Игра в поддавки

      Проснувшись утром, Гарри почувствовал себя бодрым и готовым ринуться в бой. Совет Гермионы, что стоит успокоиться и обдумать свои действия, явно пошел ему на пользу. Обсуждение незавидного положения Сириуса и возможных путей выхода из неприятной ситуации заставило его почувствовать уверенность в собственных силах.       Гарри был твердо убежден, что сможет заставить работать государственную машину себе на пользу и спасти Сириуса. Гермиона, искренне желающая помочь, сходу вспомнила несколько недавних прецедентов о том, как несколько человек доказали свою невиновность, настояв на применении сыворотки правды. Также именно она выработала стратегию разговора с мадам Боунс, к которой Гарри и собирался направиться в первую очередь.       В Министерстве Гарри появился намного раньше обычного, мадам Боунс еще не было. Он попытался отвлечься на ежедневную работу, но в голову постоянно лезли сумбурные несвязные мысли. Хотелось начать делать хоть что-то, а не сидеть, бездумно пялясь в стену. Наконец, за десять минут до начала рабочего дня появилась Боунс, и Гарри поспешил к ней.       — Доброе утро, мадам Боунс. Могу я с вами поговорить?       — Доброе утро, Гарри. Я вас очень внимательно слушаю, — она, кажется, совсем не была удивлена его появлению.       — Это правда, что вчера вечером был пойман Сириус Блэк?       — Эти сведения не афишировались, — мадам Боунс строго посмотрела на него. — Откуда вы их узнали?       — Об этом я и хотел с вами поговорить, — со вздохом произнес Гарри.       — Для начала сядьте, — раздраженно хмыкнула она. Гарри неожиданно для себя обнаружил, что нервно ходит из стороны в сторону по кабинету, заламывая руки. Он аккуратно присел на край кресла для посетителей и глубоко вздохнул.       — Дело в том, что Сириус — мой крестный, и он не предавал моих родителей.       — Продолжайте, пожалуйста, — нахмурившись, попросила мадам Боунс.       Гарри спокойным и размеренным тоном рассказал ей о произошедшем в Хогвартсе на его третьем курсе. Старательно опуская самые неприглядные детали, он постарался скрыть участие в это истории своих друзей и Дамблдора. Мадам Боунс не прерывала его, только иногда хмурясь и поджимая губы, ей явно не понравилось то, что она услышала. После окончания рассказа она внимательно посмотрела на Гарри и сказала:       — Это дело взято под личный контроль Верховным Чародеем, и слушание состоится уже завтра.       — Как завтра? — Гарри надеялся, что у него будет больше времени на подготовку. — Откуда такая спешка?       — Побег Блэка — резонансный случай, единственный в истории Азкабана, все хотят закончить с этим поскорее. Сегодня выйдет статья в «Пророке» с подробностями.       — И что же мне теперь делать? — немного растерянно произнес Гарри.       — Вы должны, как минимум, встретиться с Дамблдором. Даже если все, что вы мне сейчас рассказали, окажется правдой, одного моего голоса в Визенгамоте будет не достаточно.       — Да, вы правы, — кивнул Гарри. — Я могу увидеть Сириуса?       — Этим делом занимается мистер Шеклболт, вчера вечером и ночью он допрашивал Блэка, — мадам Боунс попросила секретаря вызвать Кингсли.       Гарри слегка приободрился. Раз дело ведет Кингсли, то все нужные факты обязательно всплывут на поверхность, и Сириуса освободят.       Кингсли вошел в кабинет минут через десять. Он выглядел уставшим и измотанным, если ему и удалось поспать этой ночью, то недолго.       — Проводите мистера Поттера к Блэку, я разрешаю короткое свидание.       Кингсли недовольно посмотрел на оставшуюся совершенно спокойной мадам Боунс и кивнул Гарри. Он повел его на нижние уровни Министерства, где находились комнаты допроса и камеры предварительного заключения.       — Извини, что заставил выдернуть тебя. Ты, наверное, хочешь спать, — виновато сказал Гарри.       — Не бери в голову, просто ночка выдалась та еще, — вяло отмахнулся Кингсли. — Мы уже пришли.       Он велел дежурному аврору отпереть тяжелую металлическую дверь. За ней скрывалась небольшая слабоосвещенная комната с каменными стенами. Посередине стояли грубый деревянный стол и два простых стула, на одном из них сидел Сириус.       — У вас десять минут, — строго сказал Кингсли.       — Спасибо, — улыбнулся в ответ Гарри.       Увидев крестника, Сириус широко улыбнулся и попытался встать, но цепи, которыми он был прикован к своему стулу, не позволили этого. Гарри подошел и крепко обнял крестного.       — Как так получилось, Сириус? Как тебя могли схватить?       — Как всегда, по собственной глупости, — невесело ответил Сириус.       — Я же говорил тебе не высовываться!       — А я тебе всегда отвечал, что жизнь без приключений ничего не стоит.       — Ладно, не переживай, я вытащу тебя отсюда, — Гарри хлопнул его по плечу. — Надо только устроить правильный допрос под сывороткой правды, и всем станет очевидно, что ты невиновен. Я прямо сейчас побегу к Дамблдору, уверен, он поможет.       — Гарри, послушай, — Сириус стал очень серьезным.       — Тут и говорить не о чем! Ты больше не попадешь к дементорам! Ты ведь абсолютно невиновен, и это легко доказать! Сыворотка правды, и все!       — Гарри, посмотри на меня, — он с силой встряхнул крестника. — Я не хочу для тебя той же судьбы, что и у меня. И если для этого потребуется расплатиться за свои грехи, я сделаю это.       — О чем ты говоришь? Какие еще грехи! Ты — моя семья, и я сделаю все, чтобы освободить тебя. Я уже поговорил с Боунс, она поможет на суде, но ей нужна поддержка. Сейчас я уговорю Дамблдора и...       Сириус мрачно улыбнулся и прервал Гарри на полуслове:       — Я часто говорил тебе, что ты похож на отца, но это не так. В тебе всегда было больше от матери, и сейчас я это очень хорошо вижу. Она тоже стремилась всех защищать, просто не могла остаться в стороне, когда кто-то оказывался в беде. Лили хотела сделать мир справедливым, она бы гордилась тобой.       Сириус весь как-то поник, опустил взгляд, сжал кулаки и продолжил надтреснутым голосом:       — Я хочу, чтобы ты понял, что мир далек от справедливости настолько, насколько это только возможно. Люди не идеальны и никогда не смогут такими стать, каждый стремится к собственной цели и не побоится использовать самые грязные трюки. Самое важное в жизни — найти такого человека, у которого будут те же цели, что и у тебя. У меня это не вышло, не повторяй моих ошибок! Чем быстрее ты лишишься всех иллюзий, тем лучше. Мне потребовалось двенадцать лет Азкабана и десять лет заключения в собственном доме, что понять это. Надеюсь, ты не будешь таким же дураком, как я.       — Зачем ты сейчас мне это говоришь? Ты как будто прощаешься!       — Потому, Гарри, что иногда плохие вещи просто случаются, и мы не в силах им помешать. В этом случае нужно просто принять случившееся и жить дальше.       — Нет, этого не произойдет. Я добьюсь допроса с сывороткой правды, и тебя оправдают, — с силой упрямо сказал Гарри.       — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Извини меня.       — За что? Что это значит?       Сириус не ответил, а только печально улыбнулся. В этот момент дверь снова открылась, и Кингсли сказал:       — Время вышло, пора.       Гарри последний раз посмотрел на Сириуса и вышел из комнаты, сказав на прощание:       — Увидимся в суде и после него.       Поблагодарив Кингсли, Гарри решил не тратить времени попусту и как можно скорее увидеть Дамблдора. Ему повезло, директор Хогвартса сразу ответил на вызов по камину и сказал, что готов встретиться через час.       Ожидая встречи с Дамблдором, Гарри не находил себе места, слова Сириуса грызли его изнутри, ощущения неизбежности и предрешенности не отпускали его. Он со злобой пытался выкинуть из головы не оформившиеся беспокойные мысли, но они появлялись снова и снова. Даже на самых опасных заданиях он не переживал так, ведь тогда все было ясно, как день. Впереди был враг, искусный, опасный, но понятный, а спину прикрывали боевые товарищи, которые, как и он, готовы были отдать свою жизнь ради другого. Сейчас же каждая мысль, каждое ненамеренное действие были шагами по тонкой струне, натянутой над бездной неизвестности, из которой нет возврата. Он не мог остановиться, не мог развернуться и пойти назад, он вынужден был идти дальше, чтобы шаг за шагом пытаться добраться до противоположного конца пропасти.       Наконец, Гарри не выдержал и аппарировал к воротам Хогвартса, надеясь что прогулка по древнему замку принесет ему успокоение. Он шел по Хогвартсу, на этот раз наполненному спешащими по своим делам школьниками, которые начинали перешептываться у него за спиной. Гарри старался не обращать на них внимания, но острое чувство отчужденности настигло его. Он был лишним в этом живом, постоянно меняющемся месте, в котором рождались мечты и надежды.       Дойдя до входа в кабинет директора, он раздраженно бросил горгулье пароль и ступил на вращающуюся лестницу. Дамблдор, как всегда, оставался образцом спокойствия и сдержанности. Он поднял взгляд от кипы бумаг на столе и как-то понимающе улыбнулся Гарри, посмотрев на вошедшего поверх очков-половинок. Гарри сразу успокоился и почувствовал себя неловко из-за того, что даже не постучал в дверь.       — О чем ты хотел поговорить, Гарри? — с легкой улыбкой спросил Дамблдор так, как будто они продолжили только что прерванный разговор.       — Профессор, Сириуса схватили! С этим нужно что-то делать. Мадам Боунс сказала, что вы взяли дело под личный контроль.       — Ты абсолютно правильно сделал, что пришел ко мне. Я уверен, что все не так плохо, как ты себе навыдумывал.       — Вы так думаете? — Гарри на короткий миг снова почувствовал себя, как на третьем курсе, когда не знал, как спасти крестного из лап дементоров, а директор вовремя пришел на помощь. — Я поговорил с Сириусом, и мне показалось, что он думает, будто...       — Думаю, Сириус и сам перенервничал, — мягко прервал его Дамблдор. — Ты должен понять его, нелегко думать, что снова попадешь в Азкабан, очень просто поддаться отчаянью. Завтра на суде я сделаю все возможное, чтобы доказать его невиновность.       — Вы меня успокоили, профессор, — облегченно вздохнул Гарри.       — Я рад, что смог помочь тебе, мой мальчик, — улыбнулся в бороду Дамблдор. — Хочу задать тебе еще один вопрос: ты больше не хочешь мне что-нибудь рассказать?       Гарри снова почувствовал себя школьником, которого вызвали к директору, в голову полезли воспоминания о разговорах с Малфоем и Гермионой. Он стряхнул с себя наваждение и засобирался уходить. Этот разговор вернул ему уверенность в будущем.       — Нет, профессор, больше мне нечего вам рассказать. Большое спасибо, что выслушали меня. И, пожалуйста, помогите завтра Сириусу.       — Конечно, мой мальчик, не беспокойся, — кивнул Дамблдор.       Гарри вышел из кабинета и бодрым шагом направился к выходу с территории Хогвартса. На душе было необычно спокойно и безмятежно. Уверенность Дамблдора подбодрила его. Теперь он был практически убежден в успехе в деле Сириуса.       Аппарировав в Министерство, он попытался еще раз увидеть крестного, но не достиг успеха — весь день Сириус провел на непрекращающихся допросах.