губы коснулись неуверенно его. Это невесомое прикосновение продлилось бы всего секунду, если Лизандр вовремя не подхватил бы плечи девушки, препятствуя ее попытке отстраниться. Он аккуратно целовал ее, будто фарфоровую куклу, а она неумело пыталась ему отвечать. Ее холодные пальцы коснулись ровных скул, а его ладони сместились на тонкую шею. Легкий морской бриз подхватил этот вечер и спутал концы их волос. Так сложно оторваться друг от друга. Этот идеальный момент никогда не покинет их разгоряченные сердца.