Он вернулся

Шесть месяцев назад я перенесла четыре операции. Вместо меня прежней — веселой, энергичной, подвижной, с золотыми волосами и грандиозными планами, в зеркале я увидела унылое, пассивное, медленно сходящее с ума и ни во что не верящее «ничто» с красными от слёз глазами, двухмиллиметровым «ёжиком» и тридцатью двумя шрамами на голове. Два месяца ада — операция за операцией, бесконечные капельницы и уколы, невыносимая боль, перевязки, во время которых, вцепившись зубами в полотенце, молишься о том, чтобы все поскорее закончилось... Наркозы, сны как под наркозом, дни, как под наркозом. Мрачные, чужие мне мысли, жалость к самой себе, порождающая эгоизм. Соседка по палате умирающая... умершая на моих глазах. Сиротами остались две маленькие девочки, дочки... До сих пор мне иногда снится засохшая веточка рябины на тумбочке возле ее кровати. В день, когда соседка была в реанимации после двухчасовой операции, мы от всей палаты послали ей открытку, а тремя часами позже узнали, что её больше нет... Раньше мне всегда казалось, что всё зависит от нас самих, что стоит только захотеть, и всё получится. Теперь передо мной была реальность. Тебя никто ни о чём не спросит и не подойдёт, не поможет, даже если будешь умолять на коленях... В один миг жизнь потеряла для меня всякий смысл, я боялась следующего дня, боялась жить, потеряла веру в справедливость и совсем не хотела бороться. Если бы не мои родине, не их любовь... Правда было очень тяжело видеть страдания моих любимых — мамы, замученной бессонницей и безысходностью, пропахшей медикаментами; родное, усыпанное морщинками лицо и слёзы дедушки — плачущего впервые — и понимать, что причина всему этому — ты. С друзьями было легче, ведь они не видели всех ужасов, творившихся за больничными стенами, не стояли за дверями операционной. Веселили меня, называли Шариком, сравнивая с героем фильма «Собачье сердце» по Булгакову. Действительно, сходство было — обмотанная бинтами голова, казалось, с одними лишь глазами. А подписывая открытки, они рисовали меня с лысой головой и прибитым к ней гвоздем бантиком — чёрный юмор, что поделаешь... Меня спасали их смех, их любовь. Меня спасала вера в Бога. Меня спасала осень — моя любимая пора - сугробы листьев и неописуемые закаты, жаль только что на все это мне приходилось, лишь смотреть через больничное окно. После долгого бессилия и опущенных рук я вернулась к жизни, сменив тысячу всевозможных заколочек, баночек с гелем, спреем и тому подобной всячиной на небольшую коллекцию бандан, кепочек панам. Я поняла одну простую истину, если наша жизнь так непредсказуема и жестока — берегите её, дорожите каждым мгновением, каждым тёплым взглядом, добрым словом, каждой улыбкой, близкими и родными тебе людьми. Почаще говорите о том, как вы любите их. Берите от жизни все прелести, радуйтесь каждой прожитой секунде, смакуйте, дегустируйте, как дорогое ароматное вино. Откройте глаза, наконец, посмотрите — на вашем подоконнике распустился цветок, а первые лучики весеннего солнца — ясное обещание счастья, которое дает жизнь непонятно по какому поводу!