Мазохистка

{Wayne Murray, Timothy Fleet, Lana McDonagh - Digital Lover} Забавно, но человек действительно со временем привыкает ко всему, и странное перестает казаться странным. Так я привыкла к тому, что мой мужчина может посреди ночи сорваться невесть куда и вернуться пропахшим дымом и паленым. Я не задавала вопросы, потому что знала, что он не ответит, однако это перестало меня волновать с той точки зрения, что я не знаю, чем он занимается, я лишь волновалась за его здоровье и всегда тщательно осматривала его на предмет травм. Надо сказать, осмотры эти его немало умиляли, и мои проверки нередко заканчивались в постели приятным продолжением. Я думала, что у него опасная работа, связанная с электричеством, и он просто не хочет меня напрасно тревожить. Главное, что то, что это именно работа, а не какие-то гулянки или женщины, не вызывало никаких сомнений, и поэтому я смирилась, успокаивая себя, что могло быть и хуже. Смирилась и с тем, что прогулки по улицам с ним напоминали скорее конвой, чем обычное сопровождение - Гамма цепким хмурым взглядом буквально сканировал каждого мимо идущего человека, будто тот ни с того, ни с сего мог накинуться на меня с ножом. Обыкновенно я вздыхала и брала его под локоть, упрашивая расслабиться, мужчина смотрел на меня с необыкновенной нежностью, лицо его озаряла добрая улыбка, но буквально мгновением позже, он вновь становился непроницаемо-серьезным и принимался придирчиво рассматривать прохожих. В остальном особо ничего необычного я не замечала, и мы с каждым днем все больше напоминали обыкновенную сладкую парочку из типичной мелодрамы. Так, возможно, было бы и дальше, если бы не случай, показавший моего мужчину совсем в другом свете. - Ну-ка, хороший мой, скажи, какая лучше? - я выставила перед ним две вешалки с рубашками, красной и синей. - Это для кого это ты наряжаться собралась? Похоже, кино следует отменить и остаться дома, - он сгреб меня в охапку, усаживая к себе на колени. - Для тебя, конечно, что за глупости ты говоришь, - я сладко зажмурилась, чувствуя, как мурашки распространяются по всему телу от поцелуя в шею. - Тогдааа, - Гамма сделал вид, что выбирает, переводя взгляд с одной рубашки на другую, - ты прекрасна в любой одежде. А еще прекраснее без нее, поэтому кино можно посмотреть и здесь, - поцелуй пришелся на правую лопатку. - Нет-нет-нет, знаю я твое кино, еще ни одной концовки не увидела, - я вырвалась из хватки, снова выдвинув вперед вешалки. Мужчина задержался взглядом на красной, но сказал: - Честно, выбирай любую, а лучше надень что-то полегче, на улице довольно жарко. - Ты ведь любишь, когда я ношу рубашки. - Да, но... ты можешь носить, что хочешь, - он улыбнулся, взял в руки телефон, что-то прочитал, вздохнул и убрал его в карман черных джинсов. Я все же надела красную рубашку и черную юбку-карандаш, так как знала, что бы Гамма ни говорил, именно такой стиль женской одежды он предпочитает. - Ты явно меня провоцируешь, - хрипло выдохнул он мне в ухо после того, как оглядел с ног до головы, - продолжишь в том же духе, не то, что концовки, даже начала не увидишь. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы в его кармане не прожужжал телефон. Прочитав сообщение, он снова убрал его, на этот раз однако выглядя несколько чем-то озабоченным. Натянув футболку, он взял меня за руку и как-то слишком поспешно вывел из квартиры. Наверное, я бы смирилась и с этой странностью, если бы уже на выходе из дома его не окликнули. - Гамма, братишка, так ты девушкой обзавелся? Ты поэтому все время дома торчишь и с нами почти не видишься? Гамма, закатив глаза, упорно делал вид, что не замечает, как его зовут по имени, пока нас не нагнали двое - невысокий худощавый подросток с растрепанной сиренево-розовой шевелюрой и огромный смуглый мужчина с выгоревшей до золотистого цвета бородой. Страннее этой парочки я в жизни, пожалуй, не видела. Их же что-то настолько ошеломило в моем облике, что оба так и застыли с открытыми ртами. - Ария... - выдохнул совершенно пораженный мальчишка. - Да, мы знакомы? - я приветливо улыбнулась. - Простите, Гамма, наверное, вас уже предупреждал, я потеряла память, поэтому ничего не помню. - Гамма, братан, на пару слов, - придя в себя, чуть не прорычал амбал, положив тому ручищу на плечо и потащив куда-то в сторону. Я плохо слышала, что он ему говорил, но довольно громко звучали восклицания: "Совсем рехнулся?! Ты что вытворяешь? Уже ни в какие ворота!" Я разглядывала выражение лица своего мужчины, и поразилась - там словно стоял совершенно другой человек, властный, холодный, жесткий, даже жестокий. Он что-то тихо сказал своему собеседнику, но так, что тот осекся. Вскоре он развернулся и зашагал обратно ко мне, и чем ближе он подходил, тем мягче становились черты его лица. Наконец, он привычно улыбнулся мне и взял меня за руку: - Это Тазару и Нозару, мои коллеги и друзья, мы давно знакомы и через многое вместе прошли, - произнес Гамма как ни в чем не бывало. - Ты их не знаешь, но я им о тебе давно рассказывал, видимо, ты превзошла все их ожидания. - Вот как, очень приятно, - я все же постаралась выглядеть приветливой, несмотря на недавний инцидент. - Мне кажется, я Вас где-то видел, - наконец, произнес Нозару, все это время не отрывавшийся от моего лица. - Очень смешно, Нозару, когда ты только научился так шутить? - без тени улыбки процедил мой мужчина. - Нет, братишка, серьезно, я ее видел. Не могу только никак припомнить, где конкретно, но... - Что ты хочешь этим сказать? - настроение у Гаммы окончательно испортилось. - Ты же сам прекрасно понимаешь, что именно он хочет сказать. - Нет, - Гамма внимательно разглядывал мое лицо, будто только сейчас увидел впервые. - Нет. Я бы запомнил. - Ага, учитывая, сколько ты пробухал, а до этого... ты и сам знаешь. Но лицо и впрямь знакомое, даже очень. Я в непонимании переводила взгляд с одного мужчины на другого и, зябко поежившись, прижалась сильнее к Гамме. Он словно очнулся, мгновенно среагировав и прижав меня к себе. - Не обращай внимания, малышка, они всегда такие грубияны, несут чушь, потому и останутся в старости одни, - он усмехнулся, поцеловав меня в макушку. - А теперь нам надо поспешить, твой фильм уже почти начался. - Гамма, - окликнул его Тазару, когда мы попрощались и уже отошли на несколько метров, - надеюсь, ты знаешь, что делаешь. "Я не буду спрашивать, не буду спрашивать, не буду спрашивать". - Что это было? - прочистив горло, спросила я, укладываясь в постель. - Не знаю, говорил же, дурацкий фильм, лучше бы дома остались, - ответил Гамма, привлекая меня поближе к себе. - Я не об этом. Молчание. - Милый, что ты от меня скрываешь? Молчание. Я привстала, подняв голову с его плеча, чтобы видеть его лицо. Гамма как-то отстраненно меня рассматривал, думая о чем-то своем. - Расскажи мне про свою работу. - Нет. - Почему? Это что-то незаконное? - Вся эта ситуация начинала очень сильно меня тревожить. - А если и так? Уйдешь от меня? Оставишь одного? - казалось, будто он вот-вот произнесет "снова". И пусть голос его звучал спокойно, в глазах было столько боли. Только вот я не знала, была ли причиной этой боли я или его прошлое. Я застыла. Сердце бешено стучало в груди, норовя выпрыгнуть. "Могу ли я его оставить?" - Я должен... признаться тебе кое в чем. И тогда ты решишь, хочешь ли... - Не нужно, - я заткнула его поцелуем, не дав договорить. - Я хочу быть с тобой. И ты прав, мне не обязательно знать все, чтобы тебе верить. Разве не это означает... л... лю... Концовку этой мелодрамы мы тоже не увидели. С некоторыми привычками даже приятно бывает мириться.