Выкинь это из головы.

Алекс нервно блуждал вдоль коридора и периодически выходил курить. Наверное, он еще никогда так не нервничал. Он боялся услышать от психолога, у которого сейчас находится Аманда, что-то плохое, особенно если это будет связано с ним. Тёрнеру казалось, что он сидит под дверью этого кабинета уже целую вечность. Сигареты уже начинали заканчиваться, а время сеанса подходило к концу. Наконец, дверь кабинета открылась и оттуда вышла Аманда. Глаза девочки были слегка опухшими от слез. «Она плакала» — это была единственная мысль, которая крутилась в голове Алекса последующие несколько минут. Он просто посмотрел на нее каким-то сочувствующим взглядом, а затем вошел в кабинет, где его, как оказалось, очень даже ждали: — Мистер Тёрнер, вот с вами мне нужно поговорить как ни с кем другим, — чуть ли не впервые в жизни тот вел себя не столько спокойно, сколько обеспокоенно, к тому же он был перепуган, вся эта атмосфера его угнетала. Наверное, ходить к психологу было плохим решением, он и так знает, что с ней. — Я весь во внимании, — пытался произнести Алекс, не теряя самообладания, и пока у него это получалось. — Может вы этого и не видите, но состояние Аманды Фригман крайне сложное. — Во время сеанса что-то пошло не так? — казалось, даже рубашка душила его, а галстук перекрывал путь воздуху похлеще любой петли — Когда я спросила её, удалось ли вам заменить ей родителей — она начала плакать, — услышав это, Алекс нервно сглотнул, — я не знаю, что там у вас происходит, но вы должны знать, что Аманда — особенный ребёнок. К ней нельзя относиться слишком строго или требовательно. Я даже не рекомендую повышать на неё голос, ведь у девочки постравматический синдром. Она воспринимает все слишком близко к сердцу, — Тёрнер не знал, что на это ответить, он считал что правильно относится к Аманде, и что лишняя строгость никому не навредит, ведь так всегда говорили его родители. — Я готов заверить вас, что все хорошо. У меня дома Аманда в безопасности, но я бы хотел спросить насчёт ее приступов непонятной истерики, чем это спровоцировано? — Девочка на подсознательном уровне все ещё переживает все те эмоции, которые она испытала узнав, что её родителей больше нет, — Алекс чувствовал себя виноватым, ведь он ни разу не спросил Аманду, что она испытала и не разговаривал с ней о случившейся трагедии, а вместо него это сделал чужой человек, — пациент может испытывать все те чувства во время сна, так же может развиться паранойя. Мистер Тёрнер, это может зайти слишком далеко. Я думаю, вам стоит отправить свою подопечную в один из наших госпиталей, это в ваших же интересах. Там вашей девочке должно стать лучше. — В психушку что ли? Она совершенно здорова, просто ей нужно принимать успокоительное. Если её мучают кошмары — будет принимать снотворное, но о госпитализации не может идти и речи. — Алекс был уверен, что сам со всем справится, хотя временами и сам задумывался о том чтоб сходить на сеанс другой. В последнее время его нервы были ни к черту. — А вот вы никогда не задумывались о том, какую угрозу несёте? При всем моем уважении я не берусь заявлять, что ребёнок рядом с вами находится в безопасности, скорее наоборот, — Алексу не понадобилось много времени чтоб понять, что их разговор зашёл в тупик. Выйдя из кабинета, он посмотрел на Аманду, которая покорно ждала его рядом с дверью. В её глазах он увидел страх. Скорее всего, девочке был слышен их диалог, но Тёрнер не собирался с ней сейчас что-либо обсуждать. — Я остаюсь здесь? Вы отправите меня лечиться? Со мной ведь все хорошо, вы сами так говорили, — её глаза вновь стали влажными, глядя в них Алекс уже представлял, как позвонит знакомому дилеру и закажет хорошее успокоительное, которое поможет его принцессе успокоиться и перестать так часто плакать. Конечно, это не совсем законно, но кто сейчас служит закону? — С тобой все хорошо. Мы едем домой, — Алекс как всегда улыбнулся и погладил девочку по волосам, дабы у неё не осталось никаких сомнений. По дороге домой у Тёрнера словно перед глазами пронеслись те полгода, которые они пережили с Амандой. Каким же он был идиотом, когда кричал на неё, угрожал отказом, выгонял из дома, чуть ли не в открытую рассказывал о своих сношениях с другими женщинами зная, что она к нему чувствует. А ведь Аманда находилась все это время в тяжёлом состоянии, как он вообще мог так с ней поступать? Теперь Тёрнер был уверен, что все изменится, или станет только хуже. — Почему ты плакала, когда психолог задавал вопросы обо мне? — Алекс пообещал себе, во что бы то ни стало, спокойно вести себя в присутствии Аманды. — Мне просто грустно вспоминать о родителях, поэтому я и плакала, — девочка сидела в кресле в углу своей комнаты, прижимая к себе котёнка, будто бы он её успокаивал. — Принцесса, не нужно обманывать, это нехорошо, — Алекс чувствовал себя полным идиотом, ведь вёл себя с Амандой, как с ребёнком, хоть и ей уже было шестнадцать лет, но девочка казалась ему намного младше, будто бы ей лет тринадцать, и она все ещё казалась ему невинной и никем нетронутой, даже им. — Но я не вру вам, я правда скучаю по своим родителям, — Тёрнер подошёл ближе к девочке и, облокотившись одной рукой о спинку кресла, приблизился к её лицу. — В этом мире есть только один человек, которому тебе ни в коем случае нельзя врать, и который любит тебя больше жизни. Ты понимаешь, что если я не узнаю правду, нам обоим будет только хуже. Я обещаю, что не буду кричать, — это не предало Аманде спокойствия, но она все-таки осмелилась хоть что-то рассказать. — Просто, вы никогда не замените мне родителей. Образ отца в вашем обличии испарился ровно тогда, когда вы впервые полезли ко мне под юбку после того непонятного раута, — её голос немного дрожал, она пережила сегодня слишком многое. Мало того, что пришлось вывернуть всю душу наизнанку перед психологом, ещё и Тёрнер никак не мог угомониться, но тот вёл себя спокойно, как и обещал, — а ведь, вы с самого начала запретили называть вас отцом, оправдываясь тем, что это вас старит, но отец никогда не сделал бы со мной тех вещей, которые делал папочка, — пока Аманда это рассказывала, Алекс нервно ходил вдоль комнаты, прокручивая в голове все те моменты, о которых она говорила. Его мозг был готов вскипеть. — Так значит, я поступил очень плохо, да? Какая именно любовь была тебе от меня нужна? — Алекс еле сдерживал себя, чтоб не вышвырнуть в окно кота, который мирно сидел на коленях у Аманды и мог их легко поцарапать через нежную ткань. — Я влюбилась в вас, но не пытайтесь примерять на себя роль отца после всего этого. Отцы не совращают своих дочерей, — Тёрнер осознавал смысл её слов и был даже согласен с ними, но вдруг что-то внутри него вышло из-под контроля. — Да какого хрена вообще? Ты, между прочим, первая ко мне полезла со своими чувствами и я тебя не провоцировал. Что я должен сделать, чтоб при моем упоминании ты не плакала? — котёнок, испугавшись повышенного тона, все-таки вырвался из рук девочки и порвал колготки. Под тонкой тканью начали виднеться ярко-алые линии, а по её щекам потекли слезы уже который раз за этот день, — так, я понял. Ты опять плачешь без какой-либо причины, — Алекс боролся с желанием буквально приползти к Аманде на четвереньках и поцеловать её поцарапанную коленку. Он не мог оторвать взгляд от этих невинных заплаканных глаз и находил эту девочку более привлекательной именно в таком виде. — Я очень часто боюсь вас, и сейчас не исключение. — Прости, — Тёрнер, поборов свое вожделение, все же подошёл ближе к Аманде и поцеловал её в висок, — ты ведь не рассказывала психологу о том, что было между нами? — Аманда отрицательно помахала головой. Он сейчас больше жизни хотел её именно такой, вот только домогаться любви от заплаканного ребёнка было бы слишком, даже для него. Особенно, когда Аманда подняла свои красные глаза и посмотрела на Алекса. — Мистер Тёрнер, что со мной будет? — Я вылечу тебя, или хотя бы попробую облегчить твои страдания, ты больше не будешь плакать из-за прошлого, оно отпустит тебя. Не хочешь спать в моей комнате? — последнее предложение явно не вписывалось и, видимо, было спонтанным. — Только сегодня? — Аманда очень удивилась такому предложению, ведь обычно она напрашивалась в постель Тёрнера, а тут он сам предлагает. — Когда захочешь. — Я бы попросил говорить в моем кабинете как можно тише, нас может услышать кто-то из сотрудников, — сегодня у Алекса в кабинете сидел необычный клиент, это был его поставщик, — знал бы ты как я рискую, вызывая тебя сюда. Ты все принёс? — мужчина, сидящий напротив, улыбнулся и положил дипломат на стол, аккуратно открыв его. — А вы здесь неплохо устроились. Я впервые делаю это в такой обстановке, но всякое бывает в первый раз, — заметив недовольный взгляд Тёрнера, тот решил не церемониться и перейти ближе к делу, — вот эти вы покупали у меня год назад и, кажется, были очень довольны. — О нет, я не беру это. Мне нужно что-то более сильного действия. — Может эти? Но слуховые галлюцинации от них только усиливаются, или вы с какой целью обратились на этот раз? — Я беру не для себя, и не для того чтоб использовать твои, скажем так, антидепрессанты как альтернативу наркотикам, — Алекс не раз пользовался услугами этого дилера, которого ему посоветовал знакомый. Он промышлял антидепрессантами и, своего рода, успокоительными которые служили альтернативой таким запрещенным веществам, как кокаин или его гранулированной копии, которую Тёрнеру пару раз доводилось курить. Однажды Алекс познакомился с одной очень милой девушкой на вечеринке по случаю двадцатилетия Мэтта. Он вообще не знал, что эта девочка здесь забыла, ведь она даже не пила, в отличии от других присутствующих. Тёрнер сразу заметил, что он ей понравился (для него это было обыденным делом) или даже был уверен в этом. Поэтому, решил что может распоряжаться ею в этот вечер. К тому же, она была без друзей, как ему показалось. Алекс, даже и не думая, подошёл к ней и увидел какой-то огонёк смущения в её глазах. Сказав пару слов ей на ухо, он привёл девушку в одну из комнат, которая была не заперта: — Что ты будешь? У нас есть крэк и кокс, — девушка забилась в углу комнаты, услышав такое предложение. Все, что она знала о наркотиках так это то, что от них умирают. Она и не подозревала, что Тёрнер может быть наркоманом. — Но я ничего не хочу. Я боюсь. От этого умирают, — пока девушка говорила это все, Алекс уже сам решил, что именно позволит ей попробовать и разделил белый порошок на две дорожки кредитной карточкой. — И меня не хочешь? — возможно, Тёрнеру это показалось, ведь он уже мало что соображал, но девушка начала медленно подходить к нему и, одновременно с этим, была готова пуститься в бегство при любой возможности, — нет, сначала это, — возразил Алекс, когда она коснулась его щеки и протянул ей свернутую купюру. Девушка взяла её дрожащими, от страха, руками и попыталась вдохнуть всю дорожку так, как это делали в фильмах, — нет! Ты неправильно все делаешь, нужно быть аккуратнее, — Тёрнер достал из кармана другую купюру и продемонстрировал ей, как правильно. Его прикрытые, от удовольствия, глаза не оставляли в девушке и капли сомнения насчёт того, что ей тоже понравится. Пожалуй, вдох белого порошка не подарил ей чувство эйфории и Алекс это заметил. — Ничего страшного, в первый раз может не взять, попробуй ещё, — после нескольких таких «дорожек» она практически потеряла счёт времени. Девушка не знала, сколько она употребила, ей уже было все равно. Но, несмотря на это, Тёрнер заставлял её повторять эти действия снова. Она была почти без сознания когда Алекс снюхивал кокс со внутренней стороны её бедра. Наутро эту девушку обнаружили мёртвой еле пришедшие в себя друзья Хелдерса. Её сердце не выдержало такой передозировки. Естественно, отделаться от уголовного наказания на этот раз было намного сложнее чем в прошлый. В тот день Тёрнер дал себе обещание, что бросит это дело. Так он и вышел на этого поставщика с целью перейти на более слабые наркотики, а потом и от них отказаться. Конечно, те препараты, которыми его снабжал дилер не могли заменить наркотики, но зато хоть немного облегчали «ломку». — А вот это я обычно даю неугомонным дамам, которые не хотят слушаться. Слышал, у вас в доме появилась девочка, хотите сделать всё красиво и без чьего либо ведома, даже её? — услышав этот вопрос, Алекс пришёл в себя. — Боже, нет. Да и это не твоё дело. Я их беру, — что-то внутри Тёрнера подсказывало, что именно это поможет Аманде, к тому же, он уже однажды употреблял такое и, по крайней мере, не умер, — просто, она немного в депрессии и у неё случаются неконтролируемые приступы истерики. Я хочу, чтоб это все прошло без вмешательства врачей и помещения в психдиспансер, — по интонации Алекса можно было понять, что он вообще отчалился. — Если хотите просто успокоить девочку и чтоб её состояние было стабильным — будет достаточно пяти капель два раза в день, но между приёмами должно пройти ровно десять часов. А если хотите усмирить — десяти капель за один раз будет вполне достаточно, вот только выходить из этого состояния ей придётся долго. — Они хоть не будут опасны для нее? — Что вы, нет. Если вы будете следить за приёмом. А вот если она выпьет больше десяти капель за раз — может потерять сознание, и вряд ли её можно будет привести в чувства без вызова скорой. Вот только, как вы объясните врачам, что препараты подобного рода делают у вас дома? Ведь, сами знаете, это запрещено у нас в стране. — Пока что ты получишь лишь семьдесят процентов от стоимости, а остальное — когда Аманде станет лучше и не будет никаких противопоказаний, ведь тот факт, что они срабатывают на твоих шлюхах ещё не значит, что она не пострадает. — Мистер Тёрнер, мы ведь с вами сотрудничаем не первый год, я так не работаю. — Уже работаешь. Эта девочка — самое дорогое, что у меня есть, и если она пострадает — я знаю где живёт твоя семья. Ведь, кому бы ты что не говорил, но я знаю что у тебя есть дети, подумай лучше о том, что может с ними произойти. Свободен, — мужчина не ожидал такого напора, но был вынужден сдаться. От такого человека, как Алекс, в минуту ярости можно было ожидать чего угодно. Вернувшись домой, Тёрнер долго слонялся по гостиной, не осмеливаясь подняться в комнату Аманды. Помимо тех капель, он захватил ещё какие-то таблетки, на случай обострения истерик, и не мог поверить в то, что заставит её это употреблять. В конце концов, Алекс уже был настроен на то, что если она откажется, он будет заставлять её делать это насильно. Услышав, как открылась дверь, Аманда сразу же скинула с кровати котёнка и оправила одеяло: — Мистер Тёрнер…я вас ждала, — она явно что-то от него хотела, но очень боялась сказать, в то время как Алекс, в свою очередь, проигнорировал это. — Как моя принцесса сегодня себя чувствовала? — Тёрнер снова был слишком улыбчивым, что должно было успокаивать Аманду но, почему-то, только настораживало. — Хорошо, и сейчас тоже. Что это у вас? — Теперь ты будешь принимать эти капли и иногда таблетки. Вот только, ошибка с дозировкой может повлечь за собой много чего плохого, поэтому я сам буду это тебе давать. — Но ведь мне ничего не выписывали. — Я это принимал лично, и тебе тоже поможет. Первый приём будет сегодня вечером, так как я хочу посмотреть, как твой организм отреагирует. Если тебе будет плохо — мы все поменяем, — Алекс взял руку Аманды в свою, завладев её доверием, и медленно поглаживал, дабы она не нервничала и не боялась его, ведь в последнее время от этой девочки можно было ожидать все, что угодно. — Сегодня вечером не получится. Я как раз хотела у вас спросить, — Аманда подсела немного ближе к Алексу, в надежде на то, что это его смягчит в случае чего, — у меня появилась возможность иметь друзей, мне же можно иметь друзей? — она очень аккуратно подходила к главному вопросу, ощущение было сравнимо с прогулкой по лезвию, ведь Тёрнер мог отреагировать как угодно. — Конечно можно, — он погладил её по волосам, давая этим понять, что расположен к разговорам. Ему не нравилось, когда Аманда была напряжена. — А вы могли бы меня отпустить сегодня на одну вечеринку? Там будут все, даже выпускной класс и, представляете, мой одноклассник меня пригласил, даже не верится, — почему-то, Алекс сразу же вспомнил вечеринки, на которых был сам. Он прекрасно знал, что обычно на них творилось. — А ты хоть знаешь, для чего тебя туда пригласили? Действительно ли для того, чтоб с тобой дружить? — Я никогда не была на вечеринках, откуда мне знать? — Скорее всего, ты просто понравилась какому-то школьнику, который решит, что сможет сделать с тобой все, что захочет, раз ты согласилась прийти, — Алекс все ещё был спокоен, пока что ситуация не выходила из-под контроля. — Но, я ведь могу нравиться много кому, кроме вас. А вот насчёт того, чтоб что-то со мной делать, так это вообще абсурд. Вечеринка будет проходить в доме и, если что, я всегда могу позвать кого-то на помощь, — рука Тёрнера осторожно переместилась на ее шею. Если в прошлый раз Аманда восприняла это, как некую прелюдию, то сейчас она не на шутку перепугалась. — Я знаю, ты ведь у меня очень красивая девочка, но что будет, если вдруг тебе понравится кто-то другой? — Аманде стало очень обидно от того, что Алекс ей не доверял, ведь она любила только его. Девочке было сложно сдерживать слезы. В этот момент она на самом деле думала, что Тёрнер способен ее придушить как только заподозрит, что ей нравится кто-то другой. Близился очередной приступ истерики. В один момент, в голове Алекса что-то щелкнуло, и он убрал руку, — вот видишь, какие могут быть вечеринки, если тебе нужно лечиться? Ты никуда сегодня не пойдешь, и завтра тоже, — хоть и Тёрнер не повышал на нее голос, ей все равно было страшно. Аманда еще никогда его так не боялась, как в этот вечер, — эй, почему ты молчишь? — вместо ответа девочка начала плакать. Она вновь не выдержала такого напора с его стороны, — и что на этот раз? Я ведь веду себя спокойно. — Вы мне не доверяете, и с чего вы решили, что можете так себя вести, я ведь не ваша собственность, — Алекс совсем не ожидал такого от Аманды, ему даже понадобилось время, чтоб подобрать корректный ответ на это. — Ты стала моей собственностью еще тогда, когда попала в мой дом, а насчет остального — если с тобой захотят что-то сделать, то вряд ли они будут спрашивать у тебя разрешения, как это делаю я. Так что, у меня есть полное право не пускать тебя в места, где твоей жизни или чести может угрожать опасность, ведь я все еще несу за тебя ответственность, если ты не забыла, — как бы Аманде не хотелось, но Тёрнер все-таки был прав. Мало ли что ее там могло ожидать, да и для того, чтоб с кем-то подружиться, не обязательно идти на вечеринки. — Но ведь, я тоже хочу развлекаться, мне уже целых шестнадцать лет. — Ты теперь считаешь, что стала взрослой? — от взгляда, которым Алекс посмотрел на Аманду, у нее напрочь пропало желание идти куда-либо. — Возможно, вы в чем-то правы, — с этим человеком всегда было невозможно спорить, да и как можно что-то доказать Алексу? — Что бы ты там себе снова не придумала, а я тебе доверяю, — Тёрнер прижал девочку к себе. Он всего лишь хотел оповестить её о том, что ей придётся принимать антидепрессанты, а не успокаивать после очередных слез, которые рисковали перерасти в истерику. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, — Аманда лишь незаметно кивнула, прижимаясь ближе к Алексу. У девочки не было никаких сомнений в том, что те лекарства, которые ей дал Тёрнер, являются безопасными для неё. А вот он был не таким уж и спокойным, ведь уже и сам был ни в чем не уверен. Алекс принял решение, что ему тоже нужно успокоиться: — Если тебе через некоторое время станет плохо — обязательно мне скажешь, хорошо? — Вы обещали, что тоже будете что-то из этого принимать, чтоб быть спокойнее. — Я выпью немного позже. Можешь пока что поиграть с той пушистой тварью, я не буду на тебя злиться за это, — Аманда обрадовалась такому хорошему настроению Тёрнера и побежала в свою комнату, предварительно поцеловав его в щеку. Алекс взял со стола таблетки, которые уже не собирался давать девочке и закрылся в своей комнате. Тёрнер уже однажды заказывал такие и ему после них было очень хорошо. Сделав из одной что-то на подобии порошка, он достал из кармана купюру и свернул её.