Он вернулся

«Как же он некстати краснеет», — с раздражением думаю я, глядя на трехглазого монстра, из-за которого опаздываю на совещание. Красней себе вечером сколько угодно! Я возвращаюсь с работы не спеша и могу обойти тебя, светофор, по подземному переходу. Лишних десять минут вечером — не проблема. Но утром — совсем другое дело. Все не просто спешат, а опаздывают, нервничают и создают огромное, напряжение, вызывая мою искреннюю ненависть. Зато вечером я всех люблю… Вечерами будильник мирно тикает, не интересуя даже кошку, иначе она сбросила бы его на пол. Но утром он превращается в паровозный гудок, от которого я не просыпаюсь, а в ужасе вскакиваю, как будто попала под поезд. Утром вообще много неприятностей. Яркий свет в коридоре, мокрый холодный пол, пропавший тапок, который, похоже, вредит мне вместе с будильником и светофором. А соседка?! Вечером «Не хлопай дверью» она говорит вежливо и добродушно. Утром ее «Не хлопай дверью!» звучит как «Это из-за тебя на планете так шумно! Ты ответишь за все!» Такие дни стали приходить все чаще, а нравиться мне такое положение стало все меньше. Потому что день — это маленькая жизнь. Испорченная маленькая жизнь, которая вполне может повлиять на большую. Зачем это нужно?

***

На следующий день с утра опять зарядил дождь. Серое небо было затянуто тучами, на дорогах лужи и слякоть. Ежась от холода и сырости, в плаще с поднятым воротником, я стояла на остановке и вдруг заметила, что на улице кроме меня нет ни одного человека. Впереди засветило и замерцало, дорога заблестела, из-за поворота выехал старый и расшатанный автобус. Он должен был бы греметь своим коробом, но почему-то шел почти бесшумно. Красный цвет светофора остановил автобус на перекрестке. Я пригляделась, стараясь рассмотреть номер маршрута на лобовом стекле, но табличка оказалась перекошена — придется посмотреть то, что написано у него на боку. Автобус подъезжал все ближе и ближе. Он оказался черного цвета и в качестве устрашающей рекламы на весь борт красовались номера телефонов, но они были какие-то странные 1836-1917, 1939-1968, 1983-19… «Похожи на даты на памятниках», — подумалось мне. Автобус затормозил на покрытом лужами асфальте и открыл двери в тёплый салон прямо передо мной. Снова зарядил мелкий дождь, а полутёмный салон — тёплый и сухой — так и манил внутрь. Автобус оказался весь забит пассажирами, одними стариками, молча смотревшими в запотевшие окна, из салона доносилась песня «Кондуктор не спешит». Я сделала шаг к двери, решив спросить номер у водителя, и попыталась зайти. Но вдруг кто-то резко оттолкнул меня со словами: «Не спеши!!!» От неожиданности я не удержалась на ногах, упала… и проснулась. Оказалось, что я еще дома и только что наступило самое раннее-раннее утро.Тогда я поняла, что этот автобус, как челн, везет в последний путь — туда, откуда все вышли. А водитель, как древний перевозчик, переправляет через реку жизни в царство теней и тьмы… Потом я хорошо подумала, и вот что мне пришло в голову: если каждое утро происходит одно и то же, значит, к этому пора привыкнуть. Перестать удивляться, пугаться и все такое. Я же хорошо знаю, что когда-нибудь светофор позеленеет, будильник замолчит, а тапок найдется. Все заладится, и день разгуляется! Только нужно немного подождать. А что такого? Нужно так нужно… К наступившему утру я приготовилась. Заранее решила, что будильник, пусть орет, тапок пусть теряется, а светофор пусть краснеет. Если в мире так все устроено, что поделать? По заведенной традиции на следующее утро будильник заорал. Я не вздрогнула. Босая нога не нащупала тапок, я пошла умываться в одном. Светофор раскраснелся сразу, как меня увидел: я даже не подумала расстроиться. Здравствуй, новый день! Я к тебе готова. Нужно так нужно… Главное, жизнь продолжается!